Трупы исчезают в яркий солнечный день

Эдмон был известен тем, что еще в юные годы, работая аспирантом, сделал одно открытие, позволяющее ускорить транспортировку нефти. Произошло это открытие, как водится, совершенно случайно, когда однажды вечером, он, уходя с работы, забыл вынуть губку из стакана с пробным образцом нефти. Утром он обнаружил на столе темную лужицу, и на губке четко обозначилась нефтяная дорожка. Эдмон не выбросил образец в урну, его пытливый и наблюдательный ум разбудил ученого. Он поставил серию экспериментов, в результате которых выявил чрезвычайную абсорбирующую способность некоторых материалов, имеющих губчатое строение, таких, как нанопласт, косметический спонжик, пемза, шляпка белого гриба. Они не только втягивали в себя нефть, но и проталкивали ее сквозь собственное тело чрезвычайно активно. Этот процесс получил ряд толкований. Наибольшим доверием пользовалась гипотеза, что биологическая природа нефти толкает ее к эволюции в губке, заставляя ее стремиться все в новые участки материала.
Эдмон, внутри посмеиваясь над этой гипотезой, свое открытие запатентовал, и вскоре нефть уже заняла свое место в новых ускоренных путепроводах, заполненных дешевым абсорбирующим материалом. Развитие технологии принесло Эдмону миллионные комиссионные. Он уже не грустил в аспирантской, а обзавелся женой, собственным домом и тремя собаками, бегающими по облагороженным лужайкам.
Можно сказать, что в жизни Эдмона началась белая полоса. По вечерам он играл в гольф со своими новыми друзьями. Старые друзья превратились в завистников, и по-настоящему удавалось поддерживать отношения только с двумя: профессором из университета и Мишкой Корнеевым, который по привычке продолжал звать его Дантесом и давать тычки крепким кулаком. Мишка побывал на войне и вернулся без глазу, зато купил себе машину на боевые и обзавелся небольшим бизнесом по бурению скважин под воду.
- Нефть пить не будешь, - философски пояснял он Дантесу, который был младше его и по возрасту и по жизненному опыту. Дантес немного завидовал другу, его легкости на подъем и бывалости. Они, в сущности, кормились на бонусы от неистощимых земляных недр, только Эдмону перепадало чуть больше. А профессор Лебедев, золотая голова, вообще, расстраивался, что из-за денег Эдмонд теперь потерян для науки. Он, как священник, терпеливо сеял семена в голову Эдмонда и ждал, когда тот вернется к прежней вере.
Жену Эдмон не искал (его любовь простиралась на химию), она нашла его сама, когда он разжился деньгами. В одном из ночных клубов к ним за столик подсела компания девушек и дальше, взгляд за взглядом, отношения переросли из секса в брак. Белла оказалась привлекательной и темпераментной чеченкой. В браке она расцвела, появились стать и светский лоск. Эдмон так и не приноровился к ней, она казалась ему прекрасным цветком с другой планеты. Ее выпады порой не имели под собой логического обоснования и раздражали его. Тогда Эдмон уходил играть в гольф.
Так было и сегодня. Эдмон взял клюшки и пошел в гольф-клуб. Сердясь, Белла приподнимала уголки бровей, сощуривала глаза и становилась похожа на кошку перед прыжком. Этот взгляд словно имел гипнотическое влияние и до сих пор нависал над Эдмондом. Он встряхнул головой и огляделся. День был ужасно солнечный, тяжесть от ссоры с женой постепенно вытеснялась яркостью бытия. Эдмон неустанно бил по мячу и чаще попадал, чем проигрывал. Особенно трудно было с дальними лунками, но и в них Эдмону удалось прицелиться и попасть 2 или 3 раза. Последний раз, когда он поднял клюшку, в глаза ему попал яркий солнечный блик. Эдмон почти ослеп, но произвел мощный удар, не контролируя свою силу и ситуацию. Удар пришелся по камню вместо мяча, и на задах лужайки вскрикнул и упал человек. Откуда он вообще взялся! Эдмон побежал к нему. У человека был разбит висок, и он остановившимися глазами смотрел на Эдмона. Ему показалось, что он еще жив, начал надавливать ему на сердце, плакать, но все оказалось бесполезным. Соперник был мертв непоправимо и скандально. Эдмон достал клюшки и пошел домой к жене. Он разлил по бокалам виски, выпил свой и рассказал Белле путающимися словами, что произошло. Жена своим чеченским инстинктивным умом уловила суть и последствия произошедшего, потребовала показать тело. Они под руку побежали наружу. Когда прибыли на место , там никого и ничего уже не было.
