Скрафф! Уже здесь

Рома открыл глаза. Свет уличного фонаря, проникал через окно, создавая в комнате мешанину из теней странной формы. По потолку ползли черные щупальца – тени от ветвей  дерева, росшего у дома. По улице проехала машина. Отблеск фар  заставил тени вытягиваться и плавно перемещаться по стенам.
Рома поежился. Одеяло и подушка были мокрыми от пота. Нестерпимо хотелось в туалет.  Мальчик прислушался. В квартире царила тишина. Нужно было собраться, встать и дойти до туалета. Рома решительно откинул одеяло и замер. Мальчик понял, что в комнате  не один.
Он не смог бы объяснить, как это понял. Рома по-прежнему ничего не слышал. И конечно в мельтешении света и теней он не различал ничего необычного. Но мальчик твердо знал – в комнате затаился Некто. Этот Некто лежал сейчас под кроватью, среди катышков пыли и смотрел на выпуклость матраса, образованного телом Ромы. Некто жадно вслушивался в прерывистое дыхание мальчика, раздувшимися ноздрями ловил запах пота и чувствовал своим длинным телом вибрацию от сумасшедшего стука Роминого сердца.
Горло Ромы пересохло. Закричать и позвать родителей не получится. Сидеть всю ночь на кровати с переполненным мочевым пузырем – не возможно.  А если…  А если встать на кровати и прыгнуть как можно дальше, чтобы  тварь не успела схватить? Прыгнуть так далеко, чтобы чудесным образом оказаться у самой двери? Рома знал – чудовище не последует за ним за пределы комнаты.
Рома встал на кровати. Резко вдохнул воздух, и прыгнул…   Одеяло захлестнуло ноги и мальчик упал на ковер.  Лежа на полу Рома, хорошо видел пространство под кроватью. Он почувствовал, как по ногам побежала горячая жидкость. Было слышно, как где-то далеко кто-то кричит высоким голосом.  Не сразу мальчик понял, что крик принадлежит ему.
***
Лампа под потолком мигала и жужжала. Роман Завялов  стоял у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу. На улице бушевала настоящая буря. Мокрые кусты мотало порывами сильного ветра. Косые струи дождя били по асфальту двора. По небу бежали серые облака, без единого просвета.
« Лиза умерла  - думал Роман. – И я умру, и все умрут и все умрет». В ушах еще звучали слова недавнего телефонного разговора. Федор сообщил, что Лиза покончила с собой. «И правильно»  – думал Роман.  Федор приглашал к себе. Куда-то за город. « Не смогу – думал Роман – ведь я умру!»
За спиной скрипнула дверь и женский голос сказал:
- Рома! Вас хочет видеть Людмила Никаноровна.
Роман отлепился от окна и обернулся. Дверь уже закрылась. Завялов  непонимающе огляделся. Вокруг высились стеллажи с полками забитыми папками и ящики каталогов. Где-то с металлическим звоном капала вода. Наверное, протекла крыша, и кто-то подставил под капель тазик.
« Где я? – испуганно подумал Рома. А следующую мысль «Кто я?» успел поймать за скользкий хвост  и сдавить  ее тонкое горло. Накатила тошнотворная легкость предобморочного состояния. Но Роман крепко зажмурил глаза, наклонил голову и часто задышал. Получилось. Черная сосущая клякса отступила в самый уголок разума.
Роман Завялов несколько раз глубоко вздохнул, передернул плечами и решительно вышел из кабинета.
***
Роман семенил по пустому коридору, бережно неся перед собой огромный живот. Лампы начинали мигать, как только он проходил под ними. В конце гулкого коридора  находилась массивная дверь, обитая коричневым дерматином. Рома  остановился и взялся за ручку двери. Его внимание привлекла тень, отбрасываемая им на стену. Тень была полной Роминой противоположностью. Высокая, худая, с маленькой головой. Роман хмыкнул, приоткрыл дверь и заглянул внутрь кабинета.
В кабинете было темно. Лишь лампа на столе давала немного света. Кто-то, очертаниями напоминавший человека сидел за столом. Но деталей было не разглядеть. Роман, подавив страх, крикнул в кабинет:
-  Вызывали, Людмила Никаноровна?
