Справедливость богов. Книга 2

Справедливость богов - 2

Пролог.



День и час, когда я пришёл в себя, начинался на эшафоте.
Широкими шагами поднимаюсь на большую деревянную платформу из грубо сколоченных досок. Просматриваются щели с палец, а то и местами с руку толщиной. Сосредоточенно смотрю себе под ноги. Только бы не сверзиться вниз, не оступиться, а главное не провалиться на глазах сотен и тысяч наблюдателей, что шумят, как бурное море и переговариваются, перекрикивая друг друга на городской площади.
Внезапно при моём появлении на деревянном постаменте толпа затихает. Начинаю нервничать. Все эти люди меня начинают раздражать.
Плохо соображаю. Где я? Куда я поднимаюсь? Что они все от меня хотят? В этот момент, но уже после того, как обозреваю площадь, полуоборачиваюсь на людей стоящих по правую руку и осознаю. Здесь должно произойти что-то неминуемо страшное. В голове ухает колокол. В висках начинает стучать в такт ускорившемуся пульсу. Внутри меня замирает бьющееся сердце, а в горле встаёт препятствие и накатывается к гортани комком, который я уже не в силах проглотить, ведь передо мной стоит самый настоящий палач с огромным топором. И платформа, на которую я поднимался минуту назад, ни что иное, как плаха, в простонародье, самая обыкновенная, ведущая в никуда. Помост для смертников. Здесь приводится в исполнение смертная казнь. И, надо полагать, ведомый на казнь никто иной, как я - ваш покорный слуга.
Публичная казнь! Но кто же тогда я и почему так скверно заканчиваю на эшафоте? Ведь я же не король какой-нибудь и не разбойник с большой дороги! Чем я мог заслужить такую немилость?
Времени на размышление у меня нет. Подаётся сигнал к действию. Барабанная дробь. Палач задвигался, привычно разминая запястья рук и тем недвусмысленно давая понять, что роковой для меня момент вот-вот наступит. Палачу предстоит самая показательная часть этого чудовищного представления для многочисленной публики, собравшейся со всего города и с нетерпением ожидающая развязки моей жизни. И всё это только для того, чтобы поглазеть, как покатиться моя несчастная голова! Безумие!
Толпа же состоит сплошь из безликой массы. Над кем-то из них сияют яркие полоски. Не могу взять в толк, что это? Может быть, это закатное солнце отражается от их блескучих кокард или пряжек? Но на них совершенно нет никаких головных уборов, разве что вот над тем толстым базарным торговцем. Возможно, солнце отражается от вспотевших лысин и покатых сократовских лбов! Но мне некогда сосредотачивать внимание на такие мелочи!
Под ногами скрипят предательски доски. Кто-то идёт. Это идут мои обвинители. Странные люди в длинных мантиях окружают меня. Над ними ореолы святости. Стоп! Это же полосы жизни. У кого-то в жёлтой зоне. Значит, их можно убить и избавиться от них. И тех, что в толпе также. Хотя это уже не имеет никакого значения. Но палач ведёт себя более чем странно. Над ним нет никакой линии жизни. Он временами безразлично посматривает на свою  жертву во время оглашения моего приговора, и я это замечаю даже сквозь глухую маску в виде красного высокого колпака с прорезями для глаз.
Возможно, не всё так страшно и это только виртуальная реальность какой-то игры, где мне предстоит разыграть роль казнимого, но уж потом-то я им всем непременно покажу и докажу свою неуязвимость и силу настоящего игрока. Ведь я же хорошо помню, что случилось с Кратосом в God of War. Как он избавился от своих мучителей и врагов, будучи закован и посажен на цепь.
Всё-таки что-то не так с этой игрой. Почему мне так страшно и становиться с каждой секундой всё ужаснее? Этому нет объяснения.
В последние минуты что-то вспомнить не удаётся. Когда-то мне говорили о том, что перед смертью каждый человек видит всю свою жизнь от рождения и до последних минут, как будто жизнь прокручивается на большом экране, но со мной всё не так. Видимо не тот случай.
Я пытаюсь что-то кричать, не понимая всего этого спектакля. За что? Почему? И зачем со мной так? Для чего мне такое испытание?