- Надо звонить в полицию! - взвыл Эдмон. - Пусть они ищут тело, оно же лежало здесь.
- Не выдумывай, - уже пришла в себя Белла. И потрогала ладошкой лоб: ты точно не перегрелся на солнце?
- Может и был, но потом очухался и ушел.
- Он не мог уйти, у него не стучало сердце.
- Сперва не стучала, потом застучало. Реинкарнация.
- Реинкарнация – это жизнь после смерти в образе животного, что ты говоришь!
- Я знаю, что говорю – по привычке оставила последнее слово за собой Белла, - так че ты говоришь в него попал? Мячом?
- В том-то и дело, что нет. Я случайно попал на камень. Мяч остался лежать рядом.
- Где этот камень, покажи. Может, улика, на нем кровь.
Но камня, сколько не искали, супруги не нашли.
Белла окончательно усомнилась в здравомыслии Эдмона и потащила его домой. Он шел покорный, но внутри знал, что покойник был, и было убийство. Злое проклятие его имени сбылось.
Младшей, самой крохотной собачке Эдмона было 3 года. Это был пинчер, которому Белла дала прозвище «Михай». Пес лишился глаза в драке с более крупным своим сородичем.  Эдмон взял его с собой в надежде на великолепный собачий нюх. Тем более, что говорят при потере зрения, хотя бы частичной, значительно улучшаются  другие чувства восприятия: слух, обоняние.
Михай обнюхал место преступления и заинтересованно побрел в направлении изгороди. Вместо забора жена устроила перегородку из палок, поставленных крест-накрест, как иглы, навтречу врагу. В одном месте палки были поломаны, и в дыру нырнул Михай. Эдмон за ним. На дороге следы обрывались, и Эдмон остался ни с чем. С пинчером напару они вернулись к месту преступления. Здесь Михай снова внимательно обнюхал землю, облизал ее и даже пытался пожевать. Видимо кровь окропила почву. Эдмон задумчиво потащил собаку за поводок к дому.
Вроде бы все обошлось, и можно было выдохнуть, но таинственный случай положил начало другим неприятностям. От Эдмона неожиданно ушла Белла. Сказала только, что нашла свою единственную любовь и лучше умрет, чем останется с нелюбимым. Эдмон раскис. По ночам повернувшись, он не находил теплого приветливого тела, и ему хотелось начать скулить, как Михай. Мишка приходил к нему с бутылкой водки или с какими-то  компаниями. Он вытаскивал его из дома и вел на какие-то тусовки. Однажды Эдмон очнулся в небольшом стареньком отеле в Испании. Стены дышали историей, и разболтанная мебель скрипела от прикосновений. Они с Мишкой потащились по незыблемым узким улицам, словно взятым из старых советских кинофильмов про Запад. Здесь также, как у Эдмона дома. Было много собак. Они спокойно трусили рядом со своими хозяевами, не проявляя никакого интереса к приезжим, ровно как и к мусоркам. А мусорки были выкрашены в разные цвета: под каждый сорт отходов свой цвет.
Тогда Эдмон решил: хватит, уже перебор. Вот раньше у него была цель, а сейчас какой-то безумный коридор из денег, и что в конце – неясно. Он с покаянием вернулся в родные пенаты, зашел в университет. Профессор Лебедев словно ждал его в своем заставленном столами и приборами кабинете. Он пожал Эдмону руку. И они приступили к работе. Эдмон исследовал, проводил испытания и даже начал читать лекции студентам.
