На даче

                История несостоявшегося грехопадения.
                Николая Гашкину, человеку и графоману, посвящается.
 
   Мы с Алексеем дружим с детства, вернее, дружили, потому что с некоторых пор наша дружба охладела до состояния знакомства. Но сейчас это к делу не относится, поскольку мой рассказ относится к дням нашей юности. А в те почти легендарные ныне времена (начало семидесятых) мы были с ним почти что неразлучны. Это был благословенный  период между окончанием десятого класса и поступлением в институт, период, занявший в моей жизни два года. Должен вам заметить, что время я не воспринимал как благословенное, живя в нем, но сейчас моя точка зрения в корне изменилась. Однако я отвлекся направления своего повествования. А хочу я вам рассказать, друзья мои, о нашей попытке стать мужчинами, в прямом смысле этого выражения. В те далекие времена еще были среди выпускников наших школ невинные молодые люди, вроде нас с Алешкой. Может быть, они есть и сейчас? Хочется в это верить. Не скажу, что отсутствие постельного опыта сильно нас беспокоило, но некий внутренний зуд, понятный читателям Фрейда, заставлял нас искать приключений. Вот об одном из них я и собираюсь вам поведать, уважаемый читатель.
   Леша работал в местном краеведческом музее экскурсоводом, а я коротал время до очередных вступительных экзаменов на почте, занимая должность почтальона по доставке телеграмм второй категории (надеюсь, вам понятно, что не телеграммы были второй категории, а моя должность так официально именовалась). Так и хочется спеть: «Когда я на почте служил ямщиком …» Времени, понятное дело, у нас хватало, чего не скажешь о деньгах. Танцы как место знакомства и общения с прекрасной половиной человечества для нас исключались по причинам как духовного, так и физического свойства: мы были интеллектуалами и не были красавцами – этим сказано, я надеюсь, все. Сейчас я ясно вижу, что мы с ним просто комплексовали, как многие в нашем возрасте. Девочкам, имеются ввиду нормальным девушкам,   а не потенциальный синие чулки, было трудно с нами, прочитавшими в свои семнадцать – восемнадцать лет гору самых различных книг (со средней скоростью одна книга в день), да и нам с ними было нелегко найти общий язык. Этим отчасти и объясняется то, что мы сохранили невинность до столь преклонного возраста. Но природа требовала своего, и мы были с ней согласны. Преамбула затянула, и маленький рассказик грозит перерасти в повесть, окончить которую не под силу; но так приятно вновь окунуться, пусть в воспоминаниях, в прошедшую юность! Надеюсь, чуткий читатель меня не осудит. Но ближе к делу (в данном случае годится и знаменитое выражение «ближе к телу».)
   Однажды Алексей в сильном возбуждении затащил меня за колонну музея, помещавшегося в бывшем соборе, и сказал:
   - Валер, ты помнишь Раю?
   - Какую еще Раю?
   - Да нашу гардеробщицу музея. Я вас как-то знакомил, помнишь?
   - Ну да, - сказал я – что-то припоминаю. Она еще, как дура, все время хихикала.
   На самом деле я помнил ее совсем неплохо, ведь не так уж много знакомых женщин было в моей жизни. Была она, конечно, старше нас и замужем за каким-то алкоголиком, а самое главное – симпатичной назвать ее трудно, даже очень постаравшись. Главным недостатком в ее лице были изрядно выдающиеся вперед зубы, придававшие ей сходство с каким-то грызуном. Однако она была женщиной, женщиной в определенном, важном для нас отношении, опытной женщиной и не совсем уродина.
Алешка продолжал:
   - Так вот, она сейчас отпросилась к зубному, а потом поедет домой, а живет она, да будет тебе известно, под Белой горой, недалеко от твоей дачи. Я пригласил ее с подругой Валей к тебе на дачу, понял? Рандеву в три на остановке «Памятник» - победоносно закончил свою речь мой друг.