- Люди остановитесь! Я умоляю вас остановиться!
Мне кажется, мой крик не слышен. Толпа взирает на меня осуждающе и готова аплодировать вынесенному мне смертному приговору. В этой толпе нет ни одного человека, который бы мог мне искренне посочувствовать.
Меня окружают люди не менее странные, чем в мантиях. Это закованные в панцирь средневековые солдаты или стражники, что обыкновенно дежурят на воротах средневековых замков или городов. Они толкают бесцеремонно в спину чем-то острым. Я не замечаю сразу, что все они вооружены. Двое из них держат длинные алебарды. У других на боку у пояса мечи, а в руках короткие дубинки с шипами.
Появляется глашатый с развёрнутым пергаментом, и только тогда начинают громко зачитывать окончательный приговор главного судьи. Я пытаюсь вслушаться в громкий голос, но теряю всякий смысл в словах. Удаётся уловить лишь какие-то незначительны обрывки и рваные фразы, по которым, на самом деле, становится очень сложно судить о той вине, в которой меня обвиняют. Я до конца не понимаю, что я такого сделал.
Я пытаюсь вырваться и закричать, но у меня ничего не получается. Острые шипы впиваются между лопаток. Я кричу уже от боли пронзающей всё тело. Мне кажется, что шипы должны были выйти из грудной клетки наружу. По спине начинает стекать струйками пот, а может быть кровь. Скорее и то и другое.
Мне кажется, что всё это не со мной. Зачем? Я ничего не совершал. Плохо соображаю, о чём идёт речь.
И в это время палач берёт меня грубой ладонью за затылок и давит носом к деревянной тумбе, на которой непременно всё и должно случиться. Для большего удобства мои руки с силой заломили назад два стражника, чтобы я не мог сопротивляться и не вздумал бежать из-под топора.
-А последнее слово? –кричу я изо всех сил. Дайте мне последнее слово! Я имею право на последнее слово! Слышите!
- Зачем тебе это последнее слово? - кто-то противно шепчет мне на ухо. - Ведь это совсем ничего не изменит. Кажется, ты сам отказался от последнего слова при последней нашей встрече и даже собственноручно расписался в том, что полностью согласен с приговором.
 - Кто? Я? Когда? –кричу я. – Вы что-то путаете! Этого не может быть!
 - Приступайте! – скомандовал командир стражников.
 Барабанная дробь прекращается. Меня крепко привязывают верёвками за руки к тумбе, чтобы я не дёргался и палач замахивается топором.
Я вырываюсь и кричу во всё горло, захлёбываясь от рвоты. Ничто не в силах остановить топора. И нет больше никакого препятствия между острым лезвием и моей шеей.
Топор глухо впивается в половину лезвия в деревянный слой, что находится под моей шеей. Это последнее, что удаётся услышать моим ушам и покатившейся по помосту голове, полностью отделённой от туловища.

Продолжение следует



Глава 1.
Одна из ста десяти бездушных кукол-копий, с массой навешенных ограничений от бессменного стража человечества искина Мадика тысяча один, в очередной раз обследовала от лица стального хозяина бесконечные и мёртвые владения. На довольно большом расстоянии в секторе три Б основного бункера в отдалении от основных узлов главного корпуса, каждые три часа в день совершался очередной десятиминутный обход подсобных помещений. В этот час реальный искин - дублёр заметил, как мигнула синяя лампочка. Лампочка мигнула над одним из закрытых старинных саркофагов под номером семнадцать миллионов девятьсот сорок пять тысяч  восемьсот сорок три. Саркофага, рассчитанного на одного игрока. Мигнула и затем погасла.
Дублёр остановился и замер. Его взгляд сияющих, но мёртвых и холодных глаз просканировал снизу до верху помещение, а затем и сам саркофаг вызвавший подозрения. Внешне участок выглядел, как красный прямоугольник.
Такие закрытые древние маловместительные саркофаги находятся здесь не менее десяти лет, а то и четверть века. Некоторые ещё больше. За ними требуется особенный контроль. Каждый дублёр имеет эти технические знания в своей информационной базе. Нужен особый уход. Однако эти саркофаги упорно не уходят в утиль. Стоят, как немые напоминания о старых былых временах великой цивилизации, построенной некогда человечеством.
