Пётр и Феврония

Сказанье о любви одной
Поведать очень  бы хотелось.
Пусть Бог простит мне эту смелость.
Но что поделаешь с собой,

Коль точных слов не нахожу,
И нервничая, рву бумагу,
Во зло ли это, иль во благо,
В пустую время провожу?

Но может быть подскажешь ты,
Моя бесхитростная муза,
Как в сложном таинстве союза,
Сбываются порой мечты?

Как бьются в унисон сердца,
Чтоб никогда не расставаться?
К тому  бы, с нежностью, прижаться,
Кто будет верен до конца,

С кем не испить во век беды,
Не зря ль былое беспокоит?
Но у моей лихой судьбы
Любви  выпрашивать не стоит!

Не много ль о себе самой
Я рассказать сейчас пытаюсь?
В своих виденьях повстречаюсь
На поле бранном, за рекой

С красавцем князем, если бы
Я образа не рисовала,
То о любви не написала
И у бесстыдницы- судьбы,
Слова выпрашивать не стала

Ужель, я деве помогла,
Да, наделила красотою?
Крестьянку с светлою душою,
Я, в жёны князю, отдала?
 
Я соучастница всех бед,
Читатель, рассудите сами,
Всё пронеслось перед глазами,
Безумье, тяжести побед,

Паденье, боль, обиды, взлёт,
Да раны- и души, и тела,
Любовь, сладчайшая, как мёд,
Которой, я не раз, болела

Всё прояснилось наконец,
Хотя,  заранее, я знала
О нежных чувствах двух сердец,
И как девчонка помогала,

От ран избавиться Петру.
Нанёс те раны, змей поганый,
Покажется немного странным,
На бранном поле, По-утру

Один ,без рати,  страшный змей!
Об этом в притче говорится,
Ни стрел, ни копий, ни коней,
Ни быстрокрылой чудо- птицы!

Привиделось ли мне во сне?
Своё вставлять бы не пристало,
Но княже кланялся земле,
Что говорил, я записала:

«Ах ты, Русь моя- Православная!
Мне ль твоей красотой не гордиться?
Не себе ищу нынче славу –я,
Долг сыновний, за Родину биться.

Злые вороги, вновь, удумали
Истоптать твою твердь, могучую,
Мозг мой мучится смелой думаю,
Сердце полнится, болью жгучею.

Дал Апостол мне- богатырский меч,
Песню, гром прогремел, заздравную.
Будет страшный бой, но себя сберечь
Мне поможет Русь- православная !»

Легенда старая гласит,
Мне выдумку мою простите,
Змей не шипит, а говорит.
Читатель, коли вы хотите

Могу, не медля, рассказать,
Что  неприятное собою,
Напрасно, чудище лесное
Смогла природа воссоздать.

В обличии нелепом он,
Наглец, ещё даёт советы,
Ну а по полю- крики, стон
Змей в злато, серебро одетый,

Глаза огромные горят,
Слюною брызжет ядовитой,
Ран эдак семь нанёс подряд,
Нахальный, разжиревший, сытый.

Как в сказках - из голов, точь в точь,
Со страшной силой, пламя хлещет.
Но сон, то мне приснился, вещий!
Народ готов Петру, помочь.

Ему земля, что Божий дар,
Даст силы, будет так! Я- знаю!
И князь, совсем изнемогая,
Нанёс  последний свой удар.

Сочатся раны у Петра.
Прижался он к родной землице,
А рядом серая трава
От змеевых голов дымится.

 Вот к князю  подвели коня,
Перед Петром народ склонился.
Пот с кровью княжеской катился.
И удилами конь звеня,
Стоял понуро, не резвился.

Подняли князя, долог путь...
Болит израненное тело:
Снесли под образа, на грудь-
Иконку. Исцелить сумела

Крестьянка , девица одна,
Но лишь со странным уговором,
Осмелилась сказать она,
Что травами, да наговором

Излечит юношу тот час,
Но коли князь её полюбит,
Сказала: « Пусть рядит и судит
Боярская верхушка нас!

Я, буду верною женой,
Покорной, без конца любимой,
И князем, и людьми хранимой,
Быть князю, суждено со мной».

Как необычен уговор,
Как ни крути, жить каждый хочет!
Ответил Пётр: «Пускай хлопочет
Над снадобьем,  какой тут спор?

Крестьянка хочет быть моей,
Что, хороша ль она собою?
Гони, слуга, за ней коней,
Скажи, ей быть моей женою!»

Мужская клятва, что вода,
Забыл Пётр княжеское слово
Его благая голова
К другим деяниям готова.