   Я выразил свой восторг кратко, но убедительно: «Угу».
   - У тебя деньги есть? – Леха брал быка за рога, не давая ему времени опомниться.
   - Да рубля три, пожалуй, найдется, ради такого случая.
   - Дело надежное, можешь мне поверить. Они наши, - добивал он мои слабые сомнения в успехе предприятия.
   Я долго рылся по многочисленным карманам, наполненным всякой всячиной, и, наконец, нашел трёшник. 
   - И у меня рубля два – сказал инициатор пикника на моей даче. – Что нам нужно взять? Будем рассуждать логически: они женщины, значит, водку не пьют. Значит, берем две бутылки вина, лучше портвейна. Бормотуха, конечно, дешевле, но не солидно, не тот уровень. Сами пить почти не будем, так что им хватит за глаза. – Леша весело загоготал. Я тоже посмеялся, представив наших упившихся подруг. Отсмеявшись, он продолжил:
   - Я пошел в магазин за вином, куплю еще хлеба и пару банок консервов, если денег хватит, а у тебя будет маленькое, но ответственное задание: сходить в аптеку за презервативами.
   Должен вам признаться, любезные моему сердцу читатели, что в силу своей невинности, я никогда в жизни их не покупал, но это было еще полбеды. Хуже было то, что аптека находилась в нашем дворе и аптекарши знали всех нас, как облупленных. Идти же в какую-нибудь другую аптеку, у нас просто не было времени. Как я не отпирался, но идти пришлось мне, так как Леха заявил, что его мать состоит чуть не в родстве с аптекаршей и та ей точно все доложит, а мать у Алексея была женщиной властной и суровой, как и подобает быть учительнице. Я его пожалел и пошел в аптеку. Я вошел в аптеку с самым независимым видом, но с сильно бьющимся сердцем и комком в горле. Резинки лежали там, где им и положено лежать, - среди ваты, бинтов, клистирных принадлежностей и термометров. Цена 4 копейки за штуку. Обойдя два раза всю аптеку, медленно и внимательно оглядев все богатство нашей фармацевтической промышленности, я, наконец, дождался, когда, кроме меня, посетителей не осталось, и, сглотнув слюну и хлебнув воздуха, как утопающий, последний раз поднявшийся к поверхности,  подошел к кассе:
   - Пробейте восемь копеек.
В сонных глазах кассирши появился огонек интереса:
   - В какой отдел?
   - В этот – я помялся, ища нужные слова – где вата.
Кассирша  уже в открытую уставиться на меня, но чек, машинально,  выбила. Это была первая, но маленькая победа. Я повернулся к кассе спиной и оказался под перекрестным огнем из глаз аптекарши и кассирши. Но отступать было некуда, позади дача с девочками.
   - Мне презервативы, пожалуйста, - промямлил я, но за прилавком перехватили стратегическую инициативу:
   - Чего?
Я прекрасно понимал, что она слышала мои слова, но повторил чуть громче, дабы и в кассе не пришлось сильно напрягать орган слуха:
   - Два этих, по четыре копейки.
Продавщица, продолжая смотреть на меня, как удав на кролика, медленно достала из-под прилавка две резинки бледно-телесного цвета, медленно завернула их в клочок бумаги и положила на витрину.
   - Сенк  ю, - хотел я сказать молодцевато и полупрезрительно по-английски (ведь недаром я учил английский в школе шесть лет), но вместо этого в горле у меня что-то пискнуло и не помню, как я очутился в дверях этой злополучной аптеки.
   - Не рано ли начал? – успел услышать я вслед, но ответил сам себе уже на улице: «В самый раз».
   Дело было сделано, краска постепенно покидало мое чело, сердце переходило на привычный ритм и дальнейшие хлопоты отвлекли меня от пережитого. Хотя до сих пор, когда мне случается заглянуть в эту аптеку, я чувствую некоторую неловкость и стараюсь быстрее  выбраться на свежий воздух, несмотря на то, что персонал аптеки полностью сменился.
