глаза цвета моря

Свободой и ветром пахнут волосы девчонки с рыжими веснушками на лице. Она рассказывает истории лесов, полей и океанов, придумывая небылицы и прося никому ничего не рассказывать; огонь в изумрудно-зелёных глазах полыхает алой зарёй; сталь плавится под её взглядом, извиваясь змеёй; пеплом осыпается на плечи листья её лесов; он растворяется дождём в океанах её рассказов.

Она щебечет птичьим голосом о небесах и звёздах небосклона; о огненно-полящем солнце пустынь; о мутно-моросящем дожде болот её лесов. Он слушает её голос и пропадает в позолоте падающих звёзд, сгорает под огнём палящего солнца её пустынь, тонет в омуте изумрудных глаз.
Рассказывает о сердцах в позолоте комет и в огне костров; она глядит в небеса с листвой, вольным ветром и хвостами планет. Смотрит в глаза и будоражит ещё мальчишескую кровь; глядит на золотые кудри и заставляет краснеть; ухмыляется и вызывает ухмылку в ответ;

«рыжая бестия» - шепчет он в беспамятстве, завороженный огненными прядями, изумрудными глазами, усмешкой на уголок и веснушками.
«неразумный мальчишка» - шепчет она, наклоняясь к уху.

Ненарушенное правило правды – имя. Лживое, сотканное из паутин вымысла и фантазий, услышанное из рассказов взрослых, использованное уже тысячу-две раза в месяц, а то и год - неважно – табу.

Их путь пролегает через грозы неба, взрывы огня, всплески воды, пучину земли; их пути сплетаются в месте, где трава зеленая круглый год, листья не увядают; тропинки лесов приводят на поляну, где раз в месяц звёзды и кометы сплетают хвосты на небе, а ночи темны.

Она танцует на ветру, улетая ввысь и ища свободы; она видит в своих снах огненные костры, свет звёзд, позолоту комет и капли дождя, что инеем оседают на плечах бестии. Её душа – пепелище, выжженная пустошь, пепельное укрытие звёзд и комет. Огненная душа бестии жаждет свободы;
Он сломанная кукла мастера кукольника; его свобода, дуновение попутного ветра в морях, грозы и шторм; его мир – стены домов, дороги города и люди в экипажах; его душа – залы, площади с людьми, темницы в подземельях церкви. Сломанная кукла жаждет покоя.

«бесстыжая девчонка» - шепчет он, смотря в глаза; рыжие волосы спадают волнами на открытые плечи; её вид – вид дьявольской возлюбленной; он одурманен бесстыжей девицей без имени и семьи.
«безумная душа» - шепчет она, наклоняясь к нему; золотые волосы прилипают к лицу разгорячённой девицы; его вид – вид богов, спустившихся с небес; она одурманена запахом морей и океанов.

Её тело – огонь. Её глаза, сама трава, что зреет каждый год; её волосы – лава вулканов из легенд и мифов; она сама – отребье дьявола, что вторглась на свящённую землю бога; она – грех, что нужно истребить; её душа – истерзанная тряпка времён.
Она огонь. Огонь звёзд и потухших светил. Её сила природа, что пеплом развевается над городом; орошает дома первым снегом в начале зимы; остужает инеем камни дорог; пронесется ветром вдоль улиц, поднимает вверх пыль дорог и уносит вдаль; сжигает крыши церквей и сено в амбарах. Она – сама власть, что правит в мирах.

«ведьма, заблудшая душа» - шепчет он, озлобленный каждой клеткой тела на безымянную бестию; её рассказы – ложь и клевета на мир Бога; её тело – создание самого Дьявола; её глаза – глаза ночной кошки, что путешествует с ней.
«святоша, безумная душа» - шепчет она; выплёвывает слова в лицо тому, кто повязал её; бросил гнить в темнице; поведёт на костёр. Он заблудший дух, увядший во лжи и молитвах Бога; он её личная судьба-злодейка; она проклинает его глаза цвета моря; сжигает взглядом волосы золотых светил.

Он выжигает в памяти святой силой Бога её рассказы; сжигает на костре раскаяния её образ, образ ведьмы лесов; испепеляет её кометы и леса светом Бога. Она — ведьма, что сеет неурядицу в душах людей; зазывает в леса, откуда выхода нет; она – грех, что нужно истребить.
Она испепеляет на пепелище её души образы морей и океанов; обращает в пепел его образ, что засел в глубинах пепла души; сжигает его на костре Безбожия. Он распятая душа, что требует свободы; свежести лесов и полей.

Она шепчет ему: «иди сюда, помоги мне, спаси меня, убеги со мной». Ведьма лесов уверена, что он придёт; её нутро — пепелище лесов, морей и океанов — уверено твердит об этом. Ей шепчут листья деревьев, что в её лесах беда; ей ветры приносят известия с её полей, где солнце сжигает посевы.
Он шепчет в ответ: «ведьма; Боже, спаси меня, избави меня от напасти». Церковник уверен, что не придёт на зов ведьмы.

— Эта девушка — ведьма. Её поступки были осуждены самим Богом; она прислужница Дьявола. Спасение для тебя, ведьма, — костёр, — инквизитор говорит гласом Божьим и разжигает огонь, что принесёт упокоение души грешной. Её душа — пепелище, выжженное огнём Божьим — твердит, что рая нет; её ветра приносят прохладу на обожженное тело ведьмы; её дожди ливнями охлаждают её леса.
Его наставник твердит, что ей упокоение в огне придёт. Он смотрит на рыжие волосы, что развеваются на ветру; её глаза — изумруды — просят спасения; он смотрит на них и видит огненные земли; глядит на пепелище звёзд и комет; зрит на реки в лесах, что под её покровительством находятся; его глаза цвета моря смотрят с виной; он не успел.

Глаза цвета моря смотрят на неё — в огне — с виной; её ветра раздувают огонь, чтобы не видеть его.
Глаза цвета травы — в огне — смотрят на него с укором; он опоздал.