Клуб Апатия. Глава XII

ХII


Я слишком много курю. Пачки на день едва хватает. Как мне обрыдло всё это моё сумрачное убежище, этот старый дом, бедные соседи, старухи и инвалиды. Обшарпанные стены в вечно тёмном коридоре, кривой скрипящий пол, какой-то хлам в углах и этот запах, плотный душный запах, он всюду, даже в моей квартире. Я понял, концентрация этого запаха достигает своего максимума в логове Муси Владимировны – какое-то прогорклое масло, спёртый прокуренный воздух, лаванда, корвалол – оттуда он просачивается в коридор, смешивается с запахом кошачьих экскрементов, с пылью и расползается по всему дому. Со второго этажа ползёт амбре алкоголического бомжатника. Одноглазый мужичонка, живущий там с семьей, когда спускается по лестнице, несёт с собой облако перегара. Ещё там живёт старый одинокий часовщик – из его квартиры прёт мочой.

Все эти запахи сливаются, к ним примешивается запах гниющей листвы с улицы - получается чудный аромат. Я пропитан этим ароматом насквозь. Я уже привыкаю к нему. Хоть бы уж поскорее снесли к чёрту этот бывший графский особняк, этот старый прогнивший клоповник. Снесли с лица земли со всеми его никчемными, никому не нужными обитателями: старыми, больными, уродливыми, неумными людишками – со всеми нами.

Я вышел из дома часам к 10-ти утра, взялся за метлу. Вчера ночью у меня в гостях была не какая-нибудь симпатичная молодая девушка, а Старая Мышь – Софья Сергеевна – печальное престарелое создание. Она рассказала мне про призраков.

Выполнять свою работу дворника я мог в любое время, мог даже вообще не выполнять её по целым дням – никто меня не контролировал. Агата обещала приехать из деревни в воскресенье и навестить меня. Куда-то мы с ней планировали сходить. Господи, как далеко она от меня. Прошло всего лишь несколько дней разлуки, а после минувшей ночи мне кажется, что Агата где-то за тридевять земель от меня, и не виделись мы с ней сотню лет.
Агата реальна, несмотря на то, что сама по себе фантастический человек – внутренне находится в каком-то совсем ином мире, чем реальный мир, мир вот этот – помоек, старых клоповников, чудных ароматов, бомжей, алкашей, блестящих иномарок, несущихся по улицам с нетопырями внутри.

У Бунина есть прекрасное описание одного из таких вот владетельных нетопырей. Они не слишком изменились с тех пор, пусть и прошло больше века.
Агата реальна, и нетопыри в её мире это не метафора, а реальные существа, хотя, как она сама признавалась, она ни разу их не встречала. С другой стороны в её фантастических историях, похожих на бред наркоманки, всё можно принять за метафору, и всё за голую правду. Короче говоря, Агата - нонсенс. И только такая девушка, как она, захотела бы связаться с таким, как я.
С Агатой я сплю, я могу прикасаться к ней, ощущать её плоть и чувствовать, что она очень близка мне.

Даша превратилась в образ. Светлый и почти нереальный. Я теперь (да и раньше) не могу сказать какая Даша, вижу только, что очень светлая, далёкая и не досягаемая для меня…Чистое облако у заснеженной вершины горы Фудзияма.
Я вспоминал о Даше в этот день и чувствовал себя полным ничтожеством. Мне хотелось превратиться в таракана, чтоб забиться в какую-нибудь щель в этом старом доме и никогда не высовывать оттуда носа. Чтобы никто никогда не нашёл меня, чтобы все позабыли о моём существовании, так как будто меня никогда и не было на свете.

Думая так, я не желал, чтобы ко мне, желающему полного исчезновения, в воскресенье пришла Агата. Но ведь она придёт, невозможно, чтобы она не пришла. И сейчас, придя домой, невозможно, чтобы я не включил музыку и не принялся за уборку. Надо помыть полы, всюду протереть пыль, вычистить две раковины, вытряхнуть половики, помыть посуду, оставшуюся со вчера, газовую плиту, проветрить квартиру.

Вечером, когда, закончивши уборку, я сидел на табурете возле окна и удовлетворенный курил, послышался скрип открываемой двери и хриплый крик Муси Владимировны: «Никита! Дома? Иди, к телефону тебя».
Я не спеша затушил окурок и пошёл к Мусе Владимировне.

Наверняка кто-то из знакомых Ларисы, думал я. Иначе бы, откуда они знали номер Муси Владимировны. Но кто? Старуха ждала меня возле раскрытой двери. «А кто звонит?» - спросил я. «Девушка какая-то. Такая вежливая, воспитанная и голос приятный» - ответила она. Но кто же это?

