Записки самоубийц полностью

Записки самоубийц.


Что происходит, когда наша душа покидает тело? На этот вопрос есть множество ответов, теорий и мнений. Есть ли вообще душа? Жизнь после смерти? Ад? Рай?! Эта история не отвечает на все эти вопросы...наверняка мы можем узнать лишь когда умрем.
Человеческие переживания и эмоции, страхи и мысли, все, что переживает человек, добровольно уходя из жизни. Вот про что эта история.
Елена – жнец, душа с привилегиями. В ее обязанности входит забирать души самоубийц. В ее «жизни» все спокойно, пока в нее не врывается демон. Привычный уклад переворачивается с ног на голову, стереотипы рушатся! И с этим надо что  – то делать. Как Елена разберется со своими проблемами и при этом сохранит работу, что она предпочтет любовь или спокойствие? Ответы здесь.















1
«…жатва есть кончина века, а жнецы суть Ангелы…»
Евангелие от Матфея 13:39

« Я, буквально,  стою на краю жизни. Она утекает из меня.  Я выпила какие –  то седативные … успокаивающие таблетки, чтобы успокоиться навеки. В моей смерти прошу винить только меня. Нет тех, кого бы можно было винить в моём собственном выборе, это я решила закончить свое бренное существование. Я просто устала … прощайте!».
Нет, это не я пишу сейчас это напыщенную, театрально  –   драматичную прощальную записку, наполненную эгоизмом и нарциссизмом и грамматическими ошибками, еле держа открытыми свои глаза. Моя работа читать эти письма. И снова нет, я не следователь. Моя работа заключается в том, чтобы  стоять и ждать, пока умрет  тело таких вот уставших от всего людей. Я знаю их судьбу, знаю, почему они умирают, чувствую, как угасает сердцебиение. Бывает, провожу в ожидании их смерти по несколько часов, пока упорное сердце борется с объятиями моего начальника. Я один из подчиненных Всадника Смерти. Я забираю самоубийц.   
Спросите, как я попала на такую работу? Были времена, когда у меня была семья, любимый парень, учеба в неплохом вузе. А потом все полетело к чертям! Сложности в учебе, в финансах, в отношениях. Навалилось все и сразу, как это часто бывает. Постоянное напряжение меня просто угнетало, и в  один день я сломалась. Сначала долго плакала, ругалась по телефону с парнем, сходила на занятия в университет, поговорила с подругой, пришла домой, поела и поняла, что очень устала. Да, прямо как эта девочка, что сейчас завалилась на бок передо мной и редко вздымает грудь. Только, я не стала писать записок (зачем всем знать, что я не справилась с давлением?!), просто вышла на балкон и прыгнула. Еще во время полета я почувствовала, как замирает сердце, но это был банальный адреналин. Через мгновение я уже смотрела на свое распластанное тело на снегу. Я упала очень удачно (если можно так выразиться), не сломав ничего кроме пары ребер, в области сердца, причем не от падения. Была зима и мой балкон находился на четвертом этаже, я упала в объятия пышного сугроба. Мою грудь пробил железный прут, торчащий из сугроба, он то и покоробил мою грудную клетку. Когда я поднялась от тела, увидела, что рядом со мной стоял человек. Седой, сухой старик в строгом костюме с  белой рубашкой,  при запонках и галстуке. Он безучастно поглядывал на мое тело и о чем –  то думал.
Я не задала глупых вопросов, типа «Я умерла? Бог  есть? Что меня ждет дальше?». Просто стояла и ждала, когда он что –  то скажет. Но старик просто стоял и смотрел. Я видела, как вокруг моего тела собираются соседи и  обычные прохожие, как приехали медики и погрузили его в скорую. Кто –  то тяжело вздыхал, кто –  то охал и прикрывал рот рукой. Однако, я была до странности спокойна. Старик, все так же, молча, кивнул и перевел взгляд на меня. «Нанята»  –   это были единственные слова моего шефа. После этого он исчез, и я его ни разу не видела на протяжении долгих двух лет работы.
А передо мной тогда появилась другая девушка, примерно моего возраста. Она была облачена в модный костюм, с узкими брюками и укороченным пиджаком (И это зимой! Позже я конечно поняла, что уже не чувствую холода, жары…). Ее волосы были собраны в тугой хвост. Она презрительно хмыкнула, глядя на меня, и, взяв за руку, забрала  как можно дальше от моей старой жизни. Потом череда объяснений, указаний и небольшая стажировка. Так из самоубийцы, которого ждали сковородки Ада, я стала Ангелом Смерти, жнецом.
Мне даже дали по  – присутствовать на собственных похоронах. Ангелов Смерти может видеть лишь душа, живое существо не улавливает нашего присутствия, хотя в предсмертной агонии некоторые, более чувствительные люди и видят что –  то вроде призрака или дымки. Так, я смогла стоять рядом с родителями, когда опускали гроб с моим телом. Обыкновенный деревянный гроб. Обитый красным бархатом с золотыми тесемками и крестом на крышке.   Но я стараюсь не вспоминать. Это было странно, я думала, что буду плакать, но нет. Казалось, что став ангелом смерти я потеряла способность сопереживать, да и вообще хоть что –  то чувствовать, по крайней мере, я убедила в этом себя. Я в последний раз поцеловала своего парня и ушла. Любви к нему я больше не могла ощутить, но помнила, что прыгая вниз с балкона, я любила его, и ни в чем не винила.
Девочка уже вышла из своего тела, и ошалело смотрела на меня и свою телесную оболочку.
 –  Я умерла?! –   пискляво пробормотала она.
 –   Нет, что ты! –   усмехнулась я.
Эти мелочные, глупые девочки, которые пьют таблетки,  режут вены, шлют смс своим парням, делают все, лишь бы вызвать к себе жалость, это выглядело просто смешно! Самой целью подобных поступков не было покончить с собой. Они просто пугали своих близких. Высшая степень эгоизма и глупости!
 –   Я…я думала, что скорая…что меня откачают…
 –   А не пробовала ее вызвать сначала?
 –   Родители должны прийти с минуты на минуту…
 –   Твой отец застрял в пробке, а мать задержалась в офисе, как всегда и, кажется, она еще в магазин собиралась… –   я заглянула в свой блокнот и сверила данные, –   …да, именно так. Она купит тебе идиотскую сумочку. Только вот не пригодится эта гламурная вещица тебе. Я на все вопросы ответила? Нам пора. Жаркие сковороды Ада тебя ожидают.
 –   Ада?!
 –  А ты чего ждала? Всех самоубийц отправляют в Ад, а раньше их даже на кладбище не хоронили.
Я схватила ее за полупрозрачную ручонку и потащила за собой. Мне нужно было отвести ее в перевалочный пункт. Место, где время останавливается и все вокруг  так тихо, так чисто…иногда я думаю, что именно здесь во мне умерли все чувства...
2
«Нет ничего хуже, товарищи, чем малодушие и неуверенность в себе…»
М. А. Булгаков

Две девушки появились в большой белом пространстве (комнате, зале, этому месту сложно дать определение). Тут же, из неоткуда, появился стул, обыкновенный деревянный стул со спинкой, и одна из них села, и углубилась в изучение своей небольшой записной книжки, извлеченной из внутреннего кармана жакета. Другая девушка, дрожа, словно липка на ветру, осталась стоять. Не прошло и нескольких минут, как брюнетка, та, что сидела, вдруг оторвалась от своего занятия и встала (стул при этом мифическим образом исчез).
 –   Елена, ты снова ко мне с дарами?
 –   Как будто я могу прийти сюда одна? –   голос брюнетки был раздраженным.
Словно в сумасшедшем бреду, из клубов черной пыли, дыма и пепла появился человек, невысокий, в черном строгом костюме и черной сорочке. В нем не было ничего примечательного…кроме глаз. Они были непроницаемо черные, белка в них не было видно, только беспросветная тьма. Глубокая  и непроглядная. Казалось, что эта тьма двигалась и пульсировала, словно чернила. И, хоть у этого существа не было зрачков, каким –  то образом, было понятно, на кого именно он смотрит. Его взгляд словно бы был ощутим, как прикосновение. Сейчас Елена чувствовала теплое прикосновение его глаз, он смотрел прямо в лицо, настойчиво разглядывая каждую черту.
 –   Почему мне всегда достаешься ты? –   грустно спросила Елена.
За время, что она работает жнецом, Ангелом Смерти, чаще всего, с завидным постоянством забирать ее души приходил именно этот сумасброд.
 –   Это ты мне достаешься, дорогуша, ты лишь курьер! –   Незнакомец громогласно засмеялся. –   Тем более мое присутствие – честь для тебя. Я не последний демон в Аду. И так, кто тут у  нас? Милая малютка, как зовут? – как только он произнес эти слова по щекам Елены пробежал холодок, демон перевел взгляд.
 –   Алиса, –   рыдая, ответила девчушка, что до сих пор старалась не шевелиться (авось, не заметят, забудут, отпустят), –   я не хочу в Ад!
 –   А меня Азазель, и я тоже не хочу в Ад, но что поделать?
 –   Так, ее зовут Алиса ей семнадцать. Наглоталась таблеток из –  за «несчастной» любви, –   последние два слова Елена произнесла каким –  то особенно раздраженным тоном. –   Умирать не хотела, просто решила попугать родителей и привлечь к себе внимание парня. Все рассчитала, только не подумала, что родители задержатся. – Лена перевела дыхание, –   Это Азазель –  демон ада, периодически забирает  души. Обычно демоны его калибра этим не занимаются, но он, видимо, наступил на хвост вышестоящим инстанциям. Тебя он только отведет к месту вечных мук. Всё! Знакомство закончено!
 –   Отпустите меня…пажа –  а –  а –  а –  луйста, –   все так же хныкая, запищала Алиса.
 –   Так, с моей смены еще никто не уходил! –   возмутилась Елена. – Забирай ее, не тяни уже, а то я заплачу.
 –   А мне говорили, Ангелы Смерти чуткие и понимающие, или это ты такая особенная?
 –   Аза, ты знаешь, что я никогда не изображаю из себя  маму Чолии сегодня никаких изменений!!! Этим пусть занимаются в Раю, а я к нему никакого отношения не имею.
Азазель еще раз задорно хохотнул и исчез в клубах дыма вместе с рыдающей Алисой. Только эхо громкого смеха напоминало о его появлении в самом чистом месте Вселенной.
Елена, провела рукой по длинным волосам  и изучила свое расписание. На сегодня пока работы больше не было, и она могла быть свободна. По времени в Париже сейчас был закат. Елена любила смотреть на нежно  –   розовое солнце, плавно идущее вниз, с вершины Эйфелевой башни падающее за горизонт. Казалось, что к ней возвращается жизнь. Приятная иллюзия. Сделав шаг вперед, она оказалась на одной из верхних перекладин Парижской Железной Дамы. Прислонившись к металлической балке, она посмотрела на нисходящее солнце. Оно медленно ползло вниз, освещая и заливая золотистым и розовым светом  все вокруг.
Аналогии смерти с закатом сейчас казались Елене абсолютно глупыми и неверными. Как столь прекрасное зрелище можно сравнивать с кончиной жизни? В нем нет ни одной мертвой краски, не единого намека на конец. Только теплые тона жизни! Жизни, которой Елена лишила себя сама…
 –  Все занимаешься самоедством?  –  раздался презрительный голос сзади.
 –   Алекс, ты меня напугала! –   воскликнула Елена. – Что за привычка подкрадываться сзади? Я не занимаюсь ничем подобным, кстати. –   Лена повернулась к прекрасной длинноволосой блондинке в узких черных брюках и белой мужской сорочке (стандартная униформа Ангелов Смерти).
 –   Ты любишь мучить себя, вспоминать былое, жалеть, что прыгнула …
 –   Закрой рот, Алексиэль! –   нервно буркнула Елена. –   Я вообще не уверена, можем ли мы любить что –  то, жалеть о чем –  то. Эти эмоции меня не трогают с тех пор, как я стала Ангелом Смерти.
 –   Ты придумала это сама, все мы чувствуем! –   усмехнулась Алексиэль и села на перекладину, свесив ноги вниз (ее туфли при этом были в опасном положении слететь со ступней и упасть вниз). –   Просто тебе проще думать, что ты холодна, словно лед, эдакая Снежная Королева! Знаешь, иногда я думаю, что это так замечательно, что умерев, мы не попали в Ад или Рай, –   она покосилась на Лену, что стояла рядом, –   или Ад, –   с нажимом повторила Алексиэль. –    Мы не стали неприкаянными душами. До конца всех времен мы будем нести свою службу, будем уверенны в смысле своего существования…
 –   А что потом? Ты думала об этом? Когда –  то время кончится…
 –   Смерть вечна. Существует множество вселенных, где он властвует. Нам всегда найдется работа.
 –   А там сейчас по твоему никто не работает? –   Елена присела рядом и посмотрела на подругу. –   Ты всегда была оптимисткой.
Алексиэль была старшим товарищем и другом Лене. Они познакомились в те времена, когда Елена только поступила на службу. Алекс настойчиво перевоспитывала малоопытную подругу, изо всех сил стараясь вернуть ее в чувства.
 –   Я работаю уже больше столетия, дорогая и работы не убавилось.
 –   А почему на самоубийц ставят только девушек? –   вдруг спросила Лена. Этот вопрос не то чтобы ее действительно волновал, однако, для поддержания разговора…
 –   Считается, что мы более чуткие и  мягко будем обходиться с душами, –   Алексиэль накрутила белокурый локон на тоненький пальчик. –   Но это не про тебя.
 –    Да. Это не про меня.
 –  Тебя так переведут или вообще уволят.
 –   А что происходит с теми, кого увольняют? –   нахмурилась Елена.
Алексиэль, немного помолчав, беспристрастно ответила:
 –   Они продолжают свой путь. Идут туда, куда должны были попасть после смерти…
 –   И ни какого спасения или… скажем, отработки? Если я долгие годы буду работать, забирать души, мне не полагается Рай?
 –   Ты говоришь, так словно Рай – это курорт, награда за хорошее выполнение обязанностей! –   возмутилась Алекс. –   Нет, моя хорошая, ты сама когда –  то выбрала свою смерть и не жалуйся на свою судьбу. Она и без того благосклонно отнеслась к тебе – ты не попала к Люциферово царство, не летишь в пропасть раз за разом, переживая те чувства, что привели тебя к смерти…
 –   Это наказание для самоубийц?
 –   Да, они переживают свою смерть сотни лет подряд, и все те мысли, что их привели к этому решению. Они мечтают умереть и вот, когда, кажется, что конец близок,  все начинается заново, –   тигриные глаза Алексиэль словно остекленели.
 –   Ты так говоришь, словно…
 –   Я видела это? Смерть забрал меня с седьмого  круга ада, где и должно быть таким как мы. Со дня моей смерти прошел всего год, но для тех мест это десять лет, а  то и целая вечность.
 –   Я не знала…
 –   Бывает, –   задорно улыбнулась Алексиэль. – Я не злюсь! Многие из подопечных Всадника смерти были в Аду или в Раю. Никто не знает по какому принципу от подбирает своих работников.
Что –  то тревожно защелкало в голове Елены, и она с глубоким вздохом достала блокнот. Там появилась новая запись – витиеватая надпись, содержащая только имя души . Таков у жнецов график работы, казалось, что ее нет, но, вот, она уже появилась. Ненормированный рабочий день, так сказать.
 –   Работа? –   понимающе спросила Алекс.
 –   Как всегда…
С этими словами Елена исчезла. Слова прощания не имели никакого значения, они скоро увидятся. А скоро для них понятие растяжимое… на десятки лет. Что стоят слова приветствия и прощания, если ты бессмертна, если ты и есть воплощение смерти?!
 В следующий миг она появилась на железнодорожном мосту. На краю,  за перилами стоял мужчина, он был одет в недорогой строгий костюм, поверх которого была накинута жилетка железнодорожного работника этого противного едкого оранжевого цвета, который режет глаз смотрящего, с серебристыми светоотражающими нашивками на карманах.  Лена заглянула в блокнот и сверила данные. По ним он был менеджером среднего звена в небольшой торговой компании. Что ж, понятно, как он попал на мост   –  воровство. Это, а так же лицедейство – то есть выдача себя за совершенно другого человека, отягчат его пребывание в Аду.
Мужчина плакал, держась одной рукой за перила, а в другой держа телефон. Елена взглянула на экран телефона и увидела смс от некоего «Босса».  Там было написано: «вы уволены». Без точки, без восклицательного знака, просто, одна единственная фраза в  два слова. Елена заглянула в свой блокнот в очередной раз и прочла, подшептывая себе под нос:
 –   Сланцев Михаил Игоревич, уволен с работы менеджера по работе с клиентами с формулировкой «за некомпетентность». Прыгнул с железнодорожного моста, умер от удара о воду. Оставил жену и двух сыновей.
Неутешительная судьба, хотя других Лена и не читала за два года своей работы. Она могла бы написать диссертацию по  психологии о причинах самоубийства и их зависимости от пола и возраста. Лена подошла к мужчине ближе и тихо пробормотала:
 –   Что же вы, Михаил, семью то бросаете? У вас такое имя…в честь архангела – воителя. Вы должны быть смелы и упорны…
Мужчина бросил телефон с размаху в воду, а следом бросил непристойные ругательства.
 –   А вот это отягчит Вам муки в Аду, –   печально сказала Лена.
Следом за ругательством в воду полетел и сам Михаил Игоревич. Он с пронзительным звуком ударился о воду и испустил последний крик боли. Через мгновение после этого полупрозрачная дымка стала концентрироваться на том месте, где совсем недавно, матерясь, стоял Сланцев. Этот туман быстро образовал форму человеческого тела. Душа Михаила Сланцева беспокойно озиралась вокруг.
Внешний вид души – вещь не совсем постоянная. Чаще всего, это полупрозрачный силуэт, копия своего материального тела, не обладающего плотностью в живом мире, однако имеющая полностью идентичные телу свойства в загробном мире, начиная с Великой Пустоты. Она обладает материальностью, чувствительностью. Жнец в любом мире может взять за руку, ударить или сделать все, что человек может сделать живому человеку, то же касается ангелов и демонов. Все это немного запутано и странно, однако, не нами заведено, как говорит Алексиэль касательно всего, что ей непонятно. Душа облачена в просторное пижамного типа  одеяние, которое Елене так не нравится – свободная рубашка или футболка и широкие штаны, иногда – длинное до пят платье.
 –    Что со мной? –   наконец, спросил он.
 –   Вы мертвы, –   ответила ангел.
 –   Что теперь меня ждет?
 –   Как и всех вам подобных, Ад. Я могу ответить еще на один ваш вопрос, касательно знакомых вам людей, что остались жить дальше, –   пробурчала Елена. Она не любила исполнять это правило, но слова Алексиэль заставили ее задуматься.
 –   Любой? Даже про их будущее? –   глаза души замерцали от нетерпения.
 –   Да.
 –   Как умрет мой начальник?
Этот вопрос заставил Елену растеряться. Обычно души задают вопросы о своих близких, любимых, о том, как могли бы прожить свою жизнь, что угодно, но ни как ни о смерти начальника! Хотя, времена такие, как упоминалось в одном небезызвестном сериале про смутные времена в России. Ангел смерти собралась с мыслями и заглянула внутрь себя, украдкой коспувшись своего блокнота. Из темноты на нее стали накатываться картинки, складывающиеся в небольшую историю. Спустя секунду Лена открыла глаза и спокойно ответила, не выдавая своего возмущения:
 –   В возрасте 67 лет от сердечного заболевания. Вас такой ответ устроит?
 –   Он что, даже мучиться не будет?! Еще скажите, что его в Рай отправят! У этого осла наверняка и там связи есть! – ответ Михаила явно не устроил.
 –   Прошу не осквернять своими грешными устами прибежище душ праведных, –   уверенно и грозно сказала Елена,  –    пойдемте, нам пора. Нас уже ждут.
В этот раз белоснежная комната была не пуста. Елену уже ожидал высокая женщина в индийских одеяниях нетрадиционного черного цвета, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Волосы ее были заплетены в тугие косы, на концах которых закреплены кинжалы. Сари все же было расшито исключительно серебряными блестками и пайетками.  Она источала пряный запах благовоний и  опасность. От нее веяло смертью и ужасом. Абсолютно черные глаза рыскали по пространству вокруг нее, в ожидании появления жнеца. Лучиками от них расходились морщины, придавая ей возраста, хотя на вид женщине не было и двадцати пяти! на ее руках было множество серебряных  браслетов, инкрустированных черными камнями – шлифованным гагатом, морионом, лабрадором, кидающим синие блики на пол.
 –   Что –  то мне сегодня лишь высокопоставленные чины попадаются, –   усмехнулась Елена. –   Чем ты провинилась?
 –   Не твое ангельское дело,  –   рыкнула женщина. –   Давай сюда эту душонку, по нему все круги ада плачут! Не знаю с чего начать!
 –   Раз я его забрала, значит с седьмого круга, заплатит за убийство своего тела…
 –   Умные какие стали все.
С этими словами индийская богиня чумы Кали мА и душа Михаила Сланцева исчезли в клубах дыма. Что ж, видимо у великой и ужасной сегодня ужасное настроение. Елена усмехнулась себе под нос и пошла вперед, не перемещаясь в реальный живой мир. Сейчас ей не хотелось идти туда. Здесь  было спокойней и приятней находиться. По сути, этому месту сложно дать определение. Комната, зал, пространство…пустота. Пустота не была абсолютной, то тут, то там из неоткуда появлялись и в некуда исчезали демоны, ангелы Рая и служители Смерти, совершая свои сделки. Свет здесь шел отовсюду и в тоже время из неоткуда. Легкий туман, словно офисные перегородки отделял друг от друга ведущих свои дела ангелов, демонов и жнецов, завиваясь клубами и меняя формы, от чего и создавалось впечатление замкнутого пространства.  Невдалеке шел оживленный спор за душу. Ангел и демон оспаривали права на нее. Этот спор был на редкость культурен и неэмоционален. Стороны перекидывались доводами в свою пользу. И большую часть времени даже не смотрели друг на друга.
Так забавно было слышать от демонов упреки за то, что люди называют подобных ей ангелами. Это прозвище так крепко закрепилось, что все, кроме небесных существ, так и звали служителей Смерти. Елена ни разу не была в Раю или в Аду. Таковы правила. Коли подрядилась служить Смерти, служи, а в чертоги для душ – не ногой! Она должна быть мостом между душами и иным миром. Хотя среди жнецов есть и те, кого наняли на работу из Ада или даже Рая, как упомянула Алексиэль!
Лена не имела ни малейшего понятия, что творится за вратами загробных миров. Знала лишь свою работу. Хотя имела четкое представление. Рай – облачка, цветочки, райские птицы и тишина, спокойствие, умиротворение. Ад – жаркое пекло, где душам воздается за земные грехи, крики, стоны, боль. Демоны и ангелы мало  говорили с Ангелами Смерти, но в их кратких речах слышалась заносчивость, мол, вы  –   ни то и ни сё! Но как бы они получали свои души без услужников Смерти? Сами пачкали свои ручонки  в слезах умерших, выслушивали просьбы вернуть их к жизни. Нет, каждому свое!
Елена остановилась. Вокруг никого не было. Слова Алексиэль эхом звучали в ее голове. Она может чувствовать…
Время раздумывать не было, могла появиться новая работа, а пока появилась свободная минутка, нужно заняться своими делами! Мгновение и Ангел Смерти стояла посреди своей старой комнаты. Там где она провела свою жизнь. Здесь все изменилось – обои, мебель… не было и намека на старую хозяйку. Обида кольнула ее сердце тонкой иголочкой, но чувство было мимолетным и прошло так же быстро, как и появилось. На небольшом комодике стояли фотографии девочки. Эта девчушка улыбалась и обнимала родителей Лены. Ничего не трогая, чтобы не выдать свое присутствие, Елена пошла в гостиную. В этой комнате перемен было немного. На стене все так же висела картина  в темной рамке. Все те же покрывала лежали на диване и креслах, а на журнальном столике стояла фото Лены. Девушка на этой фотографии задорно смеялась, не смотря в камеру, а ее карие глаза лучились счастьем. Удовлетворение сладким сиропом наполнило ее желудок. 
Раздался стук входной двери – кто –  то пришел.
 –   Мам, я дома! –   закричала пятнадцатилетняя девочка.
 –   Мой руки и иди обедать!!! –   послышалось из кухни. Это была мама.
Елена присмотрелась к девочке. Медленно подходя ближе к ней, Ангел Смерти обратилась к судьбе, чтобы узнать, кто она, ведь сестры у Лены не было. Девочку звали Аленой. Ее родная мать умерла при родах, девочку отдали в детский дом, так как отец не признал ее. До тринадцати лет Алена провела в приюте, пока туда не пришли родители Елены, которые искали утешение. Что ж, Алена была своего рода заменой Елены. Это никак не тронуло сердце ангела. Она не запрещала своим родителям быть счастливыми после ее кончины. Она прошла на кухню, где ее мать суетилась, накрывая на стол. Полноватая, невысокая со здоровым румянцем на лице темноволосая женщина, выглядящая на свой возраст. Она не выглядела уставшей или страдающей. Все было в порядке, мать смерилась со ужасным решением дочери уйти из жизни, хоть и скучала по ней. Отец, видимо, был на работе, как впрочем и всегда.
Елена задумчиво хмыкнула, что ж, эксперимент не удался и продолжать его не было смысла, тем более, что ее вызывали на работу.
3
«Многие люди умирают не от своих болезней, а от лекарств»
Мольер

Елена очутилась в какой –  то чужой стране, это было видно по интерьеру, по виду из окна. Впрочем, понятие родина для нее было уже противоестественно. Ведь это не место где человек родился, а место где его дом! Сейчас для Елены не было дома, она принадлежала всему миру, а не одному городу или стране…
На полу лежала женщина. Она была растрепана и неряшлива, с выплаканными глазами – красными, воспаленными, полузакрытыми. Выражение ее лица немного напоминало морду рыбы – телескопа – набухшие, выпуклые глаза с остекленевшим взглядом и приоткрытый рот. Рядом с ней лежал флакон без надписей и обозначений, без какой –  либо этикетки. Елена присела в мягкое кресло и поглядела по сторонам. Комната была уютной, обжитой, с кучей мелочей накопившихся на полках и подставках, таких, какие появляются в доме, когда живешь долго в одном месте. Фарфоровые балерины, крохотные шкатулки, в которых ничего не может поместиться, милые плюшевые игрушки, магнитики и стеклянные статуэтки. В разношерстных рамках были расставлены фотографии.
 Женщина чуть дышала, слегка постанывая, как при кошмаре. Ее левая рука слабо дергалась от того, что пальцы сжимались и разжимались, ловя воздух. Елена всмотрелась в ее лицо. С первого взгляда кажущееся молодым, оно было  испещрено мелкими мимическими морщинками, глаза опухли от того, что женщина постоянно плакала, скулы выступали, словно она болела анорексией. Об этом говорили и впалые щеки. Елена подумала, что у женщины случилось что –  то, возможно ее уволили или ее бросил муж. Гадать можно было бесконечно, в практике Лены таких случаев было сотня  –   другая. Она заглянула в свой блокнот и прочла: «Санта Фелите, 38 лет». Следом шла вся ее биография. Она росла милым ребенком на юге Италии в доме своих родителей (хотя родители всегда считают своего ребенка милым, за редким исключение). Окончила университет, устроилась на работу в процветающую компанию по рекламе, быстро поднималась по карьерной лестнице, пока не дослужилась до начальника отдела. Вышла замуж за друга детства. Недавно решила завести детей. Все вроде бы замечательно, этакая «розовая мечта». Елена стала читать дальше под судорожные хрипы Санты. Проблемы начались именно с того момента как женщина и ее муж решили продолжить род. Дружба и уважение закончились. Из –  за того, что Санта никак не могла забеременеть, муж, который был когда –  то лучшим другом, стал унижать ее, а когда, все таки, свершилось чудо, он стал изменять ей. Из –  за переживаний у Санты случился выкидыш. А ее муженек ушел от нее к молодой девочке (как банально). Следом депрессия, нервный срыв и «смертельный глоток». Что ж, история пусть и не банальная, но вполне обычная.  Если вообще возможно дать какое  – то определение жизненным историям… Лена посмотрела на самоубийцу. Ее душа, оказывается, уже сидела на диване, спокойно глядя на свое тело. 
Ангелы Смерти не нуждаются в переводчиках. Они всегда говорят с душами на одном языке…
 –   Мне пора? –   тихонько спросила Санта.
 –   Да, вам пора. Но вы можете задать пару вопросов, –   ответила Елена.
 –   Мой ребенок…тот, что не был рожден…что с ним? –   подняв глаза на Елену спросила Санта.
 –   Его душа не обременена пороками или грехами, ваша дочь в Раю,   –  Елена чувствовала, что Санте хотелось бы знать пол не рождённого малыша. 
 –   Что ж, я готова.
Женщина встала, переступила через свое тело и протянула руку Лене. Покорность, с какой она это сделала, удивила Елену, ей редко попадались люди, что действительно понимали, что их ждет.
  –   Вы понимаете, что вас ждет Ад?  –  эхом мыслей спросила Елена.
 –   Вы говорили, что я могу задать вопросы, но ничего не говорили, что я буду должна отвечать на ваши.
 –   Просто, хотела удостовериться…
 –   Что я знала, на что подписалась? –   вздохнула Санта. –   Покончить с собой, все равно, что подписать контракт с Дьяволом. Я знала. Но больше жить не могла…
Лена просто взяла руку Санты и сделала шаг в «середину вечности». Белая комната была пуста.
 –   Простите, заминка с приемом…и здесь бюрократия, –   виновато пробурчала Елена, почему  – то ей стало стыдно.
 –   Я не взяла с собой документов, –   усмехнулась Санта. –   Здесь мило. Где мы? – она стала оглядывать пространство.
 –   Место, где время останавливается,  –   пожала плечами Елена. –   Вечность. Это вечность.
Санта села на пол и обняла колени руками. Она стала тихо напевать веселый мотив и закрыла глаза. Так спокойно… даже немного странно. Лена углубилась в свою записную книгу. Там бегали черные буковки, складываясь в слова, стоило ангелу подумать о чем –  то или ком –  то. Она сейчас подумала о своем  некогда любимом парне, которого оставила, шагнув вниз. Его судьба переплеталась с многими другими. Он недолго горевал по своей девушке в лице Лены. Это немного обидело ее. Но вновь, обида была мимолетной, как бы для галочки.
 –   Я вам не помешал? –   прямо над ухом Лены раздался голос Азазеля.
   –   Не будешь опаздывать! –   возмутилась ангел. – Ты всегда опаздываешь!
 –   Простите… –   он задорно хохотнул.
Вообще, этот демон поражал своим всегда хорошим настроение. За, пусть и недолгие, два года работы, Азазель частенько принимал души у Елены. И еще ни разу она не видела его грустным или задумчивым. Обычно он отшучивался или издевался над жнецом. С другой стороны, он хотя бы общался, тогда как другие демоны и демоницы лишь приветствовали ее и, молча, забирали души…
 –   У тебя бывает плохое настроение? –   спросила Елена демона.
 –   Нет, –   уверенно ответил он.
 –   Санта,  –   обратилась Лена уже к душе женщины, что все так же сидя на полу, смотрела на них, –   это ваш проводник – Азазель.
 –   Хм, вроде бы не рядовой демон, –   задумчиво пробормотала Санта.
 –  А вы разбираетесь в этом? –   удивился Азазель, его черные глаза оценивающе оглядели душу.
 –   Я верующая, немного читала про Рай и Ад, в юности любила читать ужастики…интересовалась оккультизмом…
 –   Прекрасно! Возможно, я приберегу вас для бесед…вы не против? –   обаятельно улыбнулся Аза.
 –   Если в беседах вы не станете меня пытать о моем прошлом…
 –   О, это мне без надобности! –   отмахнулся Азазель. – Знаете, там, –   он указал на пол пальцем, –   бывает дико скучно! Демоны угрюмы, бесы…могут говорить лишь о мерзостях, Властелин так занят…даже поговорить не с кем.
 –   Мило, –   буркнула Елена. –   Демон желает поболтать. Что обсуждать будете? Покупки? Парней?
 –   Дорогуша, не обижайся, я всегда могу добыть тебе пропуск в наш жаркий мир!
 –   Обойдусь!
 –  Милая, –   ласково спросила Санта, –   а у тебя бывают выходные или часы отдыха?
 –   Бывают. Только их невозможно предсказать, –   ответила Елена.
 –   Азазель, а вы можете бывать на Земле? –   все так же ласково Санта обратилась к демону.
 –   Я могу, чин, скажем так, позволяет.
 –   Видите, как все удачно складывается?! –   хлопнув в ладоши, радостно воскликнула Санта.
4
« И взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следует за ним, и дана ему власть над четвертою частью земли   –   умерщвлять мечем и голодом, и мором и зверями земными»
Откровение Св. Иоанна Богослова

Странная мысль. Кто бы мог допустить такое? Общение Ангела Смерти с демоном.  Елена размышляла об этом сидя на одной из верхних балок Эйфелевой башни. Сладкая ночь обволокла Париж. Невидимый Ангел Смерти просто любовался небом и миром. Самое спокойное место во всей Вселенной! Легкий ветер, пение Сены, тихий гул города…все это Париж. Елена просто наслаждалась мгновением счастья. Она позволила этому яркому чувству заполнить свое сердце. Вот же оно, чувство! Но стоило об этом подумать, как сердце замерло. Его вновь опутал плотный кокон отстраненности и спокойствия.
 –   Ты встретила хорошую душу? –   раздался тихий нежный голос Алексиэль.
 –   Что значит хорошую? –   улыбнулась Лена. –   Невозможно делить души на хорошие и плохие…тем более она попала в Ад.
 –   Это только из –  за ее решения! –   возмутилась Алекс. –   А хорошая она, потому что напомнила тебе о чувствах! –   засмеялась белокурая девушка. –   Еще совсем недавно ты говорила, что не можешь ничего чувствовать…
 –   Да ты права. Она хорошая! Надеюсь, ей даруют прощение когда –  нибудь.
 –   Я была недалеко от вас, когда ты передала ее Азазель. Я думаю, он ее не бросит. –   Алексиэль присела рядом. Сейчас ее непослушные светлые локоны были стянуты в пучок, а лицо было открыто.
Лена любила разглядывать ее. Оливкового цвета гладкая кожа, пухлые губы светло   –  розовые, немного потрескавшиеся. Нос с крошечной горбинкой. И, самая яркая деталь – глаза! Янтарного цвета, с темно – коричневыми крапинками, словно она позаимствовала их у кошки. Они отражали ее настроение, меняя тон, становясь то темнее с узким зрачком, словно у рыси на охоте, то светлее, как у домашнего котенка. 
 – Знаешь, нельзя судить о ком –  то по его профессии, –   прищурив свои кошачьи глаза, промурлыкала она.
 –   Я знаю,  –   вздохнула Елена. –   И я надеюсь, что ты права. Знаешь, у меня появляется  чувство, что мы работаем и отдыхаем по одному расписанию, –   засмеялась Лена. –   Кстати, найди себе свой уголок для отдыха, а то скоро здесь места не будет! Железная Леди пользуется популярностью, –   Лена искренне засмеялась впервые за два года.
 –   Да, я слышала, что многие Ангелы Смерти здесь отдыхают. Но мне тоже нравится здесь, тем более тут всегда можно встретить тебя! –   развела руками Алекс. –   А это приятный бонус.
Девушки переглянулись. Ничего больше не надо было говорить. Так они, молча, смотрели вдаль и думали каждая о своем. Париж тихо напевал что –  то до жути романтичное. Рассвет приближался, ночь отступала, медленно и с неохотой, как кошка, которую отгоняют от ее добычи. Она пятится и тихонько ворчит от негодования, понимая, что когда она вернется сюда, все будет уже другим.
С Алексиэль всегда так просто было находиться рядом. Она поддерживала любой разговор и знала, когда нужно остановиться, ее приятно было слушать, и с ней легко было молчать. А это так сложно, найти человека, с которым можно просто молчать.
Работа не заставила себя ждать. Елена почувствовала в голове странное жужжание, которое она всегда ощущала.  Записная книжка, лежащая рядом, нервно зашевелилась. Елена открыла ее и прочла появившуюся запись.
 –   Что ж, мне пора, –   тихо сказала Елена Алексиэль, –   работа не ждет.
С этими словами она растворилась в воздухе. Следующей картиной, представшей перед глазами Лены, было изломанное тело девушки на железнодорожных рельсах. Елена подняла взгляд и увидела мостик через эти самые рельсы, где толпились люди, испугано смотревшие вниз. Лена слышала, что девушка еще дышит, однако это дыхание было настолько слабым, что даже в полной тишине никто бы этого не услышал! Хрупкий позвоночник девушки был сломан в двух местах, но она еще боролась за жизнь. Вот и «скорая» подъехала, девушку подняли на носилки, из ее кармана при этом выпала фотография. Что ж, Елене ничего не оставалось делать, как следовать за машиной скорой помощи. Интереса к этой персоне она особо не испытывала, но знать историю девушки для нее было протокольной необходимостью! Елена, летя следом за машиной, словно призрак, открыла свой блокнот и прочла: «Хелена Кранкергайст, 23 года. Причина самоубийства – психическое расстройство». История Хелены оказалось куда интересней, чем Лена могла предположить. Девушка попала в клинику для душевно больных в возрасте 15 лет, после смерти матери. Туда ее сдал отчим, который быстро женился на молодой любовнице. Девушка была абсолютно здорова, но за небольшое вознаграждение психиатр нашел у нее умственное отклонение, при котором Хелена должна находиться под наблюдением специалистов. В клинике девушку обкалывали препаратами, санитары обращались с ней как с душевнобольной. Она пыталась бежать, после чего ее жестоко наказывали. Так рассудок девушки помутился. И совсем недавно, она вновь сбежала, теперь уже без адекватной причины, просто так… санитары настигли ее у моста через железную дорогу, тогда она и прыгнула вниз с четким пониманием, что погибнет.
Елена захлопнула блокнот и остановилась, глядя на удаляющуюся «скорую». Рядом стояла душа Хелены. Ее глаз словно остекленели, а взгляд был пустым и бессмысленным. Она немного пошатывалась и, что было увидено жнецом впервые, мерцала. Казалось, что девушка находится под воздействием сильнодействующих наркотиков.
 –   Вам больше не надо убегать, Хелена, –   сказала Елена, чтобы хоть как –  то заинтересовать девушку.
 –   Спасибо, –   тихо пробормотала в ответ Хелена.
 –   За что?
 –   Вы не бросили меня, шли за мной, пока я не умерла…
 –   Такова моя работа, –   печально вздохнула Лена. –   У вас есть право на вопрос…
 –   Как моя мама? –   незамедлительно спросила Хелена, лицо которой ожило моментально. Зрачки сузились, а взгляд сконцентрировался на губах жнеца.
Елена открыла свой блокнот и вновь нашла в маленькой волшебной книжке ответ на вопрос девушки. Он ее не совсем порадовал. Лене бы хотелось как –  то воодушевить Хелену, однако не было хороших новостей.
 –   Вы скоро увидитесь, –   наконец сказала Елена.
Следом последовало немое удивление. Душа девушки пошатнулась и потемнела, как бы стала более плотной, концентрированной. Затем  она дико захохотала и присела на колени.
 –   Я знала, я знала, что ты ангел, а не демон!!! –   закричала она.
 –   Я действительно ангел, но к небесам я никакого отношения не имею. Мне жаль.
Елена подошла ближе к девушке, которая застыла в странной позе, взяла за руку и переместила в место передачи. Однако тут их никто не ждал. Елена присела на белоснежный стул и стала ждать. Шло время, где –  то за пределами этого места, но никто так и не приходил. Хелена стояла за плечом Лены, и тихо напевала какую –  то песенку, которая уже начинала раздражать ангела. Вот так вот бывает. Совсем недавно Санта напевала мотив какой –  то песни и он абсолютно не раздражал жнеца, тогда как теперь писклявый голосок Хелены давил на уши, словно писк комара. Хотелось, во что бы то ни стало, прихлопнуть источник звука.
 Эту ситуацию разрешил необычный визит. Вместо демона Ада напротив Елены появился ее непосредственный начальник – Всадник Смерть. При этом воздух словно бы загустел, все ангелы и демоны в пределах видимости, да и за ее пределами, замолчали и наклонили головы в приветствии. Елена, как причина визита встала на колено и опустила голову. Этот жест был скорее инстинктивным, чем осознанным. 
Смерть имел ни одну личину, как и полагается такому существу, однако предпочитал являться миру в виде мужчины лет шестидесяти. Он был худощав, ростом около ста восьмидесяти сантиметров, в строгом черном костюме, белой сорочке, в черном галстуке в мелкую белую полоску. Волосы его были светло  –  русыми, глаза голубыми, словно майское небо в солнечный безоблачный день. Орлиный нос его был изогнут у переносицы – признак того, что когда  – то он был сломан. На запястье он носил большие часы с множеством циферблатов на кожаном ремешке. Из  – под ворота и манжетов рубашки виднелись татуировки. Однажды, Алексиэль рассказала, что по телу Смерти вытатуированы множества часов, которые магическим образом показывали время,  имели свой ход, то есть вели себя, как и положено часам!
Смерть махнул рукой, давая всем знак продолжать работу.
 –   Встань, Елена, –   тихо сказал он уже лично Лене.
Ангел послушно встала, недоумевая о причинах данного визита.
 –   Чем я заслужила честь… –   начала было она.
 –   Давай без лишней болтовни, Ангел, мне мало дела до этих формальностей. – Смерть недовольно поджал губы и продолжил. –   Произошла ошибка, если можно так выразиться. В Аду никто не знает о прибытии этой души, –   он указал на Хелену.
 –   Что же делать? Почему..?
 –   Это не наше дело…такое было уже… очень давно. Бюрократическая машина дала сбой. Я даю тебе это – Смерть протянул перстень, снятый с безымянного пальца. –   Это кольцо позволит тебе свободно пройти  в Ад  и вернуться обратно. Кольцо оставишь у себя,  –   предугадав следующий вопрос Лены, сказал Всадник. –   Я заберу его при первой же возможности.
Как только Елена взяла в руки серебряное колечко с ярко  –   синим камнем,  Смерть исчез.
«Что с этим кольцом делать?» –   этот вопрос возник через несколько секунд. Елена обратилась к вещи, которая знала все – к своему блокноту. Инструкция к кольцу действительно была на первой же странице.
 –   Что ж  приступим, –   пробормотала Лена.
Она взяла Хелену, которая все так же пела и пританцовывала, за руку и надела на указательный палец правой руки перстень. В этот же момент все поплыло перед глазами. Пространство стало осязаемым. «Ад»,  –   громко и четко сказала Ангел, дальше Елену и Хелену словно дернули за руки.


