Серёга Из повести Привкус горечи. 10

     Вернулись в Мурманск 8 июля, а через неделю на моём ФИАТе разбили заднее стекло, снабжённое обогревом. Машина находилась на стоянке близ диспетчерской, а я - на судне. Бортовой ГАЗ-53 подавал назад и машину мою не заметил. Стекло - вдребезги, а грузовик смылся. Хорошо, рядом был таксист. Он записал номер виновника и сунул записку под дворник. Я звоню в ГАИ и слышу: "А что вы предлагаете?" Очень уж не хотелось им выезжать по такому пустяку. Всё же приехали, разобрались и задают такой вопрос: "А что вы ловите? - Треску. - А окунь попадается?" - Я, конечно, понял, о чём идёт речь, и угостил инспекторов вяленым окунем. В Колу заехал через несколько дней. День оказался не приёмным, а инспектор - строгим. Плюнул я на это дело, непростым путём достал плексиглас, и с моим другом Андрюхой мы долго и терпеливо выпиливали необходимые обводы, потягивая из бутылки со страшной звериной мордой. А в ГАИ я разочаровался и больше не настаивал на расследовании дела.
     После того, как я написал заявление на отпуск, уговорили меня перегнать наш плавучий холодильник "Гемму" и обеспечить грузовые операции. "Гемму" кое-как отодрали от причала, к которому она прикипела за несколько лет своей последней службы ("научник - печёночник - холодильник"), и потащили буксиром в Рыбный порт за грузом мороженной сельди. Пароход - раскуроченный, гнилой, облезлый, под стать причалу, который раздолбали и перекопали, и рыбокомбинату, который выглядит как после бомбёжки. Хоть кино снимай про 41-й.

               ----- . -----
     Сидел на вахте в каюте и размышлял: "Здесь на флоте собираются люди с больной психикой или становятся таковыми в процессе, и никому до этого нет дела".
     Мне уже 41 с половиной. Если вдуматься, то это страшно: жить осталось меньше, чем прожито. Но настоящая жизнь как бы ещё не начиналась. Что есть наша жизнь? Вот точка зрения Владимира Солоухина:
     Уже с детства - пытка тем, что тебе хочется, а не дают. Пытка тем, что другому дали больше и лучше, чем тебе. Пытка тем, что другого, оказывается, любят больше, чем тебя. Пытка болезнями. Пытка болью во время рожания детей. Пытка боязнью потерять детей. Пытка болезнью детей и их потерей. Пытка, когда дети на твоих глазах голодают. Пытка тем, что другие дети успевают больше и лучше, чем твои, а твои сбиваются с пути. Пытка физическими лишениями, подневольным трудом, вообще тяжёлым трудом. Пытка голодом и холодом, вечной озабоченностью о семье и о своей собственной материальной обеспеченности. Пытка неразделённой любовью, ревностью, бессилием, несоответствием желаемого действительному. Пытка уязвлённым самолюбием, ожиданием чего-либо, скукой, тоской, печалью, скорбью, потерей ближних... Своих ближних, любимых и закапывать в землю! Вы только вникните в это! Пытка ожиданием собственной смерти и постоянной боязнью её... Я уж не говорю о пытках войнами, тюрьмами, казнями и буквальными пытками в тюрьмах...

               ----- . -----
      Воскресенье. Вахта. Грязный стол, оборванные шторы. Грелка не работает. За переборкой слышно, как два матроса и моторист вяло играют в карты. Я ни с кем не общаюсь. Полное отсутствие интереса к служебным делам. Да и дел, собственно, нет. Зарплаты - тоже. Пришлось раскинуть ещё 100 долларов. Утром надо отнести 2 бутылки спирта "Rojal" и 2 бутылки водки в ЭРНК (электрорадионавигационную камеру), чтобы вернули к жизни магнитный компас. Компасная жидкость кем-то была употреблена внутрь за долгие два года ремонта. Кому предъявить обвинения? Да и не в моих это правилах кого-то подозревать, проводить расследование.

