Соколиная песня в дождливую ночь. Акт первый

     *Фанфик по анимэ "Наруто".


      С самого раннего утра в доме семьи Акияма стояла невыносимая суета: слуги носились туда-сюда, перенося из комнаты в комнату вещи. Из-за этой беготни во всем доме пришлось распахнуть окна. Мало того, что все вокруг суетились, так еще и день выдался невыносимо душным, и особенно сильно это ощущалось в те редкие мгновения, когда переставал ливень. Сейчас, в пору пятой луны1 солнце горячо отогревало землю и ярко освещало улицы. Само собой, это ненадолго, всего лишь коротенький светлый перерыв между нескончаемыми дождями. Белила с лиц дам, прогуливающихся по улицам города, осыпались, чуть ли не пластами. Право слово, это выглядело омерзительно. Пот стекал с них ручьями, и все это зрелище портило красоту даже самых красивых особ.
Поэтому Госпожа Азуми предпочла не выпускать на улицу свою дочь, которая, кстати, являлась виновницей всей этой суеты. Причем ее до сих пор одевали, красили, в общем, наводили красоту. Потому что не меньше, чем через чес, экипаж именинницы должен был отправиться в семейный храм в поселке Кётамба2, а за тем в усадьбу Рокухара3, где будет проходить торжество.
                ________________________________
     Все началось на рассвете, когда только-только солнце выглянуло из-за горизонта, ярким светом пробуждая жизнь, застывшую ночью. Амайю, так звали дочь Госпожи Азуми, поднял тоненький звон колокольчика прямо над самым ухом. Она нехотя села в постели, укрывая полуголое  тело платьем светло-лилового цвета, и огляделась вокруг. Перед девушкой стояла служанка, чуть старше ее самой, с опущенной головой и ровно обрезанными короткими волосами черного цвета. На ней было надето рабочее платье и хакама4 , стояла она босиком. Служанка лишь изредка поднимала глаза на свою Юную Госпожу, но тут же опускала их вниз. Такая скромность прельщала и радовала Амайю.
- Госпожа,- несколько неуверенным и усталым тоном произнесла она.- Азуми-сама приказала разбудить Вас. Ведь сегодня день вашего Совершеннолетия, и Вам нужно подготовиться к отбытию в святыню. Она передала Вам, что скоро зайдет. С праздником, Госпожа Амайя.
Служанка торопливо поклонилась и быстро удалилась из покоев, не дожидаясь ответа. А до Амайи тем временем дошло, что уже сегодня, прямо сегодня, ей исполняется семнадцать лет. Это заставило ее задуматься.
Она крепко, но достаточно небрежно закрепила платье желтым поясом и вышла на балкон, указательным пальцем отодвинув скользящую дверь5. В комнату тут же проник прохладный ветер, принеся с собой легкий аромат пурпурной сирени, цветущей в саду.
 В мгновение все тревожные мысли испарились, словно вода в знойную пору. Стало намного легче, и в душу вернулось спокойствие.
Амайя окинула взглядом сад, расстилающийся прямо под самыми окнами, и облокотилась о перила, которые были усеяны хрустальными каплями недавнего дождя. 
Послышался звук открывающейся сёдзи, и кто-то прошел в спальню. Женский голос негромко позвал девушку:
- Амайя, где ты? Я же просила тебя подниматься.
- Мама, я тут.- донесся голос до Госпожи Азуми, и она сразу же засеменила к открытым створкам. Молодая женщина поправила свой ворот и выглянула на балкон, встретившись взглядом с девушкой. При виде Амайи на губах ее появилась нежная улыбка, но тут же пропала, и мгновенно сменилась строгостью.
- Амайя… сегодня важный день для тебя и для всей нашей семьи. Не забудь, ты должна незамедлительно спуститься на первый этаж. И…- она прервалась на полу слове, опустив глаза, явно чувствуя свою вину перед дочерью.
- Что?- голова девушки слегка повернулась в сторону матери.
- Твой отец сегодня не сможет прибыть. Я знаю, что он обещал, но пойми, это зависит не от него… Ты же знаешь, где он сейчас?