5
«Круги Ада:
1  – й круг: здесь находятся души тех, кто не познал христианства, то есть тех, кто умер до принятия крещения или прожил жизнь добродеятельным язычником.
2  – й круг: здесь мучаются души людей, предававшихся пороку сладострастия.
3  – й круг: здесь подвергаются мучениям грешники, предававшиеся обжорству.
4  – й круг: здесь томятся скупые и расточители.
5  – й круг: здесь мучаются души грешников, предававшихся необузданному гневу и лени.
6  – й круг: здесь наказываются еретики, сектанты и не верующие в Бога.
7  – й круг: здесь наказываются души тех, кто согрешил насилием.
первый отдел: виновные насилие против ближнего.
второй отдел: виновные в насилие против самих себя   –  самоубийцы.
третий отдел: виновные в насилие против Бога   –  богохулители, ростовщики и виновные в содомском грехе.
8  – й круг: здесь наказываются души тех, кто согрешил обманом.
первый ров: грешники  – обольстители.
второй ров: льстецы.
третий ров: симониаки, или святокупцы   –  лица, торговавшие священными предметами.
четвертый ров: кудесники, волхвы, прорицатели и колдуны.
пятый ров: люди противозаконно торговавшие местами и за деньги раздававшие различные должности, а также взяточники.
шестой ров: лицемеры.
седьмой ров: воры.
восьмой ров: души злых советников.
девятый ров: виновные в распространении религиозных лжеучений или сеянии политических и семейных разногласий.
десятый ров: виновные в подделках разного рода и обманах.
9  – й круг: здесь томятся виновные в измене.
первый отдел: братоубийцы.
второй отдел: изменники Отечеству.
третий отдел: изменники друзьям.
четвертый отдел: восставшие против Бога»
Данте Алигьери «Божественная комедия»


Несколько секунд перед глазами девушек кружилась какофония цвета, звука и форм. Но как это началось, так же и закончилось – они словно выпали из душного мешка, и вместо яркого ослепительного белого света все вокруг потемнело. Елене понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к освещению. Все вокруг было красно –  коричневым и черным. Жар потоками окатывал Елену, которая крепко держала Хелену. Душа, увидев, где она находится, стала кричать и неистово извиваться. Из –  за этого Лене еще сложнее стало ориентироваться. Куда идти? Непонятно. Вокруг все было одинаковым. Камни, песчаная почва, выгоревшая словно бы от солнца, которого и в помине здесь не было. Куда ни глянь, всюду бесплодная равнина. И никаких указателей, типа «Регистратура Ада». А душа истерически кричала и пыталась вырвать руку из хватки Елены.
 –   Да хватит орать! –   не выдержав, прикрикнула она.
 –   На то они и душевнобольными зовутся, что душа у них безумна, а тело здорово, –   раздался ехидный голосок, с хрипотцой позади ангела и самоубийцы.
Елена обернулась и увидела сидящее на корточках существо. Ему сложно было дать определенный пол, ведь ни волос и каких –  либо других визуальных признаков, по которым мы обычно судим одетого человека, у него не было. Лохмотья прикрывали все, что обычно принято прикрывать. А то, что было открыто… что ж, это были кости покрытые кожей. Лысая голова держалась на тонкой длинной шее, покрытая подобием капюшона нагло улыбалась. Глаза у существа были узкими, змеиными, нос был сломан в нескольких местах, а улыбающийся рот отличался отсутствием губ. Однако зубов в нем было предостаточно. Все они были заострены. Как делают в некоторых африканских племенах. Так, 32 желтых подобия клыков наполняли рот этой твари.
 –   Кто ты? –   уверенным голосом, пытаясь перекрыть крики Хелены, спросила Лена. Прояви она хоть немного неуверенности, существо, несомненно, попыталось навредить девушкам.
 –   Я… –   все так же улыбаясь, ответило существо, –   то, что когда –  то было душой…сейчас я всего лишь бес самого низшего уровня. Если у нас вообще есть уровни… –  задумчиво добавило оно.  –    Сижу, думаю о своем, а тут на тебе, сам жнец пожаловал! Странно как –  то. Неужели демонам уже свои толстые задницы лень оторвать…
 –   Мне нужно попасть к …  –   Елена задумалась. На ум как назло ничего не шло. К кому же ей нужно? Кто может заниматься такими вопросами? –  …мне нужно к демону по имени Азазель. – наконец, выдавила она из себя. Даже если Аза этим не занимается, то, наверняка, поможет.
  –   Это не близко, дорогуша, –   ехидно промурлыкало существо. –   Я бы бросил девчушку здесь,   она найдет свою муку…
 –   Замолчи, –   собрав все свою властность в одно слово, крикнула Елена. –   Я должна передать ее в руки ответственному лицу. А ты либо помоги, либо уходи прочь!
 –    Как же вы суровы, мисс! –    засмеялось существо. –   Я бы представился, но имена здесь забываются, так что я и не помню своего. И я помогу вам.
Бес встал. Он был намного выше девушек. Его лодыжки и запястья были натерты и кровоточили, будто бы от кандалов,  а кожа словно бы в подпалинах. Зрелище малоприятное. Волдыри и мозоли на пальцах ног, гной, смешавшийся с кровью…
 –   Идите за мной и старайтесь не разговаривать с душами, да и вообще, не глазейте по сторонам.
А поглядеть было на что. Чем дальше это существо уводило Елену и беснующуюся душу самоубийцы, тем страшнее становились картины. К тьме и красным отсветам Елена привыкла. И поэтому она могла все прекрасно рассмотреть. Ад предстал перед ней бескрайней равниной с высохшей травой и раскаленными камнями. А по равнине бродят души, которые растеряно озирались вокруг. Они дергались от каждого шороха, и больше походили на испуганных птиц, чем на людей.
 –   Я думала… –  начала было Елена.
 –   Это не круг Ада, это просто …скажем так прелюдия, окраина, –   отозвался бес. – Равнина каждый день выглядит по –  новому. То это длинный холодный коридор, то грязное болото, то пустыня…
 –   А круги Ада, где они?
 –   Скоро увидишь, –   загадочно ответил бес и прибавил шаг. – Только не говорите с душами.
А души явно желали разговоров,  они норовили подойти, некоторые кричали им нечленораздельные вещи. Опознав в Елене жнеца, всем хотелось убедиться, что она не галлюцинация. Но бес был нехилым отпугивающим фактором. Завидев его, души съеживались, сгибались и отшатывались. Они боязливо проходили мимо, привлекая внимание Елены, но как только ловили взгляд беса отворачивались и прекращали преследование.
Елене не трудно было отвлечься от  «привлекательных» картин вокруг нее. Душа самоубийцы все так же продолжала извиваться и кричать. Ее голос охрип, она, то стонала, то кричала, то хныкала. Ангел полностью переключила свое внимание на нее. Стараясь изо всех сил не замечать тянущихся к ней рук.
 –   Да перестань ты кричать, тебе от сюда не сбежать, это не психушка, –   стараясь не  кричать, сказала Елена душе. –   Это финиш! Дальше некуда идти. Скоро ты встретишься с мамой.
 –   Она не может быть здесь! Не может! –   последнюю фразу Хелена произнесла по слогам.
Спорить с душевно больной бесполезно. Так что ангел смерти отступилась. Она просто еще крепче сжала запястье девчонки и  повела ее дальше. 
Некоторое время эта разношерстная компания шла по стонущей долине,  то прибавляя шаг, то сбавляя его. Но вдруг бес резко остановился и вздохнул.
 –   Даже не знаю, как сказать, но теперь придется прыгать, –   бес ехидно хихикнул, ожидая, что Елена запротестует или станет отнекиваться.
Елена подошла ближе и…
Они очутились на высоком обрыве. Внизу было еще темнее, чем там, где находились трое путников. Но все же, Елена могла разглядеть, что там творится. Это напоминало какую –  то готическую компьютерную игру. Горы, реки, разваленные замки и  другие постройки современного типа, дым от больших костров…тьма и боль, страх и крики. Среди этого мрачного хаоса можно было увидеть демонов, бесов, и грешников. Никаких кругов Ада, все хаотично и негеометрично.
 –   Это он? –   спросила Лена, зная ответ.
 –   Да, –   с какой –  то странной любовью ответил бес, –   самый центр!
Хелена с новыми силами принялась истошно орать и брыкаться. Но из крепкой хватки ангела смерти ей не удалось вырваться.
 –   Ты сказала, что она скоро встретится с матерью, –   спросил бес, на что Елена кивнула, –   если ты позволишь мне ее коснуться я смогу найти ее мать…
Прикосновение беса к душе было всегда непредсказуемо. В мире людей, если бес смог туда попасть, при его прикосновении к человеку, он вытесняет душу и подчиняет себе тело, это жнец знала наверняка, хоть никогда и не видела беса лично до этого дня. Но Хелена – душа, бестелесная. Так что вытеснять ее некуда! Да и бесы – помощники демонов, они прикасаются к грешникам постоянно.  Но и затея странная, зачем это ему искать мать девушки, добротой тут и не пахнет! Счастливого воссоединения семьи в таком месте по определению быть не может. Да и Хелена еще находится здесь нелегально, без прописки, так сказать. Поэтому Елена отрезала:
 –   Нет, никаких прикосновений! Пошли дальше. Нужно прыгать?
 –   Да, –   резко и отрывисто ответил бес.
Елена крепко прижала к себе уставшую и не такую активную Хелену и сделал шаг с обрыва. Дежа  вю. Она мягко приземлилась и огляделась. Вокруг нее столпились души. Они, как в самых глупых фильмах про зомби, протягивали руки и что –  то пытались сказать, но вместо слов с их губ срывались лишь протяжные стоны, в которых ничего нельзя было различить.
Бес мягко приземлился рядом, и как только его ноги коснулись земли, проклятые души отринули от Елены, Хелены и адского существа.
 –   Они  боятся тебя, –   заметила ангел смерти.
 –   Я помощник демона, я таскаю дрова к кострам, на которых жарят грешников. Конечно, они боятся меня, –   высокомерно произнес бес.
 –   Ты гордишься этим, –   утвердительно сказала Елена.
Душа самоубийцы стояла в этот момент неподвижно, ее глаза остекленели, руки безвольно повисли по бокам.  На лице отразился бесконечный ужас, а голова слегка склонилась на бок. Вот уж прекрасный образец зомби! Она, покорившись судьбе, перестала кричать и брыкаться, хотя шла все еще с неохотой. Возможно, включился инстинкт. Ради самосохранения, все рефлексы и нервы отключились, чтобы не было страшно и больно.
И они пошла дальше. Хелена шла туда, куда ее вели. Бес повел их в сторону огромного полуразваленного кирпичного здания. Души по –  прежнему тянули свои руки к путникам, но держались в стороне. То тут, то там  появлялись и исчезали демону в клубах черного дыма. Они хватали попадающие под руки души и уносили их с собой. Этот отбор казался хаотическим и беспорядочным.
 –   Это демоны низкого ранга,  –   вдруг заговорил бес, –   они отводят души к местам их мук. Это место, где мы сейчас, «прихожая». Тут души находятся очень короткий период. 
 –   Почему ты, вдруг, решим мне что –  то объяснить?
 –   Ты уж очень громко думаешь…дальше мне продолжать?
 –   Да.
 –   Долина, которую я назвал прелюдией, это что –  то вроде копилки, туда демоны закидывают души после … белой комнаты, они просто кидают их. Дальше те сами по инстинкту идут сюда. Как только они оказываются здесь, с ними происходит процесс осознания, они морально готовятся к предстоящему. Дальше демоны забирают их согласно списку. Я так понял, твоей души в списке нет.
 –   Про нее не знают… –   утвердительно произнесла Елена.
На что бес лишь ухмыльнулся и прибавил ходу. Странная очередность и лишняя возня с душами немного удивила Лену. Забрать душу, скинуть на полпути, потом опять забрать. Но так заведено. Демоны ужасные бюрократы, видимо, пока оформляются бумаги, души климатизируются в Аду. Да и ожидание неизбежного – та еще пытка.
Они быстро приближались к  зданию из красного кирпича походившему на небольшой завод (все это время Ангел Смерти держала свою подопечную за руку). И как только они подошли к входу, бес остановился.
 –   Мне туда нельзя, но я подожду здесь, авось, перепадет награда. Там твой Азазель, –   он открыл дверь перед Еленой и сделал джентльменский жест рукой, мол, входите, пожалуйста.
Елена сделала шаг в темноту. Глаза некоторое время привыкали, но, как только они смогла видеть, девушка решительно пошла вперед. Она и Хелена шли по узкому коридору, в конце которого была видна лестница, металлическая, с крутым подъемом, как в старых промышленных помещениях. По стенам вдоль этой лестницы горели факелы («А электричества тут явно нет», –   усмехнулась Елена).
Запинаясь и спотыкаясь, девушки поднялись по ней и уперлись в металлическую ржавую дверь. Елена нерешительно потянула ее на себя, та не поддалась, потом она оттолкнула ее – ни в какую. Что ж, придется стучать! И стоило Елене только занести кулак, как дверь открылась, и перед ней предстал Азазель. Он широко и приветственно улыбался и, казалось, был пьян. Его немного пошатывало и от него несло виски.
 –   Ты притащилась в Ад! –   захохотал он.
 –   Да, –   недовольно пробурчала Елена.
 –   Как тебе? Экскурсовод не из лучших, но я это исправлю, –   Азазель схватил Елену за предплечье и втянул ее за дверь вместе с Хеленой. 
Внутри было довольно светло и уютно  –   контраст.  Огромная комната представляла собой кабинет с рабочим столом из древесины ясеня, с высоким и, на вид, удобным креслом, книжными полками. В противоположной от рабочей зоны  стороне располагался кожаный бежевый диван, журнальный столик из того же ясеня и толстого стекла. Комнату пополам разделял бар. Разнообразию бутылок в нем мог позавидовать самый престижный кабак Лас –   Вегаса! Виски, коньяк, водка, джин…половины напитков Елена просто не знала. Помимо алкоголя тут же стояли и безалкогольные – соки, сиропы, лимонады. Все, чтобы приготовить коктейль на любой вкус. Бутылки были расставлены каким  – то магическим образом, образую плавные переходы цветов.
Сама комната была незатейливой, но теплой и просторной, светлой и какой  – то удивительно спокойной и лаконичной. От Азазеля Елена ожидала совсем не такого… он   –  буря эмоций, актер, позер и притворщик.    
 –   Стильно,  –   протянула Елена, искренне удивляясь.
 –   У меня прекрасный вкус! –   согласился демон. –   Что выпьешь?
 –   Нет! Мне нужно решить мою проблему и возвращаться,  –   Ангел Смерти махнула рукой на Хелену, которая стояла плечом к плечу с Еленой, погруженная в какой  – то странный транс.
 –   Можешь отпустить свою проблему, она ни куда не денется, и я уже занимаюсь этим вопросом. Я отправил одного миленького демона оформлять ее, хотя мне не хватает документов на нее, –   с этими словами Азазель протянул руку, – бюрократия, сама понимаешь, без нее никуда.
Елена недоуменно посмотрела на Азазель и вопросительно подняла правую бровь. Как он узнал, что Елена в Аду? Как демон понял, почему Елена в Аду? Какие документы он имеет в виду?!
 –   Мне ничего не дали на нее, –   наконец, выдавила Лена из себя то, что считала наиболее важным.
 –   О Боже, –   протянул демон, –   протяни свою ручку с волшебным колечком и мысленно запроси данные на свою душу.
Елена, с недоверием на лице, вытянула руку ладонью вверх и подумала о Хелене. По руке пробежал холодок и на ладони, поднятой вверх, появился лист формата А4 с мелкими строчками и печатями. Следом за ним появился похожий листок, пожелтевший от времени, словно бы пергаментный, с такими же мелкими строчками , но со старинными печатями коричневого цвета.
 –   Вуаля! –   прогромыхал Азазель. –   Я заберу их.
Демон забрал документы и просмотрел их, бормоча что –  то под нос. Затем он бросил их на стол, но за несколько миллиметров до его поверхности они пропали в клубах дыма. Да Азазель заправский фокусник!
 –   Остаются только мелочи, скоро ты сможешь выбраться от сюда, –   демон присел на стол и схватил стакан с алкогольным напитком, отпил и поморщился. –   И, первое, в Аду всюду уши и глаза, второе, когда пробежал слух, что жнец с беснующейся душой у нас, я интуитивно догадался, в чем дело, посуетился, соответственно дело сдвинулось. Спасибо мне! –   на последней фразе Азазель торжественно поднял руки, мол: «слава мне!».
 –   У дверей этого сарая стоит бес, который ждет поощрения…
 –   О, конечно, это же Кэрол, она уже несколько столетий ждет возможности выбраться наружу, берется за любую работу…
 –   Стоп! Это женщина?! –   громко спросила Елена.
 –   Детка, бесы не особо отличаются внешне друг от друга. Да и многие сами не помнят своего пола. Но это действительно женщина. Англичанка, если быть точным.  Она попала в Ад за то, что убивала своих любовников, –   Азазель подошел к бару и подлил себе  джина в невысокий хрустальный стакан. –   В аду она не продержалась и пары лет в виде души грешника. Она сразу же начала трансформацию. Такие гнилые души как она обычно становятся бесами, но для полной трансформации нужно согласие грешника на работы. Им предлагают мучить других. Ну и, при первой же возможности, Кэрол согласилась работать. Она, конечно же, думала, что так же быстро станет демоном, но такие, как она, больше не развиваются.
 –   Ужас!
 –   Дорогуша, я бы посмотрел на тебя! Могу показать каково здесь…
 –   Мне все равно больше нечего делать, –   пожала плечами Елена.
Демон просиял улыбкой льстеца и щелкнул пальцами. Мгновенно в воздухе сконцентрировалась тень и за несколько секунд она превратилась в привлекательного молодого человека – высокого брюнета в черных джинсах и футболке, которые обтягивали его развитую мускулатуру. Он вежливо приклонил голову перед Еленой и улыбнулся, словно кот, увидевший бесхозную миску  сливок. Елена чувствовала прикосновение его глаз к ее губам. Он некоторое время задержался в этой позе и повернулся к Азазелю, так же почтительно склонив голову.
  –  Повелитель,  –  мягким, приятным голосом промурлыкал он, обращаясь к Азе.
  –  Кот, присмотри за нашей гостьей, пока за ней не явятся,  –  спокойно сказал Азазель.
  –  Да, господин,  –  кивнул Кот.
«Кот?! Что за имя такое?»   –  недоумевала Елена. Как только эти мысли пронеслись в ее голове, демон, чье имя Елене показалось странным, ухмыльнулся, не отрывая глаз от своего начальника.
  –  Это прозвище,   –  сказал Азазель, подходя к Елене, при этом проходя мимо Кота, он нежно коснулся его подбородка, и погладил, как настоящего ручного кота. Тот в ответ зажмурился и чуть простонал.  –  За ласковый характер и хитрую улыбку.
Азазель подошел к жнецу  и протянул ей руку, как учтивый джентльмен. А как его еще назвать? Манерный, хорошо одетый, просто английский лорд, к тому же в подпитии, как и полагается немолодому английскому лорду в скучный день! Елена взяла его под руку, и они пошли к двери напротив той, через которую они попали в эту комнату. Краем глаза, жнец увидела, что Кот усаживает в кресло Хелену, очень осторожно, сделав это, он улегся на диван прямо с ногами в ботинках!
  –  Люблю поганца, балую,  –  благосклонно прошептал Азазель, заметив наглость Кота. – Но диван заставлю почистить!
За дверью был длинный коридор, за коридором еще одна дверь, за ней коридор и так минут десять катакомб и лабиринтов. В итоге они вышли к той двери, через которую и вошли. Проходя мимо Кэрол, Азазель бросил склонившейся нечистой что –  то в ноги  и тихо пробормотал на латыни.
Елена не стала задумываться, что именно сказал демон бесу и просто пошла дальше.
 –   Хелена будет в порядке? –   только и поинтересовалась она.
 –   Если ее оформят до нашего возвращения, ее заберут куда следует, не переживай так! –   отмахнулся Азазель. –   Обычно, это занимает несколько часов. Мой мальчик проследит, чтобы она не сбежала.
Делать действительно было нечего, поэтому Елена решила увидеть то место, куда должна была попасть после смерти, то место, от которого ее спас Великий Всадник Смерть.
 –   Какого рода экскурсию вы желаете? –   словно аниматор спросил демон.
 –   Покажи, куда я отправляю души, –   решительно ответила Лена.
 –  Седьмой круг Ада, как говорится, –   с наслаждением протянул Азазель. –   Ты уже заметила, что ни о каких кругах тут и речи не идет, никакого феншуя?! Все по законам великого хаоса.
 –   Да, я заметила, и еще я заметила, что ты последнее время зачастил за душами,  да и не только ты. Недавно я встретила Великую и Ужасную…
 –   О, это не такая и редкость, слетело пару шапок с пары высокопоставленных голов, –   он особо подчеркнул слово «высокопоставленных». –   Ну и приходится вновь выслуживаться, выполнять работу. Здесь, в Аду, приходится постоянно бороться за место под…солнцем…хотя Солнца тут и нет. Итак, давай, моя хорошая, не будем об этом.  Мы тоже подневольные, делаем, что прикажут.
После небольшой паузы и сумбура перед глазами (телепартация), демон громогласно произнес: «Добро пожаловать в обиталище самоубийц!». Это было произнесено так, словно он привел ее в Диснейленд. 
Елена огляделась. Вокруг нее сидели, стояли и лежали люди в самых различных позах, с остекленевшими глазами и с гримасами ужаса на лицах. Кто –  то плакал, кто –  то покачивался, кто –  то корчился, словно бы от острой боли в животе. Демоны и бесы лишь расхаживали между душами со скучающим видом. Они подпинывали некоторых мучеников ногами и презрительно смотрели на них.
 –   Никто особо не хочет работать, если честно, в этой зоне, –   пробормотал Азазель. –   Души сами себя мучат, их сознание стало их палачом. Они переживают свою смерть сотни тысяч лет.
 –   Мучения когда –  нибудь кончаются? –   спросила Елена.
 –   Иногда, как случилось в случае Кэрол, души становятся бесами или демонами. Предугадываю твой следующий вопрос, кем станет душа, зависит от человека, каким он был. Редко просто «гаденькие» люди становятся демонами. Деградация или эволюция – это зависит от свойств души, а вот изменяться ли вообще – личное решение, –   наблюдать за рассказом Азазель было довольно интересно, он активно жестикулировал и при этом как –  то очень органично вписывался в пейзаж. –   Бесами становятся гнилые души, мелочные, жадные и трусливые. Они недолго находятся в виде души, деградируют почти мгновенно. Демоном становится лишь по –  настоящему опасные, умные и изощренные преступники и обманщики, зачастую проходят сотни лет, прежде, чем сомается их воля, но бывают исключения…
 –   Кем был ты, преступником или обманщиком? –   перебила его рассказ Елена.
 –   Хм, –   задумался Азазель, –   я уже стал забывать. Это было очень давно. Я был искусным подлецом, –   он обаятельно улыбнулся и повел жнеца дальше, –   и искусен я был не только в этом, –   он многозначительно подмигнул.

Что чувствовал в этот момент демон, рассказывая небольшие секреты Ада? Ему нравилось, что Елена внимательно слушает и поддерживает беседу, интересуется и словно бы не замечает некоторых подколок и намеков. Для нее демоны – привычный круг общения и она не брезгует общением с ними. Это было, безусловно, приятно. 
 
Елена шла по раскаленной земле, поднимая клубы пыли. Однако это никак не мешало наслаждаться своими сладостными муками душам. Они словно бы не замечали присутствия Лены.  Однако, это заметили бесы и демоны. Если демоны гордо обходили стороной девушку и ее сопровождающего, то бесы старательно пытались подобраться поближе, но подойти и сказать что –  то они не решались. Они упорно подбирались к жнецу, но как только натыкались на взгляд демона, резко меняли направление. Вывод – Азазель хоть  и стал жертвой плохого настроения начальства, однако, авторитета не потерял.
 –   Куда ты меня ведешь? –   поинтересовалась жнец.
 –   Здесь скучновато, –   ответил Аза, –   я хочу показать тебе мое царство. Я предпочитаю более шумные места…
Демон схватил Елену за руку и снова втянул в какофонию звука, цвета и форм. В итоге, они оказались в каком –  то заводском помещении, темном и сыром. Елена поняла, что она попала в то же здание, от куда и отправлялись на седьмой круг Ада.
 –   Это твоя резиденция? –   уточнила Елена.
 –   Да, это вход со двора, так сказать. Мой офис чуть выше, а это подвальчик с сюрпризом, –   хохотнул демон.
Что же это за «подвальчик»? Больше это место походило на огромный многоярусный завод с множеством переходов, металлических лестниц и мостиков. Одно помещение заканчивалось и начиналось подобное ему, большое, размером с футбольное поле, с высоким потолком и несколькими уровнями. Стойкий запах сырости здесь  смешался с ужасающей вонью паленой плоти и тошнотворным духом крови. Если бы не стойкий и дисциплинированный характер Елены, она бы не выдержала этого ужасного запаха. И воздержание от еды на протяжении двух последних лет тоже помогало держать себя в руках.  Освещалось это многоярусное помещение огромным количеством свечей и факелов. И от того все вокруг приобретало оранжевый оттенок. Металлические стены, лестницы и балки были местами покрыты ржавчиной и какой –  то странной слизью. В общем, место походило на заброшенный заводской склад из самых ужасающих душу фильмов ужасов. Так же как и за стенами здания, тут всюду сновали демоны, хотя нигде не было видно бесов. На каждом уровне в хаотическом порядке стояли своего рода распятия, к которым были прикованы души грешников. Распятия эти  –   пятиконечные звезды, заключенные в идеальный круг (пентаграмма, пентакль). На лучах звезды и крепились руки, ноги и шея грешника. Возле каждого заточенного стоял небольшой столик, как у стоматолога, с различными «инструментами». Демоны с видом полного и безграничного счастья «работали» каждый со своим узником.
 –   У меня нет слов, –   с отвращением проговорила Елена.
 –   Да, тут немного темновато, но мои работники не жалуются…
 –   Это же пыточная! –   недоумевая, продолжила ангел смерти.
Души вокруг стонали и стенали, кричали и орали под виртуозными руками своих инквизиторов. Да, тут было шумно, не поспоришь.
 –   Дорогуша, это Ад! Что ты хотела? Радугу и единорогов? Хотя и такое можно встретить в круге для трусов… –   Азазель немного посмеялся, словно бы вспоминая что –  то. –   Мой, с позволения сказать, «отдел» занимается наказанием для самых редких подонков. Здесь убийцы, насильники и прочие прогнившие до самых подкорок люди, –   он замолчал. –   Меня, если честно сказать, очень возмущает отношение к Аду! –   вдруг вспылил демон. –   Можно подумать мы тут убиваем и мучаем ради собственного удовольствия… –   тут демон запнулся –  …ну ладно, тут я погорячился, род занятий у нас совпал с интересами…
Азазель подтолкнул Елену вперед и повел глубже в здание. Они не торопясь пошли по помещению.
 –   Да, нам нравится пытать и мучить. Однако, это ведь не нами заведено. Можно сказать, мы занимаемся этим по воле Бога, как бы богохульно это не звучало! Если бы когда –  то Люцифер не заварил все это, куда бы, по –  твоему, попадали грешники?
Елена задумалась, ведь этот циник был прав.
 –   Души убийц, воров, обманщиков попадали бы в Рай. И этот ваш Рай уже не был таким сказочным местом, где души хороших людей находят покой и умиротворение…
 –   Ладно, я поняла, что неправа, –   отмахнулась Лена. –   Но согласись, место неприятное.
 –   Не соглашусь, –   усмехнулся демон. –   Здесь все по моему личному дизайну разработано, демоны подобраны самые свирепые и изощренные. И заметь, никаких вам бесов.
 –   Кстати, где они?
 –   Я их не перевариваю,  –   отмахнулся Азазель. –   По полу их не отличишь, да и по натуре они мерзкие.  Все время норовят выгоду себе найти, обмануть, продвинуться вверх, попасть наверх, –   демон поморщился, словно увидел что –  то неприятное.
 –   А вы, демоны, как будто такие милашки…
 –   Да, мы не ангелы…забавный каламбур… но..!
 –   Ну?
 –   Но мы не такие мерзкие. И меня с женщиной не спутаешь!
 –   Да, женщин с такой щетиной не бывает! –   засмеялась Елена. Сегодня демон и правда был небрит. Хотя это придавало ему брутальности.
Во время разговора они медленно шли между пыточными местами. Елена разглядывала души, но их лица были так похожи одно на другое. Все они отображали только боль и страдание.
 –   А как называется вот эти штуки? –   спросила Лена, указывая на распятия к которым прикованы грешники.
 –  Это дыбы. А что?
 –   Просто…
В этот момент рядом с Азазель материализовалась девушка – самая пошлая пародия на секретаря. Она что –  то шепнула Азе на ушко и протянула раскрытую папку, которую он просмотрел глазами и, достав небольшой серебряный нож из рукава и, порезав им свой палец, расписался кровью. Затем «секретарь» соблазнительно улыбнулась и вновь испарилась, словно бы ее и не было.
 –   Что ж, твое пребывание здесь больше не нужно и, как было написано в отчете, нежелательно. Прости, крошка, это пожелание вышестоящих демонов. Я ничего не могу поделать, –   протараторил демон. – От себя могу сказать, что буду скучать.
 –   Мне очень приятно, что ты по мне будешь скучать, но где мой экземпляр отчета? –   возмутилась жнец.
 –   Он у твоего начальства. Твоя работа завершена. Душа той девочки уже отправилась на свое место тут. Все в порядке.
 –   Я бы хотела проверить, –   настояла Елена.
Она не была уверена, как нужно поступать в таком случае, но на всякий случай решила все проверить лично. Вдруг, Смерть спросит, видела ли Елена лично, что приведенная ею душа находится на своем месте.
 –   Что ж, это возможно, –   с неохотой согласился демон.
С этими словами Азазель схватил Лену за руку и переместил на Круг самоубийц. Хелена сразу бросилась жнецу в глаза. Она стояла и смотрела вдаль, так же, как в кабинете у Азазеля, абсолютно безучастная и отсутствующая. Глаза ее стали белыми. А кожа покрылась потом. Она смотрелась здесь настолько же неуместно, насколько неуместно выглядит гербера в букете из роз. Елена решила уже, что ей пора, как вдруг подул ветер (!). Волосы Хелены взметнулись, глаза почернели, а вместо слез из них полилась кровь. На руках, на тыльной стороне ладони, у нее появились символы, которых раньше жнец никогда не видела. Они полыхнули огнем остались выжженными на ее коже. Одежда, в которой была душа, загорелась и пеплом развеялась по все бушевавшему ветру. Прошло несколько мгновений  и все прекратилось. Хелена повернулась к Лене и посмотрела на нее черными глазами.
 –   Что это было? –   ошарашенная этим происшествием, спросила Елена.
 –   Рождение демона, –   пробормотал Азазель. –   Душенька, подойди ко мне, –   он обратился к Хелене.
Она подошла. Ее взгляд все никак не мог оторваться от Ангела Смерти. Только он был не теплым, как это бывает обычно, а обжигающим.
 –   Девочка моя, с перерождением, и добро пожаловать, –   Аза обнял нагую девушку и улыбнулся ей. –   Ты помнишь кто ты?
 –   Да,  –   четко ответила Хелена. –   И я знаю, кто теперь я. Что мне делать?
 –   За тобой сейчас придут.
С этим Аза вновь переместил себя и Елену. Все случилось так резко, что жнец ничего не успела понять. Она просто с растерянным видом смотрела в стену кабинета Азазеля.
 –   Она теперь демон? Так быстро?
 –   Не совсем, она станет демоном, когда пройдет небольшую стажировку, тогда она сможет получить имя и ранг. А пока она подмастерье. А тебе пора убираться! –   взволновано ответил Аза. –   Мне было предписано выпроводить тебя как можно быстрее.
Демон как –  то нервно оглядывался, словно ждал появления кого –  то опасного.
 –   Ответь на последний вопрос, и я уйду.
  –  Ну?
 –   Что за стажировка?
 –   В ее случае, как я успел уловить, это пытка. Она должна будет пытать.
 –   Кого?
 –  Уходи!
Елена бросила пронзительный взгляд на демона и подумала, что ей и правда пора в мир живых, кольцо моментально уловило ее порыв, и жнец переместилась на свою любимую Железную Леди, но вдогонку к ней летело последнее, что сказал под ее тяжелым взглядом Азазель: «…свою мать…»

6
«Я отпустил ее; но что  – то во мне не могло расстаться с ней»
Эрих Мария Ремарк «Три товарища»

Закат в Москве совсем не так красочен, как в Париже. Однако, зрелище, открывающееся со стен Кремля, в сотню раз прекрасней пейзажа Елисейских полей или любой другой пейзаж Парижа. После Ада, где царит ужас и расплата, Красная площадь просто рай для глаз. Все вокруг просто кишит жизнью: толпы туристов, ряженные актеры, продавцы сувениров. Бродячий пес каким –  то образом очутившийся среди небольшой группы китайцев. Полицейские, расхаживающие из одного конца брусчатой площади в другой с суровым видом. Воришки и мошенники. Праздные гуляки. Громкие разговоры, вспышки фотокамер, улыбки и позирование, поцелуи и объятия. Праздник жизни!
Елена расхаживала, словно акробатка в цирке, по стене кремлевского забора и всматривалась в лица людей. Балансировать на высоких шпильках было непросто, иногда порыв ветра пошатывал призрачную фигуру жнеца, но страха или волнения Елена не ощущала. Больше всего на свете сейчас ей хотелось побыть живой или хотя бы не получить вызов на работу. Кольцо Всадника Смерть все еще было на пальце жнеца и это немного беспокоило ее. Что если теперь Елена будет заниматься самыми сложными случаями или станет посыльной в Ад. Как часто Смерть бывает в Аду? Больше посещать это унылое место она не хотела. 
Но не стоит думать о том, что вы хотите. Стоит только начать мечтать о чем –  то, как все ожидания и грезы просто превращается в прах. И, по этой закономерности, стоило Елене подумать о том, что она бы хотела немного отдохнуть, как неприятная боль в висках напомнила о работе. Она достала свою записную книжку и прочла имя: «Дэниэл Блейз».
Стоило жнецу подумать о ее «клиенте», как Красная площадь растаяла, а ангел смерти уже стояла в небольшой комнатке крохотной квартирки. Судя по шуму за окном это какой –  то большой город. Молодой парень сидел на диване у окна и…смотрел на фото. Елена присела рядом и посмотрела на фотографию. На снимке были запечатлены два человека  –    сам Дэниэл и молодая девушка. Они оба улыбались и обнимали друг друга. Все было понятно для ангела смерти. Она бросила его, и теперь он не может жить без своей любимой.
Ожидать от человека худшего было привычным для Елены. Так проще. Люди не разочаровывают тебя, а иногда даже радуют и приятно удивляют.
Молодой человек тем временем сделал несколько глотков из бутылки, которая стояла у его ног, и поцеловал девушку на фото. Сделав еще несколько глотков, он прошептал: «Я люблю тебя…прости меня».  Эти слова смутили Елену. Она раскрыла свой блокнот и прочла историю жизни парня. Ему было всего двадцать три года, он заканчивал университет, подрабатывал то там, то сям. Встречался с девушкой, но недавно произошла трагедия. Девушка разбилась в автокатастрофе, виновником которой был  Дэниэл. От этого Елене стало стыдно. Последнее время она очень плохо думала о людях, которых встречала. Пожалуй, стоило пересмотреть свои взгляды на мир.
Дэниэл хоть и был виновником аварии, однако,  не был пьян, и не был под воздействием наркотиков. Они просто поздно возвращались из поездки от друзей. Оба были уставшими, сначала уснула Кэтрин (девушка Дэниэла), потом и сам Дэн. Все произошло быстро, Кэти даже не успела ничего понять. Но все это время, пока парень был в больнице, пока проходил реабилитацию…все это время он винил себя и только себя. Это странно, он вроде бы и виновен, с другой стороны, это она настояла на том, чтобы вернуться домой, а не переночевать у друзей. Все смешалось, черное, белое, образовав самый серый, самый унылый и грязный цвет, который нагоняет тоску и печаль. Этот парень утонул в вине и горе, в печали и тоске по своей любимой. Он не видел больше смысла жить и поэтому решил умереть.
Пока Елена обдумывала это, Дэниэл встал на подоконник открытого окна. Он не испытывал страха, его приглушил алкоголь. Он просто хотел снова обнять Кэтрин. Елена же точно знала, что Кэти не  в Аду, а это значит, что они не увидятся. Елене захотелось закричать, остановить парня, отговорить от самой страшной ошибки. И как только она подумала об этом маленький камушек на кольце, которое дал ей Смерть, сверкнул, а Елена стала видима для глаз человека. Дэниэл, по счастливой случайности, в этот момент оглянулся, чтоб проститься со своей квартиркой, которую он обустроил вместе с любимой.  Он так удивился, увидев неясный призрак девушки в своей квартире.
 –   Кэтрин? –   нерешительно спросил он.
Парень не мог различить лица призрака, но был точно уверен, что кого –  то видит.
«Что ответить? Да? Тогда это будет ложь. Нет? Тогда он прыгнет» –   думала Елена.
 –   Нет, я не Кэти, –   ответила она, решив, что ложью многого не добьешься. –   Но Вам не стоит прыгать. Вы ведь скучаете по ней?
 –   Кто ты? Призрак или галлюцинация?
 –   Скорее первое, чем второе. Не прыгайте. Самоубийцы попадают в Ад.
 –   Я не верю…
 –   Я знаю, но это правда. Не прыгайте. Она Вас ждет и любит, но только после того, как вы проживете свою жизнь. Прошу Вас.
 –   Зачем мне жизнь без нее? –   это было скорее утверждение, чем вопрос.
 –   Это была ее судьба, –   пробормотала Елена. Во всех словах до этого она была уверена, но эти давались ей с трудом, однако последние…это была чистая правда! Судьба этой девушки – сделать этого парня счастливым и уйти молодой. Вот так бессмысленна жизнь. Вот так жестока она бывает. Родиться, чтобы сделать человека счастливым и уйти, чтобы разбить его сердце, чтобы сделать сильным или сломать навсегда.
 –   Глупости, все это глупости.
 –   Просто поверьте…Она ведь была хорошей девушкой?
 –   Она была доброй, –   с этими словами парень присел на подоконник, –   такой жизнерадостной…
 –   И точно не могла попасть в Ад, я знаю, что она на небесах, –   и эти слова были чистой правдой.
 –   Нет никакого Ада!
 –   Есть, и вас ждет дорога туда, если вы не передумаете…
Почему он говорил с ней? Почему верил, что она стоит перед ним? Виной горе или алкоголь? Да какая разница? Главное, что разговор в принципе имеет место быть.
 –   Прошу Вас, –   продолжила свои уговоры Елена. –   Я пришла за вашей душой, но мне не хочется забирать ее. Я жнец, Ангел Смерти. Я переправляю души на тот свет, как говорится. Прошу вас! Не нужно прыгать.
 –   Ты говоришь,  что ты ангел, –   задумался парень, –   значит, я попаду в Рай, ты же ангел.
 –   Я Ангел Смерти, и просто отдаю души тем, кто их забирает. Я забираю самоубийц и ни единожды за ними не приходили из Рая.
 –   И что мне делать? Я ее убил! –   Дэниэл горько зарыдал.
 –   Это должно сделать Вас сильнее, мудрее, но не забрать вашу жизнь.
 –   …я ее убил…
 –   Да нет же! – воскликнула Елена, потеряв терпение. –   Возьмите себя в руки! Живите дальше, просто помните о своей любимой. А она будет помнить о Вас, ждать Вас Там.
 –   Как жить дальше?
 –   С чистого листа…
В этот момент Елена ощутила нечто странное. Словно бы в груди запорхали бабочки, те самые бабочки, которые обычно летают в животе у влюбленных. Елена заглянула в свой блокнот, как она обычно делает в любой ситуации, когда происходит что –  то необъяснимое. Но в записной книжке тоже творилось что –  то непонятное. На страницах появлялись и исчезали имена, буквы, знаки и символы, абсолютно не связанные между собой, как бывает при поломке компьютера. Сам блокнот дрожал и сверкал. Это продлилось около минуты, а закончилось все вот чем: посреди листа появилось имя парня, что сидел сейчас перед ней. Затем, оно постепенно покраснело и исчезло, словно бы выгорело. После этого Елену что –  то сильно ударило под дых. И в мгновение ока она очутилась в каком –  то лесу, темном и непроницаемом для солнечного света. А перед ней стоял ее начальник.
7
«Если мне удалось сделать доброе дело и это становится известным, я чувствую себя не вознагражденным, а наказанным»
Никола Шамфор

