Что-то новое 7

7 КУСОК РОМАНА "ЧТО-ТО НОВОЕ". пУБЛИКУЕТСЯ ПО МЕРЕ НАПИСАНИЯ
Проснулся Гай потому, что кто-то тряс его за шиворот. От души так тряс, аж голова в разные стороны болталась!
- Мич! Какого черта ты делаешь?! - сложно было себе представить, что в лапках этого персонажа заключена сила, способная трясти здорового мужика!
Мич просто-напросто ткнул пальцем в окно. Это уже не вызвало у Гая удивления, он просто глянул наружу и тут же схватился за пистолет – у кострища орудовали хищные твари, как две капли воды, похожие на тех, с которыми он столкнулся в первую свою ночь в дежурке.
- Так-так-так! – парень занервничал.
Включил зажигание, прогревая мотор и испугав тварей снаружи, снял пистолет с предохранителя и приготовился действовать. Нужно было минуты две, чтобы прогреть машину, но хищники явно не хотели давать ему этого времени.
Один зверь вскочил на подножку и, рыча, поднявшись на задних лапах, заглянул в кабину.
- Чтоб тебя! – Гай выжал сцепление, поддал газу и грузовик, пробуксовывая на скользкой от снега земле рванул вперед.
Зверя с подножки как ветром сдуло!
Стая еще преследовала машину некоторое время, но потом парень опустил стекло и пальнул по преследователям несколько раз из пистолета. Кажется, даже попал. Звери, подвывая, изменили направление движения и скрылись где-то на просторах предгорий.
Сеялся мелкий снег, засыпая следы грузовика и мешая обзору. Гай решил загнать машину в одну из запримеченных ранее рощиц, недалеко от берега реки, а потом уже на скутере добраться до Долины, взять платформу и постепенно перевезти все домой.
Домой? Впервые в своих мыслях Гай назвал Долину и свое жилье там домом… Действительно, а был ли у него дом до этого времени? Все-таки Абеляр и отцовская усадьба – это не совсем то. Там бал правил отец, справедливый, принципиальный и суровый человек, и одновременно с этим – любящий свою семью до умопомрачения. Там все было сделано под него.
Университет и тамошний кампус? В кампусе все было временным, непостоянным, и понимание этого не позволяло Гаю считать свою комнату, которую он делил с парнем с Пангеи, домом. О станции и говорить нечего – крохотный жилой модуль полагался ему ровно настолько, насколько он был готов там работать. А здесь он получил возможность сделать все под себя, как сделал это его отец на Абеляре.
И что он сделал? Горы хлама и пустых бутылок? Ну уж нет! Теперь все будет по-другому!
Все восемь рейсов от грузовика к дому и обратно Мич сидел на руле. Вцепившись в скутер всеми четырьмя лапами, и прищурив свои черные глазки.
Когда платформа с последними ящиками книг была припаркована у сарая, Гай отцепил Мича от руля, поставил на землю и сказал:
- Нужно было назвать тебя Пятница.
- Пя-ятница? – переспросил Мич.
- Ага. Я же – местный Робинзон. А ты – мой дикий и нецивилизованный друг и товарищ по несчастью… Но Мич – тоже ничего.
- Ничего! – мурлыкнул Мич и обнял Гая за ногу.
Тот попытался освободиться, но осознав тщетность попыток отправился выбрасывать из дома мусор прямо с Мичем на ноге.
Однако, уразумев какое это увлекательное занятие – уборка, тот от ноги отцепился довольно быстро и, нашарив в куче пару банок из-под мясных консервов, торжествующе провозгласил:
- Еда-а-а! –и принялся аппетитно ими хрустеть, издавая металлический скрежет
- Бр-р-р, - Гая передернуло, и он отправился за дом – копать яму для мусора.
Через часа три в домике из трех комнат оказалось куда больше места, чем можно было представить. Достаточно было выбросить все лишнее и поставить скромную мебель в геометрическом порядке. Одна комната – жилая, с печью и матрацем, вторая – склад и арсенал. И целая комната освободилась для тренажеров и библиотеки!
Все это было вычищено и вымыто, с книжек стерта пыль, а тренажеры, штанги и гантели собраны и расставлены в образцовом порядке.
Разбудив в себе трудоголика, Гай даже выбил на снегу одеяла, покрывала и ковролиновое покрытие.
Покончив с этим, он уселся в кресло и потянулся за сигарой, но потом стукнул кулаком по подлокотнику, встал, схватил коробку с сигарами и отнес ее в сарай. Туда же отправился и ящик со спиртным.
Набрав в чайник воды из ручья, он поставил его на печь – греться.
А потом взял две кружки – себе и своему ушастому напарнику, заварил чайку и спросил:
- Сахар ложить?
- Класть! – ответил Мич и ухмыльнулся.
- Ну ты и зараза! – ухмыльнулся в свою очередь Гай.
- Зара-а-аза! – ощерился Мич.
Гай сидел в кресле и потихонечку потягивал чаек. А Мич лихо влил в глотку крутой кипяток из кружки и теперь не моргая глядел в огонь, который плясал в печи, потрескивая и выбрасывая на пол маленькие угольки.

