Иллюзория. Часть первая. 15 августа 2013 года

     Я дома. Но лучше бы я была в аду. По крайней мере, я бы тогда точно знала, что умерла. А пока мне приходится жить и терпеть все то, что творится вокруг меня. Я люблю и уважаю свою маму, но то, что она творит, описать просто невозможно.
     Что было вчера? Я даже толком не успела переодеться, вернувшись домой, как мать набросилась на меня, словно в нее вселился Дьявол. Глаза бешеные, как будто я дом сожгла специально или брата на органы продала. Что я ей такого сделала? Не могу найти ответ. Она бросилась на меня с ремнем и без разбора просто лупила им в мою сторону. Я, как могла, прикрывалась сумкой, но следы ударов все равно оставались на руках. Мать не только била меня ремнем, она еще и выкрикивала угрозы, материла меня на чем свет стоит и обзывала шлюхой. Не в силах больше этого терпеть, я попыталась как-то продвинуться к выходу из комнаты, чтобы вырваться, чтобы убежать. Удары стали сыпаться мне на спину, по бокам, как будто каскад брызг боли рассыпался по телу. Последний удар – по шее – настиг меня уже у порога, когда я все же смогла вырваться из комнаты.
     Схватив на ходу босоножки, стоявшие у порога, я выбежала из дома и рванула куда глаза глядят. Я бежала через дворы, по оврагам, по какой-то грязи босиком, боясь остановиться, чтобы надеть обувь. Мне казалось, что она бежит за мной с ремнем и с пеной у рта орет о том, какая я падшая... Хорошо, что я не выложила телефон из сумки. Позвонила Вовке, он без лишних объяснений все понял, и довольно быстро приехал, нашел меня в ночи на каком-то пустыре и отвез к себе.
     Мама начала звонить, писать сообщения с угрозами, но мне было уже все равно. Я за себя больше не переживала, я всей душой переживала за своего мужчину. Она ведь может натравить на него вышестоящие органы. Она видимо реально без головы, она ни перед чем не остановится. Вовка помыл мне ноги, которые были все в грязи и еще непонятно в чем, я выключила телефон и легла спать.
     Сегодня утром я поговорила с папой по телефону, и он обещал вечером меня забрать. Стало вроде бы как полегче, но и возвращаться в тот дом я не хочу. Вовка всю ночь не спал, оберегая мой сон, беспокоился, нервничал. Я ведь и его подставила своим появлением, и его маму... Так стыдно!
     Целый день я провалялась в постели, а к вечеру мне стало совсем плохо. С горем пополам я оделась, и Вова проводил меня до отцовской машины. Пока мы ехали домой, папа предупредил, что не верит ни мне, ни маме, и на деле постарается разрешить возникшую проблему.
     Мы доехали до нашего дома, и я поняла, что не смогу переступить даже через порог. Слезы хлынули градом, и я просто села на ступеньки и обхватила голову руками. Папа спросил, что со мной. Я зарыдала, и он все понял без слов. В это время из дома выскочила мама. Я вскрикнула от неожиданности, а она, замахнувшись в мою сторону полотенцем, которое держала в руке, обложила меня матом. Отец в воздухе схватил руку матери и затем посмотрел на меня. Он все понял, он все увидел своими глазами.
     Мама бушевала весь вечер. То успокаивалась, то опять порывалась ворваться в мою комнату и обрушиться тем же самым каскадом брызг боли на ни в чем не повинную меня. Несколько раз у нее это получалось, и только мой папа, вовремя успевавший за своей женой, удерживал ее от новой агрессии. Я забивалась в угол комнаты и сидела, сжавшись в комок, а она, удерживаемая папой, пыталась дотянуться до меня, пыталась пнуть ногой, когда ей заламывали руки.
     Действий ей все казалось мало, и она в который уже раз кричала, что я шлюха и проститутка! Отец, услышав это, схватил маму в охапку, как мешок картошки, оттащил от меня и бросил на диван в гостиной. Затем навалился на нее и стал трясти. "Никто не посмеет назвать мою дочь проституткой," – орал он.
     А я плакала... Родная мать, человек, ближе которого у меня в принципе никого быть не может, называла свою дочь последними словами. Разве может, разве должна родная мать, настоящая мать хотя бы даже подумать в мыслях своих о таком бесчеловечном отношении? Или она думает, что агрессия порождает ответное добро, нежность и ласку? Ни за что и никогда. Агрессия порождает агрессию и ненависть, а нежность порождает чувство искренности, умиления и доброты. На добро хочется отвечать добром, на нежность платить нежностью, но никак не наоборот. Все-таки я не понимаю, как такие люди, как она, могут учиться на психолога, и не дай Бог еще им работать по специальности?! Когда ей выдадут диплом, я красным маркером, крупными буквами напишу в нем: "НЕ ДОПУСКАТЬ К РАБОТЕ ПСИХОЛОГОМ!!!" Какая уж тут работа психологом, если моя мама оказалась первым в мире психологом, которому реально требуется психиатр.
     До самой поздней ночи родители все что-то выясняли на кухне, а я лежала на кровати, уткнувшись носом к стенке, и слезы сами по себе капали из глаз, при этом нельзя сказать, что я плакала. Так, в лежачем положении, будучи истинной Иринкой Киселевой, я и написала все то, что вспомнила, в свой дневник.
     Дочка, когда ты узнаешь о событиях последних двух дней, не плачь, держись, ведь я точно буду рядом, и папа будет рядом с тобой. Ты будешь знать, ты обязана знать, сколько мы с папой пережили ради того, чтобы подарить тебе жизнь.