 –   Очень мило, моя дорогая, –   тихо и спокойно произнес Смерть. –   Ты сегодня вычудила досадное недоразумение.
Елена ничего не могла ответить и никак не могла совладать со своим дыханием. Она неровно дышала и неустойчиво опиралась на свои ноги. Инстинкт тянул ее встать на одно колено, но вестибулярный аппарат старался заставить стоять ее прямо.
 –   Я не знаю, как мне поступить с тобой, –   продолжил Всадник. –   Наказать всем на  показ, чтобы больше никто и не думал так поступить. Или помиловать…ведь ты поступила по велению сердца.
Смерть разговаривал так, словно бы они делали это часто, словно, он говорит с другом, который его удивил.
 –   Боже мой! Что сейчас творится. Ты изменила уклад мира, который расписан на много веков вперед! Одна жизнь вроде бы, но он породит другую жизнь и та в свою очередь тоже… а что он может натворить? Он может убить или создать вакцину от рака! Конечно, скорее всего, такого не случится, но даже незапланированный  кашель у кошки может изменить планы Судьбы!
Пульс все так же зашкаливал, колени дрожали, а дыхание никак не хотело приходить в норму. Смерть расхаживал перед Еленой, периодически останавливаясь и заглядывая ей в глаза.
 –   Я и сам виноват… –   бурчал Смерть себе под нос. –  …доверил перстень девчонке!
  –   Наверное, мне нужно отдать вам ваш перстень, –   неуверенно пробормотала Елена, задыхаясь.
 –   Я еще не решил, –   отмахнулся Всадник. –   Как тебе, кстати Ад?
 –   Не самое приятное место, –   ответила Лена. –   Там до сих пор нет электричества, –   попытка пошутить явно была безуспешной, начальник Елены даже не заметил этого комментария.
Следующие минут десять между Леной и Смертью не было вымолвлено ни слова. Тишина стояла между ними поистине адская. Слышно было, как под их ногами под землей копошатся дождевые черви. От этого становилось жутко. Смерть продолжал ходить вокруг Елены. Она с трудом уняла свой организм и стояла внимательно наблюдая.
 –   Ты отдашь перстень, –   наконец Он нарушил молчание и протянул руку. Елена моментально сняла кольцо с руки и отдала его начальнику. – Что ж, отдавать тебя в лапы адским псам я не стану, ты неплохо справлялась ранее, но больше никакого самовольства я не потерплю.
 –   Да, простите…
 –   И еще, теперь ты будешь посещать Ад по моим поручениям…
 –   Но вы же…
 –   У меня есть другое кольцо, которое не наделит тебя такой властью, как то, что я дал тебе ранее. Оно будет перемещать тебя в Ад и ничего более. Надо было сразу дать тебе его, –   с этими словами он протянул небольшое колечко без камней и узоров, лишь золотой обод. –   И никакой личной выгоды,  –   добавил он.
 –   Да, господин,  –   Елена забрала кольцо и поклонилась. 
Когда она подняла свой взор, Смерти уже не было. Елена стояла под сенью вековых деревьев, глядя на золотой кружок на своей ладони, и осознавала, что ничего хорошего от этого ей ждать не стоит. И почему Смерть сразу не дал ей это кольцо? Что это было, испытание? Тогда она явно его не прошла… или прошла… теперь никто не разберется в этой истории! 
8
«Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом»
Библия. Новый Завет, от Луки 16:10


Что это было? Наказание? Или же наоборот  –    повышение? Елена просто  постаралась убраться из этого леса, где Смерть отдал ей кольцо и отчитал Лену, как можно дальше.
Жнец терялась в догадках, когда ей теперь придется вновь спуститься в Ад? Елена вновь оказалась одной из верхних балок Эйфелевой башни.  Она сидела, молча глядя на толпу внизу. Люди толпились, фотографировались и смеялись…
День стоял солнечный, яркий.  Небо радовало своей безоблачностью, а солнце – теплом. Нежный ветер ласкал мертвое лицо Елены. Это был тот самый случай, когда Елена хотела быть живой. Однако больше ее желание никак не учитывалось. Она приняла свое последнее решение тогда, когда прыгнула вниз. На секунду, Ангел Смерти вспомнила каково это – лететь вниз, и тут же ее потянуло сделать такой же шаг с Железной Дамы. Туда – вниз, в толпу. И ничто не останавливало ее. Елена встала, поправила свой тугой хвост из волос, застегнула пиджак и шагнула вперед.  Незабываемое чувство полета, чувство свободы хоть и длилось каких –  то несколько жалких мгновений, но это того стоило – хоть на короткий срок вновь почувствовать себя живой, ощутить страх и отчаяние.  Как только Елена оказалась на асфальте у подножия башни, она спокойно встала на ноги, отряхнулась и вновь перенеслась на свою любимую балку. Там уже стояла Алексиэль. Она с интересом разглядывала тех же туристов, что и до этого Елена. Ее золотисто – карие глаза метались, как это бывает, когда кошка выбирает свою добычу из стаи голубей.
 –   Для полной реалистичности я бы скинула что –  нибудь вниз с собой, чтобы туристы хоть немного расступились и поорали,  –   улыбнулась белокурая Алекс.
 –   Привет, –   буркнула Лена. –   Лично я думала, что я тут одна.
 –   Сегодня здесь и правда довольно немноголюдно, только я,  –   пожала плечами Алексиэль. – Слышала, что ты побывала в Аду.
 –   Да, я была там…
 –   И как?
 –   Мрачновато, темновато и душновато.
 –   Ты была в долине самоубийц?
 –   Да, там не самый страшный Ад, если бы меня спросили,  –   Лена вновь села.
 –   Ты была там гостем, а не узницей…
 –   Я сейчас пережила свою смерть и не вижу в этом великой боли…
 –   Ты лишь прыгнула, но не пережила всего того, что ты чувствовала … ммм? Ты чувствовала ту боль, от арматуры, которая пронзила твое тело? Ты пережила все те терзания, которые испытывала, принимая решение?
 –   Нет…
 –   Ну вот! А самоубийцы в Аду переживают все это. Их одолевают те же сомнения, те же переживания.  Они жаждут умереть, но все начинается вновь, как только желаемое достигнуто.
При этих словах глаза Алекс горели, словно очи тигра на охоте. Она сверлила взглядом то Лену, то толпу у Эйфелевой башни. Казалось, что она вот – вот просверлит дырку либо в подруге, либо в асфальте.
 –   Ты точно не была проповедником при жизни? –   усмехнулась Елена.
 –   Нет, проповеди при жизни я не читала, да и говорила лишь с разрешения, –   засмеялась Алексиэль, при этом выражение ее лица преобразилось до неузнаваемости. Из тигрицы она превратилась в домашнего котенка.
 –   Когда же ты расскажешь мне свою жизнь? Кем ты была? Как умерла? –   спросила Лена.
 –   Это было так давно, я и сама многого не помню, –   отмахнулась Алекс.
 –   Ну, расскажи … у меня пока работы нет, у тебя тоже…
 –   Ладно, уговорила, –   Алекс присела рядом с Еленой, скрестила ноги, свисавшие вниз с балки, уперлась руками и задумалась. После недолгой паузы она тихо заговорила. – Я жила в Греции, в античные времена. В небогатой, но вполне приличной семье, отец занимался оливковым маслом. Но работали только члены семьи, никаких рабов, вольнонаемных рабочих…У меня было пять братьев, которые не покладая рук трудились.
В голове Елены начали складываться картинки, как Алексиэль в длинных белых одеждах, с белокурыми локонами, собранными в затейливую прическу, в сандалиях, с плетеными браслетами на руках и кожаным поясом стоит на холме. А позади нее небольшой оливковый сад.
 –  …я росла в прекрасной семье, меня баловали, как самую младшую и единственную дочь. Все было прекрасно, пока мне не стукнуло тринадцать и за мной не пришли… –   продолжала Алекс. –   Я должна была выйти замуж за война. Он был старше меня, недавно вернулся с войны, и ему дОлжно было жениться. В округе только я подходила по возрасту. Отец не возражал, семья, из которой был мой будущий муж вполне достойна, они не требовали большого приданного…
 –   Что же случилось? –   поинтересовалась Лена, которая заметила, что взгляд Алексиэль помрачнел.
 –   Я не хотела выходить замуж за человека, которого никогда не видела, но так было велено, и я подчинилась. Муж оказался неплохим человеком. Война его конечно не пощадила, но у него не было уродств и увечий, только шрамы… Мы прожили вместе всего несколько лет, как его призвали на службу. Несложный поход. Я посчитала своим долгом проводить его. Это не было принято и от этого нам еще больше хотелось поступить так. Мой муж оказался авантюристом по натуре, милым и веселым, несмотря на внешнюю строгость. Он любил ломать стереотипы.
Лицо Алекс превратилось в каменную маску безразличия, но это было притворство, за этой маской она скрывала боль.
 –   Мы поехали верхом. Я должна была проводить его до небольшого ущелья, где был разбит лагерь. Доехали мы быстро, спокойно. Он отметился, что прибыл и тут –  то все и началось. Он представил меня своему военнокомандующему, его другу… я не знаю, как они подружились. Не знаю, как близки они были, но дружба закончилась, когда появилась я. Домой меня сопроводил молодой солдат, из тех, что вечно на побегушках. Через несколько месяцев ко мне приехал  командир моего мужа – его, как я уже говорила, друг. Он приехал с вестью, что якобы мой любимый муж погиб в бою, в какой –  то непредвиденной перепалке! Я долго плакала, а он меня утешал…
И вот, сквозь маску безразличия, словно свет сквозь неплотные занавески пробился гнев.
 –   Недолго утешал. Как только я перестала плакать он попытался овладеть мной, но мой муж научил меня как постоять за себя…Этот варвар ушел, но пообещал вернуться ночью. Я не знала, что делать, я была молода и глупа!!! Я просто пошла и бросилась в реку… только после смерти я узнала, что муж мой жив и здоров…и должен был вернуться через полгода домой.  Так я и оказалась в Аду.
 –   Твоя жизнь была… –   Елена пыталась подобрать слова, но ничего не приходило на ум.
 –   Она просто была! – усмехнулась Алекс. – Я, конечно, полюбила мужа, но жили мы вместе мало…Главное, что я не изменила, не предала его! И он это знал. Обо всем, что случилось, я рассказала своей подруге, перед тем как пойти к реке, а когда мой муж вернулся домой, она ему все рассказала. Что было дальше я не знаю…Когда Смерть взял меня в ряды жнецов, прошло много времени. Я просто выполняла свой долг и ни как не интересовалась своим прошлым, своими близкими.
Что сказать, Елена тоже не особо интересовалась жизнью близких. Так что упрекать Алексиэль она не имела права.
 –   Значит, ты утонула?
 –   Значит, утонула…
 –   Это … больно? –   по –  детски спросила Лена.
 –   Сначала ты попадаешь в воду, словно в холодный мокрый кокон. Некоторое время ты дышишь тем воздухом, что остался в твоих легких, но потом он кончается, –   Алекс говорила безразлично и вместе с тем с придыханием, как будто бы хотела произвести впечатление, напугать, ужаснуть. –   Тогда, –   продолжила она, –   в груди начинает жечь, ты открываешь рот, пытаясь вдохнуть кислород, но тебя начинает заполнять вода. Некоторое время ты еще находишься в сознании, барахтаешься, но вода тянет все ниже, и, наконец, все исчезает, мгновенно, как по щелчку.
Елене на секунду показалось, что она тонет прямо сейчас, здесь. Она даже почувствовала жжение в груди, но как только Алексиэль замолчала, это чувство ушло. Елена сделала глубокий вздох и словно бы вынырнула.
Алекс усмехнулась  и достала свой блокнот.
 –   Работа, прости… –   с этими словами белокурый ангел смерти растворилась в воздухе. Елена не была уверена, что Алексиэль действительно была вызвана. Скорее всего, ей просто не хотелось продолжать разговор или даже хотелось уединиться. Воспоминания иногда бывают очень болезненными. Подчас, они приносят более ощутимый вред, чем физическая боль.
9
«Болезнь любви неизлечима»
А. С. Пушкин

Елена сидела напротив души молодой женщины. Она уже отошла от своего тела, однако вместо вопроса попросила выполнить последнее желание – совсем недолго побыть на могиле своего супруга.  Почему – то жнецу не показалось это чем –  то из ряда вон выходящим, может, быть потому, что в глубине души, она испытывала легкую влюбленность или привязанность к одному особо назойливому и харизматичному демону (последнее время она уж очень часто обращалась мыслями к нему), несмотря на внешний отказ от мирских эмоций. В мешанине своих мыслей Елена не стала разбираться и перенесла себя и свою клиентку на небольшое городское кладбище.
Это было самое обыкновенное кладбище. Находилось оно на выезде из города, было огорожено забором и лесом, располагалось чуть на взгорке. По количеству надгробий и крестиков можно было только дивиться, как часто люди умирают, как много их умирает в крохотном городишке, учитывая тот факт, что захоронения здесь ведутся всего двадцать лет! Тут и там пестрели надгробия. На одном краю кладбища вырубался лес, выкорчёвывались деревья, в ту сторону явно собирались увеличивать территорию. По территории эхом разносились стук, крики рабочих, треск ломающейся древесины, визг бензопил и гул машин. Какой тут покой?!
Елена решила прогуляться между неровными могильными памятниками, оставив душу самоубийцы у могилы мужа. Люди изгалялись, как могли! Богатые могилы выглядели, словно произведения искусства. Высокие каменные или металлические изваяния людей или куски дорогого камня с гравировками, белые ангелы и небольшие домики. Могилы среднестатистических «обитателей» выглядели стандартно   –   крестики или надгробные прямоугольные камни с фото и подписями. Были здесь и заброшенные  могилы, поросшие травой и кустарником, покосившиеся, провалившиеся. Деревянные «времянки», поваленные от напора травы и оседания земли, сгнившие от дождей и снега.
Единственную закономерность, которую Елена заметила – так это то, что чем новее, свежее были захоронения, тем моложе были их хозяева. Тенденция, заложенная в песнях конца двадцатого века, умирать молодым, выполнялась беспрекословно.  Дети, подростки… даже жутковато.
Елена поглядела на душу, что, словно старуха, сгорбившись, сидела на лавочке рядом со скромным надгробием.  Ее звали Нина. Она повесилась от одиночества, как объяснила в записке.
Нина подозвала Елену и пригласила присесть рядом. Лена присела.
 –   Знаете, –   тихо проговорила она, –   наша жизнь больше походила на сумасшедший дом. Он был холериком.  Деятельным, но ужасно раздражительным, ревнивым и неуправляемым. Моя мать говорила, что это не любовь, а болезнь…то, что было между нами.
 –   Так часто бывает, –   ответил Елена, показав, что слушает.
 –   Он любил меня, просил родить ему ребенка, я тянула , ждала, что он успокоится и станет рассудительней. Возможно, если бы я родила, он бы изменился… –   женщина подняла глаза к небу, –  …да кто теперь узнает…
 –   Не жалейте прошлого…
 –   Он покончил с собой,  –   так же тихо произнесла Нина. –  Повесился. Были тяжелые времена и он не чувствовал поддержки от окружающих. Я практически его убила этим. Он повесился в своем кабинете, когда к нему зашел его коллега он еще дергал ногами, –   какая –  то мечтательность появилась в голосе говорящей. –   А мои ноги дергались?
 –   Да.
 –   Мы болели друг другом с самого начала, –   продолжила Нина. –   Он ушел, я старалась вернуть себе свою жизнь. Но в итоге просто не смогла. Пыталась завести отношения с мужчинами, но меня просто воротило от них! Тогда я стала жить одна. Детей у меня нет…хотя кому я рассказываю, вы и так все прекрасно знаете!
 –   Не все, –   ответила Лена, –   я не знаю ваших чувств.
Нина затянула паузу. Лене хотелось подтолкнуть ее, нужно было закончить с излитием души и оправлять самоубийцу…к мужу. Но Нина просто задумалась, ее глаза были словно стеклянные, абсолютно пустые, она опомнилась и более твердым голосом продолжила:
 –   Время лечит…так говорят! Не верьте.  А если оно и лечит… то моя рана загнила. Ну да, мы же были не здоровы любовью…
 –   Просто прошло мало времени…
 –   Пять лет! –  воскликнула Нина. –   У меня внутри развивалась, воняла  и гнила гангрена. Такую обычно ампутируют, что б сохранить жизнь. А как ампутировать сердце? Душу? Можно ли дать название того, что было у меня внутри? Гангрена сердца? Рак души? Метастазы чувств?
«Затяжная депрессия, психоз и истерия»,  –   подумала про себя Лена.
 –   Глупости, да? Только вылечить меня было невозможно. Я была смертельно больна.  На людях я была спокойна и непоколебима, но как только оставалась одна, тело с головы до пят накрывала, словно разрушительное цунами, адская боль. Я чувствовала физическую боль. Судорогами сводило все тело! Плечи сводило, а в груди туго завязывался узел. Иногда мне было трудно дышать.
Глаза Нины затуманились, она сжалась в один бесформенный комок, схватилась за живот и вытаращила глаза, словно ее скрутило от сильного спазма.
 –   Вы здоровы теперь, –   прошептала Лена. –   Ампутация прошла успешно.
Душа улыбнулась. Присела у края могилы на корточки и коснулась мерзлой земли (стоял конец ноября).  Затем повернулась и уверено протянула руку Елене, мол, забирай меня. Елена мгновенно перенесла их в Пустоту, где, недовольно насупившись, стоял Азазель.
 –   Я думал, что успею состариться, прежде, чем вы наговоритесь! –   всплеснув руками, воскликнул он.
 –   У тебя должно быть адское терпение, –   пропитав слова как можно большим количеством яда, ответила Лена.
 –   Я адски красив и обаятелен, у меня адское чувство юмора и  …
 –   И закончили на этом, –   тихо прошептала душа самоубийцы. –   Я думаю, нам пора.
Азазель аж поперхнулся! Елена не смогла скрыть улыбку. Лишить самого болтливого демона Ада дара речи – о, это просто подвиг! Удовольствие словно теплый живительный эликсир окутал все внутренние органы жнеца, она не могла только открыто улыбаться, что видимо еще больше взбесило Азазеля. Он резко схватил душу за руку и исчез без лишних слов в вихре черного дыма, пепла и пыли. 
10
«И ожидает каждую христианскую душу по исшествии ее из тела нелицеприятный суд Божий, как сказал святой апостол Павел: лежит человеком единою умрети, потом же суд»
Новый Завет (Евр. IX, 27)

Иногда наши действия сказываются на окружающих, нет, не так! Наши действия всегда сказываются на окружающих, в той или иной степени. Лена  знала, что то, как при последней встрече с Азазелем повела себя душа по отношению к демону, которую  она привела ему, точно отразится на его самолюбии. Это радовало Елену. Но сейчас не было времени думать о том.
Ангел Смерти ждала пока молоденькая, очень молоденькая девушка закончит свою недолгую жизнь.  Жнецу было по  –   настоящему жаль эту девчонку. Она сидела на полу в порванной одежде и с размазанным макияжем, приговаривая: «…лучше бы убил…». Девочке было всего шестнадцать. Максималистка, верящая, что любви все возрасты покорны. Глупая. Есть еще одна присказка: доверяй, но проверяй. Девочка – Олеся – доверилась не тому человеку. Теперь, когда ею воспользовались самым неприятным образом, самым унизительным способом, она больше не хотела жить. Что ж, решение окончательно и обжалованию не подлежит.
Но то, с какой методичностью и упорством Олеся готовилась к своему концу, пугала. Она плотно закрыла все щели в окне, двери своей кухни, заложив их полотенцами, тряпками и одеждой. Затем провела горящей зажигалкой, удостоверившись, что нигде нет сквозняка. После чего открыла нараспашку духовку и включила все конфорки газовой плиты и духового шкафа. Тяжелый запах метана постепенно  стал заполнять кухню. Елена присела на подоконник и уставилась в окно. Ждать придется долго.
Любовь. Она как яд губит людей. Сколько убийств было совершено от любви, во имя любви, ради любви… с другой стороны, без нее жизнь казалась бы серой. Но стоят ли несколько красок сломанной жизни? Так, Леся порвала с жизнью из –  за наивной влюбленности. И что самое обидное, абсолютно безответной. Ее избранник был много старше и опытней, хитрей и уже испорчен пафосной стороной жизни. Он точно знал, что хочет от девочки и точно решил это получить, во что бы то ни стало, и даже не поинтересовавшись законностью и, главное, взаимностью желаний.
Лена вздохнула. Она была счастливицей при жизни в этом отношении. Ее  парень  не настаивал и ждал столько, сколько требовала Лена. И она никогда не сталкивалась с насилием в семье или по случайности (нападения на улице). Все это обошло ее стороной. И, слава Богу!
Лена перевела взгляд на девочку. Она сидела, облокотившись спиной на напольную кухонную тумбу, сонно прикрыв глаза. Газ уже начал свое губительное действие на организм. Олеся чувствовала слабость и сонливость.  За дверью послышались шаги. Елена немного вздрогнула, осознав, что  кто –  то пришел. Она панически пересмотрела записи в блокноте. Подняв глаза от записной книжки, Лена обнаружила еще одного жнеца. Молодого парня на вид лет двадцати (но что такое возраст для жнеца?). Он был одет в модные черные брюки без стрелок, чуть узковатые на взгляд Елены и белую рубашку, застегнутую на половину пуговиц, выставляя на показ татуировку в виде кельтского узора плавно спускающуюся с шеи на плечо и грудь. Волосы у него были черными, чуть синеватыми, растрепанными. Он не походил на стандартного жнеца, застегнутого на все пуговицы и с наглаженными брючками, скорее на юного прожигателя жизни.  Он с улыбкой кивнул Лене и сказал:
 –   Сегодня ты работаешь не одна. Эта девочка натворит дел.
Лена пожала плечами и ответила:
 –   Ну, это не наши проблемы.
Раздался тихий голосок соседки Леси по квартире. Да, в шестнадцать лет Олеся снимала квартиру, так как сама она была родом из деревни, а училась в колледже в городе.
Лена вновь взглянула в окно – темнело. Дверь на кухню распахнулась, и, одновременно с этим, зажегся свет. Как в учебнике по пожарной безопасности, от электрической искры тут же вспыхнуло пламя, и раздался взрыв. Комнату заволокло черным дымом. Елена и второй жнец сквозь пелену переглянулись.
 –   Шумно,  –  все так же улыбаясь,  словно озорной мальчишка на уроке химии, проговорил жнец. –   Меня зовут Майкл!
 –   Елена, –   ответила Лена.
 –   Твоя готова, –   Майкл кивнул в сторону души Олеси, которая во все глаза пялилась на жнецов.
Девочка что –  то тихонько тарахтела на украинском языке  и крестилась.
 –   Поздновато креститься, –   с укором сказал ей Майкл.
Елена подошла ближе к самоубийце, одновременно отряхивая свой пиджак от сажи и пепла.
 –   Думаю, что объяснять, что произошло тебе ненужно, –   негромко осведомилась Лена.
 –   Нет,  –   защебетала Леся. –   Я убила Полину?
 –   Можно и так сказать, –   кивнула Лена. – Еще один, последний вопрос.
Олеся растеряно смотрела на свое тело и тело своей соседки, которая упорно отказывалась умирать.
 –   Но она же жива!!!
 –   Не на долго, –   отмахнулся Майкл. –   И  у нее есть право только на один вопрос, так что забирай ее, Лена!
Елена хотела возмутиться, мол девочка неосознанно задавала вопрос, но Майкл был явно настроен против нее. Это читалось в напряженном взгляде, которым он ее смерил, когда та хотела что –  то сказать в ответ, в сложенных на груди руках и в плотно сомкнутых напряженных губах. Он больше не походил на беззаботного хулигана. Настроение сменилось моментально. Только что он был веселым и доброжелательным, но через доли секунды – серьезным и негативно настроенным по отношению к Олесе.
 –   Забирай ее, а то тут скандал разразится, когда моя откинется, –   уже более расслабленно повторил он. –   Мне  и так ее успокаивать придется.
 –   Кого ты забираешь? –   Елена запнулась. –   Категория людей, я имею в виду.
 –   Жертв несчастного случая, тех, кто не хотел умирать. Обычно они очень упрямы и не хотят уходить. А представь, что будет, если она, –   он махнул рукой на все еще живую Полину, –   увидит виновницу своей смерти.
 –   Ты прав, мы уходим, –   согласилась Лена. –   Удачи с… –   она задумалась, удачи с чем? – …  удачи!
После этого она схватила Олесю за руку и без согласия души перенесла ее в Пустоту.
Там ее ждали. Елена выругала про себя. На что Азазель, который стоял, скрестив руки на груди, поднял бровь (опять лезет не в свою голову!). Рядом с ним в подобной позе стояла Анна (!). воздух между ними был словно наэлектризован. Они метали друг в друга испепеляющие взгляды, но молчали, хотя возможно словестная перепалка  шла в их мыслях.
 –   Я сейчас задам, наверное, не вежливый вопрос, но что здесь делает ангел? –  устало спросила Лена.
 –   Пришла оспорить права на душу, –   всплеснув руками, воскликнул Азазель. –   Она, –   он указал на Олесю, –   самоубийца, тут не о чем спорить!
 –   Она пережила… –   Анна гневно зыркнула на демона, –  …мучение!
 –   Ой, что вы говорите? –   Аза в свою очередь ответил ей не менее злым выражением глаз. –   Это никак не унижает тот факт, что она убила свое тело! Этот грех превозмогает другие! Так сказано в Писании. Насилие над собой, никакие добрые дела не могут искупить это.
 –   Могут быть исключения, –   упорствовала Анна. –   Она не выдержала унижения…
 –   Вот, еще и гордыня!
 –   Это твой грех!
 –   Милашка, мой грех тщеславие и прелюбодеяние, а не гордыня, я не гордый, –   засмеялся Азазель.
Лена не могла не заметить, что Анна покраснела толи от стеснения, толи от злости.
 –   Не смей говорить со мной в таком пренебрежительном тоне! –   взорвалась ангел.
 –   Вы, кажется, оспаривали права на душу, а не отношения выясняли, –   вмешалась Лена. –   Знаете, я уже видела спор за душу, но впервые вижу такое неуважение оппонентов друг к другу.
 –   Не твое дело,  –   прорычала Анна.
 –   Не стоит хамить, птичка моя, –   недовольно обратился Аза к ангелу. –   Она жнец, возможно, когда –  нибудь она заберет и тебя!
 –   Я не покончу с собой…
 –   Я бы не зарекался.
 –   Обратите внимание на девушку, –   Лена сделал жест достойный стюардессы, указывающей на аварийный выход, указав на Лесю.
Азазель улыбнулся ей, и прочистил горло. С уже более серьезным выражением лица он сказал:
 –   Душа эта грешна гордыней и ложью, так же при убийстве себя, она забрала жизнь невинной девочки, а пожар в их квартире, еще не потушили, так что могут быть и еще жертвы.
Анна хватала воздух ртом, собираясь с мыслями.
 –   Девушка перенесла стыд и муки перед смертью, насилие над телом и душой, –   вымолвила она неуверенно.
В этот момент в руках Азазеля появились два злосчастных листка бумаги – документы на душу. Он торжественно поднял брови и расплылся в победной улыбке. Анна с недовольным видом растворилась в воздухе.
 –   Она так просто сдалась? –   недоумевала Олеся.
За все это время самоубийца не вымолвила ни слова, но явно болела за ангела.
 –   Тут и спорить было не о чем, ты принадлежишь Аду, солнышко! –   отмахнулся Аза, при этом вид у него был такой, словно он готов прямо здесь начать танцевать. –   Она просто меня хотела побесить.
Елена приподняла бровь, на что демон ответил:
 –   У нас с ней непростые отношения. Даже не спрашивай почему!
С этими словами Азазель растворился в клубах дыма вместе с Олесей.
Елена задумалась, что такого могло произойти между демоном и ангелом, что они припирались друг с другом, как подростки. Возможно, когда –  то они не поделили душу, и она сбежала от них. Хотя о подобном Лена не слышала никогда. Если душа приведена в Пустоту, то больше ей деваться некуда. Может, Азазель, повлиял на праведника или Анна спасла обреченную душу? Гадать можно до бесконечности. Когда –  нибудь она спросит об этом у демона.

Истории жизни всегда кажутся понятными, простыми, даже неинтересными, но это так только до тех пор, пока не станешь в них углубляться. Елена начала сомневаться в своих прежних убеждениях. Раньше ей казалось, что все самоубийцы просто глупы. Ведь только очень  –   очень глупый человек может сам закончить свою жизнь. Но оказалось, что есть еще категория людей, готовых прекратить свое существование – смелые и умные. Если человек смелый и умный он увидит, что смысл жизни в смерти. Тогда он не побоится сделать свое существование значимым, подвести его к черте. Если человек глупый и трусливый, он не понимает, что его жизненные проблемы вполне решаемы. Тогда  он сделает шаг в пропасть, видя в этом единственный выход. Елена относила себя скорее к глупым, чем к умным и уж точно к трусливым, чем к смелым. Это было грустно. Когда –  то в школе, на уроке литературы Лена  с презрением высказывалась по поводу поступка Каретины из «Грозы» и со скукой читала про Анну Каренину.  Она никак не могла понять, что побудило двух прекрасных женщин уйти из жизни. Но прошло немного времени и вот уже сама «читательница» летит в объятия смерти.  Что ж, тогда это казалось оптимальным выходом…
От раздумий ангела оторвало вибрирующее чувство под ложечкой – работа. Снова кто –  то решил уйти из жизни.
В мановение ока Елена перенеслась в небольшую квартирку. Это был точно Нью–Йорк. Такие маленькие квартирки, заполненные запахом бензина и звуками оживленной дороги, с видом на кирпичную стену соседнего дома есть только там. Елена задумалась, она чаще всего посещала большие города, мегаполисы. Люди тянутся в них с разных концов стран в поисках счастья, любви, денег, а потом просто оказываются забытыми и мертвыми. Не обязательно понимать слово мертвый буквально. Человек может умереть и душой, что чаще всего и происходит в таких городах. Любая неудача бьет по самолюбию. Промахи и  заминки в делах похожи на удары под дых или ушибы мизинцем на ноге о твердую поверхность. Вроде бы, незначительные травмы, но в общей массе приводят к смерти души или тяжким страданиям. Конечно, это не касается сильных духом, но по большей части люди слабые существа.
 Елена  огляделась в небольшой комнате стояла девушка, она была одета в черное платье, довольно вызывающее – с глубоким вырезом, окаймленным кружевами, выше колена на добрых двадцать сантиметров, юбка сильно обтягивала бедра, едва прикрывая их. Клиентка Елены поправляла  яркий макияж, под стать своему платью: черные стрелки на глазах, темно – красная помада на губах, дымчатые черные тени на веках. На туалетном столике перед ней лежала шкатулка с бижутерией. Девушка критически осмотрела свое отражение в зеркале и примерила несколько подвесок.   Она выбрала ту, что казалась Елене наиболее безвкусной – большую, массивную, под золото с огромным кристаллом посередине. Так же девица отложила массивные браслеты. Затем девушка прошла в ванную комнату и включила воду. Грязная ванная стала потихоньку набираться. Елена не могла связать два ее действия между собой, однако наблюдала. Пока набиралась ванная, девушка выкурила сигарету и выпила бокал дешевого красного вина из коробки. Следующим действием девушки было еще нечто более странное. Она прошла ванную комнату, глядя в зеркало над раковиной, поправила прическу и прямо в платье села в полную ванную, взяла лезвие и провела им по венам на руках, причем сделала это профессионально, делая глубокие разрезы. Она провела лезвием от локтя до запястья, вскрывая вены. Полилась кровь. Девушка надела припасенные браслеты прямо поверх порезов. Вода в ванной моментально стала красной. Девушка еще была в сознании, однако ей было трудно двигаться, не хватало сил даже чтобы поднять руку. Она смотрела на воду и плакала. Макияж «потек». Елена села на бортик ванной и достала блокнот. В нем она прочитала, что перед ней сейчас умирала некая Бренда Оун. Американка, всего двадцати восьми лет. В ее жизни не случилось ничего, и именно от этого она и решила уйти из жизни. 
К третьему десятку Бренда не добилась в жизни ровным счетом ничего, она снимала крохотную квартиру, не имела постоянных отношений, никак не могла пробить себе дорогу к успеху. Работа ее убивала и никак не удовлетворяла. Сегодня Бренда выпила вина, выкурила сигарету осознавая с нарастающей силой, что не хочет жить. Тогда она просто оделась, накрасилась и лезвием порезала себе вены, причем старательно прорезая именно вены.  С ее усердием и знанием анатомии стоило идти в медицинский.
Елена печально вздохнула и перевела взгляд на Бренду. Она, как ни странно смотрела на Елену и улыбалась.
 –   Тебе меня жаль. Я думала, что таким, как ты никого не жаль, –   пробормотала самоубийца. – Хотя возможно тебя нет.
Елена немного удивилась, но потом понял, что Бренда при смерти, как говорится в народе. А значит, может узреть жнеца.
 –   Мне тебя не жаль, мне жаль твоих родных, которые найдут тебя через несколько дней. Твоих родителей, которым придется хоронить свое дитя, твоих друзей, которые больше не смогут повеселиться с тобой…
 –   Да, их мне жаль…
 –   Тебе жаль только себя, –   перебила Елена. –   У тебя есть право на последний вопрос. Спрашивай все, что угодно и про что угодно.
 –   Где я оступилась? Когда я совершила ошибку, что моя жизнь стала такой? –   Бренда словно репетировала этот вопрос.
 –    Когда решила, во что бы то ни стало, быть моделью, –   ответила Лена.
Бренда покачала головой и закрыла глаза. Ее сознание погрузилось в сон. А душа словно летела в кроличью нору. Через некоторое время она стояла напротив своего тела, уже в длинной рубашке, без макияжа и с заплетенными в косу волосами. Глаза ее были печальны.
 –   Нам пора, –   Елена перенесла свою подопечную в белое пространство.
Через несколько минут появился Бельзевул. Не самая большая «шишка» ада, однако его имя было на слуху.
Он походил на ястреба, с его нахмуренными глазами и крючковатым носом. Широкие густые брови нависали над глазами, придавая ему еще более серьезный вид. Словно он задумался о чем   –  то очень важном и в то же время беспокоящем его. 
 –   Приветствую, –   громко, с эхом сказал демон.
 –   Здравствуй, –   ответила Елена. –   Что –  то часто мне попадаются знаменитости. Что там у вас в аду происходит, что князей и генералов посылают за душами?
 –   Ты льстишь мне, жнец, –   отмахнулся Бельзевул. – Однако, ты права. Времена у нас не простые. Люди испорчены, так, что работы не в проворот. 
 –   Что ж, забирай, она твоя, –   Елена подтолкнула душу и немного наклонила голову.
Бельзевул славился своей переменчивостью – вот он спокойно говорит, как вдруг уже гневается. И пусть он не князь Ада, и не генерал адских легионов, однако силы у него было больше, чем у Елены. Поэтому нужно было с ним быть вежливой и даже почтительной.  А после посещения Ада, Елена поняла, что демоны выполняют важную функцию. 
Как только демон получил Бренду, они в клубах черного дыма пропали. «Позеры» –   подумала Елена. И была права. Ангелы не делали из своего появления или исчезновения номеров со спецэффектами. Лишь иногда, когда нужно было нагнать страха… а демоны наоборот, старались выглядеть театрально. Возможно это потом, что демоны должны устрашать. Хотя при желании они были вполне незаметны. Больше всего Елену пугали бесы. Маленькие падальщики, способные попадать в мир людей. И что самое главное, здесь они не были телесны! И чтобы пакостить и вредить окружающим (такова их природа) эти андрогинные существа могли овладевать телами людей, загоняя  их души в ловушку в  их собственной голове. 
И эти существа бродили в чужих «шкурках» по земле, грабили, убивали и мучили. А вся вина перекладывалась на людей, в чьих телах, как в костюмах бродили бесы. От этих мыслей Елену передернуло. Она перенеслась на заброшенный пирс в Испании. Тут было утро. Море тихо шуршало песком, перебирая песчинки. Невдалеке виднелись рыбацкие лодки и небольшие яхты. Елена присела на дощатый мостик, откинув туфли, и окунула ноги в воду. Утреннее солнце пыталось отбросить тень Ангела Смерти, но безрезультатно, мертвые не могут отбрасывать тень. Лена закрыла глаза и откинула голову назад. Все было чудно. Работа не напоминала о себе. Да и сослуживцев не было в радиусе километра. Эта маленькая пристань была секретом. Даже Алексиэль не знала про нее, точнее никогда сюда не приходила, но было приятно думать, что она не в курсе.  Однако, спокойствие не могло продолжаться долго по закону подлости. 
Позади послышались шаги, и через несколько секунд рядом с Еленой присел Азазель в своем черном костюме. Елена приоткрыла и вновь закрыла глаза, не отрываясь от своеобразной медитации.
 –   Ну и где же вопрос: что ты тут забыл? –   промурлыкал демон.
Его голос был тихим и приятным, его хотелось попробовать на вкус.
 –   Мне только интересно, где театральность в появлении? –   пробурчала Елена. –   А что ты тут забыл, меня не интересует.
 –    Театральность? Я, конечно, люблю пустить пыль в глаза, эффектно появиться, но тут выпендриваться не перед кем, –   усмехнулся Азазель. –   Я искал тебя.
 –   И?
 –   Помнишь одну милую душу? Ее звали Санта, хотя, что это я?! Ее и сейчас зовут Сантой. –   Азазель говорил так, словно его никто не слушал, словно он сам с собой разговаривал – менял тон, громкость, жестикулировал, словно не совсем здоровый человек. –   Эта милая женщина частый гость в моем, так сказать, офисе. Ее ничуть не изменил Ад, знаешь ли. Хотя она довольно потрепана и, конечно же, обессилена, но в моем кабинете она набирается сил. Мы болтаем, выпиваем иногда она просто читает. Так вот, она посоветовала мне прогуляться на свежем воздухе.
 –   А причем тут я? –   равнодушно произнесла Елена, не открывая глаз и тщательно скрывая улыбку.
В ее голове сложилась интересная картинка: Азазель и Санта в кабинете демона, общаются, Аза жалуется на проблемы в работе, а Санта как психотерапевт дает ему советы и рекомендует медитации на берегу моря… 
 –   Ну, я не люблю созерцать прекрасные пейзажи, а предпочитаю вести светские и не очень беседы,  –  ответил демон.
 –   Неужели из всех жнецов, которых ты знаешь, в голову пришла только я?
 –   Последнее время мы с тобой часто встречаемся…
 –   Это не моя вина.
 –   Заметь. Когда ты попала в Ад, куда ты пошла? К какому демону обратилась? Ммм?
 –   Ты единственный не устрашающий высокопоставленный демон.
 –   Я  мог бы обидеться, но не стану, –   отмахнулся Азазель, однако немного насупился, как маленький ребенок.
Елена не знала, что сказать и как отреагировать на появление в ее жизни такого странного друга. Если она уйдет, это будет глупо и невежливо, тем более он найдет ее где угодно. Да и почему, скажите ей на милость, она должна менять место своего отдыха. Тем более, что Лена симпатизировала Азазелю, хоть и тщательно это скрывала от окружающих и себя. Он мил, забавен и по   –  своему интересен.  В этих раздумьях она провела несколько минут, пока не почувствовала, что Азазель, сидящий рядом, ерзает.
 –   Что тебе спокойно не сидится?! –   воскликнула Лена. –   Я хотела расслабиться, подумать о…чем –  нибудь. А ты, то бубнишь, то ерзаешь, словно маленький мальчик! Сколько тебе лет, скажи мне на милость?
 –   О, этот вопрос иногда меня посещает. Я мог бы сказать, что вечность, но нет…
 –   То есть?
 –   Я родился на рассвете мира.
Елену заинтересовал этот факт. Она ведь не слышала не одной истории жизни демона. Сколько же за последние годы историй людских жизней прочла жнец и не одной демонической. Она знала, что большинство из них были людьми, а высокие чины – частенько от рождения были ангелами, но пали. Но Азазель был очень старым демоном, и он мог застать динозавров!
 –   Может, расскажешь, как ты стал демоном?
 –   Стал? –   усмехнулся демон. –   Я им родился, моя дорогая.
 –   Это как? Но ты же говорил…
 –    Я не говорил, что был человеком. Лишь упоминал, про подлеца, –   уклончиво ответил Аза. –   Вот сразу видно, что ты не интересуешься мифологией. Ты знаешь, откуда произошли первые демоны? Не Сатана, конечно. Он был ангелом, это всем известно. А такие, как я, Аббадон… те, что не пали с Небес и не переродились в Аду.
 –   Я не интересовалась этим, –   пожала плечами жнец.
 –   Ну что ж, небольшой урок истории для невежд! – Азазель потер ладоши и немного наклонился вперед. – Когда –  то Бог создал Адама, но в Райском Саду ему было, скажем так, скучно. Тогда Бог решил создать ему женщину. Сам Адам был создан из «праха земного». А Ева, о которой известно всем была создана из его ребра. Однако, никто толком не слышал о том, что Ева была не первой женой Адама, более того, ему не первый «экземпляр» понравился, но суть в том, что у Адама была другая жена – Лилит. Бог создал ее равной Адаму, равной в том плане, что создана она была тоже из грязи и ила речного. Жили они с Адамом душа в душу, пока Лилит не потребовала официального равенства. Когда муженек ей отказал, милашка сбежала.
 –   Как? Яблоко съела? –   поинтересовалась Лена.
 –   Так случилось, что Бог раскрыл ей свое истинное имя, заповедное имя. Как только она произнесла его, она смогла покинуть Эдем.
 –   И к чему это ты мне все рассказываешь?
 –   Дорогуша, все по порядку, – продолжил демон. –   Как только она смылась от туда, то начала властвовать. Тогда на земле было множество падших ангелов, над которыми она и взяла власть. Своеобразную…  –   загадочно улыбнувшись, он продолжил, –   …по некоторым легендам, Лилит рожала по сотне демонов на закате каждого дня. Но это преувеличение, хотя рожала она не мало, ведь ей не нужно было ходить девять месяцев. Тогда и меры времени не было толком.  Однако, Адаму стало скучно и он потребовал жену обратно, тогда ангелы обратились к ней с просьбой вернуться к мужу. Однако на земле Лилит имела все, что хотела, любовников, детей, а в Эдеме ее ждал гордый муж, который не давал ей самовыразиться… ни в чем,  –  Азазель как  – то странно говорил о самовыражении и равенстве, приподнимая брови и меняя свой тон. Елена не сразу поняла сексуальный подтекст, но разобралась в туманных объяснениях.   –  Она отказала, и не один раз,  –  тем временем продолжал Аза.   –  Тогда ангелы решили принять меры, они стали убивать ее любовников и детей. Однако это не сломило Лилит. Тогда Бог и создал Еву, а Лилит уже была демоном из –  за своего образа жизни. Она, скажем так пала, несмотря на неангельское происхождение. Ну, а ее дети уже были рождены демонами, так как их отцами были падшие ангелы.
 –   Ты сын Лилит?! –   Елена всплеснула руками. –   Ты видел Адама?
 –   Видел? Я отомстил за свою мать, –   усмехнулся Азазель. –   Это я был змеем, который соблазнил и уговорил Еву съесть плод с Дерева Познания Зла и Добра. Из –  за меня эта парочка вылетела с треском из Эдема.
 –   Нечего себе! Но ведь твоя мать имела все, что хотела на земле, –   удивилась Лена.
 –   Да, только скольких детей, моих братьев убили ради прихоти Адама? –   возразил демон. –   Хотя с этим я прогадал. Как только Адам и Ева ступили на землю, демонов выгнали в Ад. Однако мать была сильна и могла по  прежнему приходить по ночам к людям. Она отомстила по – своему. Она до Средних Веков приходила в дома семей, соблазняла мужей, пила их кровь, и убивала младенцев. От нее вешали обереги, не говорили имен детей до определенного возраста вслух.  Но она отомстила сполна.
 –   Что с ней теперь?
 –   Она в Аду, на земле, просто живет дальше. Хоть и считается сильнейшим демоном, первой демоницей.
 –   Но ведь когда она ступила на землю, там уже были падшие, да и сам Люцифер…
 –   Ты верно сказала, там было полно падших ангелов. Демонами их еще не считали. Первой это имя получила Лилит, а потом и всех падших причесали под эту гребенку.
 –   И ты мне сейчас скажешь, что ты был первенцем?
 –   Нет, первенцем не был, но и не был последним, они не выжили, ангелы начали с конца…
Елена задумалась. Из этого рассказа следует, что ангелы небесные не такие уж и святые и невинные.
 –   Предугадаю твои мысли, –   вздохнул Азазель, хотя он просто снова влез в мысли Елены. –   Из моего рассказа, ангелы и Адам жестоки, ну или, по крайней мере, не так идеальны, как пишется в Писании. Это так. Но нет идеалов. Посмотри на Бога. Он решает судьбу Земли, и поэтому не может быть милостивым ко всем. Все мы неидеальны. Только демоны жестоки, ангелы до безумия послушны и исполнительны, и если им прикажут убить, они убивают. Да и демоны тех времен были просто похотливыми существами. У них не было обязанностей, долга перед Вселенной. Мы соблазняли и растлевали людей, убивали ради забавы, стравливали людей между собой, словно собак и смотрели, как они режут и рвут друг другу глотки.
 –   Да, ты прав. Я перевожу самоубийц на тот свет, а сама была самоубийцей. Я должна быть в Аду…
 –   О, ты была в Аду. Там жарковато, хотя говорят, что Ад место холодное, –   засмеялся демон. – А у тебя работа, –   добавил он, опустив глаза на карман с блокнотом.
 –  Да, вынуждена откланяться. И, знаешь, –   неуверенно сказала Елена, –   ты интересно рассказываешь, я бы послушала еще.
11
«Кто, жертвуя собою, вздумал бы сперва рассчитывать и взвешивать все последствия, всю вероятность пользы своего поступка, тот едва ли способен на самопожертвование»
Тургенев И. С., «Гамлет и Дон  – Кихот»