Одна из студенток, очень прилежная, Надя, краснодипломница пришла к нему в дом. И все выспрашивала, а он ходил за ней, как кот из комнаты в комнату, больно дом был большой. Она рассказала про себя. Что попала в какую-то ужасную катастрофу, как раз накануне окончания школы. Родители и маленькая сестричка погибли, осталась она одна с бабушкой. Доктора выходили, молодой организм быстро восстановился, правда друг сблизился с ее подругой на почве общих ухаживаний и ухода за больной. Но, в общем, все к лучшему. В какой-то момент у Эдмона в голове все потемнело, он вспомнил картину разбитого в кровь виска, и захотелось сгрести в охапку эту девушку и делать с ней, что хочешь, но он обуздал себя. Он старался быть хорошим. Он так хотел с нею быть хорошим. И она помогала ему, словно флаг. Он понимал, что не сможет обидеть ее, уже обиженную судьбой, что будет стеречь ее покой. И это не даст распуститься, расцвести дикой стороне его натуры. Тогда как золотой телец сгубил бы его, как сгубил многих обещанием безнаказанности.
Эдмон приналег на науку. Она давала пищу интеллекту и открывала путь к бесконечности. Ньютон когда-то сказал, что ощущает себя маленьким мальчиком, играющим в камешки возле океана познаний. Эдмон печатался в иностранных журналах и вокруг заговорили, что, возможно, открытие в области транспортировки нефти далеко не самая важная веха его пути, это только зарождение большого ученого. Профессор был очень доволен. Он поощрял и пестовал Эдмона. А Эдмон отпустил бородку и стал казаться солиднее и мудрее. Только Мишка не верил в его перемены и не переставал подшучивать:
- Ну ты, Дантес, блин, с бородой.
В общем, все вели себя естественно и предсказуемо в этой цепи событий и в нарисовавшейся ситуации. Удивила его, пожалуй, бывшая жена. Надя, девушка из университета, ставшая его спасением, поселилась у Эдмона в доме. И он, боясь ее обидеть небрежностью, решил оформить с девушкой отношения. Стал осторожно наводить справки о бывшей супруге, на бумаге-то они оставались мужем и женой. Оказалось, она спокойненько поживает себе с Петром Аршаниным, бывшим его однокурсником, который переместился в свое время в круги завистников. Эдмон намеренно назначил время встречи Белле в ресторане, по телефону намекнув, что пора уже узаконить разрыв.
Эдмон заказал шампанского. Белла, как всегда, задерживалась. Эдмон сидел спиной к входу, но по оборачивающимся гостям понял, что Белла уже в зале. Белла всегда притягивала взгляды своим ростом и осознанием собственного превосходства. Крадущейся походкой она выросла возле его столика. Колготки в сеточку, тугой хвост из чеченских синих волос, фиолетовая кофточка с люрексом – все было ей к лицу. И в то же время Эдмон заметил перемены в лощеной красоте: Белла заметно исхудала, улыбка от этого приобрела очертания оскала оголодавшей шавки. Вся Белла была какая-то нервная. Она уселась и стала курить. Затянулась шампанским, вежливо открытым официантом:
-Разрыв?
- Ну да… В конце концов это ты меня бросила, ты должна быть в этом в первую очередь заинтересована.
Белла захохотала, а потом нервно закашлялась. Эдмон испуганно подлил Белле шампанского. Не хватало еще ее истерик в этот момент, и с долей злорадства подумал, что следующий мужчина не сделал ее счастливее. А с ним она была счастлива в самом начале. Эдмон вспомнил морозный день, она встречает его с работы в модных  сапожках из свиной кожи, он греет ее руки в своих и вместе возвращаются через замерзшую реку домой, потому что так короче. Какое сладостное предчувствие, что сейчас увидишь ее, задохнешься от любимого запаха. Он потрогал Беллины пальцы. Такие же холодные. По пальцам пробежал огонек электричества. Теперь настал черед Беллы испугаться. Себя.
