2. Работа

В момент написания конкретно этих строчек я сижу на работе. Вот уже четвертый день сюда абсолютно никто не суется. Прошло уже треть месяца, а у меня до сих пор четыре несчастные продажи. Я катастрофически валю некоторые планы, до некоторых не дотягиваю совсем чуть. Однажды кому-то это надоест, и я стану свободным человеком без особых перспектив. Судя по всяческим фильмам, существует масса интересных профессий. С радостью работал бы по ночам киномехаником, как Тайлер Дердан. Или в отделе доработки моделей, ездил бы по стране и фотографировал покорёженные тачки, как Тайлер Дердан. Даже без общества потребления и клуба, саморазрушения и отшельничества, мне бы хватило. Или вот, изображал жертвы, как Валя из кинофильма «Изображая жертву», а после отравил бы свою семью и девушку, хе-хе. Но я сижу здесь и оформляю кредиты. И как только меня сюда взяли? Хотя, ведь нет плохих профессий, надо уважать каждое призвание.

Работа, тем временем, продолжается. Начальница прислала письмо, в котором выразила недовольство моей тупости и сказала, чтоб я ознакомился и вступил в мотивирующую программу. Эта программа абсолютно ужасна и неказиста. Ее вырвиглазный лозунг звучит как "Мы фанаты нашего банка - у нас %название_банка%МАНИЯ!". Видал я таких фанатов. Счастливые люди, что сказать. Лично я бы не стал рисковать и связывать свою жизнь (пусть даже не всю) со своей работой. Подумать только, какой же это кретинизм - быть ФАНАТОМ своей работы, да еще такой, не самой идеальной в мире. Перерабатывать ради тридцати рублей без гарантий, что ты их потом не получишь в виде брелочков или кружек - бред. Да, именно тридцати рублей, тремя купюрами, о тысячах речь идет, если вы будете работать круглосуточно и ежедневно. Боже, это ведь просто работа - средство получения средств для дальнейшего существования (грустно звучит, правда?) Работа - это последняя вещь от которой я буду фанатеть. Лучше я буду фанатом Венички Ерофеева, например. Он один дал мне гораздо больше, чем вся эта корпоративная свора. Или от Олега Мавроматти, перфомансиста и продюсера художественного фильма "Зеленый слоник", который распял себя возле Храма Христа Спасителя, получил 282 статью и ретировался в сторону Америки. Или я от других перфомансистов, от других писателей, от музыкантов и актеров. Да от лучшего друга, в конце концов, который может сделать волынку из канистры и пылесоса и попасть в ментовку из собственного дома за угрозы быдлу пневматическим оружием. Я фанат этого человека, черт возьми! Я не хочу быть мотивированным на чужую переработку. Баллы, билеты, внутренняя валюта банка, командные встречи (боже упаси) - мне все это неинтересно ни не толику. Я не хочу в двадцать лет превратиться в машину, которая всю оставшуюся жизнь только и будет уметь что зарабатывать деньги, без саморазвития и особой умственной деятельности (направленной не на работу, конечно) и в конечном итоге погрязнуть в пресловутом обществе потребления. Пусть оно все будет, мне плевать, но пусть меня эта дрянь будет касаться как можно реже. Или вообще никогда. Так будет лучше.

Мухи в панике, потолок начинает шевелиться, как живой. И ни слова о гвоздях.

Работа. О ней можно говорить достаточно долго. Можно хвалить ее, ругать, бояться, ненавидеть и бесконечно удивляться. Я расскажу о самых отбитых вещах, которые произошли со мной, с самого начала, когда я только ступил на этот сколький и вонючий путь, пропитанный, судя по всему, жиром, слезами и кровью моих канувших в лету коллег.

Все началось очень давно, когда какой-то идиот придумал что просто так жить нельзя, и чтоб поддерживать свою жизнедеятельность, пульс и вес нужно работать. Путем различных ухищрений я сдал все ГОСы и получил диплом банковского специалиста (его тоже ждала судьба аттестата-мухобойки). Я и мой друг Колян с которым я проходил весьма нехитрую практику в банке решили, собственно в тот же банк и податься. Но нас нехило обломали тем, что банковский работник должен уметь не только звонить по телефону и надувать рекламные шарики (да ладно) но и еще быть ответственным за это, и за то, и за сё. В общем, нам предложили работать кассирами, попутно получая вышку заочно (из своей шараги мы вышли средне-специалистами). Мы оба вышками не грезили, тогда нам посоветовали обратиться в центральный офис, там бы мы могли расчитывать на мытье полов или типа того. Мы вышли из банка, договорились о встрече и разошлись. Встреча не состоялась, никто из нас так туда и не поехал. Позже мать рассказала, что у кассиров еще не было месяца, чтоб не было недостачи. Отвечать за чужие (и свои) косяки жопой не хотелось и я окончательно разуверился туда идти. Позже Колян устроился официантом в каком-то сраном провинциальном ресторане, а еще позже сменил три-четыре работы и даже пытался устроиться в тот банк, где работаю я до сих пор, хе-хе. По каким-то причинам его не взяли, хотя в то время кадры дико текли и сотрудников набирали буквально с улиц. И пока Колян таскал посуду я «искал» работу.