Работа. Елена стала больше работать, точнее ее стали чаще вызывать. Люди все чаще уходят из жизни сами. Демократия и атеизм дали им некое преимущество, как они считают. Люди больше не боятся наказания, не верят в Ад и Рай. Да и те, кто верят, не оглядываются на свои поступки, считая, что им это простится, так как жизнь изменилась. Поэтому на старинном страхе попасть в Ад после убийства своего тела много жизней не сохранить.
Лена одним шагом пересекла пространство во множество километров и очутилась в Цуруоке – городок на северо – западе Японии. Елена огляделась – приличная квартира, хороший вид из окна. Лена прошла по квартире. В столовой обедали три человека. Но никто из них явно не собирался кончать с собой, разве что отравиться. Они, молча, потребляли свою пищу, изредка переглядывались. Мужчина во главе стола был невысок, однако имел неоспоримый авторитет. Женщина по правую руку от него хорошо выглядела, была горделива и властна на вид, однако явно боялась мужчины. Девочка по левую руку  –   просто подросток, она подражала женщине, являющейся ее матерью, и боялась мужчины, являвшегося ее отцом. Патриархальная традиционная семья.
 Ангел пошла дальше. И не прогадала. В дальней комнате сидя на полу и дрожащей рукой держа пистолет, был парень. Он перечитывал записку.
Елена присела на единственную пригодную для этого мебель – кровать. Она открыла свой блокнот и прочла: « Дэйки Аота – восемнадцать лет, студент». Дальше следовало описание его недолгой жизни. Он рос в обеспеченной семье, однако недавно его родители решили развестись. Младшая сестра Дэйки никак не переживала по этому поводу, а вот   он… последние полгода бракоразводного процесса посещал психолога. 
Елена перевела взгляд на парня. Он все не решался, куда же пустить пулю? Парень дрожащими руками приставлял пистолет то к горлу, то к виску, примеряя и ища удобную точку.
Жнец огляделась повнимательней. Вещи лежали по большей части в коробках, и так по всему дому. Сначала она подумала, что семья только переехала, но на самом деле, наоборот – они съезжали. А те люди, что обедали в столовой – это семья Дэйки. Родители старались не ругаться при детях и все еще жили вместе. Теперь квартира продана, куплены отдельные апартаменты – можно переезжать. Вот почему парень слетел с катушек.
Елена вновь посмотрела на своего клиента. Он, наконец, решил, что лучший вариант – выстрелить себе в рот (классика!). Паренек явно посмотрел не один детектив и боевик.
 Дрожащей рукой он поднес пистолет к подбородку. Потом открыл рот и засунул дуло туда. Из раскосых глаз струйками потекли слезы. Мальчик явно боялся. Его трясла крупная дрожь. Выстрел был резким и даже неожиданным. Елена никак не могла подумать, что паренек так быстро решится выстрелить. На выстрел сбежались все члены «семьи». Они вздрогнули от резкого запаха пороха и чуть позже от увиденного. Дэйки лежал на полу с согнутыми коленями и отброшенным назад телом. На стене была его кровь и не только, на потолке – след от пули.  В одной руке у парня – пистолет, в другой – записка: «Прошу простить меня и понять. Мои дорогие родители, жить, зная, что вы больше не вместе я не могу. После моей смерти не бросайте сестренку и отзовите развод. Это моя последняя просьба – останьтесь семьей!».
  Мать бросилась к телу сына, сестра выбежала из комнаты, отец холоднокровно набрал номер скорой помощи. Крик, рыдание…все слилось в хаотический шум. Елена же смотрела на душу Дэйки, который в свою очередь смотрел на свое тело.
  –   Здравствуй, –   сказала Елена на чистом японском. –   Как ты?
 –   В шоке, –   честно ответил Дэйки. –   Я умер?
 –   Да, и я тебе сочувствую.
 –   Теперь я перейду в камень?
 –   Ты буддист? –   улыбнулась Елена.
 –   Да.
 –   Я не знаю, что будет с тобой после, но сначала тебе придется ответить за свою жизнь. Может, когда ты и искупишь все грехи, тогда твоя душа переродится.
 –   Христиане правы насчет Ада?
 –   Это уже больше одного вопроса, Дэйки. Но я сделаю тебе исключение. Теперь ты знаешь, что ты имеешь право на последний вопрос. Только спроси что –  то, что действительно важно.
 –   Мои родители, они разведутся?
 –   Твоя смерть еще больше разобщит их. Они разведутся.
Дэйки опустил голову и всхлипнул. Его посмертный жест оказался напрасным. Вот так. Общее горе не всегда объединяет людей.
Елена взяла его за руку и перенесла в белое пространство. Там стояла Ламия. Прекрасная и величественная.  Ее бледное лицо было худым с широкими скулами. Длинные черные волосы отливали фиолетовым, а черные глаза демона – красным. Она нетерпеливо облизывала губы и ковырялась под ногтями.
 –   Приветствую, –   пробормотала Елена, склонив голову.
Ламия была вампиром, и зналась с самим Люцифером. Не многие демоны могут этим похвастаться.
 –   Леночка, а я смотрю, ты не удивлена… –   промурлыкала демоница.  –   …я не первая птичка высокого полета, которая приходит за душой.
 –   Последнее время мне необычайно везет, –   ответила Елена уже увереннее, Ламия была в хорошем расположении духа, а значит, с ней можно было говорить, не приклоняя головы. –   Я передаю души генералам Ада.
 –   Да, у нас грядут перемены, –   усмехнулась вампирша. –   Мало кто знает, но многие замечают. Что рядовых демонов не пускают сюда, –   она очертила руками пространство вокруг себя. –   Так же как и ангелочки, тоже выборочно приходят за душами.
 –   Ты хочешь сказать, что теперь только…
 –   Да, именно это я и хочу сказать. Решено, что входить сюда могут только привилегированные личности. Клеркам здесь не место. Хотя это никак не коснется жнецов, вы равны, –   демоница устало зевнула и схватила руку Дэйки. –   Хвати скучать мальчик, нам пора. Я закину тебя на окраину Ада, а дальше займусь своими делами.
С этими словами Ламия и Дэйки  исчезли в клубах черного дыма.
Елена же побрела по Пространству. Она призадумалась. Кто решает, какие демоны и ангелы приходят за душами? Каким чином и званием они должны обладать,   чтобы перевести душу в Рай или Ад? Неужели Бог и Дьявол совещаются? Может, и Смерть участвует в этих собраниях? Было бы интересно взглянуть на это…
«…во имя Отца и Сына и Святого Духа…». Бог – есть отец всего сущего. Люцифер был когда –  то ангелом – сыном Божьим, а Смерть – представляет нечто абстрактное, он чистейшая душа, древнейшее создание, то, что будет до и после! Может быть это богохульство, но для Елены в этой молитве роли были определены конкретно и точно.
Елена вернулась в свой испанский рай. Там все еще сидел Азазель. Он разулся и закатал брюки, опустил ноги в воду и печально смотрел на горизонт.
 –   Тебе совсем нечем заняться? –   улыбнулась Елена. Ее тронуло то, что он все еще здесь. –   Тебе же не нравится созерцать пейзажи.
 –   Я не думал, что ты вернешься… –  спокойно ответил Азазель.
 –   Да? Почему же? –   Елена была уверена, что демон врал.
 –   Ну, ты ведь любишь Эйфелеву башню.
 –   Там последнее время много народу, –   Лена присела рядом. –   Я предпочитаю быть одна.
 –   Не думал, что помешаю…
 –   Ты интересно рассказываешь, так что оставайся. Расскажи еще что –  нибудь.
 –   Что?
 –   Я сейчас передала душу Ламии, как она стала демоном?
 –  Ламия, –   задумался Азазель. –   Она тоже очень древняя. Но не перворожденная. Она была королевой Ливии. По легендам, она имела детей от Зевса, но этого никто не знает наверняка.  Я не уверен был ли Зевс богом. Хотя в языческие времена любой сильный колдун считался богом. – Азазель откинулся на причал и лег на спину.
 –   Я думала, что ты знаешь все.
 –   Нет, в те времена я выслуживался перед матерью и Люцифером. Не достаточно быть сыном Лилит, чтобы быть демоном и, главное, значимым демоном…хотя меня до сих пор демоном не считают, но это другая история. – Аза перевел дух и продолжил уже более деловым тоном.
Елена не стала его перебивать, у нее была вечность, чтобы узнать, кто же такой Азазель от рождения.
 –   Так, вот, Ламия  была прекрасной  королевой Ливии. Она покоряла своей холодной красотой мужчин и богов. У нее было множество детей, и по той же легенде Гера, узнав, что Зевс делит ложе с ней, заставила Ламию съесть своих детей. Знаю точно, что она действительно убивала своих детей, пила их кровь, желая остаться вечно молодой, за что и попала в Ад, где быстро стала демоном. Первое время она часто посещала землю и пила кровь младенцев. Бывало, что она десятилетиями жила в какой –  нибудь пещере и спускалась в город для пропитания. Так она быстро набрала силу и стала одной из любимиц Люцифера. В некоторых книгах, ну, знаешь, которые читают любители приносить жертвы из кошек и собак… –   Азазель почему –  то отказывался произнести слово сатанисты, –  …так вот, в таких книгах ее называют женой или любовницей Повелителя.
 –   У нее не такая длинная история, –   пробурчала Лена.
 –   Не соглашусь. Она довольно интересная личность и ее история пусть и коротка, но довольно увлекательна. Сама посуди, пить кровь детей, что бы остаться привлекательной!
 –   Когда –  нибудь я хочу услышать твою историю полностью.
 –   Когда –  нибудь… –   Азазель вновь сел, и поглядел на дорогущие часы на левой руке. – А сейчас мне пора. Дела, бумаги…
На последок он улыбнулся и театрально удалился.
Елена отметила про себя, что  при этой их встрече демон был печален. Возможно, он вспомнил что –  то из своего прошлого. Но что такого он мог вспомнить, что так его опечалило.
 –   Я сморю, общение с этим демоном тебя меняет, –   послышался елейный голосок. Это была Алексиэль.
 –   Я сегодня никак не могу уединиться, –   пробурчала Лена.
 –    А для чего тебе это? Неужели ты не хочешь пообщаться? –   Алекс спрыгнула с причала в воду.
Возле причала было неглубоко, всего по пояс. Алексиэль огляделась и нырнула под воду. Когда она вынырнула, ее лицо немного побелело, а губы расплылись в улыбке. Вода тонкими струйками лилась от макушки по волосам и дальше вниз. Белая рубашка прилипла к телу и стала почти прозрачной.
 –   Так странно, мы ведь тоже души, просто души с большими полномочиями, –   задумчиво произнесла Елена. –   Но мы тоже краснеем, мокнем , если попадаем в воду, чувствуем прикосновенье ветра…
 –   И это прекрасно, разве нет?
 –   Да, но нас ведь никто не видит.
 –   Тебя недавно увидели…
 –   Не напоминай, я поплатилась за свою ошибку, –   отмахнулась Елена. – И откуда я могла знать, какими свойствами обладает это побрякушка?!
 –    Кольцо Смерти…я его лишь видела несколько раз мельком, когда получала приказы напрямую от босса. Интересная штучка. Говорят, таких всего четыре.
 –   Многовато, по крайней мере, это уже не эксклюзив. И кто ими обладает?
 –   Ты вообще не интересуешься вопросами веры? –   Алекс вернулась на причал и стала выжимать волосы. – Что–нибудь слышала про всадников апокалипсис? Почему нашего босса называют всадником?
 –   Ааа, не догадалась, –   Елена сама удивилась своей глупости. – Значит, эти кольца у Смерти, Войны, Мора и Голода?
 –   Да, все так. Теперь похожее колечко есть  и у тебя…
 –   У меня не такое, оно только пропускает меня в Ад.
 –   И Рай, –   Алекс загадочно улыбнулась. –   Не может быть, что это кольцо – пропуск только в одну сторону. Пропускная система в этих местах одинаковая для инородных личностей.
 –   Ну, мне про это никто не сказал… –   Елена пожала плечами. – Да и поручения мне только в ту сторону , –   она указала на землю.
 –   Поверь мне на слово…Ох, работа, –   Алексиэль подпрыгнула на ноги и исчезла.
Итак, у Елены не осталось места, где она могла бы уединиться! А жнецы знают, что она обладает интересным колечком. Что это может означать, только то, что новости в мертвом мире распространяются со скоростью, превышающей скорость звука!
12
«…Как, девушкам, не бояться! Всякий должен бояться. Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими  грехами, со всеми помыслами лукавыми. Мне умереть не страшно…»
А. Островский, «Гроза»

Такое внезапное исчезновение Алекс было в порядке вещей. Когда зовет работа, жнец должен откликнуться.  Душа не должна оставаться одна после смерти физического тела.  И тут дело идет на секунды. 
Последнее время у отдела, в котором работает Елена, прибавилось дел.  Экономический кризис и неустойчивость в политике по всему миру заставляет людей бояться. Даже небольшие проблемы на работе или дома выбивают их из колеи. Так было всегда. 
Так, Елена  пробыла на причале в Испании  несколько часов. Она несколько раз нырнула с утеса неподалеку,  лежала на песке или на старом деревянном мостике, наблюдала за рыбаками.  Так продолжалось  до самого заката. А когда солнце закатилось за горизонт, Лена присоединилась к группе отдыхающих. Это была группа молодых парней и девушек, которые приехали на пляж неподалеку от той бухты, где провела день жнец. Пляж тоже был небольшим, совсем рядом с утесом, с которого днем ныряла Лена.  Ребята развели костер, девушки разложили полотенца и покрывала вокруг, и все вместе стали готовить на костре сосиски, зефир и все что можно нанизать на шампуры и шпажки.  Елена села чуть позади и просто слушала истории и рассказы этой компании.  Они болтали не о чем и вместе с тем обо всем. Отпускали глупые, понятные только им шуточки, дурачились и кидались друг в друга чем попадет под руку. Когда –  то и у Лены была такая компания.
И когда она уже стала забывать про работу, эта самая работа сама напомнила о себе.  Елена открыла свой блокнот и удивилась прочитанному. Ей никуда не нужно было перемещаться.  Где –  то здесь неподалеку ее и ждала душа.
  Лена огляделась. Одна из девушек, что сидела совсем одна, сказала, что хочет прогуляться и отошла от группы. Елена пошла за ней. Девушка завязала свои длинные белые волосы в тугой хвост и  надела куртку.  Она шла твердым шагом, упорно пробираясь через небольшую рощу к утесу.  Из компании ее никто не хватился и от этого становилось жутко, как это посреди ночи девушка пошла прогуляться совсем одна!!! Елена не стала мучить себя такими мыслями, ведь уже все предрешено. Если имя этой девочки появилось в ее записной книжке, то финал истории уже не изменить.
Как только девушка добралась до небольшой плоской площадки на вершине утеса, она сняла куртку, предварительно проверив, не выпала ли из кармана записка, сняла обувь и распустила волосы. Это было глупо и бессмысленно, но давало немного времени попрощаться с миром. Ее синие глаза блестели, но не от слез, как это часто бывает, совсем не от слез! Она посмотрела вниз и, словно удовлетворившись высотой, кивнула сама себе. Елена пробежалась глазам по истории ее жизни и увидела, что девушка не просто так бросается в море. Ее звали Ария, ей было двадцать два, год назад погиб ее парень. Он с друзьями прыгал в море с подобного утеса, и все было хорошо, точнее как обычно, он часто так развлекался. Спортсмен, крепкий, сильный, здоровый парень – что могло с ним случиться? Просто неудачно оттолкнулся от выступа и ударился головой о него. Его выловили, отвезли в больницу, но после шести дней в реанимации он умер от передозировки лекарствами, его почки не справились с нагрузкой. Ария год пыталась справиться с горем, но постоянная депрессия никак не хотела проходить, и вот сегодня ровно через год после смертельного прыжка любимого она тоже решилась уйти, не смотря, ни на что!
Елена поглядела на девушку, которая развела руки в стороны, как крылья, и подошла вплотную к обрыву. Ни страха, ни сомнений…в следующий миг она уже летела вниз с улыбкой на лице. Всплеск воды и несколько минут и душа Арии уже рядом с Еленой.
 –   Ты не умеешь плавать? –   поинтересовалась Елена.
Ария покачала головой. Она вновь подошла к обрыву и поглядела вниз. Внизу волны уже выбросили на камни тело девушки.
 –   Что теперь? –   спросила Ария у жнеца.
 –   Теперь задай свой последний вопрос, и мы пойдем дальше, –   спокойно ответила Лена.
 –   Я увижусь с Ним? –   имени не нужно было называть, все и так было понятно.
 –   Когда – нибудь, но сейчас ты должна ответить за то, что сама себя убила.
Елена взяла руку Арии, и они вместе шагнули в пустоту. Там их никто не ждал, поэтому Лена решила поговорить с душой.
 –   Неужели проще было умереть, чем жить без него? –   спросила жнец.
 –   Жизнь без него – ад, так зачем переживать его дважды, при жизни и после смерти?
 –   Ты могла попасть в Рай…
 –   Нет. Он умер из –  за меня…
 –   Нет…
 –   Я отпустила его…
Вина. Это чувство, которое затмевает Солнце! Чувство, которое мешает жить и наслаждаться жизнью.  Елена задумалась, а испытывает ли она чувство вины за то, что бросила родителей? Возможно. Возможно, именно из –  за этого чувства, она отключила все остальные. Так бывает…
 –   А самое ужасное в том, –   вдруг заговорила Ария дрожащим голосом, –   что я хотела чего –  то подобного. Не сейчас, не год назад…а в детстве.
  Лена стала всматриваться в черты лица девушки. Она знала, что ей всего двадцать два,  что она молода, но глаза выдавали в ней старуху.
 –   Иногда,  –   в это время продолжала самоубийца, –   люди создают в своей голове грустные сценарии, которые могли произойти с ними. У меня в детстве был как раз такой. Я играла в куклу. Знаете, такую куклу, она есть у всех детей, любимая, старая. У нее когда –  то были длинные волосы, но я их обрезала, а краски, которыми были нарисованы ее глаза, губы…они давно выцвели. Но она все равно осталась любимой… Так вот, я играла с ней, она была как бы я, но уже взрослая. И вот я придумала. –   Ария всхлипнула, –   что у меня кто –  то умер…кто –  то очень дорогой и близкий. Сейчас я не могу вспомнить, кто это был тогда, какого члена семьи  я решила убить своими фантазиями. Но от горя я, придуманная я, плакала днями и ночами, и от этих слез, из –  за соли в них, я ослепла. И стала по –  настоящему одинокая. Все вокруг померкло, ушло во тьму, и остались только голоса.  Эти голоса меня жалели, но были фальшивыми и от того я еще сильнее плакала. А я тогда была ребенком! Каким нужно быть жестоким ребенком, чтобы придумать такое, чтобы играть в такую игру? –   слезы, призрачные слезы потекли из глаз Арии. –   Я так поверила в свой сценарий, что плакала на самом деле! Играла, говорила за куклу и плакала. Сопереживала сама себе от чистого сердца. Теперь я уже сомневаюсь, было ли оно чистым…  –   Ария недолго помолчала. –   И вот я взрослая. У меня погиб самый близкий человек. Я плакала по нему, много, днем и ночей, плачу и сейчас. Но глаза по – прежнему видят это ненавистное  отражение в зеркале. Из той фантазии сбылось многое: боль, слезы, чувство одиночества. Но не сбылось главное – нет темноты, что опустилась на глаза. Она со мной, только вот царствует в сердце, покрывает душу и закрывает от меня все хорошее. Я вижу людей, но я одинока, как слепой, который во тьме своего недуга… –  она умолкла.
Прошло некоторое время, и Ария сказала: «Бойтесь своих фантазий». После чего погрузилась в свои мысли. В напряженной тишине жнец и грешная душа дожидались демона.
В клубах дыма появился Аббаддон, один из самых влиятельных демонов, второй после Люцифера. Он. Молча, кивнул Елене в знак приветствия и забрал приведенную ею душу с собой.
13
 «Собор Парижской Богоматери еще и теперь являет собой благородное и величественное здание. Но каким бы прекрасным собор, дряхлея, ни оставался, нельзя не скорбеть и не возмущаться при виде бесчисленных разрушений и повреждений, которые и годы и люди нанесли почтенному памятнику старины... На челе этого патриарха наших соборов рядом с морщиной неизменно видишь шрам...»
В. Гюго, «Собор Парижской Богоматери»

Шло время, Елена забирала души и отдыхала в самых странных местах, то на Великой Китайской Стене, то на самой макушке статуи Будды в Сингапуре,  на факеле Статуи Свободы. Полюбила она и Красную площадь с ее шумом и толпами туристов в любое время года. И стала все чаще бродить по Кремлю в Нижнем Новгороде. Туристические маршруты приносили ей странное успокоение. Созерцание толп людей, живых, радостных, беззаботных, странным образом влияли на нее. Уединение не было целью ее отдыха, больше не было. Все остальное текло так привычно, спокойно. Души задавали свои вопросы. Все чаще жнецу стали попадаться меркантильные люди, которые ушли из жизни, потому что не справились с проблемами в финансах. Они спрашивали, когда умрет их партнер по бизнесу или конкурент. Был случай, что уже немолодой бизнесмен спросил, каков будет курс евро через пятьдесят лет! Больше такие вопросы не удивляли Елену, не заставали врасплох.  Все вернулось было на круги своя, как в очередной «час» свободного времени, которое Елена проводила в Соборе Парижской Богоматери,  появился Азазель. Лена не видела его уже около полугода. Он не приходил за душами в Пустоту, да и так просто не навещал жнеца.
 –   Что тебя привело сюда? –   поинтересовалась Елена, глядя на старинные витражи церкви.
 –   Пришел помолиться, –   подмигнул Аза.
 –   Он есть? –   спросила Лена, переведя взгляд на демона.
 –   Конечно! Ты сомневаешься?!
 –   Иногда мне кажется, что он создал этот мир и ушел прочь. Оставил Там, –   она кивнула головой вверх, –   какого –  нибудь важного архангела и ушел.
 –   Я давно не бывал наверху, но не думаю, что он нас бросил,  –  отстраненно пробормотал демон.
 –   А ты там бывал?! –   почти закричала от удивления Елена.
 –   Ну, давай присядем,  –   Азазель указал на скамью и подтолкнул Лену.
Они присели так, словно обычные прихожане в церкви. Азазель откашлялся и стал озираться по сторонам, разглядывая обстановку. Он задумчиво оглядывал прекрасное убранство собора, минималистичное, впрочем, как и принято в католицизме.
 –   Ну, –   протянула Елена.
 –   Я бывал в Раю, – утвердительно сказал демон и снова замолчал, как будто ничего больше и не требовалось говорить.
Елене показалось, что оратор просто требует оваций и рукоплесканий, чтобы начать свой рассказ. Это слегка «побешивало»!
 –   Как? Почему?.. Как?!
 –   Я, скажем так, хоть и был сыном Лилит, но демоном не был первоначально, точнее я был демоном с чистой душой. Поговаривают, что моим отцом мог быть ангел, еще не павший, поэтому и я рожден неизвращенным. Боюсь, что даже моя мать не знает точно, кто мой отец, –   Азазель пожал плечами. –   Когда я только родился, меня забрали от матери и отдали ангелам на воспитание, там я познал смысл бытия и все прочее. Я должен был служить людям, но пал, как это бывает с ангелами.
 –   Как пал? –   спросила ангел смерти.
 –   Из –  за любви, разумеется! –   воскликнул демон.  –  А еще мне не идет белый,  –  сморщив нос, добавил Азазель.
 –   Неужели из – за нее можно пасть?  –  проигнорировав замечание о цвете одежды, спросила Лена.
 –   Ну, если ты так любвеобилен, как я, то да, безусловно, –   хохотнул Азазель. –   Когда меня изгнали, вслед мне кричали, что это все мамочкины гены! Я пал и пришел к своей матери. Люди на земле тогда уже были, однако Ева и Адам еще были в садах Божьих. Ну, я и пошалил немного.
 –   Боже, как все запутано, я думала, что первые на земле люди – это Адам и Ева, а оказывается…
 –   Они первые люди, в принципе, но у них были дети, и они жили на Земле, а не в Райском саду. Не знаю, почему так, не спрашивай.  Я просто тебе рассказываю то, что я видел.
 –   Так ты стал демоном?
 –   Да, из уважения к матери, Люцифер взял меня в знаменосцы.
 –   Это почетно?
 –   Это … довольно глупое звание. Я вроде бы и главный, но все равно не считаюсь демоном высшего разряда, но и не отношусь к демонам второго класса. Ни то, ни сё.
 –   Бедняга, –   расхохоталась Елена.
 –   Ты в доме Божьем! –   шикнул на нее Аза.
На что Елена лишь посмотрела на него с презрением. Это ей говорит не ангел – не демон, который своим присутствием в храме просто уничтожает все мировоззрение и миропонимание верующего христианина!
 –   А разве тебе можно быть тут? –   поинтересовалась жнец.
 –   Это музей больше чем церковь, да и я не чураюсь святых мест, хотя поливать меня святой водой не советую.
 Елена замолчала, привычный мир рушился на глазах, просто от одного рассказа. Видимо прочитав мысли девушки, Азазель произнес шепотом:
 –   Хочешь вообще умереть от разрыва мозга?
 –   Добивай уж, –   протянула Лена.
 –   У Адама и Лилит тоже есть дети. Ну, по крайней мере, один сын точно.
 –   Сумасшествие! Ужас и паника! И кто он? Человек? Ангел? Демон? Или вообще вампиро –  оборотень с телом  ящерицы, с павлиньим хвостом и львиной гривой?!
 –   Ого, вот это у тебя фантазии, это очень привлекательно, –   поднял бровь Аза. –   Но ты угадала, он демон. Наш великий Асмодей – повелитель ведьм и колдунов.  Когда –  то был серафимом. Но прогневал Бога, уж не знаю, чем, и полетел с облачков вверх тормашками.  Кстати, это доказывает, что все отпрыски Лилит испорчены.  Заводской брак, так сказать.
 –   Что, не один сын или дочь Лилит не были…хорошими?
 –   Кто знает? Скольких ее детей убили в попытках вернуть ее Адаму. Да и кто знает, сколько их было всего?! Могли быть среди них и люди, которые умерли в неизвестности кто их мать.
 –   Зарождение мира было суматошным, –   констатировала Лена.
 –   Мы рождены из хаоса, ученые правы. Только не совсем точно истолковывают детали.
 –   Кто бы мог подумать?!
Мы рождены из хаоса, неразберихи и сумятицы. Разбираться, что к чему просто было бы глупо. Никто не сможет объяснить точно, как и когда появился человек, ангел и демон. Разве что только Создатель. Однако, Он явно не в настроении разговаривать.
 –   Ты не права,  –   засмеялся Азазель. –   Есть тот, кто возможно даже старше Его.
 –   Хватит лезть в мою голову,  –   возмутилась Елена, однако продолжила, –   и кто это?
 –   Твой непосредственный начальник, дорогуша.
 –   Он тоже не любит болтать по душам.
 –   Тогда просто не забивай голову лишней информацией, сладенькая, –   Азазель криво улыбнулся и подмигнул Елене. –   При твоей работе эти знания никак не повлияют на производительность, и темп работы. 
Елена перевела взгляд с прекрасных витражей собора на сидящего рядом демона. И, пожалуй, его лицо было не хуже убранства церкви, на него хотелось смотреть. Он в свою очередь испытывающе смотрел на жнеца. Впервые, за долгое время, Елена увидела его лицо так четко. Обычно, Азазель пускал в глаза пыль, и все в нем казалось неприметным, словно затуманенным. Она не могла разобрать его черт, запомнить хоть что –  то кроме черных глаз.
 –   Я не могу пользоваться всеми своими трюками в святых местах, –   улыбнулся Аза. – Истинный лик демона не спрятать в сводах Его дома, –   он снова залез в мысли Елены, от чего становилось все больше не по себе, ведь она могла подумать в этот момент что –  то, что абсолютно его не касается.
Его лицо оказалось на удивление молодым, не старше тридцати. Темные волосы небрежно спадали на высокий лоб. Густые брови изящно изгибались. А ресницы были густыми, длинными, темными, словно у девушки,  от глаз лучиками расходились тонкие мимические морщинки, говорящие о том, что эти глаза часто улыбаются. В лице узнавались итальянские черты. Небрежная щетина и кривая ухмылка – все было как –  то гармонично.
 –   Я покорил ни одно человеческое сердце, Елена, –   шутливо промолвил демон. –   Не боишься лишиться сердца?
 –   Ты слишком самоуверен, –   неуверенно отмахнулась Лена. –   То были люди…
 –   Не только, –   Азазель еще шире улыбнулся.
Он встал и медленно побрел к выходу из собора, положив руки в карманы своих брюк. Демон не оборачивался  и не исчезал в воздухе в клубах дыма как обычно.  Видимо, он не врал про святое место. Елена боялась подумать хоть что –  то про его походку или фигуру. Но мысли сами лезли в голову. Сейчас, когда, Аза не скрывал себя во всей этой демонской «мишуре», он больше походил на ангела, молодого ангела. Как только эти мысли пронеслись в голове у жнеца, по залу эхом разнесся смех демона. Он стоял в дверях и смотрел на нее с все той же улыбкой…
14
«Everything that kills me makes me feel alive»
Популярная песня группы One Republic «Counting stars»