- Да, ты говорила мне, что он вместе с главой Учиха и Сенджу, а также с самураями Тайра отправился в Ава6, - несмотря на то, что Амайя прекрасно понимала положение отца, она ни на минуту не могла смириться с тем, что он не исполнит обещанное. Это явно сломило ее дух. Из груди вырвался короткий выдох, и от злости девушка сжала в руке ткань длинного рукава, конец которого расстилался по полу лиловым пятном.
- Поэтому ты обязана понять его и забыть об обиде. Женщина сильна тем, что вовремя умеет обуздать свое зло.- Азуми развернулась и направилась к дверям.- Амайя, не медли, спускайся за мной. Слуги уже все приготовили.
В душе Амайи огорчение смешалось с удивлением. Ради чего стоило в такую рань начинать приготовления? Неспроста все это. Она озадаченно хмыкнула себе под нос что-то неясное и направилась следом за матерью. Девушка решила не забивать голову мыслями о такой мелочи.
Они спустились на первый этаж, и Юная Госпожа следовала за матерью, старательно удерживая осанку, за что очень часто ее хвалили. Как думала сама девица, хвалили ее за сущую глупость, ибо осанка это всего лишь осанка, а не какой-то невиданный подвиг.
От широкой лестницы из прочной сосны вглубь дома вел длинный темный коридор, освещенный лишь тусклыми факелами, которые, к слову, тушили на рассвете. Где-то вдалеке был слышен звон посуды и приглушенные голоса.
Азуми не оборачиваясь шла на несколько шагов впереди Амайи. Слуги, встречающиеся на пути хозяек дома, тут же кланялись и поздравляли Амайю с праздником. А она милостиво улыбалась и проходила дальше, мыслями находясь где-то в другом месте.
Минув проход, соединяющий левое и право крылья дома, Амайя вместе с матерью вошли в большую просторную комнату, в которой почти не было мебели. Там находились три тумбы из Белого дуба, несколько разноцветных подушек для сидения. А в середине, на невысоком пьедестале лежало небольшое зеркальце в золотой оправе, а на ручке красовался яшмовый китайский дракон. То был подарок самого Господина Тайра-но Киёмори7 , который он преподнес своей любовнице, Госпоже Азуми, за то, чтобы она не говорила о нём никому. Подарок был драгоценным, как и молчание, на которое его обменяли. Больше же в покоях ничего не было.
Стены были выкрашены в голубой цвет, так что напоминали собой небосвод. А полы были вымыты до блеска. Тут было очень приятно находиться, и Амайя была не против провести тут ночку другую.
Девушка обошла покои и остановилась у открытой створки ситоми8, сделав глубокий вдох и улыбнувшись. Хотелось бы ей сложить в этот миг стихотворение, но, увы, такими талантами она не обладала, в отличие от своей матери, у которой изумительно получалось сочинять стихи прямо на ходу.   
                _______________________
 К слову о Госпоже Азуми, она не только отлично сочиняла стихи, так же у нее был чарующий голос, особенно когда она принималась петь колыбельные, кроме того она отлично умела играть на флейте.
Как-то, одна из придворных дам, служащих вместе с Азуми, рассказала Амайе о том, как однажды вечером она узрела сказочную картину. Разумеется, женщина эта болтуньей не была, а соответственно и рассказать никому, кроме Амайи, конечно же, ничего не могла. Она говорила, что куда-то направлялась и проходила мимо покоев Киёмори-сан. Сёдзи были немного приоткрыты, и изнутри доносились звуки флейты. Придворная дама с боязливым любопытством прильнула к приоткрытым ставням и увидела, как в тусклом свете ламп перед главой клана Тайра на коленях обнаженная сидит Госпожа Азуми. Именно она играла на флейте перед своим любовником. Тайра хищно рассматривал хрупкое тело женщины, которая баловала его слух мелодичными трелями. В этот момент Госпожа Азуми сама была подобна флейте: так же изящна, так же красива. Что было потом, фрейлина не знала, так как очень торопилась куда-то по своим делам.
                _________________________
Совсем скоро «талантливая любовница» без слов скрылась в дверном проеме, и Амайя осталась ждать слуг в полном одиночестве. Девушка смиренно сидела на полу, держа в руках зеркальце, и с некоторым удивлением разглядывала собственное лицо. Ей оно казалось совсем другим, будто бы его стерли и написали заново. В его чертах для юной Акияма произошли какие-то, не видимые человеческому глазу, изменения. И вовсе это было не из-за недавнего пробуждения, нет.