Я взял тяжёлую трубку старого телефона и сказал: «Алло».
- Привет, Никита, - послышался приятный девический голос. Я замер. Какие-то шестерёнки закрутились у меня в голове – голос был незнакомым, по крайней мере, я его не узнавал, но… возникло такое чувство, что звонит мне очень и очень близкий человек, родной, какая-то девушка. Возможно двоюродная сестра, любимая мною, живущая за границей.

- Привет, - осторожно сказал я.
- Не узнал?
Я молчал.
- Ну вот, уже забыл, - лёгкая досада прозвучала в голосе девушки, и я стремительно начал узнавать. Узнал я и похолодел одновременно с её фразой:
- Это я, Даша.
- Даша? – я весь внутренне сжался, чтоб унять волнение.
- Да. Как у тебя дела?
- Нормально. А ты откуда узнала этот номер?
- От верблюда. Ты куда пропал? Мне Машка сказала, что виделась с тобой, тогда, в октябре.
- Где?
- На Алом Поле,
- Да? – растерянно пробубнил я, вспоминая нашу случайную встречу с Машей прошлой осенью. Мы пили пиво и о чем-то разговаривали. Там ещё был бродячий музыкант с баяном и алым бантом на груди.
- Да. Я сначала злилась очень. А потом… Короче, вот звоню тебе. Что скажешь?
- Не знаю, - я, правда, не знал, что сказать, в голове происходил полнейший сумбур. Я вообразить не мог себе, что мне скоро придётся разговаривать вот так просто с Дашей, не с каким-то чистым облачком у вершины горы Фудзияма, а с живым человеком.
- Ты не рад, что я позвонила?
- Рад. Но я не ожидал. Как у тебя дела? Я вот думал, в этом году у тебя защита или в следующем?
- В этом. Защитилась уже. Неделю назад. Красный диплом. Можешь поздравить.
- Поздравляю.
- Сейчас гуляем, отрываемся. Бухаем по черному, надо же забыть всё, чему учили пять лет, всю эту муть академическую, чтобы стать нормальным человеком. Мне так мой красный диплом месяц придётся обмывать. А у тебя как с учебой? Бросил, поди?
- Да. Бросил. Сил не хватило. Но документы еще не забрал. Пусть пока там полежат.
- Да. Может, ещё закончишь. Когда сил накопишь.
- Может быть.
Мы секунд пять помолчали.
- Какие планы на будущее? Чем собираешься заниматься после того, как нагуляетесь?
- Не знаю, - со вздохом ответила Даша. И спросила: – Почему ты всё-таки исчез?
- Это долгий и сложный разговор.
- Вот всегда у тебя так. Всё долго и сложно. А попроще как-нибудь нельзя? У тебя есть кто-нибудь?
- В смысле?
- Ну девушка. Встречаешься с кем-нибудь?
- Да, - после недолгой паузы признался я.
- Значит, встретил другую и бросил меня?
- Нет. Не так. Я её потом встретил.
- Когда?
- Весной. А у тебя кто-нибудь есть?
- Да, есть тут два воздыхателя, даже три. Не знаю, кого выбрать. Предлагают руку и сердце.
- Ну выбери кого-нибудь.
- Вот так вот просто выбрать и всё? Может жребий бросить? Кому повезёт, с тем и под венец. А у тебя как? Всё серьезно?
- Не знаю, как сказать. Наверно, да.
- Ты любишь её?
Муся Владимировна, погремев чем-то на кухне, куда-то ушла из квартиры. Сначала я стоял возле телефона, потом ногой придвинул стул и сел на его краешек.
- Не знаю. Наверно, это можно назвать любовью.
- Понятно, – с грустью сказала Даша.
Мы помолчали.
- Ну и чем ты вообще занимаешься? Где живёшь? Расскажи хотя бы о своей жизни. Что думаешь о будущем?
- Стараюсь о будущем не думать. Если ты знаешь этот телефон, то, скорее всего, знаешь, где я живу и чем занимаюсь. Кстати как там Руслан? Я видел вас весной. Красивая у него тачка.
- Какой Руслан? Матвеев что ли? А ты откуда его знаешь? Ах да, он же звезда, молодой политик, по телеку часто светится.
- У меня нет телека. Просто знал его по общаге. Такое чмо, если честно. Ты с ним трахалась?
- Перестань чушь всякую молоть. Защищались просто вместе. Он числился как бы в нашей группе, но учился по индивидуальному графику. Иногда экзамены вместе со всеми сдавал.
- А ты с ним что делала? Помогала что ли?
- Нет. Так получилось, что у нас руководитель дипломной работы один и тот же. Тогда мы ездили к нему в 7-в корпус на улице Свободы. Такая запарка была. Мы оба в график не укладывались. Вот и носились, как угорелые. Кстати Руслан, можно сказать, мне очень помог, ему всё без проблем подписывали и мне с ним заодно. Хотя меня и так знают как отличницу.
- И пророчат, наверно, успешное будущее.
- Провалилось бы оно это успешное будущее, - со злобой сказала Даша.
- А что так?
- Уехать бы куда-нибудь в лес далеко от людей и жить там, в тишине природы.  Чистый воздух, чистый ручей недалеко от дома, натуральная еда со своего огорода. И тишина, покой и тишина. И неспешное течение времени. Ты не обращал внимания, как в городе все куда-то постоянно спешат? Словно сумасшедшие. Даже в кафе за чашкой кофе торопятся. То и дело поглядывают на часы. Машины по дорогам несутся, как очумелые. У меня один раз чуть истерика не случилась, когда я просто стояла на улице и смотрела, как едут машины. Ведь если вдуматься, такая скорость передвижения для человека ненормальна. Это природе противно. Были бы у человека ноги, как у лошади, то он бегал бы с максимальной скоростью лошади. Передвигаться на лошадях ещё куда ни шло. Всё-таки лошадь – живое существо и устаёт. А машина… Я серьезно говорю, не хочу жить в городе. И людей видеть не хочу. Они все испорчены. Хочу в лес, далеко от цивилизации. Хочу дышать свежим воздухом и не чувствовать больше, как меня со всех сторон пронзают электромагнитные волны. Мечтаю о небольшом бревенчатом домике, избушке. Чтоб перед ней была поляна, а позади неё - девственный лес. Чтоб неподалёку протекал чистый ручей, из которого можно пить воду без предварительного кипячения. Лес и свой огород прокормили бы нас. Со временем мы завели бы корову, кур, еще какую-нибудь живность.