Через какое-то время саркофаг ожил и загорел светом изнутри, но уже ярко красным, что должно означать сначала смертельную опасность и потом неминуемую гибель человека, находящегося непосредственно в нём. Свет загорелся и также коротко мигнул.
Как только искин убедился в живучести последнего и срабатывании механизмов полного восстановления, он не стал долго задерживаться возле саркофага, ведь его контроля ожидала остальная часть длинного помещения. Ибо для того, кто был внутри, игра продолжалась. Игра длиною в вечную жизнь, если, конечно, на то были причины или воля главного конструктора. Делать ему здесь нечего.
Если же восстановление жизнеобеспечивающих систем не наблюдалось в ближайшее время, тогда Мадик тысяча один окончательно убеждался в полном отсутствии всякой жизни со стороны носителя человеческой памяти, оставляя какое-то время всё без изменений. Затем отдавал необходимую, в таких случаях, команду и смело механическими руками своих рабов- дублёров, отсоединял саркофаг от жизнеобеспечения полностью и отправлял в утиль, вместе с телом, для полноценного уничтожения в пепел и прах. Так называемые отходы из мёртвых органических и неорганических тканей, неизменно направлялись на кладбище Вечного упокоения, как не представляющие никакой ценности в мире материального.
Отныне так совершалось день за днём после утренних и вечерних обходов обслуживающего мехперсонала своих владений.
В капсуле погас свет. Капсула с телом человека, под игровым ником Камелиус, погрузилась в пятиминутный мрак. В глазах гомо сапиенс потемнело. Затем внутри сработал невидимый счётчик, строго под ударами метронома, собирая за секунды всю необходимую информацию, чтобы успеть в положенное для этого время, рассчитанное бездушными машинами на воскрешение. Капсула осветилась и оживала изнутри мириадами светлячков, напоминающих бездонный небосвод. Сотни тысяч датчиков одновременно включились и заработали вновь с новой силой, набирая требующийся темп для полноценного функционирования живого организма. Клетка за клеткой путём цепной реакции начала пульсировать и жить. Ткань, как после глубокой заморозки, принялась оживать и теплеть. Сознание игрока подключалось медленнее, набирая требующийся объём в себя и вбирая личную записанную информацию в нейросетях, чтобы загрузить непосредственно в мозг человека.
Сначала человек в капсуле начал воспринимать свет и запахи. Начали срабатывать нервные окончания. Затем появилась тяжесть в ногах. Осознание того, что в этот момент он стоит на ногах, а в его руках находится какой-то увесистый предмет - усиливалось и наполнялось.
В один миг из лежачего положения, в каком пребывал первоначально, игрок Камелиус, как какое-нибудь  текучее вещество прошёл ртутью через узкую воронку и преобразовался в другом мире, преломившись, словно луч света через зеркальную призму, приобретая постепенно форму человеческой фигуры. Потом увереннее встал на ноги, отразился несколько раз в зеркале. Восприятие сыграло с ним злую шутку. Он всё глубже погружался в виртуальную реальность, как в чёрную засасывающую дыру. Наконец, достаточно твёрдо, воскресший, зафиксировался в положении стоя.
В этот миг вселенский гул в ушах только усиливался. Однако барабанные перепонки выдержали и не лопнули. Гул неожиданно исчез совсем, как и появился, вместе со свистом и ветром.
Такое ощущение, что весь мир сдвинулся с места и провернулся вокруг оси, как будто не он, а мир вокруг него повернулся и замер развернутым, чтобы он встал на ноги или оказался, таким образом, в единственно верном вертикальном настоящем истинном положении на горизонтальной плоскости мироздания.
Кам открыл глаза или же его глаза вдруг наполнились светом, ибо они оставались всё время открытыми. Он этого даже не понял, объяснить не мог.
Юноша стоял в знакомой уже комнате знакомого барака с палкой в руке. Вокруг стены и тьма ночи. Горят несколько зажжённых по углам оплывших огарков восковых свечек. Спят Жером, Ушастый, Емеля, Соловей. Свернувшиеся калачиками, как щенки возле нагретой бочины сучки. Павлин дрыхнет в коридоре.

