Грибная охота

 Вчера вечером у меня неожиданно зазвонил телефон. Еще больший неожиданностью оказался тот факт,
что позвонил Палыч - давнишний мой знакомец и настоящий лесник. Последний раз мы общались два
года назад...
- Что тюфяк, мерзнешь в своем городе небось? - голос Палыча был веселый, - бросай все и дуй
ко мне на кордон - не пожалеешь!
Я мгновенно представил себе разноцветный осенний лес, с прозрачным от чистоты воздухом, запахом
прелой хвои и сосновой смолы и только смог сказать,
- Еду!
Я позвонил на работу и сказал, что заболел. Я достал с антресолей пыльный рюкзак и побросал в
него вещи. Я заказал через интернет билеты на поезд и через час трясся в автобусе, везущий меня
на вокзал, где ждала меня пригородная электричка...
И вот я сижу за дубовым столом в гостях у Палыча и запиваю терпкое клюквенное варенье сладким и
крепчайшим чаем. В камине трещат березовые дрова, на стене отсчитывают секунды древние ходики.
Палыч курит свою трубку, неторопливо собирая и смазывая карабин.
- Что, хорошо? - спрашивает он, улыбаясь и кивая на варенье.
- Хорошо... - улыбаюсь я в ответ, - давно такого не ел...
- Ну так... - целебная ягода - лесная... поди у вас в городе такого нет...
- Да, что ты, Палыч... какие у нас ягоды... одна химия!
- Ну ешь, ешь... на здоровье! - он щелкнул затвором и протянул мне карабин, - управишься с таким?
Я взял тяжелый карабин, повертел в руках, прижался щекой к деревянному прикладу, посмотрел в
прицел и кивнул,
- Управлюсь...
- Значит берешь этот, а я возьму двухстволку, - он хлопнул по коленке и встал, - давай допивай
чай и собираться будем...
- Темнеет же, - удивился я, - куда пойдем-то?
- За грибами пойдем! - ответил Палыч, подмигивая.
Я знал, что с Палычем лучше не спорить. И не расспрашивать сверх меры. Захочет - расскажет, не
захочет - клещами из него ответа не вытащить!
 Джип расплескал жидкую грязь на грунтовке и скрипнув тормозами, остановился. Мы вылезли из теплой
кабины, взяли снаряжение и винтовки. Палыч прищурясь посмотрел на заходящее солнце и сказал,
- Пора!
Вдалеке темнел лес. Мы зашли в него, когда солнце уже скрылось за горизонтом, окрасив небеса
закатными красками. Палыч шел уверенно, по одному ему известной тропе, широким шагом и не
оглядываясь. Привычно отодвигая в стороны тяжелые и колючие еловые ветки, поправляя на плече
ружье. Я очень старался поспеть за ним - в этом затихшем вечернем лесу мне было не по себе.
Вдруг Палыч остановился, оглядываясь и всматриваясь в лесную чащу. Потом кивнул и сказал,
- Располагайся! Здесь хорошее место для засады - тут ждать будем...
- Кого ждать-то, Палыч! Рассказал бы... - не выдержал я.
- Грибы сегодня пойдут... здесь их тропа проходит...
- Подожди, Палыч... - растерялся я, - ты что-то путаешь... грибы же... это как растения... 
- Это раньше... - ответил Палыч, закуривая, - теперь по-другому стало... 
Как это по-другому? Я вспомнил детство. Корзины, полные крепких боровиков, изящных подберезовиков
и разлапистых сыроежек. Идешь по лесу, шаришь под кустами палкой, срезаешь кухонным ножом под
корень...
- Палыч, ты... - начал было я, но он перебил меня,
- Тихо! - Палыч неслышно и осторожно снял ружье, снял с предохранителя и прицелился куда-то в чащу,
- Началось...
Я взял наизготовку карабин, внимательно вглядываясь в лесную темень. Послышалось шуршание и шорох,
как-будто мыши шуршат в траве. Я прижался к прикладу карабина, пытаясь увидеть того, кто шуршит в
еловой хвое. Раздался грохот - Палыч выстрелил сразу из двух стволов. В ответ на это раздался
яростный писк, где-то внизу. Я выстрелил тоже, скорее машинально. Куда-то вниз, не видя куда я
стреляю. И словно в ответ на мой выстрел, снова раздался яростный писк.
- Под корень стреляй! - рявкнул Палыч, открывая затвор и выбрасывая стреляные гильзы из стволов, -
под корень!
Он перезарядил ружье и сразу же выстрелил снова. Писк и шорох уже неслись со всех сторон. Я стрелял
наугад - я по-прежнему не видел, по чему мы ведем стрельбу, но Палыч, похоже видел все лучше,
- Молодцом! - ревел он, - так их, сволочей! Главное, не мешкай! Стреляй часто!
Моя нога вдруг налилась болью. Острой и пульсирующей болью, которая мгновенно разлилась жаром по
всему телу. Я шлепнул по лодыжке, ощущая пальцами нечто дергающееся. Я схватил это что-то, поднеся
к глазам... Внезапно мне стало жутко. В моих пальцах шевелилось и дергалось что-то, отдаленно
напоминающее боровик - белая крепкая шляпка, толстая ножка. Отличием были глаза, отливающие в темноте
красным свечением, отличием была пасть, с острыми белыми зубами. Это создание шипело, пытаясь
выбраться из моей хватки. Я с омерзением отшвырнул его в сторону, брезгливо вытирая руку...
- Палыч, что это за гадость!
- Потом объясню! - крикнул Палыч, не переставая палить в бегущих существ, - Вали их!
Укушенная нога ныла, не переставая. Меня взяла злость. Я остервенело стрелял, перезаряжал карабин
и снова стрелял во все стороны. Не помню, сколько прошло времени, но вдруг все кончилось. Шорох
прекратился, последние визги существ затихли в далеке. Палыч опустил ружье, тяжело дыша и вытер
со лба испарину.
  Незаметно наступил рассвет. Солнце, поднявшись над горизонтом осветило лес и наше поле боя. Улов
был богат. Везде, куда не падал взгляд, лежали поверженные грибы. Они очень были похожи на те
грибы, что я помнил с детства, если не вспоминать про оскаленные пасти и красные глаза. Возле меня
раздался шорох. Я вскочил, вскидывая карабин. В траве копошился гриб. Видимо тот самый, который меня
укусил. Видимо я все-таки помял его, поэтому он не мог убежать. Я схватил его за шляпку и он снова
зашипел.
- Поймал таки живого? - удивился Палыч, рассматривая мой трофей, - давай его сюда, в кузовок! Я давно
хотел живого поймать...
Он взял у меня гриб и бросил его в решетчатый кузовок. Потом внимательно рассмотрел мою ногу, покачал
головой и полез за аптечкой.
- Повезло тебе! - сказал он, намазывая рану какой-то мазью и обматывая ногу бинтом, - эти твари
обычно ядовитые... Если бы тебя мухомор бы какой укусил, ты бы уже и остыл бы!
Мы собрали в мешок ночные трофеи. Целый мешок. Потом добрели до машины, кинув в багажник наш улов.
Нога моя уже не болела, Палыч вел джип по грунтовке, довольно ворча, что мол, на суп и жарку хватит.
А в кузовке шипел и скрежетал зубами мой пленник - у Палыча на него были свои, особенные планы...