Быть кассиром в макпике за жратву или прислуживать всяким свиньям мне не очень хотелось, к тому же положение не было отчаянным. Кто знает, может, лет через  десять я буду вспоминать эти строчки со смехом, чистя стульчак от говна в какой-нибудь ублюдской забегаловке. Ну а может и не буду. Вот такие потолки и мухи: потолок запросто может оказаться накладным, а мухи дурацкими китайскими игрушками, а может оказаться гниющей штукатуркой, которая сыплется тебе на голову, аки пепел, а мухи на нем могут быть охренительно здоровыми цеце.

Итак, я искал работу. Искал ее также как и большинство моих сверстников – отречено и крайне пассивно. Посещал множество сайтов, правда, большинство из них вообще не имели отношение к поиску работы, ездил в город, шатался по всевозможным забегаловкам, пил кофе и читал газеты с объявлениями за десять рублей, пытаясь выявить путем отсеивания максимально понятную и не тошнотворную работу. Часто подумывал стать курьером (Филипп Джей Фрай именно так пришел к успеху). Слушать музыку и работать было явным плюсом. Но, найдя пару вакансий, я так и не добрался ни до офиса, ни до телефона. Лень то вперед меня родилась. Чуть позже нашел еще более-менее подходящую рутину. Нужно было кататься по офисам и ставить или обновлять программное обеспечение. На этот раз я пошел дальше и смог договориться о собеседовании. Но по каким-то причинам до нужного места я так и не добрался. То ли узнал что открывается новый банк и туда нужен персонал, то ли тупо проспал.

Шел март 2012 года.

Уже восьмой месяц я практически ничего не делал, писал стихи в четыре утра, изредка пил, скупал на последние деньги книги Томпсона и всевозможно угорал по сатане. Однажды мать пришла домой с новостью - в нашем городе открывается офис нового банка, и я должен был немедленно нести свою жопу туда, в противном случае я остался бы без материальной помощи и умер бы от голода. За день до собеседования я подхватил апатию, но быстро успокоился, сделав вывод на основе своих фаталистических взглядов, что все так и надо, все идет по глобальному плану. Только мы входим в состав этого плана не больше чем обычные единицы. И уже вместе со своей подругой, Немо Некто, я выявил истину «В глобальном плане единицы несчастны». На следующий день я предстал перед дверями офиса.

Пока я сочинял все эти штуки, приехали два моих непосредственных начальников, и меня чуть не вышвырнули с работы, как неудавшегося художника Остапа Бендера с корабля. И самое мерзкое - они правы, они имеют право так со мной обращаться. Ибо я действительно ленивый мудак, который ничего не делает. Мне дали ровно неделю (хватило бы на написание еще несколько глав, хе-хе). В случае моей победы мне увеличат оклад вдвое, и я смогу выйти победителем из этой ситуации хоть на какое-то время. Ну а в случае моего поражения…Что ж, в глобальном плане единицы несчастны. Ведь их несчастье, возможно, тоже часть глобального плана.

Итак, стою я, значится, перед дверями, вот. Стучу по внутреннему телефону, меня пропускают в отдел кадров. Я сажусь за стол к весьма миловидной девушке с красивыми глазами (скорей всего, это были линзы). Собеседования, как такового, у меня не было, что странно. Мне не стали задавать тупых вопросов в стиле «кем вы видите себя через двадцать лет?» или «почему вы хотите работать у нас, а не чистить унитазы?», нет, не было всего того, о чем я читал в письмах разгневанных пользователей интернета. Мне задавали вполне бытовые вопросы, вроде «сколько хотите получать?» (ха, будто от этого зависит ваша будущая зарплата) или «где территориально вы хотите работать?» (ха, будто от этого зависит мое будущее местоположение). Кстати, там же я узнал что работать буду не в офисе банка а на пресловутом «административном пункте» - это когда вы сидите в каком-нибудь Быдлорадо и оформляете телевизоры в кредит. Собеседование подходило к концу, а веселья как у Спада Мёрфи отчего-то не происходило. Видимо, все-таки надо было бахнуть перед началом, ну или хотя бы выпить. Но нет, вопросы кончились и мы перешли к заполнению всякого рода бумажек. После макулатуры меня засунули прямиком в кабинет обучения.