Но женщина мудрей в сто крат
Чем самый умный, сильный, смелый.
Вновь раны юноши болят,
Как полотно, как стенка белый,

Вновь неподвижен бедный князь,
Из ран сочится кровь, как прежде.
Он с хворью жёсткою борясь,
На исцеление в надежде,

Велит Февронию позвать,
Исполнить всё, что не попросит,
Согласен деве мужем стать.
Слуга от девушки приносит

Корзину с нужною  травой,
Ну что же, всё теперь решится,
Ну наконец то, наш герой
Решил на знахарке жениться.


Крестьянка, да и вдруг княжна,
В венец и в жемчуга одета,
Привратник- старый  сатана,
Таращил глаз, услышав это.

«Как эта женщина умна!»-
Бояре громко говорили.
На свадьбе той, не счесть, вина
И день, и ночь за деву пили.

"А ведь характер- то мужской,
Коли решила, так и будет,
Что Пётр?- как нитка за иглой,
Не накричит и не осудит,

Выходит, девица права,
Коль правит княжеством умело?"
И заболела голова
У барства: « Как она посмела

За князя замуж выходить,
Ишь, что удумала, холопка
Ему женой и другом быть?
Как говорит, как смотрит робко?

Да, князь, в жену свою влюблён
Она его приколдовала!
Петр женской лаской опьянён!
Ну, как княжной, крестьянка стала?»

Тут, порешил богатый люд:
«Коль не оставит князь девицу,
Причину не одну найдут,
Чтоб бросить их вдвоём в темницу.»

Не только в наш недобрый век
Предать за денежки готовы.
Всегда был жаден человек,
Деянье скверное не ново,

Поскольку  княжеством владеть,
А значит властью и деньгами,
Как говорится: « Руки греть»-
Бояре захотели сами.

Как нажитое сокрушить?
Давно ли князя умоляли,
Себя, от змея защитить?
Повержен змей, и пировали

В палатах княжеских. Давно
Хвалили красную девицу,
И пили терпкое вино?
Но злу, не должно здесь случиться!

Случилось…За рекою князь…
Любимая, конечно, рядом,
В такой тяжёлый час- услада,
С бедою княжеской борясь,

Согреет девичьим теплом
Его, тоскующее тело,
Как тяжело….Душа болела,
О месте думал князь, но гром

Так и не грянул, слава Богу,
И буря будто улеглась,
Душа остыла понемногу,
Угомонился смелый князь.

Жена ласкалась: «Не спеши!»
Смогла  гордыню успокоить.
«Что рана? Поболит, поноет,
«Ты суд над ними не верши»-

Февронья мужа умоляет:
«Нам скажет Бог, как поступить,
Господь один всегда решает,
Кого карать, кого любить,

Давай немного подождём,
С поклоном явятся бояре,
Они пока в хмельном угаре,
Спи, потолкуем завтра днём».

Неделю продержалась знать,
Явились к молодым с поклоном,
Просили власть над ними взять.
Многоголосым перезвоном

Встречал Петра, огромный двор,
Колокола звонить устали.
Людской хвалебный, стройный хор
Им много лета пел!... Признали

Февронью, княжеской женой.
Без князя смута приключилась,
Крестьянка предрекла- свершилось,
За князя челядь заступилась,
Как и должно быть, но порой

И не мешало б разуметь,
Что горстка жадных и трусливых,
Богатых, лживых и крикливых,
Не за себя должна радеть,

Внушать с пелёнок, наперёд,
Что спесь их- жалкое обличье,

Князьям опорой, был народ,
Непобедим в своём величье.

Он не от жадности  жесток,
Он беден, не живёт в палатах,
Но верьте, чужд ему порок,
Который обуял богатых.

Петр не наказывал господ,
Мир лучше всяких войн и распрей,
Не забывал простой народ,
И с каждым днём ещё прекрасней

Была любимая жена,
Мудра, строга, нетороплива,
И самый лучший друг она,
Заботлива и не спесива.

В мирских  заботах день- деньской,
И жалоб вовсе не бывало.
А ожидаемый покой,
В легенде я о том читала,

На склоне дней в монастырях,
В монашестве, в служенье Богу,
В моленьях ночи при свечах...
Жизнь уходила понемногу.

Пришла пора свечу задуть,
С Петром, с Февронией проститься.
Они вдвоём в последний путь
Ушли, чтоб в сказках возродиться.

Легенда слишком хороша,
В словах моих ни капли лести,
Что же опять болит душа,
Да и глаза на мокром месте?

Растрогалась ли? Не понять…
Иль зависть вспыхнула мгновенно?
Пред светлым чувством, непременно,
Хочу я на колени встать.