В столыпинском вагоне

Проехал на поездах по зимней Европе - Мадрид, Барселона, Париж, где не был с 1990-х – и подумалось, что наша жизнь в России, особенно в Москве, уподоблена езде в поезде, притом не по своей воле, в эдаком «столыпинском вагоне»: у тебя всё мелькает, мельтешит перед глазами, беспрерывно меняется, исчезает, всё время куда-то надо спешить, ускоряться, перестраиваться, кого-то догонять, кого-то страшиться, с кем-то бороться, что-то преодолевать, что-то обязательно приобретать, а там, снаружи, как жили люди, так и живут, улыбаются, целуются, вкусно едят, пьют, играют, сажают сады, в том числе и на крышах, растят детей…
Не изменились города Европы – никаких тебе башенок, торгово-развлекательных комплексов, бизнес-центров, всё на месте, никто ничего не сносил. А Москвы нашей многострадальной, по сути, уже нет: то, что не удавалось ни татарам, ни полякам, ни французам, ни немцам, ни евреям, блестяще исполнили мы сами, русские, в течение всего XX века, но особенно на рубеже столетий и тысячелетий, оказавшимся для нас рубежом роковым. Вытравили душу Москвы, душу России. И такое чувство, что приговорены теперь за это вечно ехать в «столыпинском» вагоне – Бог весть куда.
Впрочем, изменения, конечно, заметны и в Европе. Больше стало цветных, население потемнело. Больше нищих с маленькими собачками, всегда спящими. Пока шёл по набережной Бен Гуриона к Эйфелевой башне, навстречу трижды попались худощавые чернявые юноши, которые, почти поравнявшись, под ногами в песке находили золотые якобы кольца, намереваясь тут же продать лоху «за полцены» сверкающую бижутерию.
- Ты откуда? – поинтересовался я у золотоискателя.
- Из маленькой, но гордой страны, которой нет, - отвечал паренёк грустно. – Из Югославии. На которой отрепетировали то, что будет с другими. Не найдётся закурить? Мне есть нечего.
Я подал черногорцу. И подумал, глядя на кутающуюся в холодный туман, отражающуюся в чёрной воде Сены башню: может быть, мы все в этом «столыпинском» вагоне, нас всех куда-то переселяют без нашего согласия, и мы лишь смотрим в оконца и щели?