Вероятность поэзии

Что значит «быть поэтом»? Как это возможно - быть поэтом? И кто поэт, в действительности, а кто - нет? И возможно ли быть «более» поэтом, чем другой: например, «более великим» или «менее значительным»?

Иными словами, какова вероятность поэта: быть, стать или родиться?
Поэзия - это крайняя точка, предел точка мысли, понимания и осознания, поэтому задаваемые вопросы должны быть предельными.

«Быть поэтом» - означает одну простую вещь - осуществлять поэзию, предоставлять собою, давать существовать поэзии в этот момент. Поэзия приходит в наш мир не сама, она приходит в мир через того, кто ее видит, чувствует, принимает и приводит сюда.

И даже не то чтобы «приводит», но за кем она увязывается, как летящие снежинки увязываются за тем, кто, открыв дверь в теплый дом, входит туда с мороза. Вернувшийся из абстрактного, возвращается в рациональное и знакомое тепло привычного мира.

И важным представляется - «сейчас»: поскольку не может быть поэта или поэзии «вчера», поэзия всегда существует исключительно здесь и сейчас, именно из этого и происходит ее вневременность, своего рода вечность мгновения. Если продолжить метафору со снежинками: это мгновенное «таяние» трансцендентного в конкретном.
Обычно, когда говорят слово «поэзия», возникает образ книжки, образ рифмованного слова.

Надо понимать, что это случайность. Да, поэзия приходит в языке, и может пребывать в языке, и, нередко именно так и происходит. Но поэзия - нечто гораздо большее, чем язык. Считать поэзию и язык, через который она проявляется, равными друг другу - грубая ошибка непонимания масштаба.

Поэзия - доязыковое, доречевое. Поэзия существует уже в моменте до начала любой речи. Тихая речушка, затуманенный луг и тонкий рассвет в среднерусской равнине июня - что им необходимо, чтобы состоялась поэзия? Для поэзии нужно только одно - наблюдатель, восприниматель, способный восхититься, пребывать в безмолвном благоговении, изумлении… Возможно, что и язык возник именно потому, что уже существовала поэзия и древнейший человек мучительно пытался изыскать способ уловить, удержать мгновение поэзии.

В этом смысле, поэзия - это источник всякого искусства, до того момента, как оно превращается в мастерство или ремесло. Источник искусства вообще, в целом: поскольку искусство - это игра перед лицом трансцендентного. В этом смысле, поэзия - это вибрирующая граница между имманентностью и трансценденцией, между известным и непознанным.

Задолго до языка присутствовали жесты поведения, поступки в широком смысле этого слова. Задолго до того, как человек начал писать письмом, и глаголить речью, он «говорил» с окружающим его бытием всем собой, своим существом через жесты своих поступков и действий. Он не читал вслух никаких мантр и не говорил никаких слов, поскольку язык еще не был изобретен, но он мог просто остановиться и неподвижно созерцать звездное небо. Он еще не мог выговаривать имена вещей, но он уже действовал по отношению к этим вещам, соотносясь с ними через поступки. Он не мог еще читать венки сонетов, но уже мог жертвовать своей жизнью, чтобы спасти свою возлюбленную, он уже мог оплакивать смерть товарища или играть своей силой перед охотой. Мы знаем об этом по одной простой причине - все это уже доступно высшим млекопитающим. И несомненно,это было доступно древнейшему пра-человеку пару миллионов лет назад. Тоска, горе, любовь, восторг, восхищение - всем эти чувства, накапливаясь, передаются из поколения в поколение уже миллионы лет.

Поэзия - это, одновременно, и запредельное, и настоящее, и самое простое из всего наипростейшего. Любой ребенок до 5–7 лет значительную часть своего времени пребывает в состоянии поэзии, в моменте целостности себя, своего тела и сознания. Для обозначения соприкосновения с трансцендентальным опытом психиатры изобрели «бессознательное», что трудно назвать очень удачным определением. И позднейшее «коллективное бессознательное» не смогло исправить первоначальный дефект объясняющего представления. Зигмунд Фрейд представляет «бессознательное» как своего рода упорного и темного «зверя», исподволь действующего под хрупким покровом рациональности и социальных требований. Но поэзия - это связь человека-воспринимателя с трансцендентальным, вибрирующая граница непознаваемой и невыразимо притягательной реальности. Поэзию возможно переживать в моменте, но невозможно «заморозить» или «продлить» больше, чем на момент. При этом поэтическое оставляет как бы оттиск, неуловимую печать на всем, чтобы было совершено в ее присутствии, будь то действия, поступки или слова. Поэзия оставляет свой след на камне, и в вибрации воздуха. Поэзия - это предельный опыт восприятия, в том числе и перехода в небытие. Поэтому, например, так поэтична смерть и подвиг (жест поступка) в смерти.