   С моим другом мы встретились в пыльном придорожном скверике; он успел сходить в магазин, слава богу, до перерыва, а я забежал еще домой и взял ключ от дачного домика. Родители были на работе, а бабуля дремала с книжкой в руках.
   - Портвейна не было, - сообщил Алексей – взял два «Солнцедара».
   - Пойдет – резюмировал я. И, как оказалось, я был прав – он действительно пошел.
   Через час с небольшим, сделав пересадку у закусочной «Минутки», мы уже были во всеоружии на условленном месте и стали с нетерпением наших прекрасных подруг. Минут через двадцать после назначенного времени, что было вполне сносно, наше ожидание было вознаграждено. Принципиальный вопрос – кто будет кого кадрить – мы, по этическим соображениям, решили еще в музее. Как оказалось Алеша, предусмотрительно предложил мне в партнерши Раису, заявив, что сам он с ней не сможет, мол, работает вместе, разговоры пойдут.
   Я сильно не возражал, на первый раз меня устраивала даже Рая (лишь была бы женщина, как пел Градский на стихи Бернса в переводе Маршака.) Но увидев Валентину, я позавидовал своему другу черной завистью. Валя была, не в пример Раисе: пухленькая, больше груда и круто бедра. На лицо она также была недурна. Но договор дороже денег. Мы пошли через лужок, мимо пруда, с купающими пацанами, к даче, благо она была в пятнадцати минутах ходьбы от остановки.
Пока все шло по плану, если не считать того, что Рая все время держалась за правую щеку и молчала всю дорогу. Из Валиного рассказа мы с сочувствием узнали, что Раиса два часа назад вырвали зуб, и она сейчас немного маетный, отходя от заморозки.  Я, честно говоря, не слишком близко к сердцу принял это обстоятельство, а зря …
   Стол мы накрыли в домике, подальше от любопытных глаз с соседних шести соток и поближе к спальным местам. Две банки скумбрии в томате, хлеб, порезанный толстыми ломтями, граненые стопки и две бутылки «Солнцедара» - вот и весь натюрморт.
Налили по первой стопке, Алеша сказал тост, довольно длинный и витиеватый, но сводилось к короткой фразе: «За любовь». Наши подруги немного жеманюсь, но выпили до дна. Мы тоже. Так получилось, хотя в целях экономии мы условились с Алексеем недопивать, а женщинам чаще подливать. Беседа поначалу не клеилась, но после первых двух стопок пошла веселей. Леша рассказал пару непристойных анекдотов и атмосфера разрядилась. Я заметил, что мой друг быстро повеселел, а вот на Раю с Валей первая бутылка не подействовала.
   Старенький проигрыватель, сосланный на дачу доживать свой век, хрипло тянул: «Как прекрасен этот мир, посмотри, как прекра-а-а-асен этот мир». Он и впрямь был не плох, этот мир: солнце ласково светило в грязное оконце, в котором билось несколько мух, пытаясь обрести свободу. Мне их стало, почему-то, до слез жаль, и я распахнул форточку: «Летите», но они не послушались и остались с нами. «Ну и черт с вами» - подумал я. Дух мой захватывало от предстоящих событий. Не затягивая паузы, Алеша раскупорил вторую бутылку, пока я помогал мухам, а девочки тихонько ржали, глядя на нас. Они, хоть и не отставали от нас, но и вперед тоже не вырывались. Нас это уже не смущало. Общий разговор перешел в парное воркование. Точнее, ворковал мой словоохотливый друг, полу обняв  свою даму за талию и приблизив полные маслянистые губы к самому ее ушку. Она хихикала и качала головой. Я же с трудом вел светскую беседу о трудной Раиной жизни, свинье муже – пропой  и дебошир,  которого она не любила и собиралась с ним развестись. Я ее очень жалел, гладил по волосам и старался обнять за плечи, что мне удалось после нескольких попыток. Наконец, когда остатки вина ушли в небытие, а наши девицы по-прежнему были как стеклышки, и было видно, что напоить их не удалось, Леха громко сказал, выразительно  глядя на меня:
   - Мы с Валей пойдем на чердак, я ей покажу твои рисунки. Это настоящие шедевры, - добавил он доброжелательно. Артподготовка, которую он проводил в течение последнего часа, сыграла свою роль. Выходя из комнаты, чтобы подняться по лестнице на чердак, он изрядно пошатывался и усиленно подмигивал нам с Раисой, которая все еще держалась за распухшую щеку. Когда наши друзья удалились, я сказал Рае:
   - Я сейчас, - и вышел из домика, направляясь к туалету, стоявшему на отлете в конце участка. Там я справил малую нужду, затем достал из кармана известное всем резиновое изделие, именуемое в просторечии «гондоном», а не «кондомом» как было бы правильнее, и с большим трудом его одел. «Во всем нужен навык» - подумал я и пошел приступать к боевым действиям. 