Ответа не последовало. Роман уже собирался тихонько притворить дверь и уйти, когда послышался старческий голос:
- А Роман! Заходите!
Завялов вошел в кабинет и прикрыл за собой дверь. Теперь он видел, что за столом действительно сидит  Людмила Никаноровна. Она выглядела как антропоморфная вобла с волосами, забранными в пучок. Роман,  аккуратно ступая, будто идя по апрельскому льду Чудского озера, приблизился к столу и сел в мягкое кресло.
- С освещением опять проблемы, – сказала вобла.
Роман сочувственно хмыкнул.
- Итак, Роман,  – директор сложила пальцами домик. – Как давно вы работаете в нашем архиве? Ах, не отвечаете! Знаю—знаю! Вы пришли сразу после института…
Людмила Никаноровна выдержала паузу и продолжила:
- Развитие технологий, в наше время… Вы понимаете? Существуют программы, которые упрощают и заменяют…  Вынуждены сократить… Недофинансирование…  А та история с папкой № 23384! Вы помните? Конечно вас никто.…  Но мы вынуждены выбирать, кого оставить. Поверьте, мне самой…
Роман силился понять, что бормочет  директор. Людмила Никаноровна, заметив рассеянность посетителя и истолковав его по иному, решила включить дружелюбие:
- Ну что вы, Рома! Не отчаивайтесь! В ваши- то годы! В мире столько интересных занятий. Например, можно каталогизировать насекомых. Протыкать их булавкой и смотреть, как забавно они корчатся, пытаясь спастись. Или забивать старых лошадей. Представьте – у вас в руках кувалда! И вы бьете ей прямо по лошадиной голове! И ее мозги так «блямс»! Понимаете?  А есть еще романтичнее и интереснее! Убивать детенышей тюленей - бельков. Они на льду так неуклюжи. И их дубиной… А они вроде как мяукают!
Роман с ужасом смотрел на директора. По ее лицу пробежала рябь. Губы превратились в ниточку и исчезли. Глаза сузились в крошечные дырочки и пропали. Нос расплавился, будто свечной огарок и растекся по лицу. Уши уехали куда-то за затылок. Существо подняло руку с удлинившимися бескостными пальцами и сдернуло с головы волосы - оказавшиеся париком.
Роман поглядел на безликую тварь и вскочил. Кресло опрокинулось. Завялов бросился к двери, подергал ручку – заперто! Потом сообразил – дверь открывается в другую сторону. Роман вылетел в коридор.
- Не надо так волноваться! Все в порядке! – догнал его голос Людмилы Никаноровны.
***
Топоча и задыхаясь, Роман несся по коридору. Лампы гасли за ним, одна за другой. Темнота будто рывками преследовала Завялова. Не сбавляя скорости, Роман добежал до лестницы и помчался, вниз перепрыгивая через ступени. Вот и входная дверь.
- Товарищ Завялов! А пропуск? – раздался недовольный голос.
Роман обернулся. Слева от него за конторкой сидел престарелый вахтер в камуфляжной куртке.  Его кустистые седые брови полностью закрывали глаза.
- Я … - начал Роман – просто там… Никанор… Людмиловна! Черт!
- Что Людмила Никаноровна? – строго спросил вахтер.
- Она… у нее… лицо!
- У всех лицо! – резко сказал вахтер.
- Но  у нее такое лицо!
- Какое? Такое?!
Роман увидел, как брови вахтера резко подскочили на лбу, будто кто-то сильно дернул за кожу, на затылке. За бровями потянулось  все лицо.  Казалось, что с головы вахтера снимают кожу. Понимая, что сейчас увидит, Роман распахнул входную дверь и вылетел наружу.
***
Мокрый ветер хлестнул по лицу. Романа заколотило. Куртку он оставил в архиве. Возвратиться было немыслимо. Колыхая на бегу животом, разбрызгивая лужи, Роман пересек двор, распахнул калитку и выбежал на улицу.
Размахивая руками, Завялов подбежал к обочине дороги. Несколько машин промчались мимо, обдавая Рому брызгами воды. Показалась оранжевая «маршрутка». Роман еще неистовее замахал руками. Микроавтобус, завизжав тормозами, остановился. Роман отодвинул боковую дверь  и  полез в переполненный салон.
