Комната Мук

Глава 11
Комната Мук

Помещение, в котором оказался Руторг, было достаточно просторным и, по всей видимости, очень старым. Высокие каменные стены были покрыты слоем пыли и какой-то чёрной грязи, а освещалось помещение всего одной небольшой свечой под самым потолком. Причём, свеча специально была расположена таким образом, что лишь один угол можно было более-менее рассмотреть, а противоположная часть комнаты скрывалась во мраке.
Способность чувствовать и воспринимать окружающий мир постепенно возвращались к Руторгу, но целиком оценивать ситуацию у мальчика не выходило. Он с трудом мог вспомнить, что произошло несколько минут назад, и уж тем более, что произошло двумя часами ранее. Сначала он был полностью уверен, что находится в своей старой комнате в замке, из которой почему-то вынесли всю мебель. Он даже собирался было крикнуть служанкам, чтобы те принесли побольше свеч.
 — Мы никогда не будем одни, даже если все от нас отвернуться. Свет, источаемый ликом Белого Воина заставит нас поднять веки в момент, когда нам захочется заснуть навсегда. Тьма ненадёжна и непостоянна, в то время как незыблемый свет может заставить её исчезнуть, — Руторг вслух прочёл строки из своей книги, запавшие ему в память.
Мальчик опустил голову и обнял руками колени. Только сейчас в душу начал пробираться животный страх.
Он не хотел поднимать голову и сидел в таком положении до тех пор, пока не смог сопротивляться чьей-то невидимой силе. Руторг поднял взгляд и всмотрелся в тёмный угол комнаты.
Он уже видел раньше эту чёрную костлявую руку. Мальчику казалось, будто кто-то железными пальцами сдавливает ему горло и что он не сможет закричать о помощи, а если сможет, то его слабый хрип никто не услышит.
На этот раз существо не заставило себя ждать. Прямо из тёмного угла медленно выползло тёмное создание, имеющее по паре рук и ног, как у человека, но не имеющее шеи, и передвигающееся, неистово согнувшись на четвереньках и выгибая спину, всем своим видом напоминающее четвероногого паука. Существо, источающее тьму, передвигалось очень медленно, нелепо поднимая конечности и тяжело опуская их на холодный пол (Руторг слышал, как мелкие камушки перекатываются от одной стены комнаты к другой, и песок скрипел под ногтями).
Мальчик вжался в угол так сильно, что небольшие неровности каменной поверхности впились в кожу сквозь одежду. Собрав все свои оставшиеся силы, Руторг дрожащим голосом повторил отрывки из строки:
 — Свет, источаемый Белым Воином... Белый Воин... Тьма непостоянна... Свет поглощает тьму... — мальчик впился пальцами в колени, не в силах отвести взгляда от ужасного зрелища.
 — Белый Воин? Только не говори, что ты всерьёз поверил в эти сказки, — чёрное чудовище исчезло также внезапно, как и появилось. Напротив Руторга, всего в нескольких шагах от него, сидел его брат Глоторг в своей обычной одежде ученика Бравной школы, такой же, каким Руторг видел его в последний раз.
 — Ты видишь его здесь? Я — нет. Ты вообще когда-нибудь видел кого-то, похожего на твоего Белого Воина? Это вымышленный персонаж! Не более.
 — Ты? — Руторг неуверенно протянул руку, чтобы дотронуться до брата, но тут же отдёрнул. Ему снова показалось, что он находится не там, где есть на самом деле, а в своей комнате Бравной школы, а брат сидит напротив него на кровати. — Я знал, что всё это глупая шутка! Ты... ты просто превзошёл самого себя.
Руторг искренне желал поверить своим словам, но грызущее чувство страха никуда не исчезло, а лишь возрастало с каждой минутой. Собственный голос теперь казался ему чужим, да и всё происходящее было нереальным, слишком нелепым.
 — Да-да, ты прав. Только не надо преуменьшать собственных способностей, должен признать, ты сегодня тоже превзошёл себя! — Руторг только сейчас заметил, каким бледным было лицо брата, а глаза смотрели в одну и ту же точку, не моргая. — Я надеюсь, ты не настолько туп, чтобы понять, что не Гриндли меня убил, а ты? Не своей рукой конечно, но благодаря твоей наивной глупости.
 — Нет, нет, нет, ложь! — Руторг схватил себя за голову и с силой потянул за волосы, будто пытаясь самого себя разбудить. — Ты здесь, рядом со мной, и мы никогда больше не будем грубы друг к другу!
Раздался жуткий, леденящий кожу смех.
 — Значит, всё-таки настолько туп. Даже не знаю, в кого ты такой пошёл. Не появись ты на свет, я был бы гордостью родителей, был бы лучшим Бравым Рыцарем Глориата! — призрак Глоторга не переставал смеяться.