Перед ним чуть выше, чем уровень глаз, горит матово табло раскрытого интерфейса игрока, как будто под светом люминесцентных ламп. С интерфейсом Кам уже знаком. Он хорошо знает, что с чем связано и как взаимодействует.
Значит, восстановление прошло успешно.

<b> 
Поздравляем Вас игрок под ником Камелиус с успешным возвращением в виртуальную реальность Справедливость богов! Перед Вами Локация первая индивидуальная!
Вы прошли процедуру воскрешения! Одна игровая жизнь использована!
Пожалуйста, выберите Ваш статус в игре или подтвердите имеющийся!
</b>
Указано общее количество миновавших дней со дня первого появления в игре и время в первой точке возврата после первой смерти.
<b>
Уровень начальный. Первый. Количество жизней. Две. Опыт нулевой. Статус отсутствует.
</b>
Кам опустил палку в левой руке и привычно провёл правой рукой по меню. Меню подрагивая, как будто сквозь водянистую оболочку, прореагировало на прикосновение мякоти указательного пальца.
Высветилось новое сообщение с вопросом. Желаете выбрать статус игрока прямо сейчас?
Ниже два ответа. Да/Нет.
Вспомнив прошлый прокол со статусом, Кам поспешил выбрать Нет, но как только припомнил получше, что единственный верный выбор это нищий, а выбрать что-то другое ему вряд ли удастся, то вернулся в главное меню и указал Выбор статуса заново. Да, желаю! Тотчас увидел перед собой уже знакомый по прошлому разу развёрнутый список с наименованиями.
Он выбрал самое привлекательное, как ему казалось. Свободный горожанин.
Быть нищим безработным ему определённо не хотелось. Им он уже был в прошлой жизни. Не охота повторятся.
Система мгновенно прореагировала и выдала справочную информацию с массой пояснений. Чтобы стать свободным горожанином надо, прежде всего, ежегодно уплачивать налоги в казну города  и иметь недвижимость в черте города! Вы согласны?
Всё это ему сказано механическим голосом.
<b>
У вас на сегодняшний момент такой недвижимости нет. Ваш реестр совершенно пуст. Что означает следующее. Согласны ли Вы уплатить налог прямо сейчас, в сумме двадцать пять монет серебром, на приобретение недвижимости в черте города или за его пределами, а также приобрести приглянувшуюся Вам недвижимость? Оформление происходит через отдел мэрии покупок и продаж в срок от одного до трёх дней, а затем уплата налога за пользование землей и недвижимостью в сумме ста монет серебром в год?
</b>
Теперь Каму пришлось ответить системе Нет. Такой суммы у него естественно на данный момент нет.
Скорчив лицо кислой миной, человек в капсуле, наконец-то, обратил внимание на дату и время своего присутствия в комнатке барака. Начал потихоньку вспоминать то, что с ним происходило раньше. Воспоминания обретали зрительные образы, становясь не очень приятными и достаточно болезненными.
Он хорошо помнил, как поднимался на плаху, а ещё как лились слёзы из глаз Жерома. Того самого непися с развитием, которому суждено стать, впоследствии, его верным помощником, если никто само собой не вмешается из сильных мира сего в этот процесс единения дружественных сторон, игрока и неигрового персонажа с развитием, опять же если верить всезнающему администратору Мариусу. Однако же, от смертной казни, не смотря на все заверения, админ уберечь не смог. Это не делает ему большой чести. Надо делать соответствующие выводы о его всемогуществе и познаниях законов этого виртмира. Мариус знает многое, но не всё. Может больше меня, но и его запасы сил ограничены, как и возможности. На это надо делать основной упор. Он может что-то советовать, но не факт и не суть, что его совет окажется самым правильным в сложившихся обстоятельствах виртуального бытия.
Сейчас Кам отчётливо слышал дыхание спящих обитателей и храп во всю комнатку барака.
Ещё одно неприятное воспоминание. Восстановилась шея, а с ней и целостность головы, но никак не психика героя. Кам никак не мог отделаться от странного чувства и ощущений внутри себя, что если он вдруг неловко повернёт голову или сделает это очень быстро, то его голова тотчас свалится с плеч на пол, как горшок, наполненный землёй и неудобно поставленный на край стола.
