В Ответе За Бога 18плюс

Даже не помню, когда я в последний раз обращался к Богу с какой-то просьбой. Вероятнее всего, Он уже напрочь забыл о моем существовании. Он, наверное, не припомнит и моего имени, да и мое заурядное до усрачки лицо не покажется Ему хоть чуточку знакомым.
Выхожу я из своей скромной обители не так уж и часто. Гуляю по саду, слушаю пение птиц. Хотя даже как-то неприлично называть пением эти ядовитые звуки. Бля, здесь даже пернатые выглядят и ведут себя, мягко говоря, странно. Определенно, они под кайфом! Не скажу точно под каким, но глаза у них какие-то чрезмерно крупные, что ли… А может на самом деле это все из-за меня? Не удивлюсь, если узнаю, что густой, мерзкий дым марихуаны, периодически исходящий из недров моего ветхого подвала так тщательно укутывает собой весь окружающий мир, что ненароком попадает в крохотные и неприспособленные легкие этих лопоглазых певчих ебликов, отказывающихся сходиться в ином месте, подальше от моей крыши.
Грандиозная штука – травка. С каждым разом я больше и больше понимаю это, и все шире и шире открываются для меня новые, экстраординарные горизонты в дали которых видны все те же пресловутые птицы, которые в те моменты кажутся крупнее и изящнее, через некоторое время клеющиеся друг к дружку телами, точно пластилин, образуя разные части человеческого тела, преимущественно гениталии и женскую грудь. Каждый раз бывает поразному, но концовка всегда та же. Разноцветные образы становятся менее яркими и приятными для глаз. В самый последний момент экстаза я отчетливо вижу чье-то лицо, которое мгновенно стареет, теряя свой первичный благой облик. Не могу сказать, что я не видел этого человека раньше, но и не получается вспомнить, кто он. В первые дни я никак не обращал внимания на этот феномен, так как думал, что все, что происходит после курения, это - чистой воды галлюцинации, причем бессмысленные и нелогичные…
Ко мне часто приходят люди. Именно поэтому я не стану утверждать, что мне бывает одиноко. Да и вообще, я считаю, что одиночество – понятие душевное, и быть в нем или нет, решаем только мы сами, невзирая даже на те случаи, когда рядом с нами никого нет. Люди, которые навещают меня, довольно разные. Каждый из них имеет свою историю, большая часть которой варилась в кровавом соусе. Я их не осуждаю. Отнюдь. Да и кто я вообще такой, чтобы решать за них, правильно они поступали или нет?! Все равно, рано или поздно мы все предстанем перед ответом за каждое наше действие, неважно злое оно было или благое. И я совсем не имею в виду жизнь после смерти. Кара никогда не спит. Она не позволит нам так просто взять и сдохнуть, не рассчитавшись с ней. И это прекрасно. В этом и обстоит вся глубина жизни человека на земле. Мы убиваем, крадем, не щядим природу… Мы – ничтожество, сорняки вокруг райского сада, выпивающие всю воду, не замечая больных и тусклых взглядов других растений, с надеждой ждущих своей очереди и надеясь до последнего вздоха, что мы когда-нибудь утолим свою ****ую жажду. Но не тут-то было. Нам нет до этого дела, так как с каждым глотком новой чистой воды мы обильно испражняемся, открывая новые места в наших, покрывшихся тленом желудках…
Больше, чем приходящих со своими гребаными рассказами людей, я ненавижу себя. Это чувство особенно остро выражается тогда, когда эти ублюдки высказываются, и я понимаю, что по сравнению со мной, все они просто святые. К тому же они почти всегда сожалеют о содеянном. Ко мне это чувство не приходит. Внутри меня огонь, который неспешно сжигает мою плоть, мои органы, кожу… Он не гаснет, а наоборот, становится все мощнее и ощутимее, так как я довольно часто подливаю туда масло…
***
Раз в неделю ко мне заходит мой наркокурьер. Худощавый, засохший до изнеможения, напрочь потерявший привычный для белого человека, оттенок кожи. Эдакая неудачная пародия на Кита Ричардса . Он ходит ко мне уже на протяжении трех лет, но единственный звук, который он за все это время издавал, был отвратительный кашель, во время которого он периодически выплевывал непонятного цвета слюну. Он протягивал мне руку, в которой находилось мое добро, а потом сразу же вторую, пустующую в ожидании денег. Товар у него был всегда высокого качества, и именно этот аргумент был единственным, не позволяющим меня заменить своего мерзкого и тошного дилера на кого-то другого. Пару раз я предлагал ему поговорить со мной, излить душу, так сказать, но он никак на это не реагировал. Не удивлюсь, если он - глухонемой. Это идеально об’яснило бы его, скажем так, неделикатное поведение. Да и хер с ним! Главное, что мои запасы зелени не истекают, и за это время он никогда не приходил позже положенного срока, ни на минуту. Если хорошенько подумать, единственное человеческое качество, которое мне по нраву – это пунктуальность. В ней нет лести или подтекста. Это просто образ жизни.