Горячий джигит за рулем тут же сорвался с места. Пассажирская дверь поехала по пазам и захлопнулась. Роман упал на необъятную даму с синими волосами. «Молодой человек!» - возмутилась дама. Роман извинился, встал и стал нашаривать в кармане мелочь. Ему удалось вытащить горсть монет и отсчитать деньги на проезд, ни за что не держась и чудом балансируя в проходе между креслами салона. Роман протянул деньги водителю, который одновременно крутил руль и разговаривал по телефону, умудряясь в тоже время жать на клаксон и орать что-то обидное в окно проезжающим мимо машинам. Роман отдал деньги и стал осматриваться в поисках свободного места.
Таковым оказалось двойное сиденье в середине салона. Место у окна занимала девушка. Или молодой человек. Сказать было трудно. Толстая бесформенная кофта неопределенно-коричневого цвета, серые джинсы, обтягивающие длинные тонкие ноги и вязаная черная шапка, напоминающая колпак. Роман приблизился, сел и стал украдкой разглядывать соседа. Шапка была натянута на глаза, на лице никакой косметики, тонкие нервные пальцы сплетены между собой. Поверх шапки были надеты наушники, и пассажир кивал в такт неслышной музыке.
Роман поерзал, стараясь устроиться поудобнее. Затем расслабился. И тут его начала бить дрожь. Сказался пережитый стресс и холод, пронзивший его на улице. Роман стиснул зубы и попытался унять  трясучку, понимая, как нелепо выглядит со стороны. Пугливо посмотрел на соседа. К своему удивлению Роман увидел, что пассажир перестал кивать. Вместо этого он мотал головой из стороны в сторону, будто отказывался от чего-то. На глазах Романа ритмичные покачивания становились все быстрее. Секунда и голова соседа моталась в нечеловеческой судорожной трясучке, напоминая некий чудовищный припадок. От быстроты движений черты лица соседа смазались. Роман вскочил и закричал:
- Остановите! Я выхожу!
- Нэльзя! – крикнул в ответ водитель и нажал на клаксон.
Но Роман уже пробирался по проходу к двери. «Маршрутку» мотало, словно лодку в шторм. Со второй попытки Роману удалось ухватиться за ручку двери и распахнуть ее. В лицо ударил поток холодного воздуха. Роман прыгнул. Джигит все же успел притормозить. Роман не упал, а пробежав по инерции несколько шагов, выскочил на тротуар.
- Шайтан! – донеслось из-за спины.
***
Роман огляделся. Стемнело. Дождь прекратился. Только ветер завывал меж домов. По счастью район оказался знакомым. Роман прикинул расстояние до дома. Если дворами – то выходило не очень далеко. Внимание привлекла освещенная витрина соседнего здания. Будто завороженный мотылек он потянулся к яркому свету.
В витрине стояли три манекена. Приняв непринужденные позы, безликие пластиковые фигуры демонстрировали  последние астматические всхлипы моды. Роман силился рассмотреть свое отражение в стекле. Можно было разглядеть  лишь всклоченные волосы и огромные, как у лемура, глаза. Краем глаза Завялов ухватил какое-то движение. Он посмотрел вглубь витрины. Кажется, один из манекенов поменял положение головы. На всякий случай, Роман отступил назад. Еще один манекен чуть заметно повернул голову. Роман повернулся и заспешил прочь.
***
Роман быстро пересекал темный, абсолютно пустой двор. Из окон одного из домов слышалось громкое жужжание. В жужжании можно было различить отдельные звуки. Они напоминали Роману слышанное как-то раз  горловое пение тибетских монахов. Холодный ветер выводил свою заунывную мелодию. Блеснула вспышка. Рому осветили фары бело-голубой машины. По дороге медленно проезжал полицейский автомобиль. Роман сделал было шаг на встречу, но, разглядев лицо водителя, передумал. Полицейский автомобиль плавно проехал мимо. Роман проводил его взглядом. Из-под неплотно прикрытой крышки багажника сочилось что-то черное.
« Я совсем один, - подумал Роман.– Никто мне не поможет».
До дома оставалось совсем немного, и Роман решил преодолеть это расстояние бегом.