 — Уйди, уйди от меня! Ты ненастоящий! — Руторг замахал руками, ещё сильнее забиваясь в угол, хотя дальше двигаться было некуда. Ему всё вокруг, вплоть до его собственных рук и ступней ног, даже его голос, казалось странным и чужим. В Глориате не существовало понятие  сон, так как жители никогда не видели сновидений, даже болея горячкой и пребывая в бреду. Но если бы Руторг был знаком с этим понятием, то описал бы происходящие, как «ночной кошмар». Потому всё вокруг казалось диким и неестественным.
 — Как скажешь! — Глоторг резко поднялся на ноги (Руторгу даже показалось, что юноше не пришлось разгибать суставы и прилагать каких бы то ни было усилий) и развёл руками. — Именно этого тебе удалось добиться! Меня больше нету, радуйся, братец. И кровь моя на твоей совести!
Руторг сжал глаза руками из-за всех сил, хотя чувствовал, что это не поможет скрыться и прогнать видения.
Кажется, Глоторг больше не собирался говорить. Может быть, он даже исчез? В комнате было тихо, но это наводило гораздо больший ужас, нежели присутствие призрака. Руторг боялся отвести пальцы от глаз, ощущая присутствие «гостя» в комнате.
 — Кто здесь? — Руторг сразу узнал голос, принадлежавший не Глоторгу.
 — Мама? Как ты сюда... — мальчик опустил дрожащие руки на колени. — Ты пришла, чтобы забрать меня домой? Я боялся, что вы не успеете, прежде чем я... совсем...
 — Здесь очень сыро. Здесь слишком сыро, это не правильно... — леди Грэнторг стояла, выпрямившись во весь рост, и осматривала комнату. На ней было траурное чёрное платье, украшенное кружевами, длинные, по локоть, кружевные перчатки. Казалось, будто она постарела сразу на десять лет. В её лице больше нельзя было разглядеть ни дышащей жизнью духовной силы, ни желания жить. На щеках виднелись мелкие морщинки, которых не было, когда Руторг в последний раз видел мать и внимательно вглядывался в её лицо. Длинные, густые волосы стали совсем седыми.
 — Мама, мама! Ответь мне! — Руторг заливался слезами, поднимаясь на ноги и протягивая руки. — Уйдём отсюда!
Но леди Грэнторг продолжала озираться по сторонам, бормоча что-то про излишнюю сырость. Каждый раз, когда её взгляд падал на сына, лицо её не выражало ровно никаких эмоций, будто она попросту его не видела. Леди стала ощупывать стены, будто пытаясь найти выход. Скоро на чёрных перчатках появился слой серой пыли.
 — Я здесь, мама! Ты не видишь?.. Я перед тобой! — Руторг вскочил с места и протянул руку, но, дотронувшись до материнского запястья, с ужасом отпрянул. Ему показалось, будто только что он коснулся открытого пламени.
Под конец женщина, измотанная поисками, села прямо на грязный холодный пол и в отчаянии отбросила снятые перчатки в сторону. Большие глаза, когда-то необычайно глубокие, выразительные, заключавшие в себе синеву ясного неба, теперь совсем выцвели и были блёкло-серыми, как глаза ослепшего человека.
 — Ты меня не видишь? — ответа не последовало. Руторг не в силах был сдержать рыдания. — И не слышишь...
 — Но я знаю, что ты здесь, — леди Грэнторг говорила так, будто все силы разом её покинули, и каждое слово даётся ей с мучительным трудом. — Я не смогу тебя увидеть, ибо отреклась от тебя, как от человека, уничтожившего моего любимого сына. Для меня ты больше не существуешь, и сейчас я говорю с тобой, как люди говорят с призраками людей, покинувших этот мир.
 — Но я не покинул этот мир, мама! Мы можем уйти с тобой вместе из этого ужасного места! И никогда больше не возвращаться...
Руторг снова рванулся к матери, но леди Грэнторг продолжала сидеть на земле, как каменное изваяние, смотря мёртвыми глазами прямо сквозь сына.
 — Я здесь лишь затем, чтобы сказать тебе последние слова. Раз уж Глоторга больше нет, и ничего нельзя вернуть. Ты должен знать, если бы передо мной стоял выбор, кому из вас умереть, а кому остаться на земле, я, ни минуты не колеблясь, оставила бы в живых твоего брата! Я бы даже позволила тебе умереть десять раз в один день самой мучительной смертью, лишь бы Глоторг остался со мной! — с каждым новым словом голос матери дрожал всё сильнее, но вместе с тем становился громче, пронзительнее, и тем больше походил на отчаянные рыдания. Лицо, всего несколько минут назад казавшееся безжизненным, вдруг вспыхнуло гневом, а невидящие глаза запылали огнём.
 — Замолчи, замолчи, умоляю! — Руторг безуспешно пытался перекричать мать, забыв, что она его не слышит. Он затыкал уши, но голос становился всё громче, и от него нельзя было спрятаться.