               ----- . -----
     Старпом Валера Панов никак не может "слезть со стакана", хотя внешне это не бросается в глаза. Он очень органичен в таком состоянии и более работоспособен. В этот раз он остался на судне до утра. Часа за два до начала рабочего дня он заходит ко мне в каюту и предлагает выпить. Мой отказ его не обескураживает. Он крутит в руках медицинообразную невзрачную бутылку "Абсолюта", изучая надписи, откручивает пробку и наливает в баночку из-под детского питания немного жидкости. Выпивает, не закусывая. Если бы даже старпом пожелал закусить, вряд ли бы на судне нашлась хоть корочка хлеба.
     Мы почти ровесники и учились с ним в одной мореходке. Валера мне симпатичен и интересен. Я больше слушаю. Валера вспоминает курсантскую жизнь, и рассказ его сводится к одному человеку, его однокашнику Серёге.
     Тот попадал всё время в курьёзные и драматичные ситуации.
     Началась история с того, как под Новый год, будучи ещё курсантом, Серёга привёл в "общагу" на Копытова случайного прохожего. Пока курсанты пили, тот прилёг на койку и потихоньку умер. Никто и не заметил. А дежурным офицером был наш командир роты старший лейтенант Вишняков. Он: "Что за пьянка, почему посторонний?" - и начал его толкать...
     Короче говоря, Серёгу вызвали на суд администрации и выгнали из мореходки. На суде вспомнили и то, как он будучи с "бодуна", рыгнул на преподавателя электротехники Валентину Ивановну. Она поднимались по лестнице, а на её беду сверху спускался Серёга, у которого в этот момент подкатило...
     После окончания мореходки Валера попал с ним на одно судно: Валера - четвёртым помощником капитана, Серёга - матросом. Валера в рейсе "жил" с поварихой, а Серёга - с буфетчицей. Старпома этот расклад возмущал, потому что буфетчица должна принадлежать комсоставу, и искал случая, чтобы с этим "несознательным" матросом расстаться. Случай такой представился, и спровоцировал его его никто иной, как его друг Валера. Он как-то предложил: "Серёга, хорош пьянкой заниматься. Займись лучше спортом". Серёга, не долго думая, подвесил "грушу" в помещении гирокомпаса и колотил её до тех пор, пока она не сорвалась на гирокомпас, повредив при этом чувствительный элемент. У старпома появился формальный повод списать конкурента в любовных делах.
     Затем была история с письмами.
     Отец разошёлся с Серёгиной матерью и женился на женщине, которая Серёге не нравилась. Он откровенно и матерно написал своему другу. В тот же день написал письмо и отцу, естественно, с другим содержанием. Приготовил два конверта, подписал адреса, а письма перепутал... Был ещё один скандал.
     Но отец и это ему простил. Когда он освоился на Чёрном море, то вызвал туда и сына...
     На долгое время Валера потерял из вида своего друга, но эта история не была бы завершена, если бы они больше не встретились. Естественно, совершенно случайно.
     Валера отдыхал в Гаграх, и захотелось ему свежей рыбки. Подходит он к местному бичу, который держит в руках авоську с рыбой, и просит продать ему 2-3 рыбины. А тот отвечает: "Валера! Да забери хоть всю авоську". Валера вздрогнул и взглянул на лицо незнакомца: "Серёга?.." - Да, это был тот самый Серёга, но как он изменился!
     А Серёга в то время работал на сейнере и пригласил Валеру порыбачить вместе с ним. Набрали вина, девиц - и на промысел. Пьют на палубе, время от времени спускаются к девицам, между делом - рыбачат. Возвращаются, рыбу продают, деньги делят и снова на промысел. Валера говорит, что и зарплату они не получали. Жили с того, что продавали и не жаловались.
     Валера посмотрел, как работает черноморская флотилия, какая "гвардия" там собирается, и вернулся на север.

     Когда он закончил свой рассказ, стало ему необычайно грустно (то ли Серёгу жалко, то ли - годы ушедшие). Отвинтил он пробку медицинообразной бутылки со знаменитой шведской водкой, налил себе полную баночку и, не поморщившись, выпил. Посидел ещё немного, помолчал. "Ну, ладно, пойду к себе, уже работяги должны подойти". Он завинтил пробочку и пошёл заниматься своими бесконечными ремонтными делами.

                1994-й год