Алла

   После окончания пятого класса родители, невзирая на мои протесты, решили отправить меня в пионерский лагерь. Будучи объектом, сугубо домашнего воспитания и самовоспитания, я отрицательно относился к педагогической системе Макаренко, во главу угла которой поставлена воспитательная роль коллектива. Но родителям этого не объяснишь, и я оказался в пионерском лагере железнодорожников в Липках. Липки – это зона пионерских лагерей, расположенная в пяти километрах от города среди соснового леса на берегу Северского Донца. Нынче Липки почти вошли в черту города, туда можно легко за полчаса добраться на троллейбусе, но в те далекие, почти мифические, для мыслящего индивидуума, времена, туда ездили на «дачках» (поезд из нескольких вагонов, влечения паровозом или тепловозом) или рейсовых автобусах. Для меня, двенадцатилетнего пацана, впервые попавшего в лагеря. Это была Тмутаракань.
   Со мной оказался в этом лагере и мой бывший сосед Серега, о котором шла речь в первой новелле. Но о его роли в этой истории расскажу чуть дальше. Как и в любом новом месте обитания, я выбрал себе объект поклонения, симпатичную, на мой вкус (а вкус у меня уже тогда был хороший, поверьте), девчушку по имени Тоня из нашего же отряда, чтобы далеко не ходить. В качестве общего замечания скажу, что любом коллективе с числом девочек, девушек или женщин  не меньшим определенного минимума (порядка десяти), можно найти достойный объект для ухаживания и поклонения, что я и демонстрировал в течение своей предыдущей жизни. Другой вопрос – ответит ли выбранный вами объект взаимностью – здесь не обсуждается.
Она была худенькой, с меня ростом, миловидной девчушкой с русыми прямыми волосами до плеч из местечка с поэтическим названием Ржава. Я не пользовался у нее большим успехом, но мне было приятно просто находиться рядом с нею на пляже или даже на пионерской линейке. Даже на коллективной фотографии нашего отряда мы стоим рядом. Она была для меня магнитом. Но развития эти отношения не получили, хотя и страданий не принесли.
   Чтобы закончить об этом лагерном периоде моей жизни, опишу некоторые события, произошедшие там со мной. Как вы уже могли догадаться из преамбулы к этой новелле, мне, человеку лишенному коллективистской закваски, было нелегко жить в атмосфере лагерной дисциплины с ее линейками, хождением строем, купанием под присмотром и по расписанию и тихим часом. Оттого мне так нравится фильм Элем Климова «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен». Если хотите узнать, что такое советский пионерский лагерь обязательно посмотрите его. Так же мучился и Серега. Нам обоим не хватало воздуха свободы. Наконец ему в голову пришла смелая идея сбежать домой. Он меня почти уговорил, но, в конце концов, я струсил, и он ушел один. Я помню наше расставание в сосновой посадке у дороги. Серега продолжал меня уговаривать, а боялся неизвестной дороги (мне казалось, что мы черт знает как далеко от города), неизбежного наказания от родителей, скандала в пионерлагере. В общем, проявил себя трусом, чего стыжусь до сих пор. Он ушел, а я, по малодушию, остался. Конечно, в лагере был скандал. Мне учинили допрос, и я смалодушничал второй ран и выдал Серегу. В лагерь он не вернулся, и мы больше не встречались, так как я уже года три жил в другом районе.