 — Сколько бы ты ни старался, сколько сил бы ни прикладывал, тебе никогда не стать таким же Бравым Рыцарем, каким стал бы Глоторг! Когда ты только родился и лежал в колыбели, я, взглянув на твои тонкие цыплячьи лапки, расхохоталась на весь замок! Но хохот тот был горек и полон слёз. Ибо ты был лишь жалкой пародией на твоего брата, не имеющей право на существование.
 — Прости, — Руторг снова поднял глаза. Нету больше сил прятаться, тем более, что все попытки были безуспешны. Ему казалось, что все слёзы, какие у него были, он выплакал за несколько минут своей жизни и больше никогда не сможет заплакать. — Я знаю, что ты не сможешь, что я не в праве просить этого... и что ты всё равно меня не услышишь, но... Прости, прости, прости!.. Я ведь тоже любил его, как ты...
Кривая улыбка, полная ненависти, застыла на лице женщины, прежде чем та растворилась. Руторг не успел опомниться, как перед ним снова появился призрак брата.
 — Любил? Любил!.. Я вижу, из тебя тоже шутник неплохой, братец, — Глоторг рассмеялся, и его голос внезапно перешёл на чудовищный крик. — Да если б ты хоть малость меня любил, ты бы прислушался к моим словам! Ты хотя бы попытался понять, от чего я хочу тебя уберечь?! Ты и не думал меня слушать, ты просто обожал своего нового дружка! Его ты любил, а на меня наплевал, как вместе с тем и на всё, что было тебе дорого!
Внезапно Глоторг замолк и поморщился. На белой чистой рубашке, какие носили все старшеклассники Бравой Школы, проступило красное пятно на груди. Лицо юноши побледнело, а во взгляде появилась паника. Глоторг запустил руку под рубашку и, увидев, как вся ладонь покрылась кровью, залился безумным смехом. Пятно быстро разрасталось, и скоро вся рубашка стала ярко-алого цвета от крови.
 — Это... это ты! Это твоё! — с этими словами Глоторг медленно придвигался в брату, помогая себе двигаться одной рукой, а окровавленную руку протягивая Руторгу.
Руторг, не в силах найти слова, чтобы выразить весь свой ужас, закричал так пронзительно, как только мог. Больше всего на свете он хотел, чтобы сейчас от собственного крика у него лопнули барабанные перепонки, и он больше не смог бы слышать слова бесов, его окружающих.
Всё вокруг, кроме окровавленной фигуры Глоторга, накрыл какой-то серый, едкий туман. Поэтому Руторг не видел и не слышал из-за собственного крика, как кто-то с треском вломился в комнату и поволок его наружу.
Первое, что почувствовал мальчик, выпадая из забытья, — свежий воздух (совсем не похожий на сырость и запах плесени в Комнате Мук). Сероватый туман по-прежнему накрывал всё вокруг, и мальчик не смог разглядеть лицо человека, спасшего его. Но ему отлично знаком был тот голос.
 — Эй, мразошлёпок! Очнись, давай! У нас совсем мало времени.
Мастер Лург изо всех сил тряс Руторга за плечи. Мальчик, ещё не вполне осознавая, где находится, пару раз пытался оттолкнуть учителя от себя.
 — Я спас тебя, глупец! Очнись наконец! Ты, может быть, плохо меня видишь сейчас, но ты должен внимательно меня слушать и всё запомнить! Подай знак, если слышишь мой голос, — согни указательный палец.
Около половины минуты мастер напряжённо ждал знака, чувствуя, что каждая потерянная секунда ускоряет встречу с крушением его плана. Наконец Руторг, преодолев желание лежать на земле и не двигаться всю оставшуюся жизнь, согнул указательный палец.
 — Ну и молодец, мразошлёпок! Отлично, — мастер Лург облегчённо выдохнул. — Мне удалось отвлечь стражу и увезти их от входа в твою Комнату Мук. Сейчас тебя отведут в покои твоего старого знакомого, откуда ты не должен высовываться до наступления следующего дня! Ни в коем случае, так как твоего отсутствия не должны заметить. Я тем временем постараюсь незамеченным сбежать из Школы. Но обо мне не беспокойся, со мной всё точно будет хорошо... Будь храбрым, мой маленький лорд! Твой знакомый поможет тебе оклематься. Что бы ни случилось, во всём слушайся его. Прощай!
Руторг, с трудом понимая смысл слов мастера Лурга, однако, прекрасно чувствовал, как судьба снова хочет кого-то у него отобрать. Прежде, чем учитель сказал «Прощай», мальчик крепко сжал его руку, пытаясь удержать его подле себя.
Кто-то другой подхватил Руторга сзади и начал оттаскивать его всё дальше и дальше от страшной комнаты.