- Дорого же тебе будет стоить этот разрыв, - мстительно протянула она. Полностью в собственность дом плюс пожизненные алименты.
Эдмон тоже начал нервничать:
- Какие алименты? Ты что, глянцевых журналов начиталась? Да у нас даже брачного договора не было!
- Не надо ерничать по поводу моего интеллекта! – на тон выше произнесла Белла. - Я читаю вещи посерьезнее глянцевых журналов. Ты всегда меня недооценивал.
На них начали оглядываться с соседних столиков. Эдмон попытался обуздать ситуацию:
- Так ты за это мне мстишь?
- Я не мстю… не мщу… - Белла искала слово, - не пытаюсь тебе отомстить.
- Тогда действуешь по наущению. Кто тебя научил – Петр? Когда ты потеряла право на собственное мнение?
Белла откинулась в кресле, ее кофточка вздымалась, а губы прошипел чеченское ругательство.
Эдмон вышел из-за столика. Он помнил, что нужно соблюдать правило – последнее слово должно остаться за Беллой.
Их пути пересеклись у гардероба. Эдмон помог Белле накинуть пальто, и оба вышли на улицу. Потрусили каждый к своей машине. «Как две потерянные хозяевами псины» - подумал Эдмон и спрятался под крышу автомобиля.
Петра Эдмон помнил с самого детства, когда они лазили по развалинам недостроя, и редко обходилось без синяков и ударов о железо, от которых слезы брызгали из глаз. Но боль быстро проходила от какой-то щенячьей радости, опьянненные которой они покоряли улицы. Конкур не конкур, но Эдмон помнит Петьку крепким увертливым пацаном, помнит его плотно сбитую мать, работавшую в универсаме. Потом они попали в разные классы и заново встретились только в последних старших, когда оба выбрали физмат. Эдмон вытянулся и стал на голову выше Петра, который так и остался маленьким и утверждал, что весь ушел в корень. Не за тем ли погналась Белла?
Эдмон нанял адвоката для переговоров с бывшей. И вот что получил за свои деньги. Белла и Петр ждут его для разрешения вопроса о разделе имущества у себя дома в субботу в 5 вечера. Эдмон растерянно поблагодарил адвоката и призадумался. На всякий случай позвонил Мишке, сказав, куда идет, чтобы если что поднимал тревогу, был на связи. Мишка куда лучше ориентировался в вопросах безопасности. Он посоветовал Эдмону идти пустым без денег и захватить на всякий случай травматику, за это нет статьи. Если нужна будет помощь – звонить, и Мишка с ребятами подтянется. Эдмон, вскрученный таким напутствием, чувствовал себя довольно неуверенно, нажимая на кнопку звонка. Петя жил в двухэтажном особнячке на Московском тракте. Довольно скоро ворота открыл сам хозяин, заявляя, что прислугу не держит, если не считать женщин. Петя прошел вперед, а Эдмон за ним, и в каждом шаге врага и в его затылке ощущалось какое-то пренебрежение. Эдмон даже отмахнулся от наваждения, как от бреда. Петя завел его не в дом, а куда-то в глубины летней оранжереи, где на ветках сидели и вытягивали головы попугаи, заглядывая Эдмону в глаза. В конце оранжереи виднелись скамейка и кресла, в одном из которых сидела Белла. Или так: восседала, поскольку каждое движение Беллы было преисполнено королевского достоинства.
- Ну что, Дантес. Пришло время платить по счетам? – усмехнулся Петр.
- Ты что-ли разрешения спрашиваешь? – парировал Эдмон в их словесной дуэли.
- Ошибаешься. Я тебе ничего не должен. Это вот тебе белая кость, светило науки придется рассчитываться. Ну и имечко Эдмон, недаром мать говорила, что твоя бабка от немца забрюхатила. Тише, чего набычился-то. Что было, то прошло, да и нет ее на свете нынче.