   Дальнейшие события вспоминается мне как полузабытый сон. Раису я нашел сидящей на спиленном огромном тополе у пруда. Я присел рядом, обнял ее худые плечи и долго уговаривал вернуться в домик и разделить со мной ложе.
   - «Ты не беспокойся, Рая, не о чем. Мы с Лешкой все предусмотрели и что нужно купили и даже одели» - тут я посмотрел выразительно вниз. А она, глупая женщина, о которой я так заботился, вдруг залилась смехом минут на пять. Даже про свой зуб забыла. Тут в моей голове винные пары несколько рассеялись, и до меня стало доходить, что я сделал что-то не то, но было поздно. Она, отсмеявшись, попросила меня не обижаться, что, мол, она тоже хочет, но вырванный зуб ей не дает покоя и т.д. и т.п. Я спросил насчет следующего раза. В следующий раз она, конечно, согласна, и мне ее обещания довольно. Я признаться устал от всей этой канители. Некогда не думал, что так трудно уговорить женщину переспать. И сразу успокоился. Признаюсь вам честно, что это мне не составило труда, так как я в течение всей нашей встречи не пылал страстью, а выполнял принятый план и возложенные на меня обязанности.   
   Меня до сих пор занимает вопрос: что бы я делал, если бы она согласилась? У меня, конечно, были определенные теоретические познания из области интимных отношений с женщинами, почерпнутые из рукописных выдержек из «Кама-сутры» и какой-то книги немца Нойберта, но хватило ли бы мне этих сведений?
Короче говоря, мы сидели с Раисой и мирно беседовали, а тут появляется Алексей со своей кралей, оба раскрасневшиеся и изрядно помятые, но я вижу четко, что и у него облом, и это меня не по-товарищески обрадовало. Мы распрощались с нашими подругами, взяв с них обещание на днях встретиться, а после их ухода стали делиться впечатлениями о своих маленьких победах и больших неудачах и хохотать. Нас, почему-то, распирала радость. Но она не помешала нам трезво оценить главную причину нашего поражения: пить девушка здоровы, поэтому вместо вина, нам нужно брать две бутылки водки в следующий раз. Победа будет за нами!
   Итак, в этот достопамятный день нам так и не удалось потерять свою невинность, а точнее, обрести мужское достоинство, но что-то мы, несомненно, обрели и потому, сидели в автобусе, везущий нас домой. Мы свысока, нагловато и полупрезрительно разглядывали наших случайных попутчиц с ног до головы, и с видом бывалых ловеласов понимающе переглядывались, то и обменивались мнением вслух.
   А что касается Раисы и Валюши, то больше в интимных условиях мы с ними не встречались, хотя с Раей я пару раз ходил в кино и даже подумывал о женитьбе. То ли дурь моя быстро прошла, то ли Рая помирилась со своим суженым, причину я уже не помню, но мы с ней расстались, и я до сих пор остался холостяком, чему очень рад. А невинность я потерял в другой истории.