А цирк заказывали?

Сказано, мол, сосед за соседа всё знает! И это правда. Вон, у Рябчиковых - шумят, значит снова потасовка. Ага, вон Петяй рванул в огород через забор, наверное, опять его Дуська гоняет. Ты смотри, как швыдко Петяй ногами перебирает, прям, можно и ошибиться, вроде это не Петяй, а пацаня лет десяти.
Узнать его можно только по кожаной заплатке на рубашке. Да-да, Петяй у нас прикольный! Один раз залатал свою куртку парчовыми заплатами, пацаны ржут, а он:

-   Чё вы рыгочите, как Пегас перед полётом. Вы в городе были? Видали, как там одеваются? Ну вот, и нечего тут... Я там недавно видел пацана, одетого в брюки и юбку одновременно.

-   Чё ты брешешь, Петяй,  -  не поверила толпа,  -  у нас что тут, Шотландия?

-   Да чтоб я на дуб залез и не смог слезть обратно. Я как раз только с электрички, а он, смотрю, идёт: то ли в штанах, то ли в юбке. А когда ноги раздвинул, глядь, а у него мотня ниже колен. Я сначала думал, что он в штаны наложил, иду рядом, принюхиваюсь. Так нет, вроде не воняет да и брюки, по всему видать новые, только купленные. Потому что он на радостях, что такие штанцы навороченные прикупил, даже этикетку забыл оторвать.

Так, ладно, воспоминания потом... Ага, Петяй успел пробежать тёткин Лидкин огород, вот уже на тёткином Варькином, а следующий -  мой. А ну-ка, я ему наперерез:

-   Стоп, кобыла, трэба стати. Задочки трэба пидобраты!

-   Андрюха, это ты? Фу напугал, чертяка! А я вот, от своих огородами...

-   Да вижу. Шо там за семейная драма?

-   Да шо? На войне, как на войне... От, говорю, прелестница... Была когда-то, а что теперь? Кабы б знал... Ага, ещё и братик её туда же, жирный свинопотамус. Как картоху копать, так ему тяжело, брюхо мешает, а то как подскочил, ногами машет... Во, думаю, какие тут у нас метаморфозы. Придётся завтра у кума ружьё арендовать, а иначе никак.

-   Ты чё, по нему из ружья будешь стрелять?

-   А ты что предлагаешь, у сына рогатку позаимствовать? Этого борова только из ружья можно утихомирить.

-   А кулаками, не?

-   Да с его ростом, я ему до глаза даже не допрыгну.

-   Ты хотел сказать, с твоим ростом?

-   Я хотел сказать: чтобы добраться до егошних почек, его надо раз двадцать кувалдой навернуть и то, если он подможет - свои жировые складки растянуть и придержать.

-   Так ты теперь у нас убивца?

-   Да какой... Ты посмотри на меня внимательно, я хоть бы ружьё благополучно до цели донёс. Я сам боюсь, но, как говорят испанцы: - Так пойдём же навстречу быку!
Да я просто хочу его попугать, по ушам стрельну ему пару раз. А если заяву напишет, скажу, что сам попросил пробить ему уши под серёжки. Понял, у меня всё продумано.

-   А если промахнёшься?... Эй, Петяйка, я задал вопрос.

-   А я готовлю ответ.

-   Ну-ну, я весь в режиме ожидания.

-   Да, Андрюха, ты прав. Надо бы вьюнок на огороде повыдёргивать.
-   Зачем?

-   Тылы для отступления чтобы приготовить. А то сейчас в картошке запутался... Так это ж хорошо, что никто не гнался да и аллергия на гада мне нужна от этих травок.

-   Петяй, если жирный тебя догонит, то аллергия тебе уже не понадобится, вернее, ты ей!

-   Да фиг он меня догонит, мы с ним соревновались. Говорю ему:

-   Давай, кто первый через мост перебежит, тому оставшаяся бутылка пива?!

Не, Андрюха, ты сам подумай, как можно с этим жировым заводом делить одну бутылку пива? Он же её откроет, понюхает и всё, пиво закончится. Ему даже пить его не надо. А он:

-   Давай лучше в армрестлинге посоревнуемся?

Я говорю:

-   Ты чё, свинтус ГЖК, меня ж потом не один...

-   Стоп, Петяй! Расшифруй аббревиатуру -  ГЖК.

-   Гнило-жёлто-клыкастый.

Ну, я ж ему говорю:

-   Ты чё, свинтус гнило-жёлто-клыкастый, меня ж потом не один патологоанатом не соберёт. А ты ещё специально какую-нибудь мою запчасть в речку зашвырнёшь.

А он:

-   Ага, а так ты скорейше достребаешь и пиво тебе достанется.