Мужчина средних лет стоял на стуле посреди кабинета. Он закреплял связанные вместе шарф и галстук на перекладине. Елена сидела на краю стола из древесины дуба. И как всегда пыталась предугадать историю этого человека. В записной книжке было написано, что его имя Вэлан Слим. По обстановке в кабинете было понятно, что человек Вэлан состоятельный. На столе стояло фото жены и сына. На стене справа от стола – флаг Америки. Что ж, он патриот. На столе так же стояла бутылка початого виски, а сам мужчина был нетрезв. Он пошатывался, но все ровно упорно пытался завязать свою «удавку».
Елена про себя отметила, что мало кто в трезвом состоянии кончает с собой. Большинство, особенно это касается взрослых, состоявшихся людей, выпивают как минимум бокал чего –  нибудь горячительного. Толи для храбрости, толи для глупости.
Лена предположила, что, скорее всего, господина Слима затронул кризис. С этой мыслью жнец заглянула в свою записную книжку и стала читать историю жизни своего клиента.
Он был лучшим в школе, на курсе, женился на самой красивой девушке в колледже. Вместе они стали строить свою жизнь, так как хотели. Шли по карьерной лестнице и поддерживали друг друга. В итоге он дослужился до судьи, а его жена бросила работу, чтобы воспитывать сына. Все было обоюдно и согласовано. Однако, беда пришла от туда, откуда не ждали. Совсем недавно в его жизни случилось несчастье – жену и сына украли, чтобы судья Слим сделал правильное решение по одному из дел, которые он    вел. Когда все было решено, и его семья была снова дома, жена просто собрала вещи и уехала, сказавшись на то, что в следующий раз их могут покалечить. Так, Вэлан остался один. А одиночество убивает. Особенно, если ты всегда был успешен и популярен. Комплекс отличника разбужен и просто напросто бушует в душе Вэлана, как проснувшийся вулкан. Сегодня был день развода. После подписания всех бумаг, судья Слим поехал в свой офис и, выпив залпом полбутылки дорогого виски, решил, что хочет умереть, лишь бы не быть одиноким.
Елена перевела свой взгляд на бьющееся в конвульсиях тело судьи и вздохнула. Почему –  то чаще этот способ умерщвления своего тела выбирают мужчины… Повешение – не самый хороший способ убить себя.  Портится лицо и шея, иногда расслабляются мышцы, которые нежелательно расслаблять, в итоге покойный выглядит неэстетичное и неприятно. Но самоубийцы советов не ищут… Спустя несколько минут душа Вэлана Слима уже стояла рядом с опрокинутым стулом и печально смотрела на свое прежнее вместилище.
 –   Что я в жизни сделал такого, что все обернулось…вот так? –   первое что он сказал, обращаясь, толи к себе, толи к Елене, толи просто, не адресуя свой вопрос никому.
  –   Жизнь шлет нам испытания,  –   все же ответила Лена. –   Знаете такую фразу, что не убивает нас, делает сильнее. Вам не удалось стать сильнее…
 –   Что ж, я всегда был слаб, без семьи я – просто… слабак. Я могу еще спросить?
 –   Да.
 –   Они будут в порядке?
 –   Все будет хорошо, – сказала Елена, найдя ответ внутри себя, –   они станут сильнее.
Пустота никогда не была такой гнетущей, как в этот раз. Елене было жаль своего клиента, но долг  –   есть долг, и ничего не поделать, Вэлану положено искупить грехи. Он не был святошей и к тому же сам забрал у себя бесценную жизнь, данную ему Богом. В бесконечном пространстве безвременья их уже ждали.  Ждал Абраксас. Высокий, горделивый и задумчивый демон. Он в свое время почитался у язычников, как и многие другие демоны, в качестве божества. Египтяне называли его Ра, где –  то его называли Феб. Но это не меняло сути – он был демоном, полководцем Адских легионов.
 –   Абраксас, –   поздоровалась Лена.
Демон в свою очередь кивнул и протянул руку за душой самоубийцы. Черные, но словно бы затуманенные глаза Абраксаса задержались на Елене, но он так ничего и не сказал. Исчез вместе с печальным Вэланом.
 –   Это выше его достоинства, –   послышалось из –  за спины  Елены. –   Что –  то сказать рядовому жнецу.
Она обернулась и увидела тощую девушку, одетую в белый строгий костюм. Эта девушка улыбалась и смотрела на жнеца. Елена почтительно поклонилась, ведь перед ней стоял архангел – Анна. Святая, мученица, непоколебимая и светлая. При прошлой встрече было не до церемоний, тогда Анна была поглощена спором за душу и не обращала внимания на жнеца. Сейчас, когда ангел решила обратиться к Елене лично и наедине, нужно было выразить почтение.
 –   Не стоит, я не люблю этих церемоний,  –   махнув рукой, протараторила Анна.
Волосы у мученицы были белыми. Словно седыми, это касалось и ее бровей, ресниц. В совокупности Анна олицетворяла собой чистоту и святость. Ее улыбка была теплой и словно бы всепрощающей. Казалось, что раз она тебе улыбается, то прощает грехи.
 –   Я не привыкла общаться с ангелами, –   ответила Лена.
 –   Да, я в курсе, но ты привыкла общаться с демонами, –   улыбка слетела с лица святой. –   Слишком близко общаться…
Анна больше не казалась добрым ангелочком с рождественской открытки.
 –   Простите, я не понимаю…это моя работа…
 –   Твоя работа, девочка, передавать души, а не водить дружбу с этим отребьем! –   миловидное личико Анны исказила гримаса гнева. – Ты меня, надеюсь, поняла!
С этими словами ангел исчезла во вспышке света. А Елена осталась стоять, словно  облитая помоями. Вроде бы ничего обидного она не сказала, никаких оскорблений или угроз, но этого и не требовалось. Сам способ исчезновения, сияние, вспышка – это значит, что ангел желал произвести впечатление. Тон, с которым она выговорила Елене свое замечание...
Через несколько минут она очутилась на краю многоэтажки в Гонконге. Ее трясло от гнева  и негодования. Ангелы не имеют власти над жнецами. Но эта «крылатая птичка» решила покомандовать Еленой. Видимо, Анне не нравится, что последнее время Лена общается с Азазелем. Но какое ей дело до этого? Сам Смерть ничего не имеет против этого. Иначе бы Елена уже была на седьмом круге Ада, искупала свои грехи.
Пошел дождь. Сильный, холодный ливень. Елена присела на край крыши и пыталась успокоиться. Вода потоками окатывала ее и омывала ее тело. Одежда промокла насквозь. Лена скинула мокрый пиджак и осталась в белой рубашке. Туфли тоже лежали чуть поодаль от нее. Она распустила волосы, потому, что хвост слишком стягивал  их, что даже начала болеть голова. Этот дождь, словно холодный отрезвляющий душ… Обида потихоньку сходила с сердца, словно грязь. Елене хотелось как можно быстрее вернуть чистоту, но уж очень медленно дождь смывал неприятные эмоции.
   –   Анна еще та заноза, –   послышалось мурлыкание Азазель.
 –   У тебя в Преисподней мало работы? –   резко откликнулась Елена.
 –   Достаточно.
Он поменял тон, его голос больше не был псевдо ласковым, или хитрым. Он сказал это спокойно, но отрывисто, словно ставя жнеца на место. Сегодня все ставят жнеца на место.
 –   Я не хотел доставлять тебе хлопот и неприятностей.
 –   Ты и не доставил. То, что считает Анна, меня мало волнует. Я подчиняюсь только Смерти.
 –   Тогда почему ты сидишь под дождем и злишься?
 –   Потому что это приятно, –   этот ответ стал неожиданностью и для самой Елены. Все эти несколько лет работы жнецом Елена себя просто обманывала. Чувства никуда не делись – просто она отключилась.  Что ж ангелу удалось выбить из колеи добровольно отказавшегося от чувств существа.
Азазель присел рядом  и взял Елену за руку. Он снова не пускал в глаза пыли и просто был собой. По крайней мере, жнец была в этом уверена.
 –   Вот поэтому я пал, –   тихо произнес демон. –   Там, на розовых облачках живут очень сухие и дисциплинированные единороги. Я не мог так вот четко выполнять приказы, отказываться от чувств и быть беспристрастным. Эмоции всегда давали о себе знать. Я влюбился и не стал никого слушать.
 –   Ты был с ней? Наперекор приказам и правилам? –   под «ней» Елена подразумевала какую –  то женщину, в которую влюбился Аза.
Азазель загадочно улыбнулся и просто кивнул. Затем он отпустил Елену и отошел в сторону. Он прислонился к двери выхода на крышу и поднял воротник своего черного пальто, так, что ворот закрыл половину лица.
 –   Я должен покинуть тебя, хотя мне не хотелось бы оставлять наедине с таким чувством, –   наконец, произнес он. – Однако, нужно поступить так, как будет лучше нам обоим, –   это он произнес уже холодно и отчужденно.
Затем просто растворился в воздухе, без театральной драматичности и лишних спецэффектов. Оставив Елену наедине с собой.
Вибрирующее ощущение в висках привело ее в чувства. Нет ничего лучше работы, для того чтобы отвлечься, забыться от личных переживаний и проблем. Елена перенеслась в европейскую стану. Она не стала углубляться в географическую сторону вопроса.   Все было просто – здесь ее ждет очередная душа.
Жнец оглядела. Она стояла посреди небольшого загона для лошадей. Казалось, что на несколько километров вокруг нет ни единого человека. Но такого быть не могло. Неподалеку от загона стоял амбар, девушку тянуло именно в него. Она незамедлительно пошла в эту ветхую на вид постройку. Внутри пахло сеном и лошадиным навозом. Тут хранили сено, тачки, вилы и прочие инструменты.  Неподалеку от входа копошился невысокий мужчина, в возрасте, как говорится. Он никак не мог зарядить старое ружье, однако не сдавался. Елена обошла его кругом и осмотрела, как критичный покупатель осматривает товар. Мужчина, Рикки, если быть точной, был невысок и приземист. Он горбился и иногда хватался за поясницу, руки его тряслись и не слушались. Что касается лица, оно притягивало, если можно так выразиться. Есть лица, на которые не хочется смотреть. Они наталкивают на мысль, что перед вами стоит неполноценный или нехороший человек. Лицо Рикки лучилось добротой. Оно было испещрено морщинами и покрыто веснушками. Но это не умоляло одного достоинства – как бы старик не морщился или не выражал мимикой недовольства, лицо оставалось доброжелательным.
Елена отошла в сторону и облокотилась на деревянную стену амбара. Она пролистала свою записную книжку и познакомилась  с Рикки поближе. Ему было уже семьдесят восемь лет. Пять лет назад умерла его супруга с которой он прожил пятьдесят один год душа в душу, как говорят в народе о хороших браках. Дети давно обзавелись детьми и лишь на праздники навещали отца и деда в одном лице, звали его переехать к кому –  нибудь из трех его сыновей. Но Рикки был упрям и упорно продолжал жить на своей земле. Когда –  то он разводил лошадей, но после смерти жены он отказался от своего бизнеса, разогнал помощников, и на ранчо оставалась лишь одна кобылка. Но совсем недавно и она скончалась от старости.  Около года старик жил в одиночестве в ожидании своей как ему казалось недолговременной кончины, однако «старуха с косой» сама так и не пришла. Так он и решил пригласить ее лично.
Елена тяжело вздохнула. Мужчине оставалось не больше десятка лет, его окружали хорошие люди, сыновья звали его к себе, но тщеславный старик решил все сделать по – своему! Она перевела взгляд на Рикки. Он уже присел, облокотившись на какую –  то бочку и упершись дулом в яремную впадину. Старик быстро бормотал молитву себе под нос, закрыв глаза. Но, не успев закончить свое последнее слово к Богу, Рикки нажал на курок. Из отверстия от пули фонтаном лилась кровь, ружье дымилось, а старик уже вышел из своего тела. Он печально смотрел на то, что когда –  то было его вместилищем, положив руки себе на пояс.
 –   Я так понимаю, говорить вам, что вы мертвы, –   негромко сказала Елена, подходя к душе, –   нет смысла.
 –   Да я и так понял, –   отмахнулся старик.
 –   Почему? –   вдруг вырвалось у жнеца. Она впервые искренне интересовалась причиной самоубийства.
 –   Я стар, жена на том свете, моя любимая лошадь отбросила, прости Господи, копыта. Деты взрослые, внуки тоже подрастают. Что мне еще прикажешь делать?
 –   Наслаждаться последними годами своей жизни, –   как ни в чем не бывало, ответила изумленная Лена.
 –   Ну, я взял инициативу в свои руки, –   усмехнулся Рикки. –   Мне уже тяжко наслаждаться, как ты говоришь. Спина болит, руки ломит, жизнь уже в тягость.
Старик подошел к спрессованному тюку сена и запрыгнул на него. Он задумчиво поглядел на жнеца и спросил:
 –   А ты то, чего на том свете забыла?
 –   Я работаю, –   как –  то неуверенно ответила Лена.
 –   Это понятно,  –   протянул старик. –   Но ты ведь тоже не жива. Вон какая молоденькая…
 –   У души нет возраста. После смерти души некоторое время выглядят так, как выглядели их оболочки в момент смерти, –   ответила жнец. –   Но со временем они меняются.
 –   В душе я молод, –   кивнул Рикки.
 –   Да, –   Елена засмеялась, –   вы снова будете молоды!
 Объяснять, почему она ушла из жизни в раннем возрасте, у Елены не было желания. Но и слова, сказанные про изменение души  тоже, отчасти, правда. Не всем душам дана такая возможность, особенно в Аду, однако, она есть.
 –   Что ж, Рикки, задайте свой последний вопрос, и мы с вами пойдем дальше.
 –   Давай –  ка без вопросов, –   выдохнул Рикки.
Елена перенесла душу самоубийцы в пустоту и обнаружила там демона Ваала. Демон был зол и раздражен. Он ходил по кругу, испуская дым из ноздрей, словно дракон. Когда жнец и Рикки появились, Ваал грозно посмотрел на Лену, мол «Ты понимаешь, кого ждать заставляешь?!». Елена поклонилась и пробормотала:
 –   Время не властно  над столь великими…
Ваал удовлетворенно кивну, приняв своеобразное извинение. Внешне демон походил на кота породы перс. Круглые глаза, плоское лицо, всегда недовольный и возмущенный вид. Что еще больше уподобляло демона с котом сегодня – это крючковатые когти вместо ногтей.
 –   Доброго дня, жнец, –   высокомерно пробормотал Ваал и схватил когтистой рукой душу.
Елена про себя возмутилась тем, что демон  не знает ее имени, однако промолчала. Да, жнецов много, но и демонов тоже немало! Елена, приходя в пустоту, знала все их имена, она обращалась к внутренней «виккипедии» и, хоть и не могла сказать, когда тот или иной демон жил, за что он отвечает в Аду, могла обратиться к нему по имени! Демон проигнорировал внутреннее возмущение Елены, которое просто выплескивалось из нее, несмотря на все усилия. Он просто еще раз высокомерно смерил взглядом Елену и удалился в клубах дыма.
15
«Небесное умом не измеримо,
Лазурное сокрыто от умов.
Лишь изредка приносят серафимы
Священный сон избранникам миров…»
А. Блок, «II»

Дальше все вновь пошло своим чередом. Снова души, снова демоны. Так шли годы. Елена иногда встречалась с Азазелем в Пустоте, иногда он приходил к ней во время ее отдыха. Они говорили или молчали. Азазель вновь стал неприметным. Что это значит? Хм, демон вновь стал прикрываться театральностью, словно маской. Как не пыталась Елена рассмотреть его лица, у нее ничего не получалось. Она не могла его запомнить, просто знала, что это он. Так было и до разговора в соборе Парижской Богоматери. Он просто был демоном, невысоким, непонятного возраста, с непримечательной внешностью… среднестатистической, той, которую просто не запоминаешь.
Время двигалось, менялись времена года. Сейчас Елена стояла у озера Иссык –  Куль. Зеркальная поверхность водоема отражала голубое небо и пушистые облака. Вот уже сутки жнец провела на берегу, наблюдая за отдыхающими. Такие «окна» в работе не были редкостью. Люди умирают постоянно, почти непрерывно, как и рождаются. Однако, жнецов много, тем более она занималась только определенной категорией душ…и опять же не одна.
Наблюдая за тем, как ребенок плещется в воде, Лена непроизвольно стала улыбаться.
 –    Праздник жизни, –   хриплый голос Смерти заставил жнеца вздрогнуть. –   Этот ребенок проживет еще немало лет, прежде чем за ним придут.
Елена поклонилась своему начальнику, но ничего не спросила.
 –   Тебе нужно выполнить поручение, –   продолжил Всадник  Смерть. –   Забрать душу из Ада и передать ее ангелам.
 –   Такое бывает?
 –   Редко. Но эта душа искупила свои грехи и нужна небесному воинству. В общем, это не наше дело. Ступай в Ад и отыщи душу, которая нужна ангелам.
 –   Как я узнаю, что это та душа?
 –   Найди Абраксаса, он в курсе всех этих дел…
С этими словами Смерть исчез. 
Что поделать? Она знала, что так будет, когда получила это чертово кольцо. Теперь ей прямая дорога, да прямо в Ад!
Елена направила свои мысли в «пекло» и тело незамедлительно  последовало за ними. Вот она уже стоит на равнине перед адскими кругами. Здесь было довольно людно, по сравнению с прошлым посещением Лены. Души шли к обрыву в конце долины, кто –  то плакал, кто –  то пытался сопротивляться. Ангел смерти не стала мешкать в этот раз, и без провожатых пошла по направлению к самому пеклу.  В этот раз ее окатывало холодом, так как в сегодня все вокруг было заковано в лед. Промозглый ветер хлестал по лицу, под ногами хрустела замерзшая трава, камни, изредка встречавшиеся по ходу пути, были покрыты тонкой коркой потрескавшегося льда. В контраст темно  – красным отсветам «неба», земля была голубовато  – серой. Мелкий снежок больно колол открытые участки кожи. Лена немного озябла, но знала, что скоро ее ждет жаркий «курорт». Хотя сам факт того, что местная погода как –  то сказывается на ней, немного настораживал.
У обрыва была толпа. Одна грешная душа никак не хотела прыгать и устроила просто истерику. Внизу уже собрались бесы, которые жаждали зрелища.  Елене нужно было спрыгнуть, а выбор был не велик. Либо растолкать толпу и сбросить упрямую душу, либо прыгать на острые скалы. Так, протиснувшись сквозь души, Елена схватила истерящую душу (это была женщина лет семидесяти). Вместе с ней она прыгнула вниз. Бесы расступились. Однако, не спешили уходить.
 –   Убирайтесь! –   закричала на них Лена. –   Шоу окончено!
 –   Не лезь не в свое дело, вали от сюда! –   возмутился один из бесполых существ.
  –   Боюсь, что вам действительно пора, –   послышалось спокойный голос Азазеля.
Он подошел к Елене и взял ее под руку. При этом бесы начали разбегаться и прятаться.
 –   Вот ничего не можешь без меня сделать, –   хохотнул тихонько почти на ухо жнецу демон. – Пойдем, они ее не тронут.
 –   Как ты узнал, что я здесь? –   спросила Лена.
 –   Ну, в этот раз твое начальство предупредило о прибытии…
Да уж, и на том спасибо! Теперь все будет значительно легче.
 –   Мне сказали, что я должна найти Абраксаса, –   сказала Ангел Смерти, следуя за Азазелем.
 –   Да, да, –   недовольно   пробормотал в ответ демон. –   Он меня и послал, словно я бес на побегушках!
Елена негромко засмеялась. Сейчас Азазель походил на обиженного мопса, которому дали пинка. Он, словно подросток, надул губы, чуть сощурил глаза. Это выглядело так мило и, что Елене особенно понравилось, наигранно. Демон из всего устраивал шоу.
 –   Мне вот интересно, –   начала разговор Лена, –   почему я вижу тебя всегда разным? –   сегодня перед Леной Азазель предстал много старше, чем он помнила его в Соборе Парижской Богоматери. В его волосах виднелась седина, редкая, но резкая, а на лице прибавилось морщин.
 –   Не путай, ты меня не видишь разным, ты меня просто не запоминаешь, обычно,–   серьезно ответил демон. – Хотя и, правда, я редко появляюсь в истинном, так сказать, в своем обличии. Знаешь ли, демоны, как и  ангелы, имеют несколько удобных им лиц. Так мы спокойно можем появляться на Земле без боязни быть узнанными.
 –   Но я ведь видела тебя настоящего?
 –   Да.
 –   То есть ты вот такой, какой был в Соборе…
 –   Да, –   уже, словно, из –  под тешка ответил демон.
 –   А почему ты так недоволен?
 –   Странная формулировка вопроса, –   проворчал Аза. –   Я не недоволен. Просто все, кто видел меня в истинном обличии, говорят, что я похож на демона, как пингвин на ястреба!
Елена рассмеялась. Это и правда так, но ей хотелось подстегнуть демона, поэтому она сказала:
 –   Ну, ты же такой милый…на внешность…
Лицо демона побагровело от злости. Он некоторое время что –  то формулировал у себя в голове, однако отмахнулся и ускорил шаг, мол, нечего с тобой еще спорить! Ему постоянно напоминали, что его внешность никак не вяжется с содержанием. Но что он мог сделать? Его мать очень красива, он не мог родиться уродцем. Хотя многие демоны прекрасны, однако в их облике есть что –  то пугающее. Азазель же вызывал только умиление и, что ему очень нравилось, желание … причем, как у женщин, так и мужчин! Он был обаятелен и, если бы не черные глаза, вызывал доверие. Хотя люди, при его желании, не видели этой особенности, так что доверяли ему беспрекословно, верили и влюблялись, без особых усилий с его стороны. Вот и приходилось, для пущей важности, шифроваться. Смазывать черты лица или просто не оставлять воспоминаний, а чаще всего просто менять свой истинный лик на личины…
Дальше шли они молча, демон явно был напряжен и даже обижен, а Елена чувствовала себя прекрасно, несмотря на место их прогулки. Они двигались к высотному зданию на взгорке. Оно отличалось своей современностью и выделялось из общей массы построек. Здание походило на Нью –  Йоркские офисные дома. Или на Московские высотки. Бесы вокруг чурались их, разбегались и злобно озирались. Демоны перемещались и переглядывались. Среди них можно было увидеть немало знакомых лиц, так вот, великая и ужасная Кали мА шла неподалеку, ведя беседу с какой –  то демоницей, которую Елена не знала. В этот раз, жнец сделала наблюдение, что все демоны одеты сплошь в черное, никаких исключений.
 –   У вас тут траур? –   усмехнулась жнец.
 –   Здесь, если ты не уловила, свой дресскод. Вот вы носите черно – белые строгие костюмы, а мы – черное, –   пробормотал демон. –   Ангелы носят белое.
 –   Мир делится на черное и белое, –   задумчиво произнесла Лена.
 –   Да, в этом случае это так.
Около получаса демон и жнец шли по Аду, иногда перекидываясь парой фраз. В голове Елены зрел вопрос, почему же нельзя телепортироваться, переместиться, не тратя время на ходьбу,  но она молчала, потому что компания Азазеля была ей приятна. Что касается демона, он не перемещал их непосредственно в нужное место по той же причине – хотелось подольше побыть с Ангелом Смерти. Он старался выглядеть отстраненно и холодно, что несомненно получалось у него отлично, однако, его левая рука, что находилась рядом с Леной, непослушно тянулась к жнецу. В голове иногда мелькала дерзкая мысль взять жнеца за руку или хотя бы коснуться, но самообладание брало верх.  Когда же они подошли к многоэтажке, Аза остановился и сказал:
 –   Моя миссия закончена, мне было приказано сопроводить тебя до места, –   с этими словами демон растворился в воздухе, не попрощавшись.
 –   Хам, –   пробурчала Лена.
 –   Определенно, –   на крыльцо здания вышла девушка, ее Елена уже видела однажды, она приносила отчет Азазелю о том, что Хелена определена на свое место в Аду. Та, что походила на секретаря из категории фильмов «для взрослых». – Мое имя – Окипета. И я провожу вас в кабинет  Абраксаса, –   она поманила Елену своей рукой с красными ноготками и кокетливо добавила: –   Азазель сам вызвался сопроводить тебя сюда.
 –   Окипета, что –  то знакомое,  –   протянула Лена, сделав вид, что не заметила последнего замечания.
 –   Возможно, вы читали обо мне у древних греков, меня и мою сестру они звали Гарпиями, –   Окипета явно была польщена тем, что о ней слышали.
 –   Возможно…
Дальше две девушки пошли внутрь здания. Внутри оно было совершенно обычным, офисным помещением. Длинные коридоры, бесчисленно количество дверей, серые стены, серые двери, зеркальный лифт, небольшие площадки для курения и отдыха (интересно, ими кто  – нибудь пользовался?)
На лифте они поднялись на верхний этаж, где располагался только один офис. За большим столом сидел Абрасас в черном костюме, в черной сорочке с запонками из черного металла. Он перебирал бумаги и что –  то подписывал. Вокруг него кружила абсолютно идентичная Окипете девушка. Она что –  то щебетала и помогала с бумагами.
 –   Это, я так поняла, твоя сестра? –   спросила Лена.
 –   Да, это Аэлла, –   ответила Окипета.
 –   Вы как клоны…
 –   Мы близнецы, –   подтвердила демоница. –   Господин, –   обратилась Окипета к Абраксасу, –   к вам жнец, по поводу души…
 –   Да, я в курсе, –   грозно произнес Абраксас. –   Елена, подойди сюда, а вы вон!
Девушки переглянулись, хотя больше это походило, что одна из них посмотрела в зеркало, и в клубах дыма испарились.
 –   Мне кажется, ты их обидел, –   протянула Лена.
 –    Они не обидчивые, за сотни лет работы со мной, гарпии привыкли, –   отмахнулся демон.
Он встал, потянулся, как королевский дог – лениво, грациозно, с каким –  то едва уловимым величием. Прошел к шкафу с папками, который тянулся от одного конца стены к другому и от пола до самого потолка. Он что –  то поискал в нем и извлек тонкую папку. Что –  то посмотрел в ней и подошел к Елене, которая тем временем утроилась в кресле перед столом.
 –   Вот документы, –   Абраксас протянул два листа бумаги. –   Их передашь ангелам. Душу найдешь сама. Я направлю тебя на нужный Круг. Когда ты ее найдешь, ты почувствуешь.
Доверять своим ощущениям Елена привыкла. Так что искать иголку в  стоге сена ей было не так уж и напряжно. Вся ее работа – поиск булавочной головки в ящике со скрепками. Елена кивнула и хотела встать, но Абраксас надавил своей рукой на плечо Ангела Смерти, и та плюхнулась в кресло.
 –   Знаешь, это не мое дело. Но все же, –   демон вплотную приблизился к Лене и произносил остаток своих слов ей на ухо, –   Азазель мне дорог, да и ты неплохая девушка. В Аду  всем абсолютно все ровно, что вы сблизились. Твой начальник тоже лоялен к такого рода встречам. Но небесные служители очень … старомодны и консервативны. Для них демон это плохо, значит тот, кто с ним дружен тоже плохой. Тем более речь идет о Азазеле, он пользуется определенной репутацией. –   Абраксас скривился, показывая, что не согласен с мнением Небес, –   в особенности из –  за истории с Анной.
 –   Что за история? –   заинтересовалась Елена.
Абраксас вздохнул и выпрямился. Он явно выболтал лишнее.
 –   Ну…это не совсем история… –  протянул демон. –   В общих чертах наш Азазель, ты уже заметила, что он обаятелен, разбил сердечко Анны и потоптался на его осколках. Так что Анна на него точит зуб уже не одно столетие. Будь осторожна.
Елена хотела было ответить, что ее уже предупредили и что все эти «тонкие» намеки ее начитают допекать, однако Абраксас не был настроен на ответные речи и возможные вопросы. В следующий миг она уже стояла в знакомом ей месте. Седьмой круг Ада, место для самоубийц.
 –   Еще скажите, что мне забирать душу, которую я сама сюда и доставила, –   пробормотала Лена себе под нос.
Она побрела среди душ, которые мучили себя самоедством. Демоны, что следили за порядком так же ходили в хаотическом порядке и лишь кивали головами, когда Елена проходила мимо них. Бесы же норовили подойти поближе…но боялись. Чего именно они боялись, Елена не знала.
 –   Азазель дал всем понять, что любой бес, который к тебе приблизится, превратится в прах, –   протянула Ламия. –   Рада тебя видеть.
 –   Мило с его стороны,  –   пробурчала Лена. –   Взаимно.
 –   Смерть зачастил к нам со своими делами…
 –   Он здесь?
 –   Ты здесь, глупая, а это значит и он тоже, –   засмеялась демонесса. –   Считается, что каждый жнец – частица своего босса. Он отдает вам часть себя. Когда нанимает на работу. Забавно, правда? У тебя куча  родственников.
 –   Не знала, хотя я не удивлена, –   отмахнулась Лена. –   Я многого не знаю. Например, какая душа мне нужна.
 –   Чистая, дорогуша, чистая! За другой тебя бы не послали.
 –   Ты в курсе дел?
 –   Я очень догадливая.
Ламия и правда слыла довольно хитрой и догадливой дамой. Что ж, это Елене не поможет.
 –   Что ж, не сочти за грубость, –   пожав плечами, сказала Елена, –   мне нужно ускориться, поэтому я пойду.
 –  Чао, крошка! –   Ламия соблазнительно улыбнулась, сверкнув острыми клыками. Елена даже смутилась, демоница никогда не скрывала своей любвеобильности и строила глазки всем и вся. Боже, как же сложно с этими демонами! Они так и норовят смутить или вогнать в краску.
Елена побрела дальше. Уныние и отчаяние ядовитым туманом клубились у ее лодыжек. Она начала зябнуть, несмотря на жаркий «климат». Девушка проходила мимо оцепеневших от ужаса, страха и отчаяния душ и улавливала их имена, истории…
Вот перед ней сидел молодой мальчик, ему едва исполнилось пятнадцать, когда он перерезал себе вены, веря в то, что «…жизнь – дерьмо»  –  негласный девиз тематически обособленной группы подростков. Он при жизни относил себя к субкультурному движению «эмо», которых так недолюбливают все остальные неформальные группы и, как говорится, обычные подростки. Его обижали, били, унижали, от чего паренек еще больше убеждался в несправедливости жизни и всей прелести смерти. Жаль, что эти дети в черно – розовом не знают, что и в смерти не так уж много хорошего. Что нирвана и покой, счастье и радость не приходят к тем, кто идет наперекор судьбе.
Лена шла дальше. Она видела и тех, кого забирала сама. В глубине души, жнец надеялась, что ей предстоит забрать Санту, ту глубоко несчастную женщину, которая при жизни натерпелась… но проходя мимо нее, ангел смерти ничего не почувствовала, что означало, душа Санты находится там, где ей место.
Казалось, что это место бесконечно, что Елена годами будет бродить среди самоубийц, здороваться с демонами и ловить на себе жадные взгляды бесов, и так и не найдет нужную ей душу.  Однако, как только эти мысли промелькнули в голове жнеца, ее куда –  то потянуло, словно из груди у нее был протянут невидимый канат или шнур, за который, наконец, стала дергать та чистая душа, ища помощи. Лена стала не бессмысленно брести. Ее шаги и направления движения обрели смысл, она почти бежала. Сердце сжалось, словно его кто –  то схватил сильной рукой. В голове звенело, в висках стучало, как – будто это предсмертная агония или лихорадка. И вот, когда терпеть не было больше мочи, Елена встала, как вкопанная, не в силах сделать и шага. Она стояла вплотную к  девушке. Эта самоубийца была ей знакома. В отличии от других, на лице Арии не было гримас, она была спокойна и безмятежна, словно наслаждалась своей смертью. Она ровно дышала, лежа на спине, с закрытыми глазами. Елена встала на колени рядом с ней и коснулась руки Арии, та очнулась ото сна.
 –   Что происходит? –   тихо спросила самоубийца. –   Почему все прекратилось?
 –   Я пришла за тобой, –   ответила Елена.
 –   Почему?
 –   Твоей душе здесь не место. Небеса хотят забрать тебя.
Ария задумалась. Она села, подтянув ноги к себе,  и обняла их. Некоторое время девушка молчала. Потом она стала оглядываться по сторонам.
 –   А почему все вокруг плачут и стонут? –   наконец, спросила она.
 –   Это Ад, они мучаются.
 –   А что они видят такого, что мучаются?
 –   Они переживают свою смерть много –  много…
 –   Я тоже это видела… –   перебила Ария, –   …я плакала?
 –   Нет. Ты была спокойна.
 –   Тогда почему они все так страдают? Я не понимаю, они ведь сами выбрали смерть…
 –   Их решение не было настолько осознанным, как у тебя. Это минутная слабость… –   Лена отвечала, но сама не была уверенна в своих словах. Она просто судила по себе. –   Нам пора, пойдем.
Девушки встали и крепко взялись за руки. Лена мысленно сделала шаг в свет и перенесла их обоих в белую «комнату». Их ждали. Было непривычно видеть перед собой ангелов, хотя теперь ей это было не в первой. Лена поклонилась в знак почтения. Перед ней стоял Михаил. Он был высок и статен. Волосы его вились задорными кудрями. Однако, это не придавало его внешности мягкости. Его взгляд был тяжелым, проникающим внутрь самых темных уголков души. За его спиной стояла Анна, которая нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, и Святой Николай, что в контраст Анне был спокоен и даже умиротворен. Если Михаил был просто приятен для глаз, то Николай притягивал взгляд. Елена открыто разглядывала его. Он был невысок, всего 170  –  175 сантиметров ростом, довольно худ, но не костляв. Он бы сгустком мышц, как ягуар. Волосы у него, как и Михаила завивались, но только на кончиках, серые глаза улыбались, нос был сломан и от этого имел небольшую горбинку. Губы были пухлыми и тоже сложены в улыбку, такую приятную, но хитроватую, Елена почему –  то сразу вспомнила Чиширского кота из «Алисы в стране чудес». По виду ему не дашь и двадцати пяти. Но Лена напомнила себе, что перед ней ангел!
 –   Здравствуй, Елена, –   тихо произнес Николай. –   Ты сделала нам большое одолжение, что забрала чистую душу… –  его голос был приятным для слуха, доброжелательным и немного беззаботным.
 –   Это ее работа, –   возразила Анна.
 –   Однако, нужно быть благодарными, –   настоял на своем Николай.
Архангел Михаил в свою очередь молчал. Он критически осмотрел и жнеца и душу, которую привела Елена. Затем протянул руку, маня Арию к себе. Когда Ария подошла к нему и положила свою ладонь на его, он все так же молча передал девушку Николаю.
 –   Уведите ее, –   наконец, вымолвил Воитель.
По его приказу Анна и Николай, забрав документы на душу, исчезли вместе с Арией.
 –   Елена,  –   Михаил сделал жест, приглашаю жнеца пройтись, и медленно пошел по Вечности, –   я знаю, что Анна сделала тебе не двусмысленный намек, и пойми ее правильно, она желает тебе лишь добра, –   голос архангел был приятного тембра, всепроникающим, как и взгляд, но не таким жестким.
 –   Я понимаю, но, боюсь, она неправильно понимает ситуацию…
 –   Возможно, она немного преувеличивает, но все же, ты не отрицаешь, что сблизилась с Азазелем?
 –   Он интересный рассказчик, –   уклончиво ответила Елена.
 –   Безусловно, –   согласился Михаил. –   А так же, он обаятелен и добр, несмотря на свою природу. Лично я всегда делал скидку при анализе его действий. От рождения он был чист, да и сейчас, он выделяется среди других демонов.  Демон с чистой душой…
Михаил тяжело вздохнул. Глаза его наполнились печалью, а голос скорбью.
 –   …он мог бы нести свет, но любовь  к людям была слишком сильна.
 –   Что плохого в том, что он любил людей? я не понимаю этого…
 –   Сама любовь не несет в себе падения. Мы все любим всех земных тварей. Но Азазель перешел границы дозволенного. Вслед за любовью в его сердце разгорелась страсть. Мы должны одинаково относиться ко всем людям, он же выделил одного. Стал приходить к нему во сне, а потом и наяву, рассказывал ему сказки и быль. И в ангельском сердце разгорелась любовь иного рода. Так он и пал. Но это сейчас меня не волнует, –   голос архангела вновь стал вкрадчивым и настойчивым. –   На небесах не все так лояльны к Азазелю. Многим не нравится, что он стал покидать Ад для встреч со жнецом. Природа демонов позволяет им влиять на людей, это считается приемлемым, но ты не человек. И если вас настигнет чувство, вы оба можете пострадать. Так что будь очень осторожна. Пока, волнения успокоены. И ваше общение держится в рамках приличий, никто ничего не сделает. Но если Аза вновь перейдет границы…
Михаил вновь вздохнул и остановился.
 –  …или ты. Все может окончиться печально. Мне очень жаль, что приходится говорить об этом. Для меня Азазель был братом и другом…
После этих слов Михаил испарился в воздухе, исчез. А Елена осталась совсем одна посреди Вечности.
16
«Вот она   –  цена непонимания. Либо Бог, либо дьявол»
Р. Бах, «Чайка по имени Джонатан Ливингстоун»
Сумасшедший день никак не заканчивался. Елена совсем недавно выбралась из Ада, отдала чистую душу ангелам. И вот теперь ее ждала работа.
Переместилась Елена не совсем точно, как это бывает обычно. Она оказалась в полупустом порту. Лена никак не могла понять, в каком городе, какой стране или хотя бы на каком континенте она находится?! Полная дезориентация. Она не была уверена, правильно ли вообще переместилась!
Нутро нельзя было обмануть сбоем в ее внутреннем навигаторе. Ее тянуло в сторону большой пустой площадки между контейнерами. Место это было размером с  небольшую комнату. Его ограждали высокие контейнеры, так что подойти можно было лишь с одной стороны по импровизированному коридору.  Пахло бензином и помойкой. Высоко над землей летали чайки с мерзкими воплями.
Елена прошла по узкому проходу и увидела, что в дальнем углу изолированного пространства сидел мужчина. Он облокотился на один из контейнеров, который образовывали стены «комнаты», и судорожно писал письмо. Оно было длинным и сбивчивым по стилю, однако написано удивительно понятным почерком. Елена радостно начала читать письмо, думая, что по языку разберется где находится, но, хоть слова и их смысл были ей понятны, определение наречия или вообще языка не приходило в голову. Это был просто понятный текст. Неужели Ад мог так свести с ума?! Теперь понятно почему все демоны немного…того…
Что ж, нужно продолжать работать. Елена присела рядом и стала читать. Это было окончание письма, обращенного к людям. Всем людям!
«…и этот несправедливый мир, не приемлющий существование единого Бога, смеет навязывать свои мнения и убеждения народу. Пусть кто –  то говорит, что люди вольны выбирать самостоятельно и независимо, пусть на каждом углу висит плакат о свободе воли! Но я так и не смог справиться со своим выбором. Меня не приняли в выбранной мною вере. На меня нападают те, кто верит в другое. Раз так, я ухожу из этого мира к своему Богу!». Следом он поставил число и свою подпись.
Елена перевела свой взгляд на мужчину. Ему было за тридцать, он был смуглым, кареглазым, темноволосым. В предыдущей части письма он описал свою жизнь, как говорится, в трех словах  и причины по которым он не согласен жить так, как живут окружающие. Жизнь этого мужчины по имени Камиль не сложилась с детских лет. Его родители погибли, он воспитывался в сиротском приюте, где познакомился с верованиями людей и в серьез увлекся христианством. Однако общество не приняло этого. От чего он еще больше ударился в веру, вплоть до фанатизма.
Вера не должна приносить людям боль, однако, люди не совершенны. И дело не в христианстве или мусульманстве, или иудаизме, буддизме..! Дело в нашем упрямстве. Как бы правительства разных стран не пропагандировали свободу, мы не можем спокойно относиться к тем, кто не принимает и не следует нашим убеждениям. Все должны поступать так, как поступаем мы! Это глупо, но это работает многие века. Если бы люди не объединялись, наступила бы анархия – кто в лес, кто по дрова, как говорится. Но единичные отклонения от правила тоже имеют право на существование. А свобода – это лишь иллюзия!
Так, люди, не принявшие выбора Камиля, сотворили из прилежного христианина простого фанатика!
Пока Елена систематизировала эти мысли в своей голове, самоубийца уже перешел к активным действиям. Он взял в дальнем углу, ранее не замеченную Леной, канистру с бензином и стал поливать себя им. Предварительно, Камиль спрятал письмо в свою сумку, а ее упаковал в плотный пластиковый пакет, спрятав как можно глубже между контейнерами, чтобы пламя от него не переметнулось на контейнеры (не из добрых побуждений, а из –  за боязни, что вместе с окружением сгорит и его послание миру), мужчина старался не расплескивать горючее, и не выходить из большого круга, образованного песком. Затем, Камиль вколол себе снотворное. И как только оно стало действовать, в полудреме, самоубийца поджег себя небольшой зажигалкой. Самой дешевой, что часто покупают дети, чтобы побаловаться.
Это баловство не прошло для Камиля даром!  Пламя вспыхнуло мгновенно, с негромким хлопком. Мужчина не смог побежать, его рефлексы и инстинкты сдерживало снотворное. Он просто завалился на бок и, словно, обыкновенный туристический костер, горел, слегка потрескивая и  постанывая.
Время шло, и Елена стала переживать, почему ее клиент так долго не выходит из тела. Однако, никто не смог бы выжить после такого. Несмотря на пожарных, что подоспели через минут десять после само поджога (видимо порт, где происходило действо, был хорошо охраняемым, хотя недостаточно, ведь Камиль проскочил в него). И скорой помощи, что на всех парах приехала с мигалками и сиренами.
Елена почувствовала, что душа этого смертного, которого сейчас пытались аккуратно перенести на носилки, вышла из тела. Жнец огляделась. Он сидел на контейнере, свысока глядя на возню специалистов.
 –   Ты доволен? –   спросила Лена, чтобы хоть как –  то завязать разговор.
 –   Я буду доволен, когда мое письмо опубликуют в какой –  нибудь газете, хорошей газете! И обо мне расскажут по телевидению, –   спокойно и даже хладнокровно ответил Камиль.
 –   Ну, ты этого не узнаешь, –   пожала плечами жнец. –   У тебя есть право на вопрос, перед тем, как мы с тобой покинем твое тело навеки.
 –   Обо мне узнают? –   каким –  то понуренным голосом спросил мужчина.
 –   Да, –   Елена не стала уточнять, что его выставят, как сумасшедшего фанатика и террориста. Она не стала говорить, что несколько стражей порядка получат ордена за  то, что остановили фанатика, который «…собирался поджечь весь порт…».
 –   Тогда я готов, ангел, веди меня в загробную жизнь!
Елена перенесла его и себя в Пустоту. Ее ждала Ламия. Вампирша негромко поздоровалась и осмотрела получаемый «товар». При этом Елена почувствовала себя просто работорговцем каким –  то! Но работа есть работа!
 –   Девочка, да он псих, –   прошипела Ламия на ухо Лене.
 –   Таким его сделало общество, –   ответила жнец.
 –    Толпа есть толпа, она подминает под себя все и, если ты с ней не сольешься, то умрешь. Ох, и тяжко ему придется, таких, как он, демоны не переносят на  дух!
 –   Это уже не наша с тобой проблема, –   безразлично сказала Лена.
Эмоции сейчас сыграли бы со жнецом злую шутку, так что полное безразличие точно шло на пользу девушке. Она не сопереживала ни истории жизни, ни истории смерти, ни истории загробного существования этого человека!
Ламия, поморщившись, забрала таки душу и Елена осталась одна в бесконечном пространстве Пустоты. Отголоски Ада слышались в ее ушах, как назойливые комариные песни. Лена хотела бы позабыть, но забвение – слишком большая роскошь для нее. 
Пустота была чистым пространством, отдаленно напоминавшим вакуум. Звуки здесь были приглушенными, что бы чужие уши ни услышали не предназначенных для них разговоров. Однако, тишина не была абсолютной. Подходя ближе можно было расслышать диалоги, словно бы через бетонную стену.
То и дело, Лена ловила на себе взгляды демонов и ангелов, которые с укором смотрели на жнеца. Елена усмехнулась, потусторонний мир хоть и велик, но слухи распространяются быстро. Видимо, многие знали про непростую дружбу жнеца и ангела. Никому нет дела до причин или истинного положения дела, все живут слухами. Ложь и правда в  сплетнях переплетаются, так что их не отделить. Лена раздраженно отмахнулась от своих мыслей и побрела дальше.
«Что ж,  –   думала она, –   предупреждения получены с обеих сторон». Елена в этот раз решила прислушаться к ним. Поэтому решила избегать встреч с Азазелем. Это было легко выполнить. В часы отдыха ангел смерти стала перемещаться на Эйфелеву башню, где часто отдыхали жнецы, и демон туда точно бы не пришел. Однако время, проводимое там, ни шло в сравнение с отдыхом под рассказы Азазеля. Елена держалась около полугода. Работа – башня – работа.
Обычное желание – побыть в одиночестве – сейчас не так часто посещало Елену. Однако, особого выбора у нее не было. Жнецы по натуре одиночки. Так что общаться ей особо было не с кем. Нет, нет, они не то чтобы нелюдимые, просто склонные к созерцанию. Изредка часы одиночества скрашивала Алексиэль, но она тоже, несмотря на свою открытость и общительность , предпочитала иногда уединиться. Поэтому Елена все больше желала запретного общения с Азазелем.
 В голове противно зазвенело, виски сдавило болью, как при резкой вертикальной посадке самолета. Елена выудила из кармана пиджака небольшой блокнот в черной кожаной обложке и прочитала витиеватую надписью: «Дориан Лоулес».
Пройдя сквозь пространство, жнец оказалась посреди просторного дома неподалеку от Лондона. На окне в гостиной стояли маленькие горшочки с фиалками (отвратительными, по мнению Елены, цветами!).  На стулья и кресла, на диван  и даже на напольную лампу были накинуты  небольшие вязанные салфетки нежного сиреневого цвета с розовыми или голубыми вкраплениями. На полу небрежно был брошен коврик из искусственного меха темно –фиолетового цвета. Елена поморщилась, сиреневый – цвет шизофреников, а здесь все просто кишело им. 
Лена побрела по дому. Он был небольшим и уютным. Всюду чувствовался легкий аромат лаванды. То тут, то там мелькали горшочки с фиалками. Все в доме было навязчиво  –   фиолетовым, меланхолично – сиреневым.
 На кухне сидел молодой человек. На вид ему было около двадцати пяти лет, на самом же деле он был чуть старше.  Он держал в руках полиэтиленовый пакет и озирался вокруг, словно   побаиваясь, что кто –  то сейчас ворвется в комнату. В секунду по его лицу пробегали сотни эмоций, но эти переходы были неуловимы и сливались в одну мешанину чувств, которая на лице отражалась маской паники.
Дрожащими руками он взял припасенную веревку и повертел ее в руках, проверяя на прочность. Он обвязал ее вокруг запястья левой руки и сильно затянул узел, так , что вздулись вены. Гримаса боли исказила и без того странные черты лица Дориана.
Елена обошла стол и села напротив.  Пока ее клиент готовился к переходу в мир иной, жнец раскрыла свой блокнот.
Кто бы мог подумать, что все эти сказки о цветах и их значении правда? В случае Лены убеждение, что сиреневый – цвет шизофреников оказался более чем правдой. Дориан Лоулес   –    родился в Лондоне   и рос там, пока ему не поставили диагноз шизофрения. Родители перевезли его за город, где, по их мнению, мальчику было бы лучше. Хоть диагноз и был поставлен только сыну, его мать тоже была не совсем здорова, просто хорошо это скрывала. Посмотрите на дом, ведь она его декорировала!
 Вот сегодня его мать уехала за продуктами, а отец вышел ненадолго по своим делам. Они никак не могли ожидать подвоха, ведь в доме все было оборудовано для Дориана, ничего опасного в пределах досягаемости. Но люди с его болезнью подчас бывают очень изобретательны, они думают не как мы. Он нашел в доме обыкновенную бельевую веревку и пакет, в котором был запакован какой –  то бытовой прибор, недавно приобретенный его отцом. В голове щелкнули маленькие тумблеры, и сложилась картинка, что можно сделать с этими предметами.
Елена посмотрела на Дориана. Он в ужасе смотрел в припасенное зеркало. Ничего не происходило. Да, его тошнило, голова шла кругом, но это не выходило за рамки привычного. Он взял в руки пакет и надел его на свою голову, натянув до самых плеч. Накинул поверх пакета веревку на манер удавки, и дернул, так чтобы она затянулась. Как только ему стало не хватать воздуха, Дориан отпустил веревку и снова смог дышать.  Он сбросил пакет и понял, что ничего не выйдет. Затем, метнулся к рабочему столу и резко распахнул верхний ящик. Там не было ни одного острого предмета, ничего опасного. На первый взгляд – вата, бинт, скотч. Несколько книг в мягкой обложке с рецептами. Дориан понял свой промах с веревкой. Инстинкт самосохранения был сильнее желания умереть.  И он, схватив, скотч, вернулся на свое место, сделав глубокий вздох, он замотал скотч вокруг шеи, прочно прикрепив пакет, так что его было непросто сдернуть, затем, не теряя драгоценного времени зря, он привязал руки веревкой настолько крепко, на сколько это вообще возможно сделать самостоятельно к батарее у окна. Лена только могла удивляться, как это у него вообще вышло?! Однако теперь он не мог снять пакет со своей головы.
Елена вновь принялась читать под вскрики и ругательства, конвульсии и удары. Дориан страдал от паранойи. Ему казалось, что за ним следят. Что его родители   –   чужие ему люди и их подослали надзирать за ним. Он считал себя чьим – то экспериментом. По ночам о не мог уснуть, ведь ждал появления своих мучителей, которые должны взять у него анализы или ввести что –  нибудь ему в организм.  Интересная фантазия…
 –   Кто ты? –   раздался сиплый голос над ухом у Елены.
Она подняла глаза и увидела лицо Дориана в сантиметре от своего. Он выпучил глаза и быстро вздымал грудь, словно только что закончил пробежку. Зачиталась.
 –   Я должен был умереть, –   продолжал он, отойдя на шаг. –   Почему я жив?
 –   Ты мертв, –   возразила Лена, указывая на тело Дориана, скатившееся со стула и распростертое на полу.
 –   Тогда почему я … вижу? Нет. Нет, нет, я чудовище, я могу быть бестелесным! –   завопил он. –   Уйди от меня. Не трогай.
Елена тяжело вздохнула, кажется, ей придется тяжко.
 –   Дориан, –   спокойно проговорила она, –   Ты мертв, и я заберу тебя от сюда, ты больше не будешь …
 –   Ты хочешь забрать меня в лабораторию?! –   душа самоубийцы стала пятиться к выходу. Он медленно шел спиной вперед и рукой нащупывал преграды.
 –   Нет, дорогой, успокойся…
Но Дориан не желал успокаиваться. Он просто рванул, что было силы из кухни к входной двери и, не успев осознать своих действий, прошел сквозь нее. Елена устало закатила глаза. Придется побегать.
Она быстрым шагом вышла на улицу и огляделась. Дориана уже  и след простыл. Ей не приходилось сталкиваться с непокорными душами, и она не могла представить, что ей делать. Как найти теперь этого психа. Обычно, она чувствует своих клиентов, но сейчас эта нить, связывающая ее и самоубийцу, была тонкой или и вовсе разорвалась. Он не желал идти с ней, он не верил, что умер, его разум был чем –  то иным, нежели у других мертвых, даже в сравнении с душевнобольными, которых Лене доводилось забирать раньше
 –   Ну, вот и что мне делать?! –   всплеснув руками, спросила она.
 –   Снимать штаны и бегать, –   недовольно ответили ей.
Она обернулась. Крестив руки на груди и прислонившись к дверному косяку, стоял Азазель (ну кто же еще?). Он явно был раздражен.
 –   Очень смешно, –   проворчала Лена. –   Что ты тут забыл, демоны не приходят за душами.
 –   Да, обычно жнецы доставляют их нам, но сегодня я решил сделать эту работу за тебя, –   Азазель скривился в улыбке. –   Я ждал тебя с душой в Пустоте целую вечность!!! –   заорал он. –   Где эта чертова душонка?!
 –   Что ты орешь? –   возмутилась жнец. –   Бегает где –  то … здесь, –   она неопределенно взмахнула руками.
 –   Отлично. Где именно?
 –   Я откуда знаю, он псих, сбежал от меня, мне даже не удолось  коснуться его, иначе бы у него ничего подобного не вышло. Я вот собиралась пойти его искать…
 –   Собиралась она! Пошли, иначе он наторит дел.
 –   Да что он может –  то?
 –   Вообще –  то, такие как он, испуганные, эмоционально возбужденные души могут двигать предметы и вызывать аномалии. Они что –  то вроде полтергейста, –   ответил демон, грубо взяв за локоть и потащив в сторону улицы Елену. – Он не верит, что умер или не хочет уходить в Ад? Хотя это неважно! И то и другое нас не устраивает. Чем больше он бегает в мире живых,  тем тоньше ваша связь, тем сложнее его перевести на Тот Свет!
Место, где жил Дориан, а теперь бегала его душа, представляло из себя крохотную деревню. Неширокие улицы, одноэтажные дома, садики и огородики. Одна главная улица с кафетерием и парой магазинов, где продавалось самое необходимое. Что –  то вроде дачного поселка, куда приезжают семьи на отдых.
Они шли по безлюдной улице, с обеих сторон на них смотрели своими окнами разношерстные домики. Азазель оглядывался и озирался. Он все так же грубо тащил Елену. Ей это казалось излишним, и она пыталась освободиться, но демон, словно бы не замечал этих слабых потуг.
 –   Да отпусти уже ты меня! –   наконец воскликнула она.
Демон остановился и непонимающим взглядом посмотрел на нее, затем перевел взгляд на свою руку, которая крепко сжимала Ленин локоть. Некоторое время он смотрел на руки, потом разжал.
 –   Прости,  –   тихо сказал он и развернулся на каблуках.
 –   Да ничего, –   пожала плечами жнец.
Ее разум вопил: «Как это, ничего? Еще какое чего!!!», но она игнорировала этот крик. В том месте, где он держал ее, стало пульсировать и жечь. Лена потерла это место и пошла следом за удаляющимся демоном.
Через какое –  то время, которое они провели в блужданиях по закуткам деревушки, Азазель устало протянул:
 –   Ну, попробуй его почувствовать, он же твой … как это правильно сказать… клиент. Вы должны быть связаны.
 –   Я пыталась, но у меня не получается, –   покачала головой в ответ Лена.
 –   Как ты пыталась?
 –   Не  представляю, как тебе это объяснить, –   вопрос показался Лене не просто глупым, а   просто таки абсурдным!
 –   Вот сейчас, –   демон подошел к Елене вплотную и взял ее за плечи, –   сделай глубокий вздох, успокойся, выровняв дыхание, потянись своими мыслями к нему.
Елена изо всех сил постаралась скрыть раздражение от всей ситуации и напряжение, которое тут же возникло, когда он прижал свои ладони к ее плечам. Она закрыла глаза и попыталась расслабиться.  Не вышло. Неудивительно. Его прикосновение было настойчивым и нежным, сильным и теплым. А взгляд щекотал лицо.  Глубокий вдох, выдох. Она вспомнила кухню в том доме. Где Дориан нервно озирался, мерзкий сиреневый цвет, вязанные салфетки… ничего кроме раздражения у нее это не вызвало. Да еще и Азазель сейчас стоит так близко, держит ее… своими сильными руками… теплыми… он, точно, смотрит на нее, она чувствует…
 –   А теперь расслабься по – настоящему, –   раздался голос Азазеля.
 –   Я расслаблена…
 –   Может мне удалиться? Позовешь, как почувствуешь его.
 –   При чем здесь ты?! –   Елена открыла глаза.
 Азазель улыбался, так, словно ему вручили Оскар и признали его самым сексуальным мужчиной во Вселенной. Он знал, при чем тут он, это его забавляло и даже радовало.
 –   Я чувствую, что ты напряжена, –   продолжил демон. –   И я читаю твои мысли…
 –   Я просила не лезть в мою голову! –   возмутилась Лена.
 –   Не могу устоять.
Демон отпустил Елену. Он отошел на шаг назад, но по –  прежнему улыбался. Елена невольно заметила, как грациозно он двигается. Вроде бы простой шаг назад, но нет, даже из него демон сделал танцевальное па.
 –   Я не специально, –   еще шире улыбнулся Аза. –   Я не виноват, что я обаятельный и сексуальный. Это от природы,  –  как много «я»! Эгоист и нарцисс.
От негодования жнец просто задохнулась! Она открывала и закрывала рот, выпучив глаза, словно рыба, но из ее уст так и не прозвучало ни слова.
Демон стал медленно удаляться, положив руки в карманы своих брюк (при этом ткань стала сильно облегать … ), двигаясь как ленивый кот – плавно, манерно и небрежно. Лена закусила губу. «Вот паганец, он ведь это специально!» –   подумала она.
 –   И не пялься на мой зад, –   расхохотался демон, не поворачиваясь.
Тут же глаза Елены поневоле опустились на озвученную ранее часть тела. Она возненавидела себя и демона.
Как только он свернул за угол ближайшего дома, жнец вновь встряхнула себя. Она повторила дыхательное упражнение и сосредоточилась. Дориан. Где же ты? Ничего. Елена закрыла глаза и позвала его, концентрируя все мысли на нем, визуализируя его испуганное лица. Мелькнула картинка не из ее воспоминаний. Затем другая. Словно слайды в ее голове стали появляться обрывки толи воспоминаний, толи чего –  то подобного. Деревья, кустарники, извилистая тропинка. Звуки, которые сначала Лена приняла за то, что окружает ее, нет, это были звуки к этим картинкам в ее голове. Кукушка и еще какие –  то птицы, шелест листьев. Лена открыла глаза и воскликнула :
 –   Лес. Он в лесу!
Из –  за угла появилась голова демона. Он озадачено посмотрел на нее.
 –   Какой еще лес?
 –   Не знаю. Но нам нужно найти ближайший лес. Он же не мог телепортироваться?
 –   Не мог. Ускоряемся, –   демон уже скрылся из виду.
Лена побежала за ним.
 –   Почему нужно ускоряться? –   закричала она на бегу.
 –   Если он в лесу, то парень не привязан к своему дому, разве что к какой –  нибудь тайной полянке, в чем я сомневаюсь, –   ответил Аза. –   А если дух не привязан к месту его затруднительно найти. Обычно души возвращаются в свой дом, к своим родным, а этот видимо наоборот убегает…
 –   У него паранойя, он думает, что его хотят исследовать или что –  то вроде того.
 –   Теперь ясно, почему он сбежал.
На окраине деревни и правда был лес. Небольшой, скорее похожий на заброшенный парк. Демон остановился на краю леса и дождался Елену.
 –   Ты медленно передвигаешься, –   усмехнулся он.
 –   Я не привыкла бегать.
 –   Я бы посоветовал тебе чаще двигаться… на своих конечностях.
 –   Я оставлю твой совет без внимания.
 –   Очень…
 –   Пошли уже,  –   перебила она его.
Демон опешил. Его не слушают! Как так?! Что за время пошло? Его так часто стали перебивать!