- Ты доить-то умеешь? Знаешь, с какого боку к корове подойти? – спросил я угрюмо.

- Научиться не трудно. Было бы желание. Я представляю себе райскую жизнь. На третий год такой жизни в лесу, нас оставят все болячки, и суетность из мыслей уйдет. Сила в мышцах пребудет, мы не будем бояться ни холода, ни жары. Глаза наши станут зоркими, ясными и прозрачными, как родники, зубы крепкими и белыми, волосы шелковистыми. Дикие животные со временем примут нас за своих, медведи будут кататься на лужайке перед нашим домом, птицы совьют гнёзда на чердаке нашего дома. Мы будем держать пчёл, у нас всегда будет много мёда, он заменит нам сахар. Представляешь, как хорошо. Я всегда хотела в своем рационе сахар полностью заменить  мёдом. Но в городе такого ведь не получится – в покупном мёде уже не отличишь, где есть добавки сахарного сиропа, а где нет. В городе вообще много фальшивого: молоко из концентратов, хлеб с какими-то искусственными добавками, чтобы не черствел, фрукты и овощи с нитратами. Всюду полиэтилен, всё в него заворачивают, и по улицам ветер перекатывает полиэтиленовые мешки. Это потому что в стране нефти много. Вот, он, весь ум и дальновидность людей. Что есть, то и берут по максимуму. Пока есть возможность пировать, забывают обо всём, а дальше хоть потоп.

И вода, самое главное - это вода. Вода – это жизнь. А какая в городе вода? Сам знаешь. Ни один фильтр не помогает. Дело в том, что вода в городе мёртвая. Очистишь её фильтром, а она всё равно не вкусная, трубами пахнет. Можно, конечно, покупать воду в бутылках, но ведь она тоже мёртвая. В большинстве случаев её как делают? Так же набирают из-под крана, фильтруют и разливают по пластиковым бутылям. Сок делается из концентрата, а самому выжимать, что толку, если все фрукты с нитратами и водянистые какие-то, невкусные. Человек есть то, что он ест. И не только в физическом смысле, но и в духовном. В духовном даже больше. Духовная пища входит в нас через глаза, уши, ощущения. А что мы видим вокруг? Одну мерзость, алчность, угрюмость, несчастье… грязь, всюду грязь. Я, конечно, слегка преувеличиваю. Но, честно, мне надоел город. И люди надоели. Раньше казалось, что здесь много интересного, что в городе жизнь не скучна. Театр там, кино, культурные события, общение со многими интересными людьми. Но скажи мне, что здесь есть такого, чего  нет во мне самой? И что люди могут мне сказать и показать интересного, чего бы я не знала и не видела сама? Всё интересное идёт оттуда, где людей мало, и где они чисты. А здесь люди переливают друг из друга кашу из чувств и мыслей, которые они почерпнули в другой кастрюле, не в той, в которой всегда варятся. А там такая же каша.