Пра-человек несомненно, большую часть времени пребывал в поэзии, жил в поэзии и действовал из поэзии. Нелепы, примитивны и невежественны интерпретации древнего человека, как «темного», «дремучего», непонимающего и неосознающего. Такие интерпретации больше говорят о нас, чем о нем: это проекции нашей собственной темной стороны. И поэтому так далеки от реальности «гипотезы» некоторых антропологов, религиоведов и археологов о предназначении древних культовых предметов, объектов архитектуры. По-сути, многие современные ученые относятся к древним египтянам, сапотекам, шумерам и вавилонянам и тд - грубо говоря, как к идиотам по определению, поскольку их тип рациональности отличается от современного. Поэтому современная наука оказывается перед неразрешимой загадкой (которую сама себе устроила), не в силах понять и реконструировать древнюю «логику» действий по сохранившимся артефактам.

Кого считать поэтом? Только ли Верлена, Лермонтова и Басё? Разумеется, так безопаснее: считать поэтами лишь тех, кто получает или недополучает деньги за изданные книги с рифмованными строчками, выстроенными в особом порядке. Тех, чьи имена перечислены на полке «поэзия». Безопаснее и невероятно ограниченно. Я говорю следующее: поэт - всякий, кто уловил отблеск трансцендентного и тем или иным способом реализовал эту невозможность выразить в чем-то, хоть в монотонном пении, хоть в военной стратегии, хоть в кулинарном произведении.;Поэзия приходит, когда умолкает болтовня, успокаивается беспокойный, встревоженный и озабоченный ум и человек пребывает в равновесии чувств. В паузе тишины, в прерывании банального, возможна и вероятна поэзия. Не обязательна, но - вероятна.

Поэзия, например, есть та вещь, с которой на секунды соприкасаются взрослые люди в момент хорошего и сильного оргазма, останавливающего на мгновение критическое мышление: в состоянии разрыва, отключения рациональности. Безъязыкая тишина ослепляющая светом всеобщей соединенности и почти полного растворения «я».
Именно в этом смысле, не метафорическом - поэзия - это и есть утраченный рай, из которого был изгнан человек, и не богом, нет: он сам изгнал себя в мир рациональности, озабоченности, беспокойства. Я уверен, что для того, чтобы сделать это, у человека были серьезные причины: на то, чтобы вырастить и отточить эту рациональную, ядовито-безжалостную критическую часть. Именно рациональность позволила достичь всех этих потрясающих благ цивилизации, свершить бесконечное множество великих открытий и достижений науки и техники. Однако, утратив связь с девственной и древней частью самого себя, с состоянием необусловленного ничем, кроме самого факта существования - внутреннего блаженства, человек, так сказать, выплеснул, с водой и ребенка. Формирование и выделение человеческого «эго» и было изгнанием из «рая» безмолвия. Человеческое «эго» - это фрагмент, выпавший из мозаики внутреннего рая. Поэтому любой человек, если он психически не болен, так или иначе ищет контакта с тем или иным аспектом бытия.

Поэзия - это переживание глубокой соединенности: С самим собой, со своим телом, со своими чувствами и эмоциями. С окружающим миром - птицами, пашнями, дорогами и автомобилями. С нелепым цветом заборов и криками раздраженных чаек. С ветром и луной, с дождем и ветхими деревенскими избушками...

Большинство поэтов, которых я знаю, это, конечно, не поэты, а люди, артистично тоскующие об утраченном рае, в чем бы он не заключался - в потере любимой, хорошего самочувствия, детства, невинности и так далее. И я знаю многих и многих людей, которые бы страшно удивились, если бы я назвал их поэтами, - они просто очень хорошо, с радостью, с любовью и с вдохновением делают свое дело, освещая его внутренним светом поэзии. Среди них есть и бизнесмены, и ученые, и танцоры, и просто мамаши, опекающие деток. Вдохновение - это свет инобытия.

Поэт - не тот, кто «пишет стихи», а тот, кто переживает и привносит поэзию - сюда в этот мир. Пусть даже и словами.