***
В свете уличного фонаря Роман разглядел рисунок на двери подъезда. Тонкая, худая фигура была одета в тщательно прорисованный смокинг. Лицо на большой лысой голове не имело четких черт. Глаза заменяли длинные морщины. Вместо носа - две дырочки. Рот – тонкая нитка. Ушей вовсе нет. Существо подняло правую руку с неправдоподобно  длинными пальцами. Оно будто приветствовало Романа. Над левым плечом изображения была надпись мелом: «Scruff!Уже здесь».
Роман  задумался. Дверь трогать не хотелось. Зашумели ощипанные ветром ветви дерева росшего у крыльца. Роман поднял голову. В темной кроне копошилось что-то длинное и тонкое. Роман вышел из оцепенения и схватился за ручку входной двери.
***
Электричества в квартире не было. Разглядеть что-либо позволял лишь свет фонаря за окном. Роман сидел на кровати, обхватив голову. « Что делать? – думал он. – А ничего! Скрафф уже здесь. Точнее всегда был, но становится все хуже. Я с детства знал, что так будет. Может как Лиза? Хотя Скрафф может быть и там».
Тишину комнаты нарушило резкое стрекотание. Роман вздрогнул. Звонил телефон, молчавший много лет. Роман бездумно встал, подошел к столу и снял трубку.
- Завялов Роман Николаевич? – раздался молодой женский голос.
- Да, - ответил Рома.
- Поздравляю! Это «Скрафф-тревэл» и вы выиграли горячий тур! Вас ждет не забываемое путешествие! Вместе со «Скрафф-тревэл» вы посетите ледяные вершины хребта Безумия. Окунетесь в кипящие бездны моря Отчаяния! И наше специальное предложение – сафари в центре пустыни Безнадежности. Охота на неудачников! Правда, здорово? Они сами подставляются под выстрел…
Трубка выскользнула из Роминых пальцев. За спиной  скрипнула дверь платяного шкафа. Рома понял, что не сможет обернуться. На негнущихся ногах он добрел дл прихожей и вышел из квартиры.
***
В двухэтажном деревянном доме жила тишина. Слышно было лишь тиканье старых напольных часов, да в углу скребла мышь. «Вуглускр!» - подумал Федор и захихикал, поглаживая бороду. Кажется, водка начала действовать. И, слава Богу!
Федор потянулся к бутылке. По дороге его рука сдвинула толстый пластиковый конверт. Федор не распечатывал его, и так прекрасно зная  содержимое. В конверте лежала его рукопись.
« Вторжение инопланетян! – думал Федор, наливая водку – Банально! Но на первый  взгляд. Ведь мои инопланетяне очень необычны. Такие еще к нам не прилетали. Вроде…»
Федор залпом выпил водку. Скривился. Поискал сигареты. Пачка на столе была пуста. Тогда Федор вытащил из переполненной пепельницы самый длинный окурок и закурил.
« А может как Лиза?» - внезапно подумал Федор.
Он стал вспоминать  строчки последнего Лизиного электронного письма. «Они везде. Они во всем. Я не могу с ними жить. И не хочу становиться такой же. Это конец. Я ухожу».
« Вот так! – разозлился Федор. – Не может она! А я могу?»
- Могу, - ответил он сам себе вслух.
Голос прозвучал чужеродно в притихшем доме. Плечи Федора поникли, и он закрыл лицо руками. Тикали напольные часы. Неутомимо шуршал Вуглускр. Сознание Федора плавно поплыло в страну Сна…
Загрохотало. Входная дверь затряслась под напором чьего-то нетерпения. Федор вскочил, успев подумать: « Я что опять не запер калитку во двор?»  Злясь от неурочного вторжения, он подошел к двери и резко распахнул ее. В свете, падавшем изнутри комнаты, Федор разглядел на крыльце невысокого толстяка. Толстяк выглядел плохо. Всклоченные волосы, огромные глаза, рваный мокрый свитер и забрызганные грязью джинсы.
- Здравствуй, Федя! -  жалобно сказал незваный гость.
- Рома, ты? – изумился Федор – А! Я звонил тебе. Ты из-за Лизы? Проходи!