«Жизнь оптимиста полна горьких разочарований, а пессимиста – приятных неожиданностей. Так кем быть выгоднее? Надеяться на лучшее и готовиться к худшему – вот что должно стать твоим девизом! Настоящий пессимист не жалкий нытик, который плачется всем о горькой судьбе своей, а закаленный, опытный путешественник,  который подготовился к трудностям заранее. Дерьмо случается! С этим не поспоришь, ведь верно? Значит, это в порядке вещей. Значит, ты должен быть готов к тому, что оно случится. Если у тебя все хорошо, то радуйся и бойся, потому что неприятности караулят тебя за каждым поворотом. Если дерьмо уже случилось – действуй!..»
Гай смотрел на счетчик беговой дорожки, который отсчитывал метры. 4900… 4920…  Еще пару месяцев назад три километра были его пределом. Теперь он точно знал что осилит больше десяти.
Режим и регулярность делают чудеса! Парень расписал свою жизнь, составив что-то вроде бортового расписания военного корабля. Поделив всю жизнь на декады (по десять дней), пять из них он выделил на тренировки, чтение и домашнее хозяйство, три – охота, один  - визиты в Сезам и один – выходной. Тренировки были через день, но иногда ритм сбивался.
Как-то увлекшись охотой на странного зверя с красивым серебристым мехом, Гай не заметил как стемнело, и почти всю ночь бродил по заснеженным склонам гор, тщетно пытаясь увидеть знакомые места… Или сломался генератор, и парню пришлось гнать в Сезам за запчастями.
Из этих случаев  он делал выводы и готовился – так, как учил Зборовски в своей книге.  Он составил календарь и высчитал время захода солнца, благо компьютерная техника позволяла сделать это особенно не напрягаясь. Также он подготовился к поломкам, складировав в своем сарае вторые экземпляры всей электротехники, которая имелась в наличии.
Вселенная подкинула ему два приятных сюрприза, и теперь, начитавшись противоречивой писанины Зборовски, он ждал какой-нибудь несусветной гадости.
«Бойтесь нежданной радости – она вестница скорого дерьма. В мире всем правит баланс! Если вам привалило счастье и вы выиграли в лотерею, так и знайте – скоро вам заедут в морду. И так далее… И не бойтесь дерьма, оно означает, что скоро вам привалит счастье! Или не скоро. Или не вам!»
Приятные сюрпризы заключались в том, что в Сезаме нашелся дроид-медик из сектора Рашен, полностью укомплектованный препаратами и расходными материалами. Для Гая, подспудным страхом которого было просто сдохнуть тут от пустякового перелома или какой-нибудь местной заразы, это было большим облегчением.
А вторым сюрпризом было то, что парень таки нашарил в недрах терминала дежурки источник сигнала, который он принял в самом начале. Судя по всему, на него и навелась спасательная капсула.
После долгих раздумий, он перенастроил программу на код Конфедерации и начал передавать сигнал бедствия. Парень прекрасно понимал, что это может спровоцировать пиратов, но с другой стороны – сидеть здесь и ждать с моря погоды было еще более глупым. И так  уже миновали  месяцы со дня его приземления на эту чертову планету!
С месяцами  Гай разобрался просто. Местный год длился четыреста семьдесят восемь дней, так что парень для удобства разделил его  на двенадцать месяцев по сорок дней в каждом, исключая один, в котором было тридцать восемь дней.  Каждый месяц делился на четыре декады. А как Гай Дж.Кормак  делил декаду – это уже понятно. Календарь он нарисовал на стене сарая, за начало летоисчисления взяв момент своего прибытия сюда и отметив эту дату жирным кругом. По его расчётам,  приземлился он во второй месяц осени, первой декаде, в девятый домашний день. Дни так и делились – домашние и  походные. И один выходной.
Тренировки и долгие охотничьи походы закалили  тело и дух,  Мич не давал унывать, отмачивая время от времени какие-нибудь каверзы, книги из Сезама он завозил каждый месяц – по десять. Медик пичкал его какими-то общеукрепляющими, стимулирующими и поддерживающими препаратами, Долинапо мере приложения усилий благоустраивалась -  жизнь налаживалась!
Дерьмо тоже случалось.  Однажды проснувшись и глянув в окно,  Гай Дж. Кормак подумал что сходит с ума. За окном не было ни-че-го. Белая холодная  мгла ломилась в окна, дверь не отпиралась, все это было похоже на безумие.
Выручил Мич. Он влез по раме на окно, дернул за ручку форточки и в дом пахнуло холодом.
Что-то просыпалось на пол и от жара печки растаяло, превратившись в  лужицу воды. Снег! За ночь выпало столько снега, что засыпало дом по самую крышу!
Матерясь и проклиная свою судьбу Гая расчищал проход к сараю, и к ручью. Целый день он убил на это, и лег спать полностью обессилевший.
А на следующее утро началась оттепель, солнце светило вовсю и чертов снег начал таять! Сырость, грязь, ручьи грязной воды царили повсюду в Долине, да и в доме Гая тоже…
У парня просто руки опустились. Вчера весь день убит был на бессмысленную работу, а сегодня все только хуже – предстоит масса уборки в доме,  потоки талой воды снесли мостки через ручей, засорили генератор,  подмочили запасы…
На ум пришла ему цитата из Библии, которую часто приводил в пример отец: «Все, что может рука твоя делать, по силам делай!» Так сказал Экклезиаст.
А Юджин Зборовски говорил о том, что после серьезного дерьма должно привалить счастье.
  - Будем  ждать счастья, черт бы его побрал! – проговорил Гай Дж. Кормак и принялся за работу.