Амайя осторожно подушечками пальцев коснулась сначала холодной зеркальной поверхности, а потом все так же аккуратно своего лица, блаженно закрывая глаза. И странным образом девушке показалось, что чья-то рука нежно легла на ее «хрустальное» плечо, а другая провела по щеке. Но, то были точно не руки женщины. Притрагивались к ней мужские руки, источающие теплоту и несущие то ли любовь отцовскую, то ли любовь, какую питает мужчина к своей возлюбленной.
От таких ощущений девушка тут же открыла глаза, но вопреки ожиданию никого не увидела рядом с собой. Она легко могла бы испугаться, если бы не осознала, что это было всего лишь предупреждение от Цукумогами9, принадлежавшего ей. Он был ничем иным как фонарем, очень старым фонарем, но о нем, думаю, позже.
Сё:дзё10 быстро поднялась на ноги и огляделась еще раз. Для того, чтобы успокоиться, Амайя сделала глубокий вдох, но глаз более не закрывала. Умиротворенное выражение ее лица полностью соответствовало душевному чувству. И девушка, было, захотела выйти из комнаты, дабы посмотреть, где там ходят слуги. Она, осторожно ступая на скрипучие половицы, направилась к выходу, но послышался гул голосов приближающихся служанок, впереди которых шагали знатные женщины. Видно это было по цвету их одежд11.
В комнату сначала вошли фрейлины, служившие при дворе Императора, их было всего три и все близкие подруги Госпожи Азуми. Следом за ними вошли служанки, держащие в руках все необходимое для наведения красоты.
Придворные дамы выглядели заспанными, неприбранными. Но объяснялось это тем, что они собирались прихорошиться вместе с именинницей. Их внешний вид в действительности был способен оттолкнуть кого угодно. И как им только удалось проскользнуть незаметно мимо прислуги, даже мимо стражи? И если их действительно не заметили, то они право, счастливицы. Но разве можно упрекнуть их в том, что они дурно выглядят? Все дело в случае. В конце концов, и из обезьяны можно сделать куколку, стоит лишь подобрать хорошую одежду, густые белила и качественный парик. Уверяю вас, при всем этом вы не отличите ее от некоторых современных дам.
Но, не смотря на то, что женщины были не в лучшем виде, Амайя не хотела обращать на это внимания. Приоритеты не позволяли опуститься до подобной низости. Поэтому девушка приветливо улыбнулась фрейлинам, а они в свою очередь кинулись обнимать ее, то и дело говоря:
- Как выросла! Какой красавицей стала, дорогая! Какая дивная кожа! Прекрасные волосы!
Такие комплименты было лестно слышать. От них щеки Амайи заалели, что на белой коже было прекрасно заметно.
- Румянец на белом бархате кожи, будто закатное солнце, освещающее зимние снега,- с восторгом произнесла Госпожа Кохэд, женщина с очаровательными янтарными глазами. Смущение на юном лице уже становилось более заметным.
- Перестань смущать нашу Амайю, Кохэд!- со смехом сказала придворная дама, носившая имя Айяно.
-Хватит тебе!- и женщины начали громко хохотать. Амайя видела, что служанки тоже смеются, но как только дамы обращали на них свое внимание, они тут, же умолкали, делая вид, что так и стояли с каменными лицами.
Но тут все разговоры прервала Госпожа Азуми, бесшумно вошедшая в комнату. В руках она держала парадную одежду, в которой ее дочь должна была предстать перед гостями. Это было лиловое платье в сочетании с густо-красными штанами хакама. Весь наряд был вышит на заказ у искусного мастера и украшен плотным тканым узором, изображающим ветви с опадающими цветами сакуры. Также женщина принесла необходимые мелкие элементы, дополняющие праздничный наряд.12
Увидев вещи, дамы в восторге стали обсуждать их, конечно же, не без участия хозяйки дома. Амайя же думала, что сейчас умрет от скуки, потому как совсем ей не было никакого интереса слушать разговоры о таком неважном предмете, как одежда.
Тем временем, пока леди распивали чай за разговорами, занялось утро, и солнце уже полностью выглянуло из-за тонкой нити горизонта.