Я ему:

-   Зато ты килограммов на тридцать похудеешь и будешь первым парнем на три двора, где живут: Никитична, Афанасьевна и Гавриловна.

Вот представь, Андрюха, из-за какой-то бутылки пива, я должен был собрать всю свою сообразительность. От жадный, с навозом не расстанется. А какое ему там пиво, ты его когда последний раз видел?

-   Ну, с неделю назад.

-   Да ты с ума сошёл, целую неделю назад? Да ты знаешь, как он расширился за это время? За последнюю неделю он выпил три бочки кваса, семнадцать пяти-литровок пива, две трёхведёрные кастрюли компота, а воды - немерено. Как присосётся до колонки и пьёт, и пьёт, вот верблюдам где поучиться. А я про себя:

"Ну давай сегодня, ну, пожалуйста, давай сегодня свершится это чудо, что ты, наконец, лопнешь."

-   Петяй, ну и кто тогда пивасик холодненький выпил?

-   Андрюха, не нагоняй слюну. Да Дуська и выжрала, корова. Я прискочил запыханный, нырь с разбегу в холодильник, думаю, полежу там, не торопясь пивка попью в холодке, пока жировые голубцы до дому докатятся, глядь, а там записка:

"Кто не успел, тот вовремя не прибежал." И подпись: "Твоя жена Дуся."

Я у неё спрашиваю:

-   Откуда ты знала, что это буду я?

Она:

-   Так ты же, кроме как огородами бегать, ничего больше не умеешь. Я и знала, что ты жизнь отдашь, но лишь бы соревнования были по бегу.

Я вот думаю, Андрюха, мне чи на Олимпиаду съездить, счастья попытать?

-   Не советую.

-   Почему?

-   Там огородов нема, а у тебя уже ноги набиты.

-   Ты снова прав, Андрюха. Один раз пробовал по асфальту тикать, не, не утёк. Ноги скользят как по льду, прямо беда.

-   А от кого ты тикал?

-   От Дуськи. Мог бы и не спрашивать. Бурдюк, набитый овечьим жиром, мне не соперник.

-   А где ты тут у нас асфальт нашёл?

-   Так, возле конторских порожек выложили, три на три метра. А я, не спросясь у Дуськи, получил свою зарплату, выхожу с конторы, весь такой душевно счастливый, и тут, как гром среди ясного Нового года - она. Я проскользил по асфальту пару метров и упал прямо на ботинки главному инженеру.
Уцепился ему за ноги и хотел убежать его ногами. И мы с ним уже пробежали с добрый десяток метров, а тут председатель, кило мазута ему в горлянку, как заорёт из окна главному инженеру не своим голосом:

-   Иваныч, ты на ком поехал, я ж тебе УАЗика дал?!

Тот остановился, топчется на месте, как истукан, ничего не поймёт. Тогда я не выдержал:

-   Чё стоим? Давай погнали, а то враги уже в затылок дышат.

Чувствую, от земли отрываемся. А это Дуська схватила его за шиворот и кинула нас на клумбу. Председатель орёт:

-   Дуся, длинного не трогай. Он, за двадцать пять лет -  единственный инженер, который согласился приехать к нам на работу.

А Дуська ему говорит:

-   Та шо ты, Тимофеич, так перелякался, разве можно так себя не беречь? Та я ж его легонечко, чтоб своего от него оторвать, а то уцепился мёртвой хваткой. А если я за своего дёрну, то твоему ноги выдерну. Тут, Тимофеич, геометрическая физика нужна, с добавлением физкультуры, без отрыва от парашютного спорта. Понял, Тимофеич, какие тут корни квадратные? Не то, что тебе - сиди себе в кабинетике да ремешок на брюках приспускай, чтобы живот под столом поместился.

Пока они там общались, мы с инженером дух переводили. И перевели... Дух возле конторы стал тяжёлый, председатель засуетился, сразу окна начал закрывать. Это всё инженер, а я не очень, мне ж не впервой. Хотя, с чего ему? Рожей он на куст не попал, ни то, что я, которому повезло меньше. Ещё в том году я смеялся со сторожа, в одном лице и садовника:

-   Что у тебя на клумбе одни лопухи, нету ни единого цветочка? Хорошо хоть одуванчики инициативу проявили, добровольно повылазили.

Так он, сука, как назло в этом году розы насадил не вовремя. Как знал, когда и куда я лететь буду. Морда пошкарябанная, деньги валяются по всей клумбе... рублями. Все полторы тысячи. Дуська заставила зубами каждый рубль поднимать, поэтому я пропустил самое главное - как и каким образом инженер умудрился мигрировать к УАЗику?