- Тетя Марина умерла что ли? – спросил Эдмон
- Так и есть. А следом за ней отец. Так и схоронили рядом возле березы. Ладно хоть Белла у меня есть.
Петр погладил Беллу, и она потянулась, как кошка, за его рукой. Эдмон стоял молча, вспоминая, как не так давно это тело отзывалось на его ласки. «Сучий род»- пронеслось в голове. Петр внезапно отстранился от Беллы и приблизился к Эдмону с пачкой бумаг. Эдмон бегло посмотрел. Там была дарственная на дом, машину, 2 гектара земли, практически на все имущество, а кроме того пожизненные алименты в сказочных размерах для Белла.
- Откуда такие аппетиты? Ведь ты и сам не бедствуешь? Неужели не можешь содержать жену? – осведомился Эдмон.
- Содержать могу, просто нет сил смотреть, как ты жируешь.
- А вы в суд подайте. Потому что я ничего подписывать не буду. Что присудят – отдам
- Тебе бы лучше подписаться, - вдруг ласково заговорил Петр. – А то могут всплыть нехорошие подробности лет на двадцать строгого режима.
- Какие-такие подробности? – искренне удивился Эдмон.
Петя быстро и ловко переместился в глубину оранжереи, так что перед мысленным взором Эдмона всплыл образ того маленького Петьки, которого поймать было невозможно. Петя обернулся на Эдмона с упреком, как можно быть таким неповоротливым. Эдмон приблизился. У Пети была Белла  в группе поддержки, а он чувствовал себя одиноким на вражеской территории. В саду оказался обыкновенный деревенский погреб, Петя открыл его, снял фонарь со стены и предложил спуститься. Эдмон пошел за ним. Погреб дышал холодом. Сюда будто вмонтировали морозильную камеру. «Может Петька решил меня запереть в морозилке, пока не подпишу бумаги?» - промелькнула в голове Эдмона мысль и еще: «а не пора ли позвонить Михаилу? А здесь под землей и связи поди нет…»
Петька, усмехаясь, точно читая его мысли, подвел Эдмона к столу в углу. Здесь лежал бездыханный мужик. Тот самый с разбрызганным виском. Эдмон его узнал. А рядом камень, бурый от крови.
Петя удовлетворенно хмыкнул.
- Красавчик, а? А в свидетелях дело не станет. Ты же сам Белле все уши прожужжал про труп. Будешь благоразумненьким, как Буратино, Белла будет молчать.
- А как? Откуда у тебя это взялось?
- Ну-ну без лишних вопросов. Твое дело мотать на ус.
Петя подтолкнул его  к выходу. Эдмон вышел наверх. У него зуб на зуб не попадал. То ли от холода, то ли от жути. Белла сжалилась и подала ему сигарету. Она посмотрела на него, как тогда, в прежние лучшие времена. Они сидели и курили, словно труп объединил их троих. У них появилась общая история.
- И сколько ты собираешься жить с трупом? Год, два, всю жизнь – уточнил Эдмон дрожащим голосом.
- Это не просто труп. Это мой триумф, - вразумил его Петя. – А теперь иди, у тебя больше ничего нет.
Эдмон расписался в бумагах и вышел. Все, чего он добивался, померкло в результате одного прекрасного летнего дня. А может, это было им незаслуженно. Ведь его открытие стало итогом случайности. Также могло повезти любому другому научному сотруднику. Мысли о хитросплетениях судьбы вывели Эдмона на край города к мосту, он сидел и слушал, как грохочет над головой и прогибается под фурами мост. Думал, что сейчас мост прогнется и рухнет, как произошло крушение его отдельно взятой человеческой жизни. Думал о Белле, о том, что ей была уготована судьба превратиться в обычное орудие мести. Петя обращался с ней, королевой по духу, как с дворняжкой, используя для расплаты со своим врагом. Вот только, когда они стали врагами… Эдмон погрузился в прошлое, но оттуда его выудил звонок Мишки.
- Ну, как все прошло?
- Окей, я отдал ей все.
- Как все? Они что-то накопали на тебя?