Федор подхватил Романа под локоть и потащил к столу. Толстяк бесформенной массой рухнул на стул. Федор не дрогнувшей рукой наполнил стаканы.
- За Лизу! Мир ее праху! Давай!
Роман послушно глотнул, поперхнулся и все же допил стакан. В свете ламп он выглядел совсем испуганным и жалким.
- Вот так! – сказал Федор, отдуваясь после выпитой водки. – Жалко девчонку. Я думал, она покрепче нас окажется. Ее картины вроде находили поддержку. И еще она училась играть на флейте. И даже старые крокодилы от критики видели в ней талант.
- Она тонко чувствовала, – ответил Роман. – И не вынесла Вторжения.
Первой фразе Федор кивнул. На второй невольно покосился на рукопись, а затем внимательно посмотрел на гостя.
- Какого Вторжения? – ласково спросил Федор.
- А ты не знаешь? – Роман безрадостно засмеялся. – Скрафф! Уже здесь.
- Да ну? – Федор попытался превратить все в шутку. – А я и не заметил! Сижу тут в глуши. В дедушкином доме. Ваяю нетленку…
- Не надо, Федя, - устало сказал Роман.
- Хорошо! – Федор снова наполнил стаканы – Рассказывай! Не знаю, что у тебя  с головой, но мне интересно. Понимаешь, я все-таки писатель. У меня в голове тоже…  всякое бродит! Может, подашь идею интересного сюжетца. В общем, я тебя слушаю. Если обещаешь на меня не кидаться!
Роман покачал головой. Выпил и начал говорить быстро, страстно и сбивчиво.
- Понимаешь… Они везде! Могут появиться в любом человеке. А иногда и в вещи! Раньше я их только чувствовал. Изредка видел. Но теперь!  Не знаю, что происходит с другими людьми. Я знаю не много. Еще меньше понимаю. Но знаю, чем закончится! Закончится плохо, Федор!
Губы Романа задрожали. Федор достал из-под стола целую бутылку и сказал:
- Вот что Рома! Возьми себя в руки! Здесь ведь их нет?
Роман огляделся и неуверенно покачал головой.
-Вот видишь! – обрадовался Федор и наполнил стаканы. – Выпей! И давай с самого начала. Как в книге. Понимаешь?
Роман кивнул, подумал и продолжил уже спокойнее.
- Все началось в детстве. Понимаешь, я как все боялся темноты.  И однажды ночью… То ли родители куда-то уехали и оставили меня одного, то ли у меня была высокая температура… В общем, я его увидел – Скраффа! Он был высоким, потому что я был маленьким. И худым, потому что я был толстым. Я долго мочился в постель. И Скрафф всегда появлялся в это время. Не помню до или после. Затем он рассказал мне свою историю. Или я придумал ее? Он был с далекой планеты. В их мире пониженная сила тяжести. Поэтому у Скраффа руки, ноги и шея до невозможности вытянуты. Даже несильный ветер мог свалить его с ног. А еще у него не было лица. А значит, Скрафф мог принимать любой облик. В детстве он принимал облик разъяренного отца, сумасшедшей старухи из нашего подъезда или хулигана во дворе.
Я рос. Перестал бояться темноты и мочиться в постель. Но и Скрафф сменил тактику. Он не собирался от меня отставать. Раз уж я его увидел! Теперь ему нравилось не пугать меня, а доводить до отчаяния и стыда. Когда я писал сочинение, о том, как провел лето – Скрафф сидел под партой. Ведь то, что  я писал в тетрадке, было ложью. Я провел лето в душной комнате, среди пыльных книг. Ребята не играли со мной – я был слишком толстым, неуклюжим, да еще страдал от астмы. На пляж я не ходил – боялся воды, а солнечные лучи оставляли на моей коже ожоги. Родители все лето работали. Вот я и сидел дома. Со Скраффом.
Скрафф прятался в шкафчике раздевалки, когда я сидел на лавке, стесняясь выйти в спортзал. Ведь я знал, как надо мной будут издеваться! Скрафф мелькнул в толпе, окружившей меня, после того, как один мальчишка стянул с меня штаны. Долгими бессонными  ночами, когда я мечтал об одной девочке, Скрафф сидел на моей постели.
