Поговорим, сын

               


   Это было, когда водку стали давать по талонам. Я, не найдя общего языка со сменившимся руководством «родного завода», покинул его стены (как потом оказалось, временно, на три года) и мотался по районным сельхозтехникам, налаживая работу периферийных информационно-вычислительных центров.

   В канун Дня Победы, отработав вечером допоздна и переночевав на выделенном хозяевами Островской районной базы запчастей матрасе, я поутру пешочком вышел из Грызавино, надеясь попасть на первый автобус до Пскова.
   Утро было прохладное, ясное, солнечное. Я уже предвкушал неспешный шестикилометровый переход, собираясь вновь пройти по старому цепному мосту, увидеть сам Остров - город, в котором я родился, с собором, алтарь которого, в нарушение канонов, направлен в сторону стольного Пскова - на север, а не на восток, второй собор, уже на материке, сейчас в нём музей, третий в стороне, обезглавленный в конце пятидесятых и превращённый в дом пионеров в парке Победы, площадь с братскими могилами и памятником Клаве Назаровой, школу на горке, где  я проучился четыре первых  года...
 
   Но на подходе к автобусной остановке неожиданно повстречался первый городской автобус.  Минут через десять он пойдёт в город обратным рейсом. Стоит подождать.

   Жилистый, ещё крепкий старик сидел на скамейке у остановки. Ополовиненную бутылку водки и гранёный стакан я заметил только присев рядом. Судя по одежде, автобус старик не ожидал.
   Немного посидели. Молча, наполнив до половины стакан, старик протянул его мне и неожиданно трезвым голосом произнёс:
- Давай, сын.
- Спасибо, отец, утро.
- Тогда я, - и опрокинул стакан. -
Глянув вниз, я увидел старомодную деревяшку.
- Что ж протез не справите, отец?
- Есть и протез, с ботинком, но он скрипит. Такой дома сподручнее.- Покосился на бутылку и неожиданно сказал:
- Обидели. Вам, работающим, - по литру на месяц, пенсионеру - полбанки.
- Отец, о кошельке и здоровье вашем заботятся.
- Это уж точно. Моя бы воля, всё пропил.
- Что ж так?
- Один я…  -
Оглянувшись назад, я увидел за добротными воротами ухоженный палисад, крепкий дом под ярким железом, парник стеклянный, постройки, гараж.
- С хозяйством одному тяжело.
- Зачем? Дочь, зять, внучка живут. Только я с ними человеком себя не чувствую.
- И давно так?
- Пришёл с войны, без ноги - победитель. Женился - мужик. Дочка родилась - отец. Барана на загривке с рынка принёс - кормилец. Домик поднял - хозяин...
        Жену вот недавно схоронил. А теперь я кто? -

        Тихо отворилась калитка. Боковым зрением я увидел, как на улицу вышел молодой мужик в майке и спортивных штанах. Основательность и уверенность чувствовались в неторопливой манере. Постоял молча за спиной, послушал нас. Я тоже не оглянулся. Не стукнув, не звякнув, он взял стакан, бутылку, и так же тихо, как пришёл, скрылся за калиткой.
- Отец, а зять-то тебя уважает.
- Это уж точно, - сказал ничего не заметивший старик, - только зачем я им? Не нужен. Поговорить не о чем. Помру, закопают, камень поставят и не придут, если только прибрать, чтобы от соседей сраму не иметь.
- Неправда. Мой отец уж тридцать лет как умер, а я всё к нему бегаю.
- Видно он ничего тебе не оставил…

   В это время подъехал автобус. Я встал, а старик остался сидеть на скамейке. Один.

                * * *               
   Прошли годы. Старик, наверное, не стал свидетелем, как страна, за которую он воевал, расползлась на лоскуты. Ему не пришлось жить в тихо оккупированном государстве, хитро, но бездарно управляемом чужими, циничными людьми.
   Я, иногда хромая, по-прежнему навещаю могилу своего отца, по праздникам с цветами, когда и с маленькой латунной звёздочкой, которую устанавливаю взамен очередной, сломанной дурными руками. Чаще с сыном. Нет-нет, да и вспоминаю старика на деревяшке с автобусной остановки, как будто остался ему что-то должен…

  И когда в мою, пусть уже не такую крепкую ладонь, доверчиво ложится рука сына…
-    Поговорим, сын, - говорю я, стараясь, чтобы голос мой звучал и спокойно и уверенно. -    У нас всё ещё впереди.
   Связь времён не нарушена. И меня не смущает, что я ему, похоже, тоже ничего не оставлю.

                Остров, Псков, 1985,1998
                (опубликовано, «Вечерний Псков», июль 1998)

На старой открытке.
Цепной мост через реку Великую
в городе Острове.


    ***
   Декабрь 2019. Перечитал. Сыну младшему недавно тридцать лет исполнилось.
Но, ничего не изменилось. Только теперь я чаще держусь за руку
младшего внука Егорки. А слова всё те же...

   Декабрь 2023. У нас пятая внучка, Елена Прекрасная.
Скоро три годика ей исполнится. Уже есть о чём поговорить.