- Накопали, копатели. Ты не знаешь, Миха, за что меня так может ненавидеть Петька?
- Какой Петька? Аршанин что ли?
- Он.
- Понятия не имею, Эдмон. Может ты у него бабу увел?
- Бабу? Какую? Не помню.
- Ты где сейчас? Я за тобой приеду.
Мишка приехал и забрал его с собой на квартиру. Машка пельменей наварила. Они курили и вспоминали молодость.
- Понимаешь, - доказывал Эдмон, - по всему выходит, будто Петька решил уничтожить меня, прихлопнуть, как муху на стекле. И ему это удалось.
- Да брось. Нас нельзя уничтожить. Мы же не мухи.
«Нет, виски плохое лекарство, - думал, проснувшись, Эдмон, - голова трещит, а мысли никуда не делись, жужжат».  Неужели даром пропали все его усилия стереть из памяти эпизод. Его словно с головой окунули в собственное дерьмо. Да еще этот камень. И Петька держит у себя дома труп. Интересно, а за укрывательство трупа статья полагается? За жизнь в обнимку с трупом? Эдмону стало смешно.
Пришли Петькины люди, забрали дом, а Эдмон переселился к профессору. Надя ушла, удовлетворенно молвив, что сделала из Эдмона человека, а то он походил на рассыпающееся в труху бревно. Эдмон принялся скучать теперь уже по Надькиному молодому телу. Вспоминал он и Беллу, неужели сейчас в богеме принято жить с трупами. А может в элитарном обществе так было всегда. Не зря же существует поговорка «скелет в шкафу». Раньше держали скелеты, а нынче с развитием криотехнологий – трупы?
Профессор нашел Эдмона задумавшимся и сказал:
- Я же вижу тебя что-то грызет.
Эдмон подумал: «если бы вы знали, ч т о». А еще он дума. Что недаром люди пропадают без вести. Их просто держат в морозильниках богатые люди, как улику.
Потом вдруг заболела мать. Она позвонила из деревни и попросила приехать «повидаться в последний раз». Эдмон все бросил и поехал. У мамы был сад. Небольшой, но полностью скрывавший от соседских глаз. Через дыру в заборе лазили куры и топтали капусту.
Эдмон взялся чинить забор, потом нанял частников почистить колодец. Дом требовал много сил и внимания, но зато помогал очиститься от мыслей о городских неурядицах. Вечером они обыкновенно сидели на лавочке в ограде, и мать ласково трепала Эдмону затылок: «большой ты у меня. Большой, а глупый». Эдмон соглашался. Ему было хорошо, но хотелось прогуляться, на сытый желудок не спалось. Мать отпустила до темноты. Он вышел на тихую деревенскую улицу, прогулялся до реки, где берега облепил дурман, и перешел через мост. Здесь спустился вниз на камушки и присел. Лунный свет спускался к макушкам деревьев и плавал в реке. Эдмон наклонился и потрогал воду рукой. Он вдруг заметил в реке отражение еще одного человека. Инстинктивно оглянулся. Но было поздно. Камень обрушился на голову.
Очнулся Эдмон в городской больнице. Пришел Михаил и сел рядом на стуле. Он объяснил ему, что Эдмон был в коме несколько дней. Мать умерла, так и не дождавшись его выздоровления. Но все нормально, о ней уже позаботились, лежит себе спокойненько в земле.
Эдмон загрустил. Вот и не осталось больше ни одного человека, которому он был нужен. Тихо и как-то привычно он выздоровел, вышел на солнце с беллютенем в руке, и первое, что бросилось в глаза – знакомое лицо. В памяти ожило все: такой же солнечный день у себя на лужайке, клюшка для гольфа и этот человек. Что с ним? Он гуляет только в солнечные дни? А может это его злой гений? Эдмон его убивает, но покойник все равно преследует Эдмона. Но разве это не он лежал в погребе у Петра? И кто его стукнул по голове? Или это и есть расплата, только не как в земном суде: отмотал срок и забыл. Эта расплата будет преследовать его весь земной срок!