Глава 1. Покупка

Часто, люди совершают невероятно глупые поступки. Но именно из этих поступков и нелепых событий и шьется паутина нашей судьбы… Хотя, порой бывает, что эпизоды нашей жизни меняются, и уже никакая судьба не в силах этого изменить.




Этот судьбоносный день начался просто ужасно: сначала я сломала утюжок и едва не спалила половину волос. Потом прибавились проблемы с кофе, который беспардонно сбежал из моей кружки прямо на новую юбку-карандаш. Колготки я порвала еще вчера, имея неосторожность зацепиться за ободранный уголок собственной парты.

И знаете что? Беды вообще всех людей земного шара начинаются с длительного недосыпа, который тянется с начала хмурой осени, не желая дать своим жертвам хотя бы одного лишнего денька на долгий сон. А у меня, кстати, помимо обычной заторможенности, изнывала почти каждая клеточка многострадального тела. Многие ребята, когда я еще училась в школе, никогда не верили, что в спортивном ВУЗе тяжело учиться и всегда качали головами, театрально закатывая глаза. Но я, пожалуй, рассею все ваши представления об университете халявы и полного кайфа.

Ау, вы серьезно? Да половина наших предметов ни в чем не уступает медицинскому университету, а на спортивных парах нас тренируют так, будто через два года на олимпиаду поедем!

Потому, сейчас я себя ощущала, как дряхлая старушка, вспоминая о Софи из аниме «Ходячий замок Хаула». Да и в зеркале на меня смотрел самый настоящий зомби, восставший по неосторожности молодых бездарей-некромантов из ПТУшной школы магии в соседнем измерении.

Но ничего поделать со своим внешним видом я уже не могла: время на часах неумолимо бежало, не оставляя времени для макияжа.
Вздохнув, я осушила новую кружку кофе и быстро оделась в привычные узкие джинсы и толстовку. Заглянув в комнату, я нащупала в тумбочке ключи и кошелек, всякий раз вздрагивая из-за чудовищного храпа. Моя излюбленная соседка по комнате до сих пор спала без задних ног, имея неосторожность вещать об этом чересчур громко. Посмотрев на нее с неприкрытой завистью, я надела на плечи грязно-салатовую куртку и поспешила ретироваться, пока мое желание проспать до двух часов дня не стало сильнее жалкого самообладания.

Закрыв за собой входную дверь, я принялась спускаться с последнего этажа нашего общежития, которое имело гордое название «шестерка» в силу шести огромных этажей.
Улица встретила меня холодным, пронизывающим до костей порывом ветра и жалостливым гулом немногочисленных машин. В выходной день в такую рань из своих домов выходят только идиоты и я.

— Мира! — до боли знакомый голос коснулся моих ушей буквально за секунду до атаки его обладателя. Мой лучший друг, завидев меня в опасной от него близости, скоренько это расстояние преодолел и накинулся на меня с адскими обнимашками. А я успела лишь взвизгнуть, как маленькая, пухленькая из-за огромного количества одежды, свинка.

Господи, ну почему Нил так любит все эти пуховики? Наверное, если я попаду в Ад, то там, кроме змей и нашей физички, будет повсюду летать этот несносный материал.
Именно об этом я и думала, выплевывая пух, который с завидным энтузиазмом забивался мне в рот. Но Нила это мало интересовало: вдыхая тонкий аромат моих духов, друг с наслаждением закатывал маленькие глазки. В такие моменты он напоминал мне одержимого маньяка с оскалом из кривоватых, желтых зубов, которые внушительно выпирали, стоило парню улыбнуться.

Но я всегда позволяла ему эту маленькую шалость, пережидая бурю несравненной милости бесформенной куклой.
Нил всегда любил вновь испытывать на себе эффект собственных творений. Дело в том, что друг в будущем мечтал спать парфюмером, а я имела неосторожность позволить ему пробовать новые материалы на себе.