Смотрю, машина поехала, а за рулём никого нету. Чем он баранку крутил, не знаю, но с тех пор сердешного никто в нашем колхозе не видал. Убёг и поминай его Яковом. Говорят, остановили где-то на финской границе, весь перепуганный, трясётся. Добрые финны отмыли дядю в сауне, накормили:

-   Ну что,  -  говорят,  -  теперь бабу?

Он как заорёт:

-   Кого угодно, можно даже танк, только не бабу.

От придурок, говорил же ему:

-   Твои ноги в надёжных руках, только тикай!
Так он же...  Вот так, Андрюха, и воюем. И сегодня у меня дома неспокойно. Дуська тесто замесила, а я его рыбам отнёс, чтоб хорошо ловились. Рыбы сдобы наелись, стали червям дули крутить, ни одну не поймал, зато дома поймал - швабру затылком. Что за манеры? Ох и пронырливая она у меня, всегда точно попадёт, не целясь. Я ей уже сказал:

-   Ты дождёшься, берегись, Дуська, я не шучу. Как в той песне - Унижаться любя не хочу и не буду!

А она:

-   А чё? Ты забудешь меня, ты меня позабудешь?... Как в той песне.

И добавила:

-   Если есть вопросы, то задавай их сейчас.

А сама тянется за совком. Назнала моду мужа не уважать.

-   Понимаю. Осерчала соколиха на сокола да ушла на насест к петуху... Петяйка, а ты перенесёшь, если она тебя зауважает, готов ты к таким переменам? Ну что ты будешь делать с таким счастьем, если она скажет: - Петяй, люблю тебя, аж... В общем, люблю!

-   Ну тогда я готов сделать над собой ещё одно усилие - простить её. А того пёсьего сына, который вакуум для жировых отходов, не могу. Тут с Дуськой не нахожу общий язык, никак меня не понимает, а тут ещё этот, хомяк-переросток прицепился, как клещ.
Моё к нему отношение такое, как однажды дед Петро, мой тёзка, наступил на кошачий продукт жизнедеятельности и залез в автобус. Ё-моё, лучше бы у всех носы тогда были заложены...
Так и хочется взять обеими руками, эти горы жиров, поднять над головой, крутануть раз тридцать да с обрыва в речку.

-   Ну да, и я про то... Зарился воронёнок на барана.

-   И чё, не получилось?

-   Ага, не донёс, вернее, не поднял.

-   Ну правильно, ты того, Андрюха, летишь высоко и тебе сверху всё видно, а мне, стало быть, не пристало.

-   Попрошу сдерживать эмоции, а то надаю по сидельному месту. Стрелять он собрался... Запомни, Петяй, кто ведёт правильный образ жизни, тот в тюрьму не сядет.

-   Не сядет - посадят.

-   Ух ты, смотрю, кое-кто уже сухарей насушил?

-   Кто, я? Ничего не видел, ничего не брал! Все люди братья и брат жены  - мне тоже брат.
Андрюха, ты никого не знаешь, кто бы согласился за него замуж пойти? Я ему даже приданое организую, только пусть заберут его к чертям собачьим. Бесплатно.

-   Так может тебе с Дуськой разойтись?

-   Та ты шо, мою Дуську я никому... Я за Дуськой... В общем, китайцы со своей стеной, как баба Степанида со своим завалившимся забором.

-   Так, а чё ты тогда марафонишь, иди и живи с любимой ненаглядной Дуськой.

-   Не, ещё не время, нехай чуток поостынет. Ну так чё, поможешь сундук с салом куда-нибудь пристроить?

-   Да где ж я тебе найду потенциальную самоубийцу? Хотя, есть одна намётка. Тётка Жанка Илюшиха. А? Чем не невеста твоему родственнику?

-   Она же замужем.

-   Неправда. Тётка Жанка уже развелась со своим двенадцатым мужем, а брательник Дуськи будет тринадцатым. О, как раз и число счастливое!

-   Так она же старая.

-   Ты за него переживаешь? Какая она тебе старая? Карандаш - вместо бровей, бурак - вместо щёк, за губы и говорить не стоит, не поймёшь из чего они. Да твоему восьми-подбородочному только мечтать!

-   А он согласится?

-   Ты скажи спасибо, чтоб она согласилась. Ну, это я возьму на себя.

-   Андрюха, а ты свадебным генералом пойдёшь?

-   И полковником тоже. Вот скажи, Петяйка, это сейчас ты бегаешь, пока молодой, а как будешь убегать, когда постареешь? Прикинь, тебе восемьдесят, а ты кандёхаешь по огороду в валенках, а следом Дуська, с какой-нибудь кочергой...

-   А я к валенкам лыжи прицеплю.

-   А летом?

-   Ролики!

-   Петяй, я всегда догадывался, что ты не от мира сего, просто у меня не хватало доказательств.