Я вырос. И Скрафф исчез. Я видел его мельком на похоронах родителей.  После он пропал. И вот недавно появился снова. Намного сильнее, чем раньше.  Все это время Скрафф питался окружающим меня миром. Он креп за счет моей невыносимо скучной и космически бессмысленной работы. Единственной, на которую я оказался способен. Он  наслаждался моим вынужденным одиночеством. Пировал на моей молчаливой любви к  Лизе. И он единственный, кто отпраздновал моё тридцативосьмилетие.
И теперь я вижу его везде. Он решил покончить со мной. И со всем миром. Но  сначала Скрафф расправился с Лизой.
Роман замолчал. Федор подождал немного.  Продолжения не последовало.
- Что же будет дальше? – спросил, наконец , Федор.
Роман рассмеялся. Он выглядел совсем пьяным.
- А ты не понял? Все будет Скрафф! И я буду Скрафф!
- Ну, брат!  - деланно восхитился Федор – Ты, конечно загнул! Да каким стилем. Видно, что много читал. Писать не пробовал?
Роман слабо махнул рукой.
- Ладно! – Федор решительно встал. – Завтра на трезвую голову поговорим. А пока, пойдем, я тебя уложу.
Федор подхватил Романа под мышки и потащил к лестнице. С трудом они поднялись по ступеням, и Федор бросил сомлевшего гостя на кровать. Сам спустился вниз и сел к столу. Федор наплескал себе еще водки и сказал стакану:
- Вот ведь! Дал же Бог! Сплел такую историю. А я ничего оригинального не могу родить. Я этого слюнтяя с института знаю. Никогда ничего такого не замечал. Вот что, Ромочка. Сопру- ка я у тебя историю! Все равно завтра ты ничего не вспомнишь. А тебе, Рома, похоже, пора проветрить чердак. В одном веселом заведении.
Федор выпил и стал рыться среди завала бумаг и объедков на столе. Наконец ему удалось нащупать телефон. Федор набрал короткий номер, нажал зеленую кнопку и поднес трубку к уху. Тончайшим сверлом, голову пронзил электронный вой. Федор отбросил от себя телефон. Трубка упала на пол и разлетелась на куски.
Федор вскочил и, потирая ухо, зашагал по комнате. Затем подошел к окну. Дом находился на холме. И в окно были видны огни города. Но не сейчас. В том месте, где должен был располагаться город, виднелось пятно тьмы. Черная дыра.
« Это… как его… Веерное отключение!» - подумал Федор.
Над его головой что-то застучало. Федор прислушался. Кто-то прошел по коридору второго этажа. Роман? Скрипнула дверь.  Это точно в спальне. Только она так скрипит. Снова тишина.
« Сходить, что ли посмотреть? – подумал Федор – А зачем?»
Ему вдруг стало холодно.  Усевшись обратно за стол, Федор торопливо налил водки и жадно выпил. Прислушался. По- прежнему тихо. Снова стало слышно, как тикают часы. Оживился Вуглускр. Вполне можно было представить, что ночной гость привиделся Федору.  Федор порылся в пепельнице. Подходящих окурков не нашлось. Тогда он оторвал длинную полоску бумаги и стал вытряхивать на нее остатки табака из бычков.
« Как он сказал? – думал Федор, скручивая самокрутку. – Снифф? Снафф?»
Самокрутка не получалась. Бумага рвалась, табак высыпался. В ярости Федор стукнул кулаком по столу.
- Это мой дом! И я имею право знать! – заорал он.
Тишина. Тиканье и шорох. Больше ничего. Федор вскочил, отшвырнул стул и, громко топая, стал подниматься по лестнице. Наверху он сначала заглянул в туалет, а потом двинулся к спальне. Скрипнула дверь. Федор осторожно заглянул в комнату. Спальня была пуста. На кровати никого не было. Федор застонал:
- Блин! Допился! Уже с галлюцинациями стал пить!
Федор протопал обратно к туалету. Открыл холодную воду и стал яростно умываться. Затем взглянул в зеркало над раковиной.
- А может это был все-таки…
Зеркало давно не чистили. Оно было все покрыто грязными разводами, трещинками и темными пятнами. Поэтому казалось, что лицо в отражении как-то странно искажается, черты «плывут»…
- Скрафф?