Обожаю Катрин. Ко мне приходят разные женщины - роскошные нимфетки, отчаянные вдовы с четвертым размером, просто серые мышки… Она одна выделяется из всех. Чем? Не знаю. У нее нет пышных сисек, круглой, упругой попки и прочих эстетических лакомств. Одевается она тоже не очень: белый, чуть прозрачный сарафан, светло-коричневые брюки, старые сандалии… В общем, ничего особенного, но в глазах ее пылает жажда страсти, точно магма, ждущая нужного момента, чтобы выбраться из вулкана наружу, безжалостно круша и поджигая все на своем пути. Да, в постели она хороша. Она все делает как надо, начиная с прелюдии и заканчивая сверхэротическим, едва слышным стоном, когда внедряет в себя мою плодотворную белую жижу, обильно и шустро скользящую в глубокую долину мрака, под названием влагалище. Она не единственная моя “подружка”, но лучше нее у меня не было никого. Быть может, все дело в том, что она действительно любит секс. Обожает и обожествляет этот процесс. Чувствует его всеми своими ****ыми мурашками, безудержно бегающими туда-сюда по всему ее потеющему телу и яростно пытающимися найти свою цель, а именно - ****у. Я тоже у нее не единственный, хоть и она часто утверждала, что я у нее самый лучший. Это была наглая ложь. Я знал свои возможности. Они такие же заурядные, как и я сам. Мой член не обладает какой-то необычной гиперактивностью, да и остальные части тела, принимающие непосредственное участие в “творческом” процессе потрахивания, тоже. Она лгала, что свойственно женщинам, особенно с такой профессией. Что возьмешь с проституток? Еще один нестандартный факт, который имел место в жизни Катрин, это то, что она, пожалуй, была единственной ****ью, которая намеренно выбрала свою работу. Как я уже говорил, она была без ума от секса, вот и решила для себя заниматься любимым делом и при этом получать за это деньги. А почему бы и нет? Особенно, учитывая то, что она была патологической нимфоманкой, и ее не интересовала внешность своих партнеров по “академической ебле”, лишь бы у них присутствовал пенис (или вагина) и, желательно, еще два пальца на руке…
Ко мне приходили “отдохнуть” не только девушки… Не могу сказать, что я гомосексуалист, потому что, если придется выбирать, я абсолютно уверен, что склоню чашу весов в сторону женского пола, но иногда выбирать не приходится… Возможно, я - тоже нимфоман. Иногда мне кажется, что у меня сексуальная зависимость покруче, чем желание закурить сигарету. Если десять лет назад мне бы кто-то сказал, что я буду время от времени трахаться с мужиками и говорить об этом, как ни в чем не бывало, я бы зверски убил этого сукиного сына. Да что там “если бы…”? Я уже послал одного гандона в небеса за схожие высказывания и попытку склонить меня к однополому сексу. Знал бы я тогда, что время имеет особенность уходить вдаль, кардинально изменяя все на своем пути и ни разу не оборачиваясь назад…
***
Здравствуй, Боже… Я все-таки решился с Тобою заговорить. Я не справился со своими полномочиями. Не нашел счастья, не представляю даже, как оно выглядит… Я умираю… Когда я был на семинаре в Праге, я заметил странные розовые комочки по всему телу. Вскоре стало ясно, что у меня редкое венерическое заболевание, что нисколько меня не удивило, так как я бумерангом получил назад то, к чему “стремился” всю свою ****ую, беспардонную и никчемную жизнь… Через несколько недель меня не станет, и знаешь, что самое херовое во всей этой ситуации?! Я никому не нужен, я не оставил после себя ничего стоящего… Единственный человек, который хоть как-то отреагирует на мою кончину, это – Катрин, у которой станет на сто баксов в неделю и на одного клиента меньше. Я чревоугодствовал, сладостраствовал, убивал… В общем, сделал все то, что Ты нам всем велел, но в точности да наоборот. Ты же понимаешь, в чем вся суть человеческой рас****евшей расы? Мы думаем, что законы, наделяющие властью, никак нас не касаются, когда мы являемся их представителями в обществе. Вот и я, будучи священником, проповедником слова Твоего, не стал исключением. Правильно говорила старушка Айрис ; что мы отвечаем за свои поступки и прошлого не вычеркнешь. Оно не исчезло оттого, что мы поселились в вымышленном мире, и делаем вид, будто вчера родились . Как бы там ни было, я все еще надеюсь, что увижу Тебя. Я не боюсь смерти, несмотря на то, что мне всего тридцать шесть, и при определенных обстоятельствах, которые могли создастся в ходе моих благоразумных действий, я бы дожил до счастливой старости. Хотя, как может старость быть счастливой, если ты день ото дня глядишься в зеркало и замечаешь, как твое тело становится все более дряхлым и уродливым, и из тебя то и дело сыпется песок, а ты постепенно заканчиваешься... Это я так себя утешаю… Ты знаешь, а я, похоже, стал догадываться в чем состоит всеми желанное, пресловутое счастье… Счастье – это жизнь, которая у нас есть, и которую можно так легко потерять. Оно было у нас с первого визга, исходящего из наших влажных от плаценты ртов и оно есть до тех пор, пока мы сами не решим ее потерять… Ведь в этой жизни можно потерять абсолютно все, но от этого не изменится ничего фундаментального, потому что когда мы проклинаем ее и Тебя, мы, ****ь, дышим… Мы живем… Мы счастливы… Мы есть…


-КОНЕЦ-