Дунайские волны

        Звуки вальса неслись и неслись над землею, проникая глубоко в сердце молодой женщины, дробя его на мелкие осколки, которые рассыпались по всему телу, попадая в руки, в ноги, отчего те становились ватными и чужими… И чувство вины и боли смешалось с этими осколками, и все это превратилось в слезы, которые текли непроизвольно, застилая все, что пять минут назад было перед глазами: свежую зеленую траву, цветущие одуванчики, весело снующих муравьев…. Все это отодвинулось на задний план, а Ирину словно отбросило на много-много лет назад, в ее деревенское детство…
     Иринка была в семье старшим ребенком, и для двоих младших братьев стала и нянькой, и защитницей, а позже, когда они пошли в школу, и репетитором. Правда, слова этого в те годы не знали. Сама Ира училась хорошо, проблем с нею у родителей не было. Впрочем, отца не очень заботили проблемы его детей. Жил, особо себя не утруждая, работал в колхозе шофером, числился на хорошем счету, многие даже не догадывались о том, каким деспотом он был в семье. Часто обижал жену, поднимал на нее руку. То, что любил выпить, от людей было не скрыть, но остальное держалось в строжайшей тайне. Иринка нередко плакала от обиды за мать. Но детское горе короткое,  мысли плохие быстро таяли, когда наступали праздники, и в дом приходили гости.
     Отец слыл хорошим гармонистом, а гармонисты в деревне всегда были в почете. В такие дни отец брал в руки гармонь, мать – ложки, на которых умела играть, и устраивался своеобразный концерт, в котором принимали участие все: и хозяева, и гости, и дети…В семейном исполнении звучал практически весь застольный репертуар, известный с дореволюционных времен и до наших дней.  Мама пела песни и частушки, знала которых превеликое множество. И еще она знала массу  всяческих шуток-прибауток и заводилой была незаурядной… Откуда что бралось? Окончив всего лишь три класса начальной школы, она знала намного больше, чем люди более образованные.  В  завершение домашнего концерта неизменно звучал вальс «Дунайские волны». И все, словно подхваченные волной, танцевали самозабвенно, уносясь на какое-то время от реальности далеко-далеко, туда, где нет беспросветных будней с тяжелой работой, постоянной нуждой, а есть только эта чудесная музыка….
     Праздники заканчивались, мама уходила на ферму, где работала дояркой, а Ира, жалеючи ее, помогала по хозяйству, как могла. Убирала в доме, ухаживала за огородом, кормила кур. Во дворе стоял колодец, но вода в нем была непригодной для питья, и Ира на своих маленьких хрупких плечах таскала тяжелые ведра на коромысле от соседей, живущих довольно далеко, через поляну, летом желтеющую куриной слепотой, а зимой занесенную снегом.
     Когда выдавалось свободное время, она убегала к своей подружке Вале. У той в доме была радиола, и девчонки подолгу крутили пластинки, благо, Вале это было позволено. Весь репертуар Людмилы Зыкиной Ира знала наизусть. Петь она любила. В школе ни одно мероприятие не проходило без ее участия. Однажды, во время летней практики, учительница спросила Иру: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» Такой вопрос она задавала всем, без исключения, но на полученный ответ, как правило, всерьез не реагировала.
        - Артисткой, - не задумываясь, ответила Иринка
. В тот раз учительница очень серьезно ее поддержала – «А давай! Артистов среди наших выпускников еще не было!… Я знаю, ты сможешь…»
     В родном доме стремление старшей дочери никогда не поддерживали. Отец мог только высмеять ее, сказав: « Это ты-то  - артистка? С погорелого театра! Много таких!» И все. Мать молчала: боялась перечить отцу. О том, что девочке для выступлений на школьных мероприятиях требовались немудреные наряды, и заикаться не стоило. Тут уж в случае необходимости выручали подружки.
      Ира была  трудолюбивой, доброжелательной и отзывчивой девочкой.  В помощи она отказывала разве что только мальчишкам-одноклассникам, которые порою обращались к ней  не с просьбой, а с требованием проверить контрольную или дать списать изложение. Вели себя настолько бесцеремонно, что Ира сердилась, ее красивые зеленые глаза темнели, и она отвечала обидчикам отказом. Вообще-то мальчишкам она нравилась, в ней уже угадывались черты будущей красавицы, но таковы уж были правила у них в деревенской школе: считалось, что девочка – существо, стоящее на ступеньку ниже мальчика. И Ире доставалось от мальчишек, как никому другому. Так проявлялся их интерес к ней.
      С течением времени дети взрослели, отношения между мальчиками и девочками менялись. Не менялось ничего только в семье Иры. Отец по-прежнему частенько приходил крепко выпивши и начинал буйствовать. Однажды, во время очередного своего ночного «концерта» он в какой-то момент взглянул на дочь и отшатнулся: такую боль и ненависть он увидел в ее глазах… «Не смотри! Не смотри на меня так! Отвернись!» - заорал он в бешенстве. А она не могла отвернуться, все смотрела и смотрела… Тогда он, чтобы избавиться от этого испепеляющего  взгляда, изо всей силы ударил дочь. Та отлетела к стене, ударилась о нее головой, упала. Голова девочки налилась тяжестью, в ушах зазвенело… Ира с трудом поднялась, молча  взглянула на отца; как молнией пронзил его тот взгляд, и начала успокаивать плачущую мать. А наутро, придя в школу, Ира и сама заплакала – обреченно, горько: ей выдали благодарственную грамоту для родителей «За хорошее воспитание дочери»…
     Вскоре у Иринки порвался сапожек, она очень расстроилась, так как торопилась в школу: готовился спектакль. Девочка попросила отца починить обувь. Тот взялся было за дело, но у него не получалось. Разозлившись, отец схватил топор и изрубил ее сапоги. Пришлось девчонке выступать со сцены в подшитых огромных маминых валенках: больше обуть было нечего. Мальчишки смеялись, а она молча глотала слезы…      
      Но Ира мечтала… Мечтала о том, как через много лет выйдет на большую сцену и будет петь, как Людмила Зыкина и Ольга Воронец… Как приедет в гости в свою деревню и привезет всем много подарков, а маме – шубу, обязательно длинную и очень красивую… Шуба была для Иринки сказочной мечтой. Сама она в то время ходила в школу в фуфайке. Не было у родителей денег ей на пальто…



   Мелодия стихла. Как появилась внезапно, так внезапно и исчезла. А Ирина шла и плакала, жалея о своей
несбывшейся детской мечте. Плакала о том, что даже попытки не сделала для ее осуществления. И что в какой-то момент жизни отказалась от своего «я», поверив чужим словам, что все это – не для нее, и этим самым упустила что-то очень важное для себя…. Не стала артисткой… Не привезла маме красивую шубу…