Он, как говорится в народе, утерся и пошел следом за жнецом. Вокруг пахло свежестью и цветами. Под сенью высоких деревьев было прохладно. Демон шел молча, насупившись. Он смотрел на Елену и радовался, что она не читает его мыслей. Последнее время она не выходит из его головы. Сейчас он мог ее рассмотреть повнимательней и не бояться, что кто –  то поймает его за этим занятием. Девушка была среднего роста, около метра семидесяти. С длинными темно  –   русыми волосами, собранными в конский хвост. Они мерно покачивались при ходьбе, как маятник и поблескивали, когда на них падали лучи Солнца. Елена отличалась стройностью, но не худобой. На ней был, как и всегда впрочем, черный костюм – брюки и укороченный пиджак и белая мужская сорочка. Под ней она носила черное белье, это придавало ей перчинки, по его мнению. Брюки были укорочены и открывали тонкие лодыжки. Они обтягивали бедра, которые плавно покачивались, при ходьбе в такт волосам. «Женщина – это часовой механизм», –   усмехнулся про себя Азазель. Вся такая тонкая и хрупкая, Елена казалась ему беззащитной, но он точно знал, что девушка очень сильна, особенно на язык.
 –   Черт, –   тихо выругалась она, –   как я могу найти его в лесу? Тут все одинаковое!
 –   Не чертыхайся, –   очнувшись от своих мыслей, сказал демон. –   Зови его, мысленно.
Он подошел к ней и посмотрел на ее лицо. Она сосредоточенно смотрела в одну точку, видимо, пытаясь позвать душу. Между бровями появилась тонкая морщинка. Пухлые губки напряглись. Это было очаровательно. Демон отогнал навязчивую идею поцеловать жнеца и спросил:
 –   Ну? Получается?
 –   Помолчи немного! –   ответила Лена. –   Я стараюсь…
 Он резко вздохнула, словно от неожиданного толчка или удара. Затем сорвалась с места и побежала.
Демон пустился за ней. Перепрыгивая через камни и пеньки, какие –  то ветки, Лена летела по лесу, словно лань от хищника, следом бежал и сам хищник. Конечно, она убегала не от него, но со стороны могло показаться именно так. Потому что, движения Лены были немного неуверенными, легкими и она выглядела немного напугано. Азазель же двигался как гепард – уверенно, плавно, стремительно. Он шел за ней по пятам, но не пытался обогнать, не было смысла, только она знала, куда они стремились. Наконец, жнец и демон остановились.
Прижавшись к дереву, стоял Дориан. Он бормотал под нос себе что –  то неразборчивое и царапал кору. Как ни странно, от дерева летели шепки.
 –   Что нам делать? –   прошептала лена одними губами.
Азазель скинул пиджак, и выступил из тени. Он провел руками по волосам, убирая со лба непослушные локоны. «Рисуется», –   подумала Лена. И это было так, он подсознательно старался выглядеть как можно более мужественно и привлекательно перед ней.
 –   Парень,  –   позвал он Дориана, –   потерялся?
 –   Ты кто? – завопила душа самоубийцы.
 –   Я? –   демон медленно шел к Дориану. –   Я живу здесь…недалеко…вот погулять решил…
 –   Ага, в брюках и  классических туфлях, при параде весь такой.
Демон остановился. Он думал, что делать, есть один вариант, но это может разбить весь его имидж, сложившийся в глазах Елены, в дребезги. Однако, это должно сработать. Сейчас было важно, как  – то ошарашить душу самоубийцы, что бы он не мог сбежать.
Он опустил голову вниз, и непослушные волосы вновь упали на лоб и прикрыли его глаза.
 
Ото всюду пополз молочно – белый туман, похолодало. Азазель стоял все так же, не поднимая головы. Лене стало жутковато. Она медленно обходила демона и Дориана, теперь оказавшись за спиной самоубийцы, что бы, если что, подкрасться с тыла. Она немного замешкалась, когда появился туман. Сначала он был полупрозрачным, но постепенно туман концентрировался, завиваясь в клубы и принимая странные очертания. 
Вдруг Азазель поднял голову. Его и без того черные глаза, словно стали больше и темнее. От них, по щекам, вздулись вены, тоже черные, а кожа на лице посветлела, до чистого белого цвета! Губы тоже стали почти бесцветными. По лицу расползлись морщины, говорящие о напряжении. Он заговорил грозным голосом, от которого по лесу катилось эхо, а по телу бежали мурашки.
 –   Дориан, ты прав, я пришел за тобой…
От этого душа самоубийцы застыла. Он так и замер. Облокотившись спиной о дерево.
 –   …больше некуда бежать, ты принадлежишь мне! –   продолжал Аза.
Он медленно пошел к Дориану и от каждого его шага на траве появлялся иней, все, чего касались его ступни, с треском покрывалось коркой льда.  Туман клубился за его спиной и позади Дориана, словно  образуя стену, преграду, за пределы которой уже не сбежать
 –   Душа твоя грешна, тело мертво, теперь ты часть Ада! Так узри же меня – слугу Люцифера, сына Лилит, знаменосца легионов адских. Приклони колено и смирись. Нет тебе прощения и нет искупления, есть только вечные муки для тебя в чертогах Преисподней!
Азазель протянул руку к Дориану и схватил его за шею, прижимая к дереву. Лоулес не сопротивлялся и не двигался. Он только смотрел на демона во все глаза и трясся, словно липка на ветру. Оцепенение накрыло его с головы до пят.
 –   Изыди! – пропищал самоубийца, на что Азазель громогласно рассмеялся.
 –   Только вместе с тобой!
С этими словами они вместе исчезли в клубах дыма, как это всегда делал Азазель. Елену дернуло, и она почувствовала, что ее тащит невидимая рука. Через секунду она оказалась в Пустоте. Напротив нее стоял Азазель и дрожащий Дориан.
 –   Протокол, –   пожал плечами демон.
Он уже не выглядел устрашающе и пугающе, но по – прежнему, держал Дориана за шею. Его руки были напряжены, рукава рубашки были готовы вот –  вот разойтись по швам от вздувшихся под ними мышц.
Елена не могла придумать, что сказать, и лишь таращилась на него.
 –        Что? –   наконец, спросил Аза.
 –   Ты все свои регалии перечислил? –   вымолвила Елена.
 –   У меня нет никаких регалий! Это так, просто, чтобы наш умник,  –  он кивнул на Дориана, –   не сбежал. Лучшее оружие в таких случаях – это шок.
 –   Ну, ты нас обоих шокировал, –   промямлила жнец.
 –   Не хотел пугать, –   пожал плечами Азазель. –   Честно. И прости за это…
 –   Ничего, прости, что тебе пришлось побегать и выполнять не свою работу…
 –   Как – нибудь повторим,  –  Азазель подмигнул и снова повторил свой трюк с исчезновением.
 –  Позер, –   выдохнула Елена.
 
Шло время. Париж порядком надоел жнецу. Алексиэль  была занята работой под завязку. Поэтому Лена все чаще была одна, несмотря на то
, что Железная дама всегда была полна другими жнецами.
Что ж, работа все же разбавляла однообразие. Так, сегодня Елена ждала, пока молодой парень засыпал под снотворное. Елена смотрела  на него и не могла понять, почему такой красивый, подтянутый, судя по обстановке в квартире, богатый парень, в столь раннем возрасте решил запить пачку снотворного дорогущим виски. Парень развалился в широком кресле. Он тихонько посмеивался, сквозь дремоту. На столе рядом со стаканом недопитого виски дымилась самодельная сигарета, явно запрещенного  законом состава.  Лена  пролистала блокнот. Нашла историю паренька. Его звали Павлом. Нигде не работал, учился в престижном вузе Москвы. Родители ему купили квартиру, давали приличное количество денег. Все было хорошо, кроме разве что личной жизни, однако это вроде бы парня не волновало. Девушки крутились рядом, любая была согласна «провести время». Что еще нужно для молодого мужчины? Но неудовлетворенность в плане отношений на уровне подсознания была. Эта неудовлетворенность откидывала тень на все сферы жизни. Череда вечеринок больше не радовали его. Так что он решил попробовать новый коктейль. Что ж эффект был забавным. Елена поглядела на парня и вздохнула. Он все еще спал. Что ж, у Лены появилось время ознакомиться с запиской, что он написал.
«В моей смерти прошу винить алкоголь, снотворное и «дурь».  Простите за сорвавшуюся вечеринку. Увидимся на похоронах!» –   не многословно, глупо и по –  детски. 
 –   Правда, оригинально? –   прямо над ухом произнес умерший.
 –   Ни капли, –   ответила Елена.    Она как можно более презрительно и укоризненно посмотрела на него.
Парень хмыкнул и присел рядом с собой.
 –   Ну, хоть что –  то у меня получилось, –   сказал он, обняв свое тело.
 –   Я рада, что ты доволен, –   пожав плечами, ответила Елена. –   Ты хочешь что –  то узнать? У тебя есть право на вопрос, любой вопрос.
 –   У меня нет вопросов, разве что, жизнь когда –  нибудь станет лучше?
 –   Нет, жизнь навсегда останется сложной, –   ответила жнец. –   Теперь нам пора,  –   она протянула руку.
Дальше все шло как обычно, Лена передала Павла Ламии, которая охотно приняла душу добра молодца. Затем она переместилась. Но не на Эйфелеву башню, как собиралась, а в собор Парижской богоматери.
 –   Подсознание сыграло с тобой злую шутку, –   пробормотал Азазель, который стоял в темном углу зала. – Ты задалась вопросом, где я, и оно притащило тебя сюда.
 –   Да, бывает, –   пожала плечами Елена, абсолютно не расстроенная сим фактом. – Что ты здесь делаешь?
 –   Сижу, думаю…я иногда думаю, –   Азазель улыбнулся.
Елена улыбнулась в ответ.
 –   Раз уж мы здесь, мне кажется, ничего страшного не произойдет, если мы поболтаем.
 –   Тебя хорошенько обработали, –   Азазель сменил свою ухмылку на непроницаемую маску.
 –   Мне не запретили говорить с тобой, да и  я слушаю только Смерть…
 –   Однако, полгода в свободное время была только на Эйфелевой башне, где полным полно жнецов.
 –   О, ты обижен? –   Лена не могла сдерживать улыбку.
 –   Немного, может быть… –   Аза же был непоколебим.
Пауза.
 –  …да, обижен, –   не долго сопротивлялся он и улыбнулся. –   Сама подумай, конечно, мне обидно!
Его улыбка была немного необычной, чуть неловкой, кривоватой, но такой милой. Демон вопросительно поднял левую бровь.
 –   Я забыла, что ты любишь лезть в мою голову, –   простонала Лена.
 –   Пройдемся? –   Азазель в свойственной ему манере предложил Елене взять его под руку и медленно повел ее к выходу.
За стенами  собора царила ночь. Людей на улице было немного, машин тоже. Жнец и демон брели по ночному городу и впитывали атмосферу.
 –   Расскажи мне про Абраксаса, –   промолвила Елена.
 –   Почему про него?
 –   Он волнуется за тебя, мне интересно стало, кем он был…
 –   Абраксас очень эрудирован и скромен. У меня за долгие века жизни было всего два хороших друга, он один из них, –   сказал после недолгой паузы Азазель. –   В древности его считали божеством. Где –  то он был известен под именем Митра. Людям он являлся редко и в сумасшедшем виде. Головой животного или птицы, человеческим телом и змеями вместо ног, или же просто со змеями вокруг ног. Это его забавляло. Люди боялись его и уважали. К нему иногда обращались. Чтобы узнать причины…всего. Его еще называли первопричиной, якобы он не просто знал мотивы поступков, а был побудителем всех этих поступков. Некоторые путают его с судьбой. На самом деле он просто умен.
 –  Это все, что ты можешь рассказать о нем? –   Елена была немного разочарована.
 –   Он намного древнее меня, так что мне нечего про него рассказать тебе. Он всегда занимался документацией, –   Азазель пожал плечами. –   Что еще рассказать –  то?
 –   Удивительно, тебе нечего рассказать про демона! Тогда, может,  ты расскажешь про Михаила?
 –   Ого! –   демон хохотнул в свойственной манере. –   Михаил второй мой друг и брат. Он первым принял меня на небесах, он до сих пор лоялен ко мне.
 –   Да, и он тоже предупреждал меня, потому что очень беспокоится о тебе.
 –   Когда я впервые ступил в Рай, меня обходили стороной, однако, Михаил поддерживал, учил и наставлял меня. Он обучил меня фехтованию, владению многими видами оружия.  Когда я серьезно оступился, он долго стоял на том, чтобы меня не выгнали.
 –   А ведь Михаил низверг Люцифера, –   задумчиво произнесла Лена. – Почему он так отнесся к тебе?
 –   С Люцифером он был родным братом, а родным мы подчас не можем простить того, что прощаем другим. Да и я пал из –  за любви к людям, Господин же наоборот…
 –   Понятно.
Настало тягостное молчание. Елена и Азазель шли по ночной улочке, вглядываясь в окна винтажных домов. Лена думала, о чем спросить демона, а демон наслаждался тишиной и приятной прогулкой. 
 –   Присядем, –   предложил он, указывая на уличную скамью.
Лена присела. Она повернулась лицом к Азазелю, что приземлился рядом, и поймала на себе его взгляд. Если жнец смотрела на демона со смущением, то Аза смотрел в упор, словно испытывал ее. Он слегка ухмылялся, черт побери, как же это ему шло!
 –   Спасибо, –   засмеялся Азазель.
 –   Я тебя ненавижу! –   возмутилась ангел смерти.
 –   Мне так не кажется.
Елена хотела еще что –  то возразить, но все язвительные слова вдруг забылись. Она смогла лишь закатить глаза.
 –   Это очаровательно, –   демон откинулся на спинку лавочки и закинул руки за голову.
 –   Хватит глазки строить, паршивец, –   в ответ засмеялась Лена. –   Ты словно специально стараешься нарваться на неприятности!
Демон посуровел в момент. Он вновь наклонился вперед, облокотившись на колени, свел брови. Елена обеспокоилась, потому что начал собираться туман, никак не связанный с погодными условиями.
 –   Я не хотела тебя обидеть…
 –   Ты права, мы играем с огнем, –   сурово ответил Аза. –   Мне пора.
И с этими словами он исчез. Через мгновение исчез и туман. Его слова затронули ее сердце. «Мы играем с огнем…».
Удивительно, как только что –  то ставится под запрет, нам с небывалой силой вдруг это становится необходимо! Так и с предостережениями. Как только Елене сделали предупреждение по поводу демона, общение с ним стало просто жизненно важным. Она скрывалась от него все это время и надеялась, что он  ищет встреч с ней. Глупо.
17
«В жизни нет ничего, чего стоило бы бояться, есть только то, что нужно понять»
Мария Склодовская – Кюри

Елена уверенно шагнула в бесконечность. Пройдя сквозь пространство, она оказалась на берегу ночной индийской священной реки Ганг. Вокруг был лес, стояла страшная жара и отовсюду доносились шорохи и окрики птиц и животных. Мурашки сейчас должны были покрыть кожу Елены – звуки из темноты пугают … обычно. На берегу стоял молодой мужчина. Он курил сигарету и смотрел вдаль, словно наслаждаясь тем, что он здесь. Парень был худ. Его одежда выглядела поношенной, старой, даже ветхой. Широкая льняная рубашка, заношенная до дыр, такие же льняные брюки грязного бежевого цвета, все в заплатах. На его ногах  обувь отсутствовала.  Он был беден, не так как это бывает в европейских странах, когда ты просто не покупаешь дорогой мишуры и не обзаводишься ничем лишним, экономишь и просто обзаводишься самым необходимым. Нет! Он был катастрофически беден. Последний раз, когда он ел, кажется, был несколько дней назад.
Елена прочла его историю в своей записной книжке. Звали его Махиндер. Было ему на данный момент всего двадцать один, но в таких уголках планеты считается, что он взрослый, мужчина. Многие его ровесники уже завели свои семьи, а он все еще живет с родителями. И что самое печальное, никак не может им помочь выкарабкаться из бедности. К тому, что нет денег, Махиндер уже привык, но  к общей куче бед прибавилась еще одна: любовь! Парень с детства был влюблен в одну милую девочку. Пришло время выходить ей замуж. И ее родители, конечно, выбрали богатого по здешним меркам мужчину. И это был, конечно же, не Махиндер! Вот такая болливудская слезливая история. Только парень не видел в ней счастливого финала с песнями и плясками…
Елена посмотрела на своего клиента. Он докурил сигарету, бросил окурок на землю, втоптал его в грязь босой ногой и тяжело вздохнул. Не от того что на долю секунды окурок обжег загрубевшую кожу ступни, а от тяжести своего решения. Неподалеку лежала веревка – крепкая, плетеная из конопляного волокна. Ею Махиндер обвязался вокруг талии, тщательно проверив надежность узлов. Потом он стал медленно входить в воду, делая глубокие вдохи, словно пытаясь надышаться в последние мгновенья своей жизни. Вода была теплой, ласковой, как его любимая, чью ласку он уже не ощутит никогда. Лия, так звали девушку, иногда так нежно прикасалась своими тонкими пальчиками лица Махиндера, что по его телу пробегала дрожь. Он невольно отклонялся от нее, борясь с желанием полностью раствориться в девушке. Теперь его девушкой стала река, она омывала грязное после работы тело парня и успокаивала его волнение от страха смерти. Осознанным до конца такой выбор не может быть никогда! Наверняка, конечно, и из этого правила бывают исключения, взять хотя бы Санту – итальянку, что выпила яд, или Арию – девушку, что прыгнула с утеса. Но сейчас Махиндер боялся, возможно, не самой смерти, а того каким его могут найти позже, боялся, что не сможет убить себя с первой попытки и ему придется переживать это еще раз. А возможно он сдастся, и тогда ему придется смотреть на жизнь Лии с другим, изо дня в день.  Но Елена то точно знала, что все получится, может, не так легко, как думал ее клиент, но исход этой истории будет летальным.
Когда парень отплыл достаточно далеко, так, чтобы его ноги не могли достать дна, он нырнул. Под водой, на дне было множество осколков бетонных свай. Когда –  то здесь хотели построить мост, однако дело не дошло до своего логического завершения, а застопорилось на установке опор. Вскоре опоры были сломаны, и строительство прекратилось. Махиндер привязал себя к одной из свай так крепко, насколько ему позволили его силы. До поверхности было рукой подать, но веревка надежно удерживала рвущийся на волю инстинкт выживания.
Очень быстро воздух закончился. Легкие сковал огонь, казалось, что они скоро превратятся в угольки. Рот беспомощно хватал воду, чтобы погасить пожар, но этот пожар, но от нее лишь разгорался с новой силой, как от горючего! Глаза налились красным, тело дергалось и билось в истерике, ведь как бы сильно не хотел Махиндер умереть своим мозгом, тело отказывалось так быстро погибать.
Человек может прожить без кислорода пять минут, плюс – минус… Махиндер выдержал три, всего три. Он очутился на берегу, рядом с Еленой, его душа была мокрой и растерянной. Он хватал воздух ртом и озирался вокруг.
 –   Не получилось,  –   пробормотал он и вновь полез в воду.
 –   Получилось, –   спокойно ответила Лена. До этого душа самоубийцы игнорировала присутствия второго лица.
 –   Тогда, что я здесь…
 –   Я поведу тебя в загробную жизнь, –   перебила его жнец.
 –  Кришна ждет меня…
 –   Скорее Кали мА.
Парень сгорбился, понимая, что ничего хорошего не будет в загробной жизни, раз его ждет богиня чумы, войн и несчастий. Он так надеялся, что смерть –   это избавление от страданий и проблем.
 –   Знаешь, –   задумчиво произнесла Лена. –   Ты бы избавится от мук, если бы прожил свою долгую, пусть и несчастную жизнь. Тогда бы на Том Свете  тебя ждала награда или как это лучше назвать…
 –   Но я не вытерпел ждать долгие годы, –   пожал плечами Махиндер. –   Веди меня.
Елена перенесла себя и самоубийцу в Белую комнату. Кали мА действительно ждала их, поправляя свои длинные косы.
 –   Приветствую, –   Елена уважительно поклонилась богине – демону.
 –   Я бы пожелала тебе мира и здоровья, но, боюсь, это не в моей компетенции! –   Кали улыбалась, а это редкое зрелище.
 –   Ты не пожелала мне смерти, горя и чумы, а это что –  то значит, –   боязливо парировала Лена. 
 –   Согласна.
С этими словами великая и ужасная, в черных клубах, скрылась вместе с Махиндером. Елена смахнула каплю крови с щеки. В своем театральном уходе, Кали кинжалом, что вплетен в ее косу, порезала лицо Елены. Толи шутки ради, толи, делая предупреждение, как и Анна. Понять, что именно имеет в виду Кали мА, никогда невозможно. Она неразговорчива, суха на слова и в то же время вспыльчива. Елена побаивалась индийскую богиню и старалась никаким образом не пересекаться с ней где –  либо, помимо работы. Но даже в таких коротких встречах, как сегодня, жнец предпочитала помалкивать. 
Порез саднило, конечно же, ведь Кали не могла не смазать лезвия своих кинжалов ядом. Лена не умрет, она и так мертва, однако неприятный осадок остался. Но, как говорится, что не убивает нас  –   делает сильнее…
Жестокость – один из подаренных нам пороков. Она есть в каждом из нас. Мы можем отрицать или не верить, от этого она никуда не денется. Для Елены это никогда не было новостью. Она знала и принимала эту сторону себя. Первые два года работы Ангелом Смерти  жестокость целиком и полностью владела ею. Это выражалось в полном отсутствии жалости и сочувствия по отношению к своим клиентам. Так было проще. Казалось, что это вовсе не жестокость, а безразличие. Это было проще для девушки. Она хорошо помнила своего первого клиента. Помнила, как призирала его.
Была глубокая осень. Елене впервые разрешили самостоятельно отправляться за душой. Она переместилась в просторную спальню типичного двухэтажного дома, в чужой для нее тогда стране (чувство отрешенности от старой жизни тогда еще не накрыло ее целиком и полностью).
На полу сидел подросток, мальчик, одетый в фланелевую клетчатую рубашку и потертые джинсы. На его глаза были надвинуты большие очки с толстыми линзами. Он что  – то кропотливо писал, положив листок для удобства на учебник по физике. Его почерк был ровным, аккуратным. Елена нетерпеливо заглянула ему через плечо и прочла: «Дорогие мама и папа, если я не сделаю это, то всю оставшуюся жизнь буду жалеть…»
Елена недоуменно взглянула на паренька. Его жизненная история стала прожигать карман Лены, тот, где лежала маленькая записная книжка. Жнец достала блокнот и стала читать, что же ей сообщала магическая вещица. Мальчику, что сейчас сочинял свое последнее письмо, было всего четырнадцать. Он был умным и начитанным. Из  – за того, что он не был похож на своих сверстников, в школе он считался аутсайдером. Его не интересовал футбол, зато увлекали книги, он не играл в жестокие компьютерные игры, зато сочинял стихи. Мальчик в социальной сети то зарегистрировался в попытке сократить свой отрыв от одноклассников, но это и стало началом конца.
Школьники бывают очень жестоки. Они даже не замечают этого. Для них в порядке вещей иметь под рукой «мальчика для битья», того над кем всегда можно посмеяться, поиздеваться и кого всегда можно обидеть. Если вам случилось быть им – наберитесь терпения и отрастите толстую кожу. Иначе не выжить.
Джон – душа, которую полагалось забрать Елене, был именно тем посмешищем в классе. Его били и толкали, над ним смеялись и прикалывались, при этом абсолютно не чурались списывать у него домашние задания и тесты.
Елена никогда не сталкивалась с подобным в своем детстве или подростковом возрасте и уж тем более не сталкивалась с интернет   –  террором. Имеется в виду не политическая сторона вопроса, а более личностная, когда подростки или даже взрослые люди изводят по средствам интернета, а в частности социальных сетей, других людей.
Как только Джон заимел свою личную страничку, на него стали нападать – присылать сообщения и видео, картинки и посты. Все они были направлены на унижение его достоинства или были просто откровенно оскорбительны. Его страничку взламывали, компрометируя владельца. Последней каплей стал интернет – роман. Джон только нашел единомышленника противоположного пола, с которым общался часами! Вот она отдушина в его жизни! Как вдруг оказалось, что девушки этой не существует, а эту переписку читает вся школа. Все его тайны и личные переживания выставлены на показ! И как писал Михаил Юрьевич Лермонтов: «Не вынесла душа поэта позора мелочных обид…». Сегодня Джон встал с осознанным решением покончить с собой и с этой жизнью. В своем письме, адресованном родителям, он объясняет, почему так поступает, кто и а в какой мере виноват и просит сообщить об этом всем и каждому.
Елена презрительно хмыкнула, изогнув бровь. «Позерство»   –  было ее мыслью тогда.
 Мальчик дописал свое письмо и положил его на кровать. Затем он осмотрел конструкцию своей виселицы и , не найдя в ней изъяна, уверенно встал на стул. Продев голову в петлю, он затянул ее потуже, прочел молитву, которую сочинил сам и выбил стул из  – под своих ног, лягнув его изо всех сил. Елена отрешенно наблюдало, как багровеет лицо ребенка, как дергается в конвульсиях его тело, как закатываются глаза.  Понадобилось больше полугода, чтобы привыкнуть к подобному зрелищу. Издержки профессии, успокаивала себя Елена.
Когда душа подростка покинула тело, Елена перевела его за черту, отделявшую живых от мертвых и передала в руки демону (Елена усмехнулась про себя, это ведь была первая встреча с Азазелем!).
Она точно помнит, что единственно, что тогда чувствовала – едва уловимое презрение к Джону. Он не выдержал нападок сверстников, глупых издевок и приколов. Сейчас же жнец понимала, что люди ломаются и не от такого. Не бывает маленьких и простых в решении проблем, бывают слабые люди, чья сила не равна по отношению к испытаниям, которые им были уготованы судьбой.

