умка 8

   В тот день все собрались в родительском доме. В большой семье всегда есть повод для праздника. Женщины готовили вкусные блюда, бабушка торговала на рынке. Мужчины занимались домом. Весна выдалась дождливая, протекала крыша. Все были заняты, и братьям велели следить за малышом. Была обычная весенняя пятница.
   Горная речка вышла из берегов, ее полноводное русло бурлило холодной пенящейся водой. Идея игры пришла как-то само собой. Конечно, в пиратов! Смастерили флаг, натянули повязки на глаза и долго спорили, кто же из них станет пиратским капитаном. Умка играл во дворе, восхищенно рассматривая высокое дерево, любимых братьев, так ловко и смело взбирающихся на самую вершину. Ему, Умке, так было не дано уметь. Зато у него был настоящий кораблик, что подарил дядя Асад. Умка с удовольствием играл в кораблик, рассекая рукой прозрачный весенний воздух. Просто налить ему море в тазик как-то забыли. Был он капитаном, только без моря. А какой капитан без настоящей воды? И братья во-о-он как высоко, без него играют.
Кати с тетей Настей следили за ребятами, отрываясь от хозяйских дел. Не шумите так, мальчишки! И следите за братом! Эх, никак не давали увлечься игрой своими вопросами об Умке.
Ни один раз Настя выкрикивала в окно дома:
– Умка с вами?
– Да! – отвечали мальчишки, и женщины продолжали свое привычное хозяйское дело. Мужчины уехали искать какие-то материалы, вечно они найдут повод оторваться от жен хоть на час. Наступало время идти за бабушкой. Настя умыла лицо, привычно крикнув в окно: «Умка с вами?» Но что-то уж слишком быстро ребята ответили ей «да». Она видела, что и головы никто не опустил вниз. Странно это все. Настя тревожно посмотрела на Кати. И быстро вышла во двор.
– Где Умка? – напряженно и строго спросила она, – Где Умка?!
Тяжелым эхом вопрос повторялся еще не раз, рассекая весенний воздух и заставляя каждого, кто его услышал, содрогнуться. Где Умка? Где Умка? Где? Где? Все сильнее и сильнее, громом и грохотом стучал этот вопрос в ушах, в висках. Сердце отбивало жесткий ритм: Где? Где? Где? Застревали комом в горле, камнепадом катились короткие два слова, не находящие ответ. «Где Умка? Где же он? Где?» Передавались из уст в уста, молнией долетели они до рынка. «Умка пропал! Где Умка?»
Словно меч, острый безжалостный вражий меч-вопрос полоснул горло Айшат. Вскинула она руки и закричала всем горлом, большой зияющей раной: «Вода! Вода! Ищите в воде!» И бросилась бежать так, словно точно знала, где искать ее ненаглядного Умку.
Вода! Вода! – секретное слово долетело до села быстрее ветра. Слово разгадка, надежда, объяснение. И быстро, как из-под земли, выросли богатыри с машинами, тракторами, преграждая путь подлой коварной реке. «Отдай ребенка!» – требовал разум человеческий. «Найди…» – насмехалась стихия. «Верни, верни его…» – молилось сердце. «Мое! Прочь с дороги!» – угрожала река, обрушивая на людей обжигающие потоки.

   Айшат стояла возле реки, ища прозрачными глазами хоть тень знакомого тела. Все, что нашли – маленький кораблик, капитаном которого был ее лучезарный Умка. Она крепко сжимала его в руке, еще надеясь – игрушка поможет ей найти ребенка. Но разум точно знал – этого никогда не будет. Уже никогда не поцелует она его ножки, не прижмет к себе его круглое личико, не поцелует пухлые сахарные губы. Солнце мое, разве это возможно? Айшат подняла высоко голову в небо. Солнце… Оно ударило по ослепшим от горя глазам. И увидела обезумевшая от горя старуха, как плывет по небу ее Умка. Светлый и счастливый. Нет, он не косолапил, но он, еще не привычно для себя, ровно и несмело передвигался по морю-небу. Он светился и был счастлив. С белым, как луна, лицом. «Куда ты, Умка? Куда плывешь? Подожди… Глупый, подожди меня, это я, твоя бабушка!..» Айшат засмеялась, удивленно разводя руками: «Да подожди ты! Ишь, как скоро научился ходить! И не догонишь!» Она радовалась за него и все же несколько удивлялась, почему малыш не подождет ее, куда так спешит? «Подожди…» Она протягивала руки, и только облака, как пыль из-под ног, плавно отплывали от нее. «Надо же, как непросто бежать по небу… Смотри, Умка, а вот облачко-гора… Узнаешь? Ну что ты все смеешься? Подожди… Озорник…» Она шла за ним, легко и радостно, только никак не могла догнать. И каждый раз, как только приближалась к родному ребенку, он отдалялся от нее и ждал. «Умка, а я так испугалась. Разве так можно? Как тут хорошо у тебя!» А он улыбался, он уже стоял на ровных ножках и смотрел на бабушку голубыми умными глазами. И вот когда мимо них проплыла тучка-гора, он протянул к ней свои нежные белые ручки: «Пойдем со мной, бабушка!» «Вот и хорошо…» – вздохнула она, и они растворились в лучах чуда, под названием солнце. И уже никто не мешал их большой нечеловеческой любви.
Когда доставали ее тело, вдруг случайно обнаружили и его. Он… его тело зацепилось за корягу и вряд ли ребенка смогли скоро найти. Только когда бы ушла вода. А весна в тот год была полноводная.
Дети стояли за дверью, внимательно вслушиваясь во взрослый разговор. Только разговором назвать это было сложно. Настя сидела молча у окна, Кати не было. Она лежала в городской больнице. Мужчины стояли за спиной Насти, и так продолжалось уже не один час.
– Прости… – лишь изредка шептал муж.
– Прости их… – вторил его брат.
  Мальчишки не видели лица Насти, а потому так и не поняли – простила ли их эта гордая казачка. Только вот себя простить они так и не смогли.