— Так, Гринев Нил, Нижний Тагил, — отделавшись, наконец, от жарких объятий, я отступила от парня на пару шагов, деловито заглядывая в округлившиеся глазки. — Выкладывай, чего ради я морожу свою задницу в восемь утра выходного дня на остановке?

Я деловито уперла руки в бока и выгнула для полного эффекта светлую бровь. Друг тут же насупился и шмыгнул носом, не зная, куда деть слишком большого себя от моего праведного гнева. У Гринева всегда были дурацкие идеи, в которых я, каким-то образом, точно имела главную роль.

— Ну, тут такое дело, понимаешь… — стыдливо замялся брюнет, заламывая коротенькие пальчики и стараясь не смотреть мне в глаза. Весь вид паренька говорил о том, что он явно задумал что-то просто нереально дурацкое, да и причину не придумал, почему я должна делать это вместе с ним. А может и вообще просто мороз в голову ударил, и он от балды решил пройтись по торговому центру. — Сегодня в девять в «Галерее» открытие нового парфюмерного магазина! Пожалуйста, ты должна поехать со мной!

Нил сложил губки бантиком, а бровки домиком, походя скорее на любителя мальчиков, чем на сонного, милого гнома. Пытаясь прочитать на моем покер фэйсе хотя бы отголосок какой-то эмоции кроме полного нокаута, Нил не забывал еще и трясти сложенными в умоляющем жесте ладошками.

— Я пошла спать, — заявила я, оборачиваясь в сторону общежития и только лишь для эпичности подняла ногу, чтобы сделать большой шаг, как парень схватил меня в охапку и почти за шиворот потащил на остановку.

Как назло, автобус приехал почти мгновенно, лишая меня возможности театрально вздыхать и бросать на друга косые, полные наигранного возмущения взгляды.

— Прости, — в очередной раз промямлил Гринев, пропуская меня к окну.

От его вечных извинений лишь еще больше хотелось спать.

Фыркнув, я рывком сняла капюшон и сильнее затянула темную резинку на длинном хвосте. К слову, оттенок моего волосяного покрова всегда привлекал ненужные взгляды, и сегодняшний день исключением не стал. Не знаю, от природы мне такой подарок или от сбежавшей мамочки, но пепельный — мой натуральный цвет. Правда вот и глаза тоже яркостью не вышли: слишком светлые, едва ли голубые. Как твердят все врачи — я альбинос и от этого никуда не деться. От недостатка пигмента еще никто не умирал и мой единственный выход просто научиться с этим жить.

Конечно, такие перспективы не радуют, но я уже почти смогла привыкнуть. И потому сейчас, когда на меня таращилась добрая половина автобуса, я лишь сильнее укуталась в темно-зеленую куртку и отвернулась к окну. Только вот чувство, что кто-то явно тщательно меня рассматривал, не покидало ни на минуту, заставляя сжиматься в маленький комочек. С раздражением достав из внутреннего кармана наушники, я вставила вкладыши в уши и включила излюбленный трэк группы Panic! At the disco — Nicotine на полную мощность.

На миг перед глазами предстало улыбающееся лицо мальчика, с которым я дружила в детском саду. Наверное, мелкий Вовка был единственным, кого я не пугала тогда своим внешним видом.
Сморгнув одинокую слезу, я сжала кулаки и постаралась взять себя в руки, прекрасно осознавая, что еще секунда и я просто истерично рассмеюсь из-за своих бредовых мыслей. Это все в далеком прошлом, которое нечего ворошить. Оно уже никогда не вернется.

Вздохнув, я расслабилась и сделала очередную попытку сосредоточиться на утреннем пейзаже. Серая дорога, как при перемотке, быстро пролетала перед глазами. Люди за окном бегали, как маленькие неугомонные муравьи в собственном муравейнике. Одни куда-то спешили, другие медленно плелись на воскресную работу, проклиная свой график, в котором нет ни одного выходного. Хотя, помимо неприятных моментов, в жизни всегда есть что-то хорошее, ведь эти же люди любят кого-то, смеются, плачут, целуются, живут…

И так изо дня в день, как в замкнутом круге, который закончится лишь в тот миг, когда сердце перестанет раненной птицей разрываться в грудной клетке. Хотя, наверное, это тут я просто взяла в пример себя. Многим ведь нравится жить.

Не скажу, что не рада своему появлению на этой земле, но эта внешность мне ненавистна. Вместо того, чтобы флиртовать, парни от меня шарахаются и обходят седьмой дорогой, свято веря в легенду о моей причастности к Сатане. Жаль только, что им не известен номер телефона Винчестеров, я бы не прочь познакомиться с великими охотниками на нечисть.

— Улица Красная — оповестил пассажиров на редкость добрый водитель и мы с Нилом, расплатившись, вышли из полупустого транспорта.

Улица с декоративными клумбами вокруг серовато-коричневого ТРЦ встретила нас ледяными порывами ветра, который нещадно начал бить меня по щекам. Погода испортилась в конец: на небе появились темно-серые пятна, и в каждую секунду грозился пойти самый настоящий ливень.

Стало неуютно от новых взглядов в мою сторону, так что я с каким-то не понятным даже мне отчаянием постаралась, как обычно, игнорировать прохожих. Правда, ощущение того, что я была главным номером в цирке уродов, не покидало меня всю жизнь. Друг, раздраженный поведением совершенно незнакомых людей, крепко обнял меня за плечи, и мы медленно поплелись по зебре, когда светофор, наконец, загорелся зеленым, бегущим человечком.

Не прошло и минуты, как мы оказались внутри огромного центра. Вдохнув приторный воздух, где перемешалось буквально все, начиная от еды с кофе и заканчивая машинным маслом, я сняла куртку и взяла ее в одну руку. Свободная рука по привычке принялась расчесывать спутавшиеся пряди пятерней.

А Нил, неудивительно, уже залип около витрины парфюмерного магазина, возбужденно покачивая пухлой попой. На самом деле, мой впечатлительный друг просто жить не может без «прекрасных запахов». Иногда мне казалось, что ему можно поставить диагноз парфюмерного маньяка.

Махнув Гриневу рукой, я поспешила на этаж выше, желая как можно скорее приобрести любимый карамельный капучино, дабы не засыпать на каждом шагу. Утренней дозы кофеина было слишком мало.

Встав в очередь, я выудила из кармана куртки голубой кошелек со снежным тигром. Взглядов в мою сторону стало только больше, а моя нервозность подскочила к отметке «опасно». Благо, умелый бариста обслуживал клиентов с замечательной легкостью, и мой кофе был готов уже через пять минут. Расплатившись с приветливым кассиром, я поспешила ретироваться с этой мини-сцены и скрыться подальше от любопытных глаз.

Присев за небольшой столик около искусственного бамбука, чтобы не привлекать ненужного внимания, я подула на горячий напиток, решившись сделать первый глоток. Карамельная жидкость приятно обожгла горло, оставляя на языке непревзойденное ощущение тягучей сладости.

Наслаждаясь капучино, я даже не заметила, как столик позади меня занял неизвестный человек. Осознание чужого присутствия накрыло меня с головой лишь после того, как тихий, вкрадчивый голос коснулся теплым дыханием моего уха:

— За сколько тебя можно купить?

Пальцы похолодели от накатившего на меня состояния полной прострации. Через несколько секунд нервозность все-таки достигла крайней метки, и мое здравомыслие куда-то улетучилось, уступив место безумной веселости. Голос был таким тихим и вкрадчивым, что я почувствовала себя Евой, которую хочет подтолкнуть на неправильный путь змей-искуситель.

Подавив рвущийся наружу смешок, я принялась постукивать ногтями по картонному стаканчику. Очередной шутник решил сыграть в дурацкую игру.

— Ты не найдешь столько денег.

Взяв в руки телефон, я поднесла его к лицу, замечая в темном отражении узкий подбородок и играющую на бледных губах улыбку. Острые зубы придавали незнакомцу эффектность вампира, но, судя в ноткам раскованности в растянутых губах, парень был скорее ванильным Эдвардом Калленом, чем опасным кровожадным убийцей.

— И все же, сколько? — голос не терял прежней проникновенности. Завлекая словно дьявольской силой, он заставлял терять голову и совершать безрассудные поступки.

Я усмехнулась, покачав головой. Мурашки неистово бегали по спине от его теплого дыхания, и я не могла сосредоточиться на сладком кофе. Со вздохом открыв на телефоне приложение «блокнот», я без труда нарисовала там кучу нолей после одинокой единицы и, закончив, показала получившееся художество через плечо тому самому незнакомцу.

— Пароль 1090, — спокойно проговорил парень, а я увидела перед собой длинные, изящные пальцы, которые сжимали тоненькую карточку. От неожиданности в моих легких закончился кислород и я сидела, словно приросшая к одному месту, без сил и возможности пошевелиться. Тонкая кредитка, кружась, упала на колени.

— Что? — мой голос сорвался на хриплый шепот. Я до сих пор не могла поверить, что это действительно происходит со мной. Живот свело от непонятного чувства, в горлу подступил ком. Подушечки пальцев обдало холодом, стоило мне только коснуться гладкой поверхности серебристой карты.

— Названная тобой сумма уже там. Можешь хоть сейчас пойти и проверить, — усмехнулся незнакомец и, судя по колыханию воздуха, насмешливо пожал плечами. Едва ли не падая в обморок, я с трудом втянула тонкую струйку застоявшегося воздуха:

— Что тебе нужно?

— Ничего, я уже купил тебя, — тихо рассмеялся он, явно поражаясь моей собственной недалекости. Его смех тут же растворился во всеобщем гуле, настигая меня словно через пелену.

Люди передо мной вдруг стали разноцветными пятнами и смешались друг с другом на живой палитре.
Силы покинули тело после очередного вдоха, звуки стремительно превратились в один и через миг стихли совсем. Все словно куда-то исчезло, оставив меня в компании кредитки, круглого стола и картонного стаканчика кофе. Все словно вымерли за одну жалкую секунду.
Сердце пропустило пару ударов где-то на уровне глотки, прежде чем я все же осмелилась обернуться. Никого. Пусто… Черное пространство и ни одной живой души.
Страшно… Так страшно.

— Мира! — прокричал вдруг чей-то голос, и я вернулась обратно в цветной мир.

Оказывается, Нил уже около минуты тряс меня за плечи, яростно размахивая руками перед лицом. Убедившись, что я вернулась, друг выдохнул и сел напротив, пропустив парочку глубоких вдохов.
Я машинально сжала руку и ощутила, как карточка врезалась своими краями в ладонь. Почему-то захотелось рассмеяться, но все кажется таким реальным и страшным, что я мигом схватила кружку и отпила из нее давно остывший кофе.

— Что случилось? — Нил повысил голос, перекрикивая шквал людских голосов. Маленькие глазки друга выдавали его беспокойство.

— Я, кажется, продала душу демону, — я нервно усмехнулась, засовывая карточку во внутренний карман куртки.

Понимание того, что на этот раз я попала по-крупному, заставило дыхание сбиться. От карточки нужно избавляться, вот только я понятия не имела, как выглядит мой новоиспеченный «хозяин». Через экран была видна лишь та дьявольская улыбка и тонкая полосочка, которая тянулась от уголка губы вверх. Неужели, шрам?

— Тьфу ты, дурочка, — махнул на меня рукой Гринев и перекрестился. — Чего меня пугаешь? — Нил нахмурил брови и сердито посмотрел на меня, заставив рассмеяться.

— Ну да, — проговорила я и на автопилоте, который буквально пару минут назад меня подставил вместе с моей язвительностью перед незнакомым парнем, заявляя ни с того ни с сего:

— Тебе грешить нельзя, а то бабки из церкви попрут…

— Да что с тобой случилось? — Нил развел руками и устало подпер голову. Пожав плечами, я опустила уставший взгляд на карамельный капучино, судорожно соображая, как мне выкупить себя обратно.