 –  Мы часто поступаем глупо, –   разглагольствовала Алексиэль, а мысли Елены были сейчас заняты анализом своих желаний. –   Вот возьми поступки всех наших клиентов! Все они, за малым исключением, теперь горят в Аду и жалеют, что покончили с собой.
 –   Я не про глупость ситуации у тебя спросила! –   возмутилась Елена.
Девушки были на берегу озера Байкал. Алекс бродила по колено в воде, а Лена сидела на выступе песчаного берега, покрытого травой.
 –   Меня сейчас интересует подлинность того, что я чувствую, –   продолжила Лена. –   И самое главное, почему я это чувствую.
 –   Второй вопрос исключает первый, девочка, –   Алекс остановилась и задумалась. –   Возможно, это происходит, потому что тебя бесит, что все считают, что у вас якобы отношения, и ты ….
 –   Думаешь назло?
 –   Да, так короче… –   Алексиэль пошла к Елене и встала на колени. –   Но я не думаю, что ты делаешь это назло. Азазель очень обаятелен, он просто очаровал тебя! Если ему хочется кого –  то получить, то он получит! Он соблазнил Еву!!!
 –   Соблазнил?!
 –   Я имею ввиду, уговорил попробовать яблоко. Этот паршивец довольно ловкий манипулятор!
 –   Польщен, –   послышалось мурлыкание Азазеля.
 –   Как давно ты подслушиваешь? –   в бешенстве закричала Елена.
Их разговор был личным и не как не предназначался для чужих ушей, тем более ушей Азазеля. 
 –   Только подошел, успокойся, крошка, –   отмахнулся демон. –   Почему собрание моего фанклуба жнецов  проходит без меня?
Елена стала задыхаться от гнева. Она хотела что –  то сказать, обидное, но в голову шли только глупые детские фразочки, которые доказывали, что жнец теряет самообладание и остаток разума рядом с демоном.
 –   Солнышко, –   ответила Алекс, –   Твой фанклуб в аду, мы же лечим зависимость от тебя.
 –   Есть пострадавшие? –   Аза просто светился от счастья.
Кривоватая и широкая улыбка закрепилась на его лице. От глаз мелкими лучиками пошли морщинки.
 –   К сожалению, есть, но это не на долго! –   Алекс сама не заметила, как усугубила ситуацию.
Казалось, что демон сейчас упадет в обморок от счастья.
 –   Сгинь от сюда, –   Азазель махнул в неопределенном направлении.
 –   Вот еще… –   начала было Алексиэль, но словно по тайному сговору, ее вызвали. –   Черт тебя дери, поганый демон! Мне нужно работать! –   с этими словами она исчезла.
Азазель сел на корточки рядом с Леной. Он был в черном, как всегда впрочем. Воротник его пальто был поднят. В России была поздняя осень. Лена не мерзла, поэтому смысла в плащах, куртках и пальто не видела, но некоторые все же любили пофорсить в разных нарядах. А самовлюбленный демон и подавно! Его одеяние выглядело дорого и стильно.
 –   Я не самовлюбленный! –   возразил Аза. –   Просто климат здесь очень отличен от привычного мне. Я чувствителен…
 –   Да, да, да, –   отмахнулась Елена. –   Напоминай мне о том, как много я потеряла…
 –   Вообще –  то ты ничего не потеряла, просто в твоей голове есть небольшие рычажки, которые нужно перевести в другое положение. Год назад тебе казалось, что ты не способна на эмоции, а сейчас, ты злишься, ты сомневаешься, возможно, влюблена…
 –   Я не…
 –   Просто вспомни, как бывает, когда выходишь в ноябре на балкон, а промозглый ветер пробирается под одежду, –   перебил демон, не принимая возражений, у ж он то точно мог определить влюбленность в себя. –   Представь, что ты оделась не по погоде. Вспомни, как это попасть под холодный дождь или снег.
Елена стала вспоминать,  но ничего не происходило. Она по  –   прежнему не ощущала холода ветра.
 –   Вспомни, как это, упасть в сугроб, когда снег попадает под пуховик, под кофту... на лицо…
И Елена вспомнила, что в мгновение до смерти она ощутила, что снег обнимает ее, пробираясь под футболку, окутывает ее руки, ноги, шею. Как она утонула в нем, в нем и собственной крови…на секунду ей стало страшно, крупная дрожь сотрясла все тело. А в месте, где ее грудь пробил металлический прут, резко свело от боли. Она вскрикнула, прижав руки к сердцу. Было странно, но приятно, ощущать холод. Озноб накатил через пару мгновений. Пар пошел изо рта при выдохе, как это обычно бывает. Лена улыбнулась и сжалась в попытке согреться.
 –   Вот, –   Азазель снял пальто и накинул на плечи Лене.
 –   Спасибо. А ты?
 –   А я переведу свои рычаги в другое положение…
 –   Не надо, это больно, –   по –  детски протянула Лена.
 –   Тогда померзну, пока ты не обзаведешься своим пальто, –   засмеялся демон.
 –   Можно я посижу в твоем? – было приятно ощущать тепло и запах хозяина вещи.
От пальто пахло дождем и немного перцем. Свежий и одновременно острый аромат – это так шло Азазелю. Он был именно таким.
Демон вплотную приблизился, и теперь они сидели плечом к плечу. Азазель потирал ладони и изредка подносил их ко рту, чтоб отогреть. Но упорно молчал.
Лена распахнулась и жестом предложила демону тоже накинуть пальто. Он согласился. Больше не было ни миллиметра дистанции.
 –   А самое забавное, что мы оба можем из воздуха сотворить хоть норковую шубу, –   засмеялся демон.
 –   Да. Но так было бы скучно.
 –   И не романтично!
 –   Не могу сейчас представить, как Алекс ходила в воде?
 –   Так же как ты до этого сидела в рубашке!
Они засмеялись. Лена положила голову на плечо Азазелю.  Он застыл, боясь побеспокоить ее любым движением. Елена закрыла глаза и задумалась о том, что бы сейчас она сделала, будь они оба людьми. Не успел промелькнуть ответ в ее голове, как неуловимым движением демон развернул ее к себе лицом, пальто при этом упало на землю, и поцеловал!
Его губы были мягкими и теплыми, приятными и напористыми. Поцелуй длился мгновение, но в голове за этот миг пронеслось миллион мыслей и воспоминаний. Елена открыла глаза, но ни демона, ни ноябрьского Байкала уже не было. Она стояла в белой комнате, в замкнутой белой комнате, где за столом перед ней сидели Михаил, Анна, Смерть и Абраксас. «Кажется, я очень влипла», –   подумала Лена и как бы ей в ответ Анна расплылась в улыбке.
 –   Итак, –   громогласно произнес  архангел Михаил, –    Елена, ты ослушалась наших предупреждений, –   он был печален.
 –   И теперь, тебя осудят, –   так же печально произнес Абраксас.
Наступило молчание. Елена не знала , может ли она говорить или же она молча должна стоять и смотреть, как другие решают ее судьбу.
 –   Ты нарушила субординацию, –   равнодушно произнес Смерть.
 –   Это не первый твой проступок, –   перебила его Анна. –   Первые два года работы ты грубила душам, не была добра и корректна с ними, то есть недобросовестно  и  халатно относилась к своей работе, –   Анна встала и стала ходить кругами по комнате. –   Потом тебя образумили, но следом ты отговорила душу от задуманного судьбой ей конца! Чем изменила не только его судьбу, там долго пришлось работать и нам и демонам, –   Анна явно выступала в роли прокурора.
 –   Однако, хочу заметить, –   вступился Смерть, –   проблема была решена,  а Елена понесла наказание.
 –   Вы дали ей повышение, –   возразила Анна. –   Кольцо. Что Вы ей даровали, несет власть.
 –   Власть – это тяжкое бремя, –   задумчиво произнес Абраксас.
Анна недовольно посмотрела на демона и фыркнула. Словно норовистая лошадка.  Его присутствие явно побешивало ее, но высказать это вслух она не решалась. Видимо Абраксас сильнее Анны, или, возможно, он стоит выше по рангу в этом совете.
 –   Елена должна была посещать Ад, что бы выполнять поручения…
 –   Такие поручения случаются раз в столетие, а то и реже, –   отмахнулась Анна.
 –   На ее долю выпало два, –   возразил Смерть, теряя терпение.
 –   В качестве наказания – одно! –   упорствовала Анна.
Елена мечтала провалиться сквозь землю, исчезнуть. Она не так давно работает, а ее уже вызвали на суд, да еще какой! Алексиэль за несколько сот лет так не наследила! Позор! Как же неудобно перед Смертью! Когда –  то он возложил на нее миссию, дал второй шанс, смысл ее существованию.
 –   Сейчас рассматривается одно деяние, –   напомнил Михаил.
 –    Давайте рассуждать логически, –   предложила Анна. –   Жнецов называют Ангелами Смерти. Для любого ангела подобного рода общение с демоном – падение!
 –   Для ангела с кем угодно поцелуй – падение! –   отмахнулся Абраксас.
 –   Елена была предупреждена, что любое действие, кроме разговора будет расцениваться, как нарушение субординации! –   взвизгнула Анна. –   Я продолжу, Елена является просто привилегированной душой. То есть ее можно равнять с человеком. Отношения с демоном – грех!
 –   Глупости. Жнец – это и есть жнец. Нельзя ровнять ее с ангелом или человеческой душой. Половина демонов были людьми, –   сказал Смерть спокойно.
 –   Согласен, –   так же спокойно кивнул Михаил.
 –   Я считаю, что один поцелуй еще не является причиной для суда, –   лицо Абраксаса стало выражать интерес, что же ответит Анна? А она просто засмеялась.
 –   Давайте прощать любые проступки! Давайте грешников в Рай пускать!
 –   Анна, ты утрируешь, –   протянул Михаил.
 –   Предлагаю, что б наверняка, проверим, что она чувствует к этому демону, –   пропустив возражения мимо ушей, сказала Анна.
 –   Это сделаю я,  –   Михаил встал и подошел к Елене и прошептал: –   Будет не больно.
Он коснулся ладонью ее лба и закрыл глаза. В тот же миг Елена словно перенеслась в прошлое. Она вновь стояла на берегу Байкала и смотрела, как она же говорил с Азазелем.
 –   Никто не услышит наш разговор, –   рядом с Еленой, которую уже судили, стоял Михаил. –   Анна уже решила все. Твой начальник не сможет противостоять ей и мне. Абраксас будет защищать тебя и Азазеля…
 –   Ты тоже все решил? –   хрипло спросила Лена.
 –   Все зависит от того, что я узнаю сейчас, –   он указал рукой на жнеца и демона. Что сейчас говорили. –   Я предупреждал тебя. Если ты его любишь, то мне нечем будет помочь тебе.
 –   Почему?
 –   А кто его знает, –   пожал плечами архангел. –   Демонов нельзя любить. Их любовь – грех. Она всегда порочна… Я знаю Азазеля, он не такой, но законы писаны для всех.
Лена смотрела на себя и все больше понимала, что ей конец. Она точно любила Азазеля.
 –   Если я скажу, что люблю его, что будет с ним?
 –   Наказание будет для вас обоих, только я не уверен, насколько оно заденет Азазеля. Смотря, что он чувствует к тебе…
  –   Я буду молчать, –   вздохнув, ответила Елена.
 –   Тебе и не нужно ничего говорить…
После этих слов Елена вновь очутилась в зале суда. Михаил опустил глаза и прошептал: «Я не могу врать, прости…».
 –   Она его любит, –   тяжко промолвил он.
Анна ликовала, Абраксас был расстроен, Сметь хладнокровен, он словно думал о чем –  то совершенно не относящемся к делу.
 –   Тогда все знают, что дОлжно сделать, –   радостно прошипела Анна.
Смерть встал и подошел к своему жнецу.
 –   Мне жаль, –   он протянул руку.
Елена сняла кольцо, что так недавно ей казалось худшим наказанием. Теперь же страх сковал ее сердце. Конец близок.
 –   Я обрекаю тебя на вечные мучения, –   громогласно сказала Анна. –   На самом страшном круге Ада.
После этих слов в зале появился жнец, не из числа знакомых ей. Это был мужчина – седой и строгий, с сухой потрескавшейся кожей на лице, пересохшими губами и грубыми мозолистыми руками,  он протянул руку и забрал Елену в Пустоту. Елена огляделась по сторонам и поняла, что в радиусе сотни метров от них не было никого! Такого никогда не бывало. За ней прибыл демон Алоцер, входивший в сотню «знаменитостей» Ада. Он был хрупким и даже тощим юношей в огромных очках. Эта беззащитность и даже невинность (про таких людей можно сказать святая простота, так как выглядят они так, словно охотно проглотят любую ложь) была напускной. Многие демоны используют такие уловки, когда творят свои сделки, чтобы уверить вторую сторону в их честности.
Алоцер презрительно усмехнулся и молча забрал Елену.   
18
«Если у тебя хватит пороху быть самим собой, то расплачиваться за тебя будут другие»
Джон Апдайк, «Кролик, беги!»

Теперь она точно попала! Елена стояла на равнине, «прелюдии» и понимала, что ей одна дорога. Она пошла, стараясь обходить стороной бесов, которые разгуливали повсюду с голодным видом. Лена шла, и постепенно уставала. Это странно, ведь будучи жнецом, усталость она не чувствовала. Она не спала никогда, а сейчас ее жутко клонило в сон и от жары, что сегодня царила тут, Елена потела(!). Лена скинула пиджак и бросила его, понимая, что он ей больше не понадобится. Она осталась в белой рубашке и узких брюках, черных туфлях на высоком каблуке. Туфли были неудобными, чего раньше Лена никогда не замечала. Но расставаться с ними она не собиралась – идти босиком ей очень не хотелось. Девушка запнулась и грохнулась на землю. Волна отчаяния накатила моментально. Но сдаваться так просто она не собиралась. Ад – заслуженное наказание для человека, не ценившего свою жизнь, поэтому все так, как должно быть. Лена встала и пошла дальше. Ее радовал тот факт, что она не была облачена в эти пижамного типа одежды, в которых были остальные души. Отчаяние отчаянием, но повода быть безвкусно одетой она не находила.
Обрыв оказался намного дальше, чем Елена помнила. Но она дошла и, стараясь не задумываться, прыгнула, чтобы страх не взял над ней верх. Это было правильным решением. Приземлилась она, мягко говоря, неудачно, кажется, вывихнула лодыжку, но это не имело никакого значения, так как, как только она коснулась земли в этот раз, чувства, эмоции, да и сознание в целом покинули ее. Она знала, что стоит, где она находится, но это абсолютно не трогало ее. Девушка просто стояла и ждала своей участи. Двигаться дальше не хотелось, все равно заберут, где бы она не находилась.
Сколько времени прошло, Елена не знала. Мимо нее проходили души, демоны, бесы. Души грешников бродили бесцельно. Они отрешенно смотрели по сторонам, кто –  то тоже останавливался, как Елена, кто –  то садился или даже ложился!
 –   Бедняжка, –   пробормотала демоница, остановившись рядом с Еленой.
Елена слышала и видела все происходящее, словно сквозь тяжкую дремоту. Перед ее глазами была лишь пелена, а в ушах звон.
 –   Она сама виновата… –   ответил демон, он стоял позади Елены. –   Почему вы вызвались забрать ее, Госпожа?
 –   Это для сына, он попросил. И, знаешь, Молох, она ни в чем не виновата. У нас несправедливые законы. Женщина слабее мужчины, любовь может быть только среди равных…
 –   Вы утрируете, Госпожа. Демонам всегда было запрещено любить.
 –   Но не Азазелю, его душа чиста…
Елена почувствовала на себе крепкую хватку и легкую тошноту, в следующий момент она пришла в себя. Ее толкнули в спину, жестко и бесцеремонно, и она залетела в клетку или камеру. Было темно. На руки ей надели кандалы, которые сразу же впились ей в кожу, словно капканы. Лена пыталась приглядеться, чтобы понять, что происходит.
Прошло несколько минут, прежде чем она что –  то поняла. Девушка была прикована в небольшой камере, как в тюрьмах, размеров четыре на пять метра. На полу лежал матрац, рядом с ним стакан с водой. У двери, стояла высокая статная демоница, она скрестила руки на груди и смотрела на Елену. У демоницы были красные глаза, что отличало ее от большинства, и белые до полу волосы. Лицо ее было очень молодым, на вид она выглядела не старше двадцати лет. Фигурка стройная, словно березка, с плавными линиями и притягательными округлостями.  Она сморщила носик и спросила:
 –   Тебе удобно?
 –   Мне кажется, вы знаете ответ. Где я? Это не круг самоубийц! –   ответила Лена.
 –   Анна выбрала более изощренный метод наказания, чем просто отправить тебя на заслуженные пытки, –   ответила демоница, ей явно было неприятно признавать в том, что ангел придумала что –  то «изощренное». –   Мне пора, привыкай к этой камере, здесь ты будешь проводить часы покоя. Прощай!
Демоница развернулась и ушла, виляя бедрами. Лена села на матрац. Длины цепей, что тянулись от двери, хватало на всю камеру, даже с запасом, то есть она могла свободно перемещаться по своей клетке. Елена подтянула ноги к себе,  и уперлась головой в колени.
Вот как она могла так влипнуть?! Работала себе спокойно, потом на тебе! Как же стыдно!!! Что о ней теперь думает Смерть и ангелы, да даже демоны!!!
Прошло несколько часов, Елена задремала, но ее сон прервал визгливый скрип двери. Она открыла глаза и увидела, что другая демоница вошла в камеру, она опустилась на корточки и стала снимать кандалы.
 –   Только попробуй что –  то выкинуть, –   зло пробормотала она Лене на ухо. Елена узнала голос, узнала демоницу. Это была недавно доставленная ею в Ад Хелена. Девушка окрепла, ее взгляд стал сфокусированным и осмысленным, а голос жестоким. Светлые волосы уложены в строгий пучок, на лице не грамма макияжа. Ее одежда была сдержанной – длинная до полу юбка и свободная кофта, конечно же, черного цвета. Она походила на монашку.
 –   У меня нет сил на то, что бы что –  то делать, да и смысла в этом нет…
 –   Батюшки, да это же моя проводница! –   воскликнула Хелена. –   Не думала, что встречу тебя здесь, хоть и надеялась…
Дальше , Хелена с силой схватила Лену за предплечье и потащила по коридору. Длинные острые ногти больно впились в кожу, прорезав рубашку. Идти было недалеко. Елена узнала место, куда ее привели – стены покрытые ржавчиной и слизью, воздух пропитанный запахом паленой плоти, крови и пота, крики и стоны, стройные ряды дыб. Это круг, где царствовал Азазель – знаменосец Ада.
Хелена хладнокровно приковала Лену к пентаклю и стала раскладывать ножи, скальпели и прочие колющие и режущие предметы на металлическом столике рядом. Она методично раскладывала инструменты идеально ровно.
 –   Они хоть продезинфицированы? –     в шутку спросила Елена, но демон шутки не оценила.
 –   Знаешь, а ты была права, я встретила свою мать тут, –   злобно проговорила Хелена. –   Она была трусливой по жизни и корыстной. Этого хватило, чтобы после смерти ее отправили в Ад.
 –   Я в курсе…
 –   Так вот ее притащили сюда с другого круга и сказали мне, мол если ты накажешь свою мать за то, что она тебя бросила, станешь полноценным демоном.
 –   Смотрю, ты не отказалась!
 –   Не отказалась, –   утвердительно сказала Хелена. –   Было неприятно, сначала,  –   Хелена скривила губы, –   потом приятно. Я пытала ее многие дни, пока мне не сказали, что я принята. Все это время за мной следил демон, который мог остановить пытку в первый же час, но ему захотелось проверить меня на прочность. Он и принял меня на работу.
 –   Прости. А пытка уже началась? Ты меня морально сейчас убиваешь? Или что? –   сарказм позволял Елене скрыть страх, эта мелочная и, по –  видимому, до сих пор сумасшедшая девчонка, пугала Лену до чертиков, как бы смешно это не звучало.
 –   К моему глубочайшему сожалению, я не твой инквизитор, –   пожала печами Хелена. –   Тебя будет пытать тот самый демон, который наблюдал за моей, так сказать, стажировкой…
 –   Пошла вон! –   послышался знакомый голос. Хелена вздрогнула, поклонилась и убежала, торопливо пробормотав: «Она готова».
Лена смотрела в молодое лица своего инквизитора. Страх улетучился. Пусть лучше он, чем другие, чем Хелена.
 –   Это пытка для нас двоих, –   прошептал на ухо Азазель.
Он склонился так близко к ее лицу, что она могла почувствовать его дыхание, делая вид, что проверяет, крепко ли она привязана.
 –   Доигрались, –   улыбнулась Елена.
 –   Закрой глаза, –   настойчиво проговорил Аза. –   Тебе не зачем знать, куда я воткну нож, и видеть свою кровь.
 –   Иди к черту, Азазель! Я не боюсь, приступай.
19
«Грех не в темноте, а в нежелании света»
М. Цветаева

Адская боль. Она проходила сквозь все тело, словно заменив кровь в венах. Она текла по каждому капилляру, сосуду и вытекала наружу сквозь порезы. Стоны или крики никак не помогали, а как  –   будто усиливали ее. Она пульсировала в голове и полуонемевших конечностях. Когда Елена пыталась размять затекшее тело, становилось еще больней.
Азазель мастерски орудовал скальпелем. Он медленно что –то вырезал на теле Елены.
 –   В тебе умер великий хирург, –   отшучивалась Елена в те моменты, когда он отворачивался, чтобы передохнуть.
Демон молчал. И старался не смотреть в глаза девушки. Лена же наоборот старалась смотреть на его лицо. Оно было сосредоточенным. Эмоции не касались его. Но по глазам было видно, что демон расстроен.
 –   Эй, тебе хоть интересно или как тут у вас это называется? –   упорствовала девушка.
Ей совсем не нравилось ее положение. Но и то, что из –  за нее пострадал небезразличный ей человек, тоже было весьма неприятно. Анна оказалась изощренной и коварной, как ее только держат в ангелах?
 –   Ну, хватит молчать, Аза! Я тут скоро со скуки умру, –   протянула псевдоскучающим тоном Лена, но фраза утонула в ее же крике, когда демон с силой надавил ножом на ее руку и боль снова рекой полилась на пол.
 –   Прости,  –   прошептал демон.
По глазам было видно, что он сожалеет о  своих действиях, но и понимает, что сожалеть поздно и никакие извинения не смогут залечить психологических травм. Потому, что как только на Елене не останется живого места, все вернется на круги своя, кожа зарастет, кровь восстановится, не останется и шрама, а вот в голове останутся воспоминания, которые она уже не забудет.
 –   Без проблем! –   хрипло произнесла Елена. –   А кто меня притащил сюда? Я имею ввиду не на дыбу, а вообще…я помню высокую демоницу, но видела я ее впервые и у нее были глаза отличные от твоих…
 –   Это Лилит,  –   ответил Азазель, вытирая руки от крови.
 –   Ничего себе! Вот это честь!
 –   Не говори глупостей! –   не выдержал демон. –   Хватит делать вид, что тебе весело! –   он кричал, срывая голос. Его лицо резко постарело на пару сотен веков. – Мне больно от того, что я делаю с тобой! А ты тут шуточки бросаешь. Твой крик мне душу разрывает! Но я не могу не делать…всего этого! Иначе тебя отдадут другому. А меня заставят смотреть, и фигурной резкой по телу ты не отделаешься, тебя просто будут рвать на куски, вырывать ногти и отрезать пальцы! И это только цветочки! Я лично отбирал самых злобных, изощренных и искусных демонов. Они сломают тебя.
 –   Я просто пытаюсь дать понять, что не злюсь на тебя…
Азазель не ответил. На секунду Елене показалось, что он сейчас улыбнется, как это делал всегда – беззаботно и искренне… показалось. Он глубоко вздохнул, и вновь взялся за скальпель. Боль, адская боль. Теперь Елена точно знала, какая она. Лена периодически стала отключаться, терять сознание. А когда приходила в себя, то видела его черные глаза, только не такие как у всех демонов, они были наполнены не злобой, а любовью и состраданием. Это не тот черный, что олицетворяет вселенское зло, совсем не тот! Это тот черный, что одевают люди, когда умирает дорогой им человек, цвет скорби и траура. Светлого чувства  страшной потери. Оказывается и черный может быть светлым…

При зарождении мира  Азазель был юнцом, максималистом. Он влюбился до беспамятства в человечество. При виде этих так похожих и вместе с тем абсолютно других существ, его сердце пускалось в пляс. Он частенько приходи к людям во снах или бродил по поселениям. Но только в переходные часы, так велено Небесами. Только в смутное время Азазель мог ступить ногою на землю и показаться людям. Они казались ему такими живыми, непосредственными. Ангелы же, среди которых он рос и мужал, были просто сухарями. Они не понимали такой бурной реакции Азазеля на людей. Михаил снисходительно улыбался, когда Аза рассказывал, то, что увидел в очередной вылазке на землю. Николай подтрунивал над эмоциональностью рассказа, а Анна морщила свой бледный носик, скрывая ревность. Она никак не могла понять, что же такого он нашел в них, чего нет в ней?!
 –   Пышных форм,  –   отшучивался тогда еще ангел Азазель, хотя только за эти слова его могли спустить с небес за непристойности, но такие мелочи ему прощались.
Анна обиженно дула губы и недовольно уходила. Сводные братья (так он называл Михаила и Николая) сдавленно хихикали и старались пристыдить его, но они имели слабое влияние на Азазеля. Ему никто не был авторитетом.
Однажды, Азазель спустился и увидел его – статного юношу, в красных одеждах. Он задумчиво созерцал течение реки и с несвойственной для такого возраста серьезностью бормотал себе под нос вопросы, обращенные небесам. Азазель прислушался. Юноша печально спрашивал: «Откуда течет и куда утекает эта река? Куда летят птица? Что случается после смерти с людьми? Кто создал все? И что будет, когда исчезнет свет? Откуда берется свет?» вопросов было слишком много и все они исходили одни  из  другого, хоть и казались совсем несвязными. Азазель с интересом стал наблюдать за юношей. День ото дня он видел в нем только печальное лицо и глубокий взгляд, на что бы он ни был обращен. Живой и веселый Азазель не мог долго терпеть уныния и стал являться к юноше во снах, раскрашивая их своими знаниями. Он рассказывал ему тайны мироздания в иносказательной форме. И Юноша – Аон – стал оживать, как карандашный набросок, когда его начинаешь раскрашивать красками. Но чем больше Аон узнавал, тем   больше вопросов у него появлялось, он ни как не мог насытиться знаниями. Это забавляло Азазеля, и он все больше времени проводил с ним. Любовь к людям стала более направленной для Азазеля. Он перестал наблюдать за массами, а сконцентрировал свое внимание на одном. Так, любовь стала гуще, вязче и сильней. Она переросла в страсть. Аон тоже не замечал никого иного. Кроме ангела, что приходил ему под утро или в сумерках, в переходное время, когда ночь слабела или день затухал. Человек требовал от Азазеля остаться с ним на весь день, но это было бы неприемлемо, на него и так косо смотрели из –  за его происхождения. 
Когда, получив сотню отказов, Аон понял, что не может добиться взаимности честно,  человек решил схитрить. Он опоил Азазеля вином с сонными травами. Когда проспав всю ночь, Азазель очнулся от дремы, и понял, что произошло, его отчаянию не было предела.
 –   За что ты так со мной, любимый? –   восклицал он. –   Неужели тебе мало часов со мной?
 –   Ты будешь только моим! –   отвечал ему Аон. –   Я хочу знать все, что знаешь ты, но жизни не хватит на это, если мы будем встречаться на короткие часы.
 –   Что бы ты знал все, что знаю я не хватит жизни… сколько бы я ни был с тобой…
Разочарование ледяной волной накрыло Азазеля. Он не мог смотреть на человека. Больше не мог. Ведь не из –  за любви Аон хотел пленить ангела, а из жадности. Азазель бессильно повалился на пол и лежал так, пока не пришли за ним Анна и Михаил и Гавриил. 
 –   Мы знаем про обман, –   спокойно вещал Михаил, –   мы простим тебя брат, если ты покараешь обманщика.
 –   Я не стану…
 –   Накажи его! –   возмущенно восклицала Анна. –   Он не достоин твоей любви и жалости.
 –   Я не стану…
 –   Почему? –   все так же не понимала Анна. Она не желала униматься! Столько лет, ангел пыталась привлечь внимание этого жизнерадостного полукровки, всеми силами привязывала его к Раю, старалась выглядеть как люди, быть эмоциональной. А он предпочитал их короткие жизни, нежели ее бесмертие.
 –   Они все таковы, –   отвечал Азазель, –   карать нужно всех. Я не стану наказывать одного, кто не стал скрывать своего эгоизма.
 –   Если ты любишь меня, –   Анна осеклась, –  …нас, то сделаешь это. Иначе ты падешь!
 –   Я пал, –   ответил Азазель и исчез, растворился в воздухе.
Тогда он навсегда понял, что любовь – унижение, боль и падение. Любить значит ломать человека и ломаться самому.
После он не скупился на любовь – ломал и ломался, страдал и заставлял страдать. Это стоило того. Ведь всему этому предшествует приятная нега томных вздохов и поцелуев,  лживых обещаний и сладких речей, игра в охотника и жертву.

Через какое –  то время (Елена лишь догадывалась, сколько прошло), ее бросили в камеру, приковали кандалами (как будто она может сбежать!) и оставили одну. Все болело – руки, ноги, тело. Азазель не коснулся лица и некоторых частей тела, однако, казалось, что ныла каждая клеточка. Лена доползла до матраца и, не заботясь о том, что он пропитается кровью, легла и забылась тяжелым сном. Под монотонные стоны вокруг было не тяжело уснуть. Лене снился ее балкон, откуда она сделала последний шаг, полет, снег…
Что ж, покоя точно не будет. Во сне Елена видела свою смерть, раз за разом, но даже этот факт не заставлял ее проснуться. 
Елена очнулась от того, что ее тормошит демон. Это был Сабнак. Демон гниения, как его называли люди. Он явился Лене в образе зомбоподобного старика. Когда Елена пришла в себя, он широко улыбнулся и сказал: «Бу!».
 –   Очень страшно, –   улыбнулась в ответ Лена.
 –   Эх, тебя не напугать! –   расхохотался демон. –   Даже не интересно.
 –   Сколько прошло времени…
 –   Пять дней с момента твоего появления,  –   перебил Сабнак, считая на пальцах. –   Но отдыхаешь ты не больше шести часов, Азазель долго тебя пытал, сейчас вновь примется за работу.
 –   Можно мне попить, –   спросила Лена, тон ее был полон безысходности.
 –   Отчего ж  нельзя?! Конечно можно! Вот стакан, он всегда полон, сколько бы ты не выпила. Все для вас.
 –   Какая забота.
Вода была чистой и вполне пригодной для питья. Нет, она была самой вкусной и самой прекрасной водой на свете! Пока Сабнак снимал кандалы, Елена разглядывала себя. Тело полностью зажило, кровоподтеки прошли, ни осталось никаких шрамов. Что ж есть свои плюсы. Хотя какие теперь, к черту, плюсы?!
 –   Пошли, красавица! –   Сабнак мягко взял Лену за предплечье и повел к дыбе.
 Место ее пыток находилось в самом дальнем конце помещения, чуть поодаль от остальных.
Мимо них так же проводили грешников. Обычно их тащили силком, по двое демонов, а то и трое. Души сопротивлялись, кричали и пытались освободиться. Лена шла покорно, смерившись с судьбой.
 –   Тут обычно громче всех кричат, поэтому так далеко находится, –   пробормотал демон.
 –   Я догадалась, –   отмахнулась Лена.
 –   Это личное место Азазеля, –   добавил Сабнак.
 –   И про это тоже…
 –   Я сам ее подготовлю, –   послышался громогласный голос Азазель.
 –   Меня  –   то не пугай своим тоном, –   отмахнулся Сабнак. Он что –  то заворчал себе под нос, но без злобы. «Это, наверное, самый странный демон во всей Преисподней!» –  подумала Елена.
 –   Иди, старина, тебя тоже ждет работа, –   уже мягче произнес Аза.
Сабнак махнул Елене рукой и ушел. Азазель стал закатывать штанины брюк Елены и рукава ее рубашки, которые сегодня уже не были свежими и чистыми.  Лена послушно стояла и смотрела на демона. Он вновь надел маску безразличия  на лицо, хотя было приятно, что лицо было настоящим. Такое приятное, немного небритое и усталое, но совсем не грозное.
 –   Я и сама могу делать это, –   пробормотала Лена.
 –   Брюки обязательно такие узкие носить? –   недовольно огрызнулся Азазель.
 –   Ты же не ходишь с трениках спортивных! –   возразила девушка. –   Это не стильно!
Демон молча указал на дыбу, мол ложись. Стал пристегивать ее кожаными ремнями с какими –  то символами. В прошлый раз ее разум был затуманен, поэтому она точно не помнила всех деталей, да и тогда она больше была «увлечена» рассказом Хелены.
 –   Мне сказали, что ты пытал меня не один день, –   Елена вновь сделала попытку завести разговор.
 –   Может, лучше помолчишь, –   псевдоласково отмахнулся Аза. –   Побереги силы.
 –   Ой, да ладно…
Хотела было сказать Елена, но ее внимание отвлек тот факт, что Азазель стал расстегивать рубашку. Конечно, она была полностью прикрыта широким ремнем  на груди, да и наличие нижнего белья тоже придавало уверенности, но все равно, это возмутительно!!!
 –   Не смотри на меня так,  –   смутился Аза,  –   я бы вообще снял ее, она и так пропитана кровью.
 –   Нет уж, обеспечивайте меня одеждой как хотите!
 –   Милая, ты не на курорте!
 –   Да ладно, а я то думала, что это спа –  процедуры, –   засмеялась Лена.
Нерешительная улыбка промелькнула на лице демона, но быстро испарилась. Он протянул руку за скальпелем и вновь скрупулёзно и старательно стал что –  то вырезать на животе. Через несколько минут Елена уже не могла следить за передвижениями острия по коже, так как горело все тело, дышать стало трудно и казалось, что по крови перемешаются маленькие иголочки. Хотелось закричать, но сил хватало только на стон.
 –   Почему так больно? –   прошептала она. –   Прошло так мало времени.
 –   Я смазал лезвие очень редким ядом,  –   спокойно произнес Азазель. –   Так лучше…
Картинка постепенно таяла и Елена уже не понимала ничего. Только ноющая боль и туман.
Очнулась она в своей камере, не помня, как ее сюда принесли и что вообще произошло. Она лежала застегнутая, с опущенными штанинами брюк, на матраце, а у стены сидела Лилит. Она листала какую –  то книгу и изредка посматривала на Лену.
 –   Рада, что ты очнулась, –   негромко произнесла демоница. –   У меня немного времени, на разговоры с пленными душами, а у Азазеля и вовсе его нет. Он попросил объяснить тебе кое –  что.
 –   Вперед! –   пытаясь изобразить энтузиазм, промямлила Лена, но было тяжеловато. Она словно отходила от наркоза.
 –   Ты не помнишь последние два дня, –   закатив глаза начала Лилит. –   Это из –  за яда, что тебе ввел Азазель. Не думай, что мой мальчик пытается усугубить тебе положение или испытывает хоть малейшее удовольствие от твоих пыток. Просто он знает, что если откажется, то тебя передадут его псам, которых он вытренировал, как питбулей! Они не станут разбираться, что ты за душа, раз ты здесь, то достойна самых изощренных пыток.
 –   Это я поняла.
 –   Теперь запомни, все, что он делает, ставит под удар его. Ведь Анна наблюдает за исполнением приговора. Так что не каждый раз у тебя будет легким, как этот. Готовься.
С этими словами Лилит ушла, манерно покачивая бедрами. Она была красива, очень красива. Елена задумалась, если Лилит блондинка, то почему Аза брюнет? Глупости! Лилит может быть лысой, если того пожелает.
 –   Ты и правда думаешь о глупостях, –   заметил невысокий демон в кругленьких очках и черном халате, похожем на медицинский.
 –   Я знаю, –   пробормотала Лена.
 –   Я Уфир – врач, с вашего позволения, осматриваю души по отдельным просьбам, –   затороторил демон. –   Вот вас мне придется частенько осматривать, простите уж. Расстегните  рубашку, закатайте штаны.
Лена послушно сняла рубашку, демон с интересом оглядел кожные покровы. Попросил согнуть руки, присесть и всякое такое, что просят врачи на медосмотрах.
 –   Плоскостопие? –   все еще слабым голосом пошутила девушка.
 –   Яд еще не вышел, но думаю, что это даже лучше…Боль еще притупляется, пожалуй, я разрешу вашу пытку.
 –    Сколько заботы…
 –   Вы особенный узник этих каземат, –   высокопарно объяснил Уфир. –   В свое время меня призирали в Аду, слабый ни на что не годный демон, но господин Азазель нашел мне применение по душе. Я при жизни бы лекарем.
 –   Очень милая история. А в Ад за что попали?
 –   Сделка, –   отмахнулся демон, –   а дальше как по накатанной, пару веков помучался и еще одна сделка, мол освободим от наказания если сам наказывать станешь. А терпеть больше мочи не было! Вот и согласился.
Демон торопливо стал вставать, показав жестом, что можно одеваться. Он что –  то крикнул в открытую дверь камеры и кивнул на прощание. Следом за ним зашла Хелена, которая молча сняла с Елены кандалы и повела по уже знакомой дороге. Лена в это время размышляла, станут ли ей предлагать сделку и сколько ей ждать до этого момента? Согласится ли она? Или же откажет?
 Пока Хелена приковывала Лену к дыбе, Азазель стоял невдалеке и подписывал какие –  то бумаги. Окипета, которая передавала ему их из толстенной папки, вежливо улыбалась и настойчиво стреляла глазками. Она старалась коснуться руки демона, когда передавала документы, старалась перевести взгляд Азазеля на себя. Но демон был сегодня особо угрюм. Он сосредоточено перечитывал что –  то и не велся на маленькие уловки. Его брови слились в одну полосу, так он их свел! А вокруг рта и глаз появились глубокие морщины. Окипета явно была недовольна, когда Хелена пробурчала: «Готово» в знак того, что Елена укомплектована к пытке. Азазель отдал все бумаги демонессе  –   секретарше и подошел к Елене. Окипета шла по пятам.
 –   Вот это встреча, –   усмехнулась она. –   Не ожидала…
 –   С бумагами закончим позже,  –   зло «рявкнул» Азазель. –   Свободна!
Окипета моментально исчезла, недовольно скривив губки, покрытые ярко – красной помадой.
 –   Ты ей нравишься,  –   констатировала Лена. –   Так что не стоит так орать на нее.
 –   Ей нравится каждый демон, выше ее ранга, –   отмахнулся Аза. –   В этот  раз будет тяжелее…
 –   Ты про меня?
 –   Да, Анна прислала соглядатая, так что лучше нам не разговаривать. Вон он, –   он кивнул на идущего и очень выделяющегося парня.
Молоденький, хрупкий на вид паренек, одетый в белый костюм, который смотрелся ему великоватым, стеснительно продвигался за Котом. Кот сегодня был одет в кожаные брюки в обтяжку и несколько ремней, которые перетягивали его грудную клетку и тяжелые ботинки на шнуровке. Видимо ради шутки, он одел маленькие едва заметные кошачьи ушки. Лена с интересом разглядывала эту парочку. Кот бесцеремонно расталкивал, попадавшихся ему на пути демонов и мимолетом что  – то говорил ангелу. Тот немного покраснел, видимо Кот смутил его, несомненно, Кот смутил его! Одним только видом! А уж что он ему сейчас говорил, Елена могла только догадываться.
 –   Кто он?
 –   Херувим, ничего серьезного, но лучше нам не попадаться…
На чем? Пытки в любом случае неприятные, и то, что в прошлый раз Елене подмешали яд, как –  то не особо радовало. Боль она чувствовала, хоть и притупленную. Но Лена все же осмотрительно замолчала. Херувим сел напротив дыбы и уставился на Елену. В его глазах читалось сострадание и интерес. Странная смесь. Он нетерпеливо ерзал на предложенном ему кресле и вздрагивал когда мимо или неподалеку проходил демон. « Ему еще повезло, что тут нет бесов» –   подумала Лена. Кот тем временем подошел к Азазелю и что  – то прошептал на ухо.
  –  Оставайся рядом с ним, мол, я к вашим услугам, поболтай с ним, как ты умеешь,  –  тихонько ответил Азазель, зловеще улыбнувшись.
Кот тяжело вздохнул и с мученическим выражением лица пошел к херувиму, бормоча: «лучше бы он был девочкой, скромные мальчики меня мало интересуют!». Елена еле сдержала улыбку.
В это время Азазель начал орудовать скальпелем. Он разреза запястья, и кожу, и вены на локтевом сгибе, затем взял охотничий нож. Дальше их маленький уголок потонул в крике. Боль была действительно ужасной. Иногда Азазель протирал порезы мокрой губкой. На секунду становилось легче, но в следующее мгновенье раны начинали гореть. Лена предположила, что он использовал соленую воду. Еще демон пробил ногтевые пластины толстыми иглами. Вроде бы это лучше, чем использовать китайские традиции  –   загонять щепки под ногти, но тоже малоприятно.
Шло время, Елена старалась, изо всех сил, потерять сознание, но как только у нее начинало получаться, Азазель подносил к ее носу ватку с нашатырем. Когда нашатырь перестал действовать, он вколол ей адреналин.  Боль затмевала глаза, вокруг все окрасилось в красный. Лена стонала, кричать сил уже не было. Азазель был не просто хмур, а зол! Гнев исказил его лицо до неузнаваемости. Глубоки морщины бороздами прорезали его итальянское лицо, от глаз сеткой тянулись и ветвись мелкие морщинки. Рот скривился от напряжения, глаза словно стали мутными. Руки немного дрожали, когда Лена судорожно вздыхала.  Наконец, Херувим сказал: «Хватит, на этот раз». И демон с облегчением выдохнул. В момент мышцы лица демона расслабились, и он опустил нож. Кот при этом подбежал к Азазелю и встал рядом, готовый в любую минуту поддержать.