Я хочу уехать, сбежать, удалиться, чтобы все меня забыли, и я всё забыла. Весь этот хлам, который всовывали мне в голову, начиная с того момента, как я пошла в школу. А я, дура, его послушно принимала. Весь этот хлам придумали и утвердили апологеты цивилизации, которая отвратительна, порочна и убивает человека в человеке.

А в лесу… Слава богу, что остались ещё места, где людей почти не бывает. Я знаю одно такое - есть у нас  в Сибири. Там прекрасный лес, вода, ягоды, грибы. И там действительно можно спрятаться. Потому что в том районе Сибири плотность населения всего два человека на сто квадратных километров. И люди, которые могут встретиться, лесники, деревенские охотники, – не испорченные люди – они естественны. Я бы хотела отказаться от городского разума – он ничего не приносит мне, кроме сомнений, душевного разлада и неверия ни во что. Я хочу жить, я хочу чувствовать, что живу, быть в максимальном соприкосновении с природой, чувствовать её кожей, вдыхать её полной грудью, не боясь отравиться, двигаться, бежать по лесу, ощущая напряжение мышц. Брать руками ягоды с кустов и есть их, пить воду из ручья. Хочу ночью смотреть на звёзды и чувствовать, что между ними и мной нет никаких преград. Звёздное небо может надоесть? Скажи мне? Если да, то это значит, что ты сам себе можешь надоесть. Когда это случится, надо просто лечь в траву, закрыть глаза и уснуть.

Деревья, трава, растения, камни, звери и насекомые – царство, созданное Богом. Город создан человеком. Что совершеннее, прекраснее, сложнее? Нам со стороны кажется, что лес это дело простое, что в  нём можно отдохнуть, но потом он наскучит. Это потому что мы не видим леса. В городе ослепли. Или уже родились слепыми. Всё, что придумывает и создает человек, так нелепо, искусственно, убого – слепое подражание природе. Я устала быть человеком. Я хочу стать новым существом. Давай уедем. Я знаю, что тебе тоже здесь невыносимо жить. Я уехала бы одна. Но одна это еще не совсем я. Это я наполовину. Каждой твари нужна пара. И мне нужна любовь. Любовь это целая Вселенная. Люди в городе, называющие себя влюблёнными, за всю жизнь не открывают даже десятой её части. Потому что они ослеплены городом, они заражены пошлыми глупыми хотениями и, как зомби, бредут к тому, что им на самом деле не нужно, мертвея на каждом шагу всё более и более. Они живут жаждой наслаждений, удовлетворением оной, скукой, желанием новых наслаждений, всю жизнь вращаются в этом чёртовом кольце - весь смысл жизни и ничего больше. А любовь это познание замысла Божьего. Извини за пафос. Жизнь коротка, и мы, ослепленные фальшью, не успеваем почувствовать, понять, что такое жизнь. Мы просто устаем от бесконечного кольца наслаждений и стремления к ним, работы ради них, придумывания новых наслаждений, восхождения по абсурдной конструкции на всё более сложные уровни удовольствий. Устаём и умираем в осознании, что жизнь была бессмысленной.
Надо просто жить. Естественно, так как живёт твое тело, как растет дерево в лесу. Надо слушать шум ветра в листве, шум дождя, чувствовать, как барабанят капли по коже. И надо ходить пешком по 50 километров в день. И еще, там, где мы будем жить, недалеко от нашего дома будет находиться запретный Священный Лес. В который можно заходить очень и очень редко, потому что там скрывается тайна, настоящая тайна, которую охраняют совы. Нечистого человека Священный Лес не впустит в себя. А человека слабого тайна убьёт, или сведет с ума. Мы будем жить рядом с этим лесом. Я не знаю точно, где он находится, но мы обязательно его отыщем и построим неподалёку свой дом. Рядом будет протекать ручей. И однажды через много лет мы войдём в этот лес. Никита, ты бы уехал со мной?

- Нет, - ответил я.

- Не отвечай сразу, подумай хорошо. И я хочу прочитать ответ в твоих глазах, - сказала Дарья и положила трубку.