Боль и крик, пережитые на плахе, остались навсегда внутри. Только очень глубоко осели на дно души и в глубины памяти, возможно, её сверхъестественное присутствие даёт дополнительный стимул к жизни.
Кам видел со стороны своё обезглавленное тело, заваливающееся безобразно на бок. Он являлся всего лишь в тот миг одной отрубленной палачом головой. Ничего не было ужаснее этого дикого зрелища, но это было его тело без головы.
Каму захотелось закричать, но он смог себя сдержать нечеловеческим усилием воли.
Меню подсвечивалось приятным голубоватым свечением и успокаивало.
<b>
Номер игрока № 101349145.
Общее Количество часов в игре 96823 с учётом времени до первого воскрешения. Количество часов в игре с момента второго появления после первого воскрешения 00.37 минут.
Из них в качестве игрока 175 из 720.
Остаток до завершения главного квеста стартовой локации 545.
Счетчик времени наступившего нового дня 2 часа 45 минут 01 секунда.
</b>
Мариус говорил, что я вспомню после перерождения всё, что со мной происходило в прошлой жизни. Теперь уже в прошлой! Как давно это было! А мне не нужна прошлая. Мне нужна другая жизнь. Настоящая, а не виртуальная. Интересно вспомню ли я то, что происходило со мной в позапрошлой жизни, когда я был ещё ребёнком пяти лет от роду? Вспомню ли когда-нибудь вообще? Возможно ли это? Вернуть в памяти ту прошлую, но настоящую жизнь в реале? Вероятно, нет. Мы в мышеловке, сказал Мариус при первой нашей встрече в таверне. Я запомнил эти слова. Всё человечество заперто в виртмирах. Это действительно так. И вот перерождение осуществилось в полной мере. Я стою здесь в бараке живой и невредимый, как будто бы со мной ничего не происходило. Я, как заново, родился! Я никогда не стоял на площади и мне не отрубили голову при большом скоплении народа. Странно. На шее ни одного шовчика. Шея гладкая и ровная. Если бы не память! Сам Пеленагр тому свидетель и непосредственный исполнитель казни. А ведь этот палач живёт со мной в одном бараке. Спит в соседней комнате. Скоро мне будет суждено с ним встретиться, как то посмотрит он мне в глаза! А может быть, он уже ничего не помнит, как и все остальные? Это ведь совсем не живые люди, а лишь порождения игры, выдуманные людьми неигровые персонажи и служащие в локации лишь дополнительным антуражем.
Но вот что странно! Меня вовсе не радует этот очевидный факт. Мне грустно. Мне ужасно грустно. Как будто я сам и вся моя жизнь стала вторичной. Это чудовищно. Вселенская пустота. Я опустошен. Все мои чувства умерли разом. Во мне больше нет той божественной искорки любви, что привнёс Прометей вместе с божественным огнём в мир людям. С этой казнью умерла моя душа. Целиком и полностью. Оборвалась ниточка, связывающая меня с безднами космоса. Мою бессмертную душу оцифровали вместе с сознанием и памятью.
В этот миг, как будто бы, что-то кольнуло. Оборвался поток печальных мыслей. Кам непроизвольно перевёл взгляд на интерфейс игрока, самопроизвольно раскрывшийся во всю ширину обзора.
Ах, да! Статус! Со статусом можно пока не торопиться! Так говорил Мариус! А он мне не врёт! И он мне не враг! Это следует помнить! Если судить по тому, что со мной сейчас, я не умер! Это главное! Я снова жив! Я снова в игре! Пусть берегутся эти проклятые неписи или управляемые извне марионетки, вместе с теми, кто отправил меня на эшафот! Скоро они у меня попляшут! Хватит пускать сопли и слюни. Пора брать быка за рога! Или за одно весьма чувствительное место, если у них есть таковое и они вовсе не бесполые существа! А я, просто, уверен в этом! Слабое место у них должно быть, чем же тогда они отличаются от живых людей!
Итак! Что мы имеем в своём арсенале?
Урок не прошёл даром. Теперь я знаю, к чему может вести слишком большая доверчивость к окружающим персонажам игровой реальности Справедливость богов!

Продолжение следует