В этот раз Лена была в сознании, когда ее несли в камеру. Это был Азазель. Он бережно уложил ее на матрац и стал промывать раны, нежно проводя мягкой тканью, смоченной теплой водой, по открытой коже и ее порезам, ранам. Елена пыталась  сосредоточиться на его лице, но силы стремительно стали покидать ее, видимо адреналин перестал действовать. Последнее, что она увидела или ей показалось, что Азазель  держит ее за руку и по его щеке катится слеза.
20
«Я молюсь о тебе, мой родной,
Чтоб хранил тебя Бог от несчастья,
Чтоб удача укрыла волной,
Не рвалось чтобы сердце на части.
Я – молюсь. Пусть Господь снизойдет
И избавит тебя от тревоги.
Пусть подальше Господь отведёт
Твой маршрут от опасной дороги.

Я молюсь о тебе, мой родной.
Хоть судьба и даёт нам уроки,
Но пусть люди и в холод и зной
К твоей жизни не будут жестоки.
Я молюсь о тебе, об одном.
Ты душа моя, солнце и воздух.
Без тебя неприветлив мой дом,
Без тебя лучший отдых – не праздник
Я молюсь о тебе. Я – молюсь…
Для тебя я готова стараться.
Одного только в жизни боюсь:
Без тебя не дай Бог мне остаться»
Стихотворение «Сыну», неизвестного автора

Шло время, Лену  водили на пытки, давая отдохнуть в камере по пять  –   шесть часов.  Уфир иногда приходил, что бы оглядеть ее, он рассказал Лене, что на дыбе она поводит по несколько дней. И что Азазель никогда не проводил столько времени в работе. Однажды,  вместо него был прислан демон по имени Данталиан. Он безучастно мучил Елену, а на саркастические вопросы и замечания просто не обращал внимания. Чувство времени покинуло Лену окончательно. Она не понимала, сколько времени находится в муках, сколько спит. Сколько вообще провела в Аду?! Когда нет Солнца, то время сложнее мерить. Ты не знаешь ночь сейчас или день, возможно сумерки, или  рассвет…
Любимым развлечением Хелены была подготовка Елены к «казни».  Она почти не говорила с Еленой, но всеми возможными способами старалась сделать больно. Иногда она шептала на ухо Лене пожелания приятного времяпровождения.  От ее слов по коже шли мерзкие мурашки, как от просмотра неприятных моментов в фильме ужаса. 
 –   Я запретил ей говорить с тобой, –   спокойно проговорил Азазель, когда увидел, как Хелена в очередной раз шепчет Лене.
 –   Знаешь, кажется, что у меня слишком много привилегий…
 –   Я могу отменить их, –   пожал плечами демон.
Он немного ослабил ремни, которые Хелена затянула так, что пальцы онемели моментально.
 –   Просто перестань выделять меня…
 –   Не я выделяю тебя. Это делает Лилит.
 –   По твоей просьбе.
 –   Наперекор моим просьбам.
Острая боль прервала диалог – Азазель пронзил ладонь Лены большим гвоздем. 
 А время продолжало двигаться вперед. Интересное у него свойство, у времени. Многие сравнивают его с рекой, однако, время не замедляется и не ускоряется, как течение реки. Даже реки могут иметь противоестественный ход, в аномальных местах, но время никогда не пойдет вспять. Как бы мы не просили и кого бы не молили. Ошибки никогда не исправить. К ним можно поменять отношение, как свое, так и чужое, но исправить в корне… нет. Так что время – не река. Оно идет только вперед, какую бы вы не строили стену на его пути.
Лена никого не молила, она не считала свое отношение к Азазель ошибкой, что бы ни считали другие.

Что касается Азазеля… он не мог просто смириться с положением дел.  Любое свободное время демон проводил в деловых встречах. Пока они не возымели никакого эффекта, и Аза даже стал отчаиваться. Однако, упорства у него было не занимать.
 –   Азазель, –    сидя в широком кожаном кресле за столом в офисе Азазеля и лениво покачиваясь, говорила Лилит, –   я стараюсь как –  то повлиять на Повелителя, но его мнение здесь мало учитывается. Тебе нужно что –  то делать с Анной и ей подобными.
 –   Я знаю,  –   Азазель стоял у барной стойки в одних брюках, босиком. Окровавленная рубашка небрежно валялась на полу. Ботинки и носки были свалены в кучу у двери, кожаный пояс с брюк лежал на диване.
Азазель устало потягивал виски. По его телу было видно, что он напряжен и на взводе. Руки немного тряслись, глаза полузакрыты, левый глаз подергивается. То тут, то там подрагивали мускулы, которые отчетливо прорисовывались на теле.  Лилит против своей воли любовалась сыном. Он выглядел красиво даже, когда так уставал. Мощные плечи, сильные руки, подтянутый пресс. Плавные линии его тела разбили не одно сердце. А глаза! О, эти глаза проникали под кожу. Лилит никак не могла вспомнить его отца. Откуда у мальчика (для нее он был ребенком) итальянские черты? Когда он родился Италии не было, как страны.
 –   Ты устал, тебе нужно отдохнуть, пусть завтра кто –  то другой…
 –   Нет, –   не дав договорить до конца, отрезал демон.
 –   Но, мальчик мой…
Азазель улыбнулся. Его мать никак не могла взять в тол, что ему уже не одно столетие, что он не ребенок, что ему не нужна ее опека. Почему –  то именно его она всегда опекала.
 –   Мама,   –  это слово никак не вязалось с внешним видом демоница, она выглядела много моложе Азазеля,  –   просто помоги мне избавить ее от мучений, –   тихо сказал он, подходя к демонице.
 –   Я сделаю это, только чтобы избавить от мук тебя, –   она развернула стул, чтобы Азазель был напротив нее. Азазель погладил свою мать по голове, нежно проводя руками и запуская пальцы в ее светлые волосы. Лилит взяла своими тонкими руками широкую ладонь сына и поцеловала ее.
 –   Отдохни немного, пожалуйста.
С этими словами она растворилась в воздухе, сверкнув красными глазами.
21
«… Уйдешь, я умру". 
Улыбнулся спокойно и жутко …»
Анна Ахматова, «Сжала руки под темной вуалью…»

Проснувшись после очередной пытки, Елена поняла, что не одна в камере.  Она протерла глаза и отпила немного воды, анализируя силуэт своего гостя. Кто –  то сидел у ее ног, опустив голову на колени.
 –   Тебе явно хочется почистить зубы, –   хрипло сказал гость.
 –   Да, но это огромная привилегия, я полагаю, –   усмехнулась Лена в ответ.
Это был Азазель. Он снова принес ее с дыбы и, судя по его внешнему виду, не уходил из камеры после этого. Его одежда была несвежей, в крови, как бы это неприятно не выглядело, ему шло. Он же демон!
 –   Мне снова пора…
 –   Нет, у тебя есть пару часов, что бы еще поспать, –   перебил ее демон.
Он повернулся лицом к Елене и устало улыбнулся.
 –   Я понимаю, что никаких извинений не хватит, что бы ты меня простила…
 –   О, так мило, что ты хочешь извиниться, –    в этот раз перебила Елена. –   За что именно? За то, что протыкаешь мое тело? Или за то, что рисуешь на нем скальпелем? А может за раствор соли…
 –   Я очень виноват, –   подтвердил Аза, –   ненавижу себя. Ты всегда заставляешь меня ненавидеть себя! Как у тебя это получается? За века ты первая, кто на это способен!
 –   У меня талант, –   Лена откинулась на матраце и закрыла глаза. – А мне нравится, что как только я усну хоть на мгновенье, мое тело восстанавливается.
 –   Не вижу в этом ничего хорошего, –   пожал плечами демон.
 –   Я пытаюсь найти плюсы…
 –   Ты всегда была такой оптимисткой?
 –   Конечно, –   засмеялась Лена, –   именно поэтому я покончила с собой!
Наступила тишина. Демон подбирал слова, чтобы были  причины не уходить, а Лена просто хотела, чтобы он остался. Азазель нервно стал ерзать и поглядывать на дверь, явно не найдя в своей голове тем для разговора.
 –   Знаешь, что бы остаться здесь, не обязательно вести светские беседы, –   тихо сказала Елена.
 –   Теперь ты читаешь мои мысли?
 –   Просто останься… –   с этими словами Лена потянула демона за руку, и он оказался рядом с ней. Она обняла себя его рукой и положила голову на его плечо.
Демон немного ошарашено посмотрела на нее, но возражать не стал. Он приобнял ее второй рукой и прошептал: «Поспи еще немного». И она уснула, осознано уснула впервые за последнее время.
Такой сон принес куда больше энергии. И никакие воспоминания о ее самоубийстве не мучали ее.  Елена проснулась одна, но место рядом с ней было еще теплым, как говорится. Азазель ушел всего несколько минут назад. Она улыбнулась себе,  обнаружив у  стакана с водой зубную щетку с зубной пастой (приятный сюрприз!). 
Дальше все по протоколу. Ее осмотрели, привели к дыбе, долго пытали, пускали кровь, резали, прижигали коленное железо, поливали раны раствором соли… При попытках уйти в бессознательное состояние, нещадно возвращали в сознание.
Азазель не проронил ни слова за время ее «наказания». И в этот раз в камеру ее отвел с дыбы Кот, которому Аза явно доверял безоговорочно. Эпатажный юноша вырядился в этот раз в шотландский килт, клетка которого сочетала черный и темно  – темно – серый и обтягивающую майку – борцовкую, обут он был в тяжелые, массивные , высокие ботинки на шнуровке, по типу армейских. Как только паренек приступил к «чистке» тела Елены, напевая какую  – то песню и искренне улыбаясь, она моментально уснула, от боли и усталости ее просто вырубало. Болела каждая клеточка, каждая молекула и каждый атом ее тела, да что там, болело даже пространство между электронами и ядром атомов, составляющих ее тело. Вот она – адская боль. Как только глаза Елены закрылись, а мозг отключился, кожа стала медленно затягиваться, сначала переставали кровоточить порезы и гноить ожоги, потом нарастали слои эпидермиса, образую шрамы, но и шрамы медленно разглаживались. Этот процесс был ужасающим и неприятным. Однако, каждый из нас хотел бы иметь такое свойство.
Лена проснулась от чьего –  то назойливого взгляда. Она резко встала и осмотрелась. Это снова был Азазель. Демон был расстроен и даже раздражен. Он стоял у стены, неподалеку от двери. Дверь была заперта. Лена откинулась назад и снова закрыла глаза.
 –   Пора? –   устало спросила она.
 –   Нет, ты не поспала и трех часов, –   холодно ответил демон.
 –   Тогда что ты тут стоишь и пялишься?!
 –   А что, нельзя?!
Он поднял голос! Он! Поднял! Голос! Елена мысленно приготовилась что –  нибудь съязвить, и была готова просто растоптать грубияна, но открыла глаза. Он уже сидел, навалившись спиной на стену. Лицо было спрятано в ладони – складывалось впечатление, что Азазель плачет. Однако, это было не так. Он просто бессильно сидел и сотрясался от усталости и отсутствия сил.
 –   Ты сам –  то спал?
 –   Мне не нужно, если ты забыла, –   более мягко ответил Азазель.
 –   Да, завидую…
  –   Если бы ты не спала, то Анна приковала бы к дыбе тебя навеки вечные. Не было бы ни секунды отдыха и восстановления.
  –   Да, она может, –   улыбнулась Лена. –   Иди сюда, сядь на матрац.
Демон пересел. Теперь они смотрели друг другу в глаза. Елена протянула руку и провела ей по щеке Азазеля. Он вздрогнул от прикосновения, но не отодвинулся. Тело Елены было еще на стадии регенерации и кожу жутко саднило, но это никак не влияло на ее желание обнять  демона. Она придвинулась ближе , так что их колени соприкасались. Она запустила руку в его волосы и с силой схватила их на затылке. Перехватив инициативу, он притянул ее к себе за талию, нежно, словно боясь, надавить сильнее, и поцеловал. Боль мгновенно куда –  то ушла. Во вселенной остались только они одни. Он закрыл глаза от удовольствия, она же лишь прикрыла, чтобы видеть его лицо. Про бабочек в животе явно врут! В животе при поцелуе действительно что –  то происходило, но точно не полет насекомых. По телу волнами пробегали мурашки. Азазель увереннее обнял Елену за талию и максимально приблизил к себе. Но этого было мало! Им хотелось, чтобы каждая клетка его тела слилась с клеткой ее тела. Чтобы их невозможно было различить отдельно! Елена хотела утонуть в нем, а он в ней. И ничто не могло остановить и помешать осуществлению их желаний.  Губы, руки, тела – все слилось воедино. Азазель не смог удержаться вновь и стал настойчиво вторгаться в мысли Елены, желая узнать чего она хочет от него сиюминутно проделывая это с ее телом. Теперь, даже их сознание слилось воедино. Лена чувствовала, как демон медленно и с наслаждением читает каждую ее мысль, буквально, словно касается ее изнутри.  И не хотелось прекращать этого. Во вселенной их было двое. К черту последствия и мнения других.  Они отдались желаниям друг друга.

Елена проснулась и увидела полуобнаженного Азазеля. Он скрестил ноги на манер позы лотоса и был прогружен в свои мысли. Лена не хотела отвлекать его, но  и не могла претворяться спящей. Она села, прикрывшись простыней, которой раньше не было в ее камере, и уставилась на демона. Что сказать? Или лучше подождать, что скажет демон? Все это было неправильным…но кого волнуют правила?! Она уже была в Аду, что может быть хуже?
Демон повернулся к Лене и, казалось, был напуган (?). Он нежно погладил ее руку.  Молча встал и накинул рубашку.  Потом несколько раз прошел из угла в угол. На лице его сменилось немалое количество гримас. Все это время Елена не уверенно молчала и с беспокойством смотрела на дефилирующего демона.
 –   Если ты хочешь, чтобы я признала, что у тебя хорошая фигура, я это никогда не отрицала, –   шутливо произнесла Лена.
Телосложение демона и вправду было довольно привлекательным. Ростом, как отмечалось ранее, он был невысок, но и не низок. Средний во всех отношения рост. При этом он был довольно спортивен. Сейчас, пока Азазель ходил по камере, а его рубашка была расстегнута, Елене открывался его крепкий пресс, да и совсем недавно, она убедилась, что и ноги у демона были такими, какие бывают у любителей горнолыжного спорта. В общем, если рассматривать каждую часть его тела, можно было распознать вид спорта, каким мог бы быть сформирован мышечный каркас этой самой части.
Демон в ответ на реплику Елены промолчал. Он не знал, как себя вести. Она в очередной раз заставила его ненавидеть себя. Он резко остановился и понял, что ему нужно делать дальше. Буквально несколькими часами ранее он разочаровался и был готов бросить свое дело, но сейчас…сейчас он был полон решимости продолжать…
Азазель подлетел к Елене и крепко ее поцеловал, так что у Лены захватило дух. Так же резко он отодвинулся от нее, и , глядя в глаза, сказал:
 –   Скоро за тобой придут.
Лена ожидала чего –  то более романтичного, но какая романтика в Аду? Демон уверенно направился к двери, на мгновение он застыл в дверном проеме и, не оглядываясь, промолвил:
 –   Я люблю тебя!  –   с этими словами он вышел прочь. Дверь за ним затворилась тем же мистическим образом, что и открылась при его приближении.
Вот тебе и романтика в Аду! Кто бы мог подумать, что такое может быть в Преисподней?!   
И снова череда однообразия. Осмотр, дыба, пытки, камера. Так прошло много времени. Лена осведомлялась у Уфира, сколько она уже находится в Аду. Время, как объяснил демон –  лекарь, здесь тянется совсем по  –   иному. Об этом так же упоминала Алексиэль. Десять лет Ада равнялись всего году на земле. Но ощущались они именно как десять лет. Елену терзали сомнения и страхи, ведь Азазель больше не посещал ее,  и часто подменялся другими демонами. Он почти не разговаривал с Леной во время пытки и старался не смотреть ей в глаза. 
Дыба – это непростое испытание. Казалось бы, что страшного? Когда ты не одну сотню тел уже провела на ней. Какие новые пытки может придумать твой палач? Все становится обыденно и даже немного пресно. Но Елена точно была не согласна с этим. Ее год на дыбе был более чем разнообразен. Азазель редко повторялся. Другие демоны тоже.
Однако, к концу первого пыточного года бывший жнец научилась уходить в себя, так чтобы демоны этого не замечали. Когда становилось совсем невыносимо, когда несколько раз  она уже уходила из сознания, а демоны насильно возвращали ее, тогда в голове словно бы возводилась стена! Этот барьер ограждал ее мозг от боли, не полностью, лишь частично, как бы, притуплял ее. Это походило на паралич. Тело и мозг действовали отдельно друг от друга. 
В такие моменты, Лена полностью осознавала, что сама докатилась, как говорится, до жизни такой.  Она приняла решение прыгнуть с балкона, она осознанно шла наперекор всем предупреждениям ангелов и демонов, она утащила в пропасть не только себя, но и его…

Азазель прекрасно осознавала, что Елена сейчас в полной отключке, несмотря на стоны и   даже крики. Так случается с людьми, их мозг просто уходит в кому. Как у людей после инсульта, мозг функционирует, но не владеет телом.
Так намного лучше! Демон чувствовал, что Анна неусыпно следит за исполнением приговора, чувствовал, что если он будет милостив, ситуация усугубится. Куда хуже? Елену могут передать другому демону, а Азазеля заставят смотреть на то, как он ее пытает. Нет, лучше уж сам…
Когда Аза отбирал себе сотрудников, то был очень избирателен. Основным критерием была фантазия. На втором месте – неприхотливость (брезгливый демон тут ни к чему!), ну а дальше стандартные критерии – жестокость, твердость характера и всякая прочая «чепушня».  Более жестоких и изощренных демонов нет ни на одном круге Ада! Азазель гордился своими сотрудниками. И вот эта гордость вышла ему боком. Исключением из правил был Кот. Он попал в Ад по причине сделки с демоном, был очень наивен и ласков. Он до безумия напоминал Азазелю себя в его ангельском прошлом. Кот стал ему сыном,  другом, младшим братом и даже любовником. Мальчик был либерален, если можно так выразиться в вопросах любви. Он так же очень нравился Лилит, которая старательно пыталась украсть мальчика для себя. Но Кот был очень привязан к Азазелю, называя его своим хозяином, и не обращал внимания на любвеобильность своего повелителя. Да и сам не сдерживал пыл.
Орудовать скальпелем было сложно, но смотреть на то, как Лена извивается и кричит под рукой другого демона еще сложнее. Сейчас Азазеля разрывало на части. С одной стороны, он с удовольствием выполнял свою работу, с другой – мучился от того, что приносит боль Елене. Его распирало от гордости за свою извращенность и изощренность, однако просто трясло от осознания, что мучает он ЕЕ!
Каждый раз, когда демон приходил к пыточному столу, он надевал маску равнодушия, уходя, запирался в кабинете и выпивал  не меньше литра виски. Так было первые несколько недель, потом, после самого долгого за последнее столетие, разговора с Лилит, он принялся обивать пороги вышестоящих демонов. Аббадон, Абраксас, даже сам Люцифер (!) скорбно разводили руками. Однако, обещали подумать над его проблемой. Иногда даже приходилось встречаться с ангелами.
Первый к кому он обратился, был Михаил. Старый друг печально выслушал Азазеля и пообещал помочь.
  –   Но учти, даже, если Анна кого –  то и послушает, даже, если решит отпустить Елену, это будет стоить дорогого! –   в конце встречи сказал Михаил.
Азазель прекрасно это понимал. Просто так Анна не смилуется! Но готов был пойти на риск.  После Михаила Азазель обратился к Николаю, всегда мечтательному и добродушному. Тот, в ответ на просьбу демона, сказал, что сделает все, что в его силах. Следующим на очереди был Смерть, но его аудиенции сложно добиться…
Рука Азазеля дрогнула от негодования, скальпель вошел в плоть чуть глубже, чем планировалось. Елена взвизгнула от боли – вышла из своего транса и с болью посмотрела на демона. В ее глазах читалась мольба, прекратить все это и в то же время виднелась ярость и понимание. Мешанина из абсолютно противоположных чувств!!!
22
«…Дева, не жду ослепительной встречи –
Дай, как монаху, взойти на костер!»
А. Блок, « Девушка их SPOLETO»
А что, если все наши старания никому не нужны? Азазель из последних сил старался повлиять на сложившуюся ситуацию, обивал пороги «шишек», старался успокоить Анну и просил помощи свою мать, что вообще было впервые! Он мог пасть так низко, как вообще может это сделать демон, но ни в жизни не попросит помощи Лилит. Не в этот раз. Практически на коленях приполз он к ней, когда узнал приговор. Умолял и плакал как дитя! Хотя этого и не надо было. Какая  – то непостижимая сила всегда тянула Лилит к своему отпрыску. Не один другой ее сын или дочь так не привлекали ее внимания.  Возможно виной тому его обаяние и харизма,  а возможно чистая душа.
Теперь, сидя в своем кресле в уютном кабинете, попивая бренди, Азазель задумался, а нужно ли ему менять сложившуюся ситуацию? Елена, девушка, которую он желал, была не просто в пределах его досягаемости, она полностью принадлежала ему.  Да, он причинял ей боль, но он вполне мог компенсировать все страдания, даже покрыть их с лихвой! Конечно, все равно приходилось бы быть осмотрительным, что бы он по   –  прежнему оставался ее палачом, что бы ее не забрали из его ведомства, но с этим бы он справился как–нибудь.  Да и сама Елена. Она не жаловалась, не просила пощады. Ее сила поражала демона.  Ведь не смотря на все его усилия причинять ей как можно меньше боли, он был резок и изобретателен. Покажи он слабину, его позиции правителя этого отдела пошли бы на убыть, уважение демонов уступило место презрению, а страх бесов и вовсе сошел на нет. А она терпела и не упрекала.
 Дилемма.
Горький бренди растекался по горлу, обжигая слизистые и согревая нутро. После каждого глотка хотелось сморщиться, но Азазель сдерживался. Он любил выпивать что  – то на редкость противное. Алкоголь не мог долго действовать на него, его опьяняющее действие быстро заканчивалось, поэтому приходилось пить много и часто, чтобы желаемый эффект головокружения и легкости был достигнут. Это помогало демону выживать в  Аду. Слишком тяжелой была здесь атмосфера. Он не вписывался в эти пейзажи, в местные традиции…
Сейчас ему нужно было немного расслабиться. Очень долго он не может добиться своего. А долгое ожидание приносит привкус ненужности желанию.  То стихийное и неудержимое решение разбиться в лепешку, но вытащить из Ада Елену ослабело. Она была так близко, он мог целовать ее и не бояться последствий, да и не только целовать! Она даже улыбалась ему сквозь муки. Она так понравилась Коту, что было для него не маловажно!
Еще глоток – горько, больно, занемел язык. Демон постарался избавиться от мысли все бросить, которая неумолимо нагоняла его, она не единожды настигала его и почти одерживала верх. Но вид потрепанной, грязной, окровавленной Елены, которую бесчувственную он лично несет на руках в камеру, заставлял   протрезветь и с новыми силами взяться за дело.
Он омывал ее тело, как это делают с покойниками, влажной теплой мягкой тряпкой, стирая соль, копоть, кровь и гной от ожогов. Она не чувствовала в этот момент ничего, но он делал свою работу как можно осторожней. Обычно этим занимаются сами души, когда набирались сил, приходя в сознание, но Азазель не хотел, чтобы Елена видела себя в таком виде. Анна об этом узнать не могла, ведь ни один даже самый коварный демон не придаст себе подобного, а бесов Аза не привечал и это знали все, так что веры их словам быть не могло, так как были прецеденты клеветы в его сторону от этих андрогинных тварей.  Для него процесс мытья был своего рода ритуалом очищения. Пока он мерно водил полотенцем по телу Елены, с особой тщательностью промывая раны и порезы, он просил прощения за каждый из них. Подчас, демон ловил себя на мысли, что хочет поцеловать каждую ранку, каждую ссадину.
Еще глоток. Вкус алкоголя уже не чувствовался, но сквозь легкий туман все еще пробиваются мысли. Азазель готов был разорваться от своих дум. Голова все еще оставалась тяжелой, словно чугунной. А внутри нее гудели, как рой пчел, мысли.
Он не хотел причинять ей боль, и не хотел отпускать. Каждое прикосновение к ней – было бальзамом на израненную душу демона. Но исцеляя себя, он калечил ее.
Раздался стук. Из клубов черного дыма посреди кабинета возникла Лилит. Ее красные глаза стали рыскать по комнате в поисках сына. Одета она была в черное расшитое серебряными каплями, платье до полу. Длинный шлейф тянулся позади нее. Платье походило на ночное небо, усыпанное звездами. Оно оставляло неприкрытой ее спину, до самой поясницы, однако полностью закрывало зону декольте.  Платье струилось по точеной фигуре демоницы. Белые локоны были собраны в конский хвост. Лилит будоражила воображение любого мужчины, будь то человек или демон, или даже ангел. Она никогда не пряталась за масками или туманной неопределенностью. У нее были пухлые чувственные губы, красивые чуть  на выкате глаза, чудный носик, высокие скулы. Лицо по форме было словно сердечко, и как и положено оно имело розовый оттенок. Точнее розовыми были ее щеки.  А личико было бледным, но ей шла та бледность.
Красные глаза нашли наконец  – то Азазеля. Демоница смущенно улыбнулась и, словно бы не замечая неудобного платья, пошла к нему. Она присела на пол у ног сына и поцеловала его колено, даже сквозь брюки Азазель почувствовал горячее дыхание. Однако, даже не шелохнулся, лишь прикрыл глаза.
  –  Твое платье слепит,  –  прошептал он, чувствуя на себе ее вопросительный взгляд.
  –  А у меня хорошие новости,  –  так же тихо прошептала Лилит.
Алкогольное опьянение тут же прошло.  Азазель подался вперед и уставился на Лилит.
  –  Сегодня было собрание по твоему вопросу,  –  продолжила демоница, чуть громче.  –  Анна сменила гнев на милость.
Эти     слова эхом прогремели в голове Азазеля. Он был готов сдаться. Как же хорошо, что не сдался. Он радостно сполз с кресла и обнял мать. Демоница нежно провела рукой по спине сына и снова поцеловала его, на этот раз в шею. Она, словно успокаивая, гладила его спину, но никак не решалась произнести еще что  – то. В ее голове сейчас звенела боль. Сердце ее сына снова будет разбито…

Чуть ранее, в той же белок комнате, где проходил суд над Еленой, действительно, прошло собрание. На нем присутствовала Лилит, конечно же, Анна, сегодня облаченная в блинное белое платье, святые Михаил и Николай, Смерть, и сам Люцифер. Лилит стояла по левую руку от Сатаны и поглаживала его плечо. Он не сводил глаз с Анна, пытаясь сломить ее волю взглядом, на что Николай лишь снисходительно улыбался.
Люцифер был, как известно всем, прекрасен. Его холодная красота слепила, как платье Лилит. Он был высок и широкоплеч, с узкими бедрами. Волосы его были кудрявыми и светлыми, как снег, что выдавало его родство с Михаилом и другими архангелами. Глаза его были человеческими, в отличие от остальных демонов, светло   –  серыми, эдакие хрустальные капли. Одет он был просто – черные джинсы и свободная черная футболка, с длинными рукавами, закатанными выше локтей. Из  – под ворота виднелась татуировка. Как только он пал, на его спине появились прекрасные во всю спину рисунки крыльев, которые он стал дополнять, покрыв девяносто процентов своего тела росписями.
  –  Мы можем долго глазеть друг на друга,  –  спокойно произнес Смерть,  –  но хотелось бы начать прения.
  –  Никаких прений быть не должно! Что этот демон возомнил о себе?!  –  воскликнула Анна.  –  Тревожить высокопоставленных, занятых личностей…
  –  Мой сын, просто подал апелляцию,  –  перебила Лилит ангела, не скрывая насмешки. – Это законно.
Все, кроме Анны кивнули.
  –  Я считаю, что он тоже должен присутствовать,  –  нерешительно вымолвил Николай.
  –  Вот еще!  –  Анна скрестила руки на груди.
  –  Довольно, Аня,  –  вмешался Михаил,    –  что ты так на него взъелась.
Все понимали, почему святая так настроена против Азазеля. Всеобщее молчание затянулось на некоторое время, и прервано было словами Смерти, вновь:
  –  Если все мы собрались здесь, значит, есть о чем поговорить.
  –  Я считаю, что наказание, выбранное для демона и жнеца, неверно,   –  наконец, заговорил Люцифер. – Любовь    –  есть благо. Так почему вообще кто  – то наказан?
  –  Демоны не любят,  –  чуть взвизгнув, сказала Анна.
  –  Кто это говорит?  –  засмеялся Люцифер,  –  существо, которое любит всех и вместе с тем никого?!
  –  Люций, прошу, не надо,   –  мягко остановил зарождающийся спор Михаил.  –   Ты намеренно выводишь ее из себя.
Люцифер ухмыльнулся. Лилит сильнее сжала предплечье Повелителя, стараясь сдержать гнев.
  –  Я признаю, что наказание сурово и даже несправедливо…  –  со вздохом продолжил Михаил,  –  …и тоже настаиваю на пересмотре…
  –  И ты за них?!  –  возмутилась Анна.
  –  Милая, сколько можно уже мстить моему сыну за то, что он предпочел людей?  –  Лилит закатила глаза и взмахнула рукой, как это делали кисейные барышни.
Анна тем временем постепенно багровела. Ее в принципе раздражало это собрание. А теперь еще и какая  – то демоница называет ее милой!
  –  Прошу прощения, достопочтенные господа,   –    не в силах больше слушать эти детские препирательства, произнес Смерть.  –  Если всем вам нечем заняться, то сыграйте в покер, заодно и обсудите, кто кого кому предпочел!   –  тон его был ровным, спокойным, однако, по всему было видно, что терпение у Всадника на пределе.  –  Я же довольно занят, люди, знаете ли, умирать не перестали, несмотря на то, что сошлись в одном разговоре лед и пламя.
  –  Я бы тоже предпочел ускориться,  –  согласился Николай.  –  Все мы здесь, а это значит, что ранее принятое решение требует изменений. Я за то, чтобы вернуть Елене статус жнеца. Точка!
  –  Брат, прав,   –  негромко подтвердил Люцифер, никогда не отрицавший своего происхождения и, не смотря ни на что, признававший родство.  –  Девочка довольно настрадалась, ровно, как и сын.
Повисла тишина. Лилит задержала дыхание. Ей всегда было немного стыдно, что она не помнит всех своих любовников и не знает какой ребенок рожден от какого из них. Теперь   –  то она вспомнила, что однажды, еще до изгнания демонов в Ад, она повела день в объятиях Люцифера, и от их соития родился всего один отпрыск, тогда как обычно она производила на свет разом не менее трех, как волчица или кошка! Но те смутные времена с трудом мог вспомнить кто  – то, да и скольких детей она потеряла…она была беспечна и наслаждалась властью над мужчинами. Щеки демоницы покрылись румянцем, она опустила глаза.
Анна в шоке поперхнулась, Михаил округлил глаза, Николай оставался спокоен, впрочем, как и Смерть. Они знали тайну рождения Азазеля.
  –  Пора отпустить их,   –  спокойно продолжил Люцифер.
Эти слова вывели из оцепенения всех.
  –  Я против,   –  возмутилась Анна.   –   в приговоре сказано четко, что их ждут вечные муки!
  –  Что за формализм!   –  отмахнулась Лилит. – Он любит девочку, она любит его! Верх кощунства так мучить их!
При этих словах в голове Анны зародилась идея. Она на миг задумалась и произнесла.
  –  Хорошо, я соглашусь отпустить вашего драгоценного жнеца, но при одном условии…

Так, спустя год пыток по «адскому» времени, Елену привели на совершенно незнакомое ей место. Ее пытали всегда в одном месте, но не сегодня. Азазель привязал ее, как это иногда бывало, и отошел в сторону. Его лицо было скрыто этими странными чарами, которые демон так часто напускал на себя.
 К столу с инструментами встала Хелена.  Она довольно улыбнулась и оглянулась на Азазеля, тот отстраненно кивнул, мол, можно начинать и сел на мягкий стул, по типу офисного, напротив Елены. Что ж, инквизитор сменился, это ничего особенного, но Лена не единожды слышала, что Аза не разрешает Хелене прикасаться к ней, разве что только приводить и то, демонице не разрешалось говорить с Леной. А его холодность и отстраненность немного задевали ее сердце. Но единственным ее достоинством, которое она приобрела уже после смерти, была сила воли, характера. Поэтому, она выдержит и эту пытку…
Хелена прославилась в своем отделе тем, что предпочитала резать тупыми ножами. Это приводило ее жертв в остервенелый ужас! Боль от тупого лезвия неприятна, относительно острого. Часто, дети, стащив с полки в ванной бритву, режутся лезвием и даже не замечают этого. А чтобы сделать порез тупым лезвием приходится прикладывать больше усилий, и кожа не режется, а рвется и трескается под натиском.
Сегодня Елена кричала как никогда. Она охрипла, а под конец рыдала, плакала, молча, потому что сил кричать уже не было. Нож то и дело вонзался в тело Елены. Хелена вбила ржавые гвозди в ладони пленницы, а под кожу на сгибах локтей загнала щепки. Так что, если Лена дергалась от боли, ей становилось еще больнее. Иногда, когда демонице казалось, что становится слишком тихо, она шокером приводила изнуренную Лену в чувства.
  Все это время на нее, не отрывая взгляда, смотрел Азазель. Он не отводил глаз. Его лицо было лишено каких – либо эмоций, словно он надел маску на него. Демон скрестил руки на груди и положил ногу на ногу. Эта поза свидетельствовала о его психологической закрытости. Когда Хелена закончила, а это означало, что на теле и лице Елены не осталось живого места, он так же, не промолвив ни слова, встал и ушел.  Лена была в сознании и даже твердой памяти. Ее отнесли два демона в ее камеру и положили на ее спальное место. Следом – полная темнота. Она уснула тяжелым сном.

Пока Елена спала, в ее камеру пришел гость. Это был Азазель. Он тихонько присел рядом с ней и оглядел ее. Раны медленно затягивались. Он уже представлял, как будет наказывать Хелену за то, что она посмела изуродовать лицо Лены. Но это позже, у него будет много времени, чтобы отомстить ей.  Самое главное состояло в том, что он смог добиться своей цели. Долгие дни, когда Лена была на дыбе без него, часы, когда она восстанавливалась после его изуверств над ее телом, он обивал пороги. Он встречался с Абадоном, Люцифером, Абраксасом.  Демон обращался к ангелам и к Смерти, но добился своего, пусть и не без потерь и неудобств. Все эти мелочи ни шли в сравнение с тем, что он сделал.
Азазель улыбнулся сам себе и поцеловал спящую Елену в лоб, с такой нежностью, на которую он только был способен. Затем надел маленькое колечко из белого золота с черным бриллиантом, который он считал своим талисманом, камнем, приносящим ему удачу, на тонкий пальчик девушки,  прилег рядом, приобнял Лену за талию и вдохнул ее запах. Это последний раз, когда он ее видит, когда касается ее…

Лена проснулась от лязга кандалов. С нее снимали ее кандалы, которыми приковали накануне. Так делали все демоны, кроме Азазеля. Лена промаргалась как следует и посмотрела на своего гостя. Это был Уфир.
 –   Прости, что разбудил, но время не терпит, –   весело пробормотал он.
 –   Только дай мне минутку, –   печально вздохнула Елена.
 –   Боюсь, что этой минутки у тебя нет, –   ответил демон. –   Мне приказано сопроводить тебя к Абраксасу немедленно!
Уфир схватил Лену за руку и, не смотря на протесты Лениных конечностей, просто таки поволок ее из камеры. Ей хотелось привести себя в хоть какой  – то порядок! В конце концов, раз ее вели к Абраксасу , могли бы дать одежду, ведь все, что сейчас на ней было надето – это черная просторная рубашка, подаренная Азазелем, несомненно из его гардероба. Ее вещи пришли в негодность через полгода пыток.
 Они шли недолго. Как только демон вывел девушку из здания он телепортировался к офису Абраксаса. Там Елену  на крыльце встретила все та же пошлая пародия на секретаря  –   Аэлла.  Она проводила Лену к демону.
 –   Рад видеть, –   тихо проговорил Абраксас, не отрывая носа от бумаг. –   Сегодня большой день!
 –   Что происходит? –   нерешительно спросила Елена.
 –   Не знаю, как и сказать, как преподнести тебе эту новость… –   протянул демон, –   …я не умею красиво преподносить … что –  либо.
 –   Не тяни… –   простонала Лена.
Она была уверена, что новый день не принесет ей ничего хорошего. Так что хотела узнать все как можно скорее.
 –   Азазель, –   начал Абраксас, наконец, оторвавшись от документов, –   с первого дня твоего пребывания в Аду, старался уладить…изменить эту ситуацию. Его нещадно тыкали носом в его ошибки…в общем, ему пришлось изрядно по  –   унижаться.  Однако, мой друг упорен во всем. Он заключил выгодную сделку…
 –   Говори уже, –   Лена догадывалась, к чему ведет Абраксас, но ей было сложно поверить в это.
 –   Хорошо. Он добился твоего освобождения, так сказать…
Головокружение. Невероятный акробатический этюд желудка. Она свободна!
 –   Я..?
 –   Подожди, это еще не все, –   перебил ошеломленную Елену. –   Тебя восстановили в должности, точнее, как только твой начальник явится сюда, это произойдет.
Сразу за этими словами последовало появление Смерти. Никто и никогда так не радовался его появлению! Лена с замиранием сердца ждала, пока Абраксас и Смерть обменяются какими –  то бумагами и вежливо поболтают. Елену трясло от нетерпения все выведать поточнее и никакие рамки субординации ее не остановят. Смерть пожал руку Елены и как –  то по –  отечески улыбнулся ей. Боже, такое происходит раз в пару столетий – Смерть улыбается! Следом пронеслась какофония свет, звука и форм. Лена очутилась на крыше московской многоэтажки, в свежем костюме, на высоких каблуках и словно принявшая десятичасовой душ. Ее волосы были собраны в элегантный конский хвост. Все было так, как раньше, до Ада.
 –   Рад вновь видеть тебя в наших рядах, –   негромко произнес Смерть.
 –   И я, господин, –   искренне ответила Лена.
 –   Ты снова жнец, Ангел Смерти, обязанности у тебя все те же, забирать самоубийц, –   Смерть приподнял руку в жесте, означающем «помолчи». –   Твое освобождение стоило мне нервов. Так что позволь мне сказать все и заняться своими делами.
Он недолго помолчал. На его лице отображалось легкое раздражение.  Елена понимала, что доставила хлопоты многим и разочаровала босса. Но, все же, он явно не злился на нее.
 –   Мне приписано, –   теперь Лена поняла, почему он был не в духе! –   мне приписано сообщить тебе условие, с которым Анна согласилась на твое возвращение.
Лена напряглась. Анна согласилась. Жнец не могла взять в толк, почему мнение Анны так важно, она не была знакома с иерархией Рая. Видимо, Анна была более важной птичкой, чем Лена предполагала.
 –   Твои обязанности, –   тем временем продолжал Смерть, –   остаются прежними. Однако...
Всадник запнулся и как  – то неуверенно  покрутил в руках записную книжку, которую должен был отдать Елене.
  – …ты больше никогда не увидишь Азазеля.
Эти слова словно ударили ее по голове. Как живые, подкрались сзади, треснули по голове тонким, маленьким, но очень тяжелым молотком. Темечко стало пульсировать от боли, будто там растет шишка. Лицо налилось краской, и на Елену накатил жар.
 Смерть исчез, как только произнес последнее слово предложения, а Лена осталась на крыше, глядя лежащую на полу записную книжку. Она стояла, словно молнией пораженная. Больше не будет бесед и разговоров, встреч и ссор из –  за ерунды. Она больше не услышит его театральный смех, не увидит его лица, не коснется его. Ее трясущиеся пальцы почувствовали неладно, она подняла к глазам правую руку и на безымянном пальце увидела тонкое кольцо, которого до этого не замечала. Оно было изящным. В оправе из белого золота поблескивал черный бриллиант «Азазель»    –  подумала она моментально. Надежда зародилась в ее сердце. «Возможно, мы сможем увидеться в Пустоте, при передаче души…» –   подумала Елена, но в голове эхом звучали слова Смерти: «…никогда…».

P.S.
Шел дождь. На краю крыши стояла девочка, лет семнадцати. Она плакала. В кармане ее куртки лежала записка, написанная неровным почерком.
«Простите. Я больше не могу жить, зная, что он меня не любит. Жизнь без него теряет смысл. Я ушла из жизни добровольно и осознанно».
За спиной девочки стояла еще не видимая ей Елена. Она спокойно ждала пока девчушка нарыдается вдоволь и прыгнет. Такова ее работа. Читать записки самоубийц и ждать… 
КОНЕЦ.