Кроме меня туда посчастливилось попасть двум чувакам. Один из них выглядел как автослесарь (впоследствии, им и оказавшийся), второй как типичный клерк. Кроме нас троих был еще с десяток девиц. К слову, некоторые из них были старше меня, и уже имели по двое, а то и по трое детей, чего я немного стремался, вот люди уже семью завели и к успеху пришли, а я простой девятнадцатилетний мудак не имеющий за душой ничего, окромя пары стихов и базовых навыков гонзо-журналистики. В первый день мы знакомились друг с другом и нашим наставником Ильей, играли в кретинские командные игры и постигали дзен. Самому себе я напоминал Саймона из сериала «Отбросы», который начал смотреть как раз в то время, я был тих и почти недвижим среди этой толпы, готовой ко всему. Не знаю, к чему был готов я. В 17:00 нас отпустили домой. Заглянув в книжный, я приобрел «Кислотный дом» Уэшла и направился к трамвайной остановке, улавливая звуки шурупчиков, стучащих по струнам пианино – это играл Aphex Twin.

На следующий день из группы исчезло двое - автослесарь Денис и какая-то телка. Видимо, осознали в какую компанию они попали и что с ними будет дальше. Конкретно сейчас (да, опять в момент набивания этих строчек) я бы с радостью пополнил их скромную компанию, если бы знал, в каком говне окажусь сейчас. Мы еще немного поиграли в кретинские игры, поразыгрывали сценки и к концу дня разошлись. Следующие два дня прошли в той же обстановке. Кто-то свалил, кого-то прислали доучиваться вместе с нами, командные игры, банковские штуки, дзен. Самый позитивный момент заключался в теннисном мячике, который приволок Илья для очередного тренинга. Суть такова, что мы были должны втюхать ему какую-нибудь херню в кредит, а он вел носом и мы отыгрывали все варианты развития ситуации. Мяч выступал проводником - он кидал его кому-то из нас и игра начиналась. К слову, эту игру я провалил чуть менее, чем полностью, поскольку не умел "втюхивать" людям то, что им может вообще никогда не было нужно. Черт, да если бы я хотел доставать людей ненужным хламом я бы пошел в Быдлорадо и там толкал бы сломанные тостеры за бесценок. Я немного иначе представлял себе работу банковского сотрудника, и представление мое разбилось о бытие (красиво загнул). Зато в обеденный перерыв я сидел на мягком ковролине и метал мяч в стену напротив, ловя саркастичные комментарии своих "одногруппников".

Заканчивался четвертый, последний день обучения. Никогда бы не подумал, что человека можно обучить базовым знаниям выдачи кредитов населению за четыре дня. Половина группы исчезла навсегда, их сменили новые лица. Нам предстояла стажировка на АП. Нас распределили по точкам, мы еще немного попостигали дзен и на этом этап обучения закончился. Выходя из кабинета меня посетило смешное чувство, будто я только что получил вышку за четыре дня. Навстречу мне двигалась группа новичков, им только предстояло начать обучение. За моей спиной моя одногруппница сказала другой: "Салаги". Видимо, подобное чувство посетило не только меня. Я усмехнулся, забацал себе кофе из кофемата и прошел к лифту. На шестом этаже в лифт зашли трое - среди них был уральский пельмень Слава Мясников, что немного удивило меня. Что ему тут делать? Хотя, офис банка располагался в торговом центре, а на шестом этаже находилась куча фитнесс-залов или что-то вроде этого. Я вышел на улицу, снег огромными мокрыми комьями валил с неба и тут же таял. Дорога превратилась в одно большое грязное месиво. Черт, а ведь уже конец марта.

Меня определили на двухдневную стажировку в салон сотовой связи в десяти минутах ходьбы от моего дома. За эти два дня я научился лишь тому, как ничего не делать продолжительный отрезок времени и не сойти с ума. Народа не было, кредитов тоже. Практиковаться мне было не на ком, и соответственно ничего интересного не произошло. После двух дней стажировки нас снова начали мучать всяким бредом, на этот раз двухдневными тренингами. Мои одногруппники делились впечатлениями от стажировки, мне добавить было нечего. Казалось, у всех произошло что-то интересное, кроме меня. В конце второго дня нам предстоял финальный экзамен. Пришла важная тетя с блокнотом, не помню ее должность, но кажется, она должна была где-то командовать и над нами. Финальный экзамен ничем не отличался от тренинга с мячом, разница была лишь в том, что вместо мяча на тебя кидала взгляд важная тетя. Мне, как самому везучему сукину сыну, выпала возможность выступать первым. Разумеется, экзамен я засрал также как и испытание. Тетя покачала головой, что-то записала в блокнот и показала Илье. Он устало кивнул. Я никогда не узнаю, что она написала. Скорее всего, что-то вроде "ну и мудак".

Мне снова повезло, и меня снова не выкинули к черту как профнепригодный мусор. Все мы прошли этот экзамен, еще два дня катались сдавая бумаги и оформляя счета и в конце концов начали прощаться и разъезжаться по местам работы. Я постарался запомнить как можно больше имен своих «одногруппников», и если в начале своей работы я с легкостью находил большинство из них в общем графике работы то сейчас, спустя полтора года я с трудом найду и пару фамилий. Позже я встретил одну из своих «одногруппниц», а ныне коллегу Алену. Она держала контакты с некоторыми, и рассказала, что половина уволилась на первом же месяце работы.

Мое трудоустройство (как всегда) вышло через жопу. Первого апреля мне окончательно определили точку, мы доподписали бумажки и я поехал домой. На половине пути мне внезапно позвонили из отдела кадров и сообщили, что по их вине (это важно, не всегда же я во всем виноват) я недоподписал одну бумажку, и что я должен вернуться. Мне было дико в лом вылезать из маршрутки, ловить встречную, ехать обратно, садиться на трамвай, ехать до них и все это ради одной закорюки. Я сказал, что приеду завтра, они согласились. На завтра был мой первый рабочий день. Мой план был весьма удобен и прост. Я ехал в отдел кадров, все доподписывал, ехал домой, переодевался, выходил на точку и становился успешным. Первая часть плана сработала идеально (как будто так много надо было сделать, хех). Время оставалось, я заглянул в книжный, прикупил Сартра и Ремарка (которого не прочел до сих пор, стыд), и уже было собирался возвращаться, как вдруг раздался звонок. Это звонила моя непосредственная начальница Настя. Она спросила, не уехал ли я еще, я ответил что нет (книжный находился на втором этаже, офис на седьмом). Она, не без радости сказала, чтоб я срочно вернулся в офис и прямо оттуда с торговым менеджером выехал бы в Кольцово, посидеть на точке огромного рынка Докер до шести вечера. Такая перспектива ужаснула меня по нескольким пунктам. Во-первых, маленький салон сотовой связи с куратором (нам его обещали на первое время, чтоб мы по незнанке не натворили погани) где максимум можно оформить мобильник и телевизор из соседнего магазина кардинально отличался от огромного рынка (без куратора), где в кредит оформлялось абсолютно все: шубы, скворечники, мотоциклы, ковры и еще бог весть что. Во-вторых, территорию поселка Кольцово я знал ну очень поверхностно, и я старался не думать о том, как я буду выбираться оттуда вечером. В-третьих, у меня в кармане лежало пятьдесят рублей (все деньги съел Сартр) а на часах было десять утра. То есть, мало того, что мне надо было на что-то выбираться оттуда, так мне еще надо было не умереть с голоду в свой первый рабочий день. Ну и, в конце концов, я был в совершенно некорпоративных шмотках и больше был похож на геолога, чем на сотрудника банка. В любом случае эти вещи волновали только меня, и все что мне оставалось делать это сесть и поехать в дурацкий Докер. К слову, на "собеседовании" меня пять раз спросили "Не желаю ли я работать в Кольцово" и два раза уговаривали, чтоб я работал в Кольцово.
По пути торговый менеджер Татьяна травила мне байки про золотые горы, что можно заколотить за полгода, страну огромных возможностей и прочую белиберду, которая обеспечивала ей и компании преданного сотрудника, который готов отправиться хоть в Кольцово, хоть в Магадан, чтоб заработать для них пару бонусов. Меня привели на место дислокации. Это оказался довольно неказистый, так сказать "самодельный" магазин электроники. То есть вы в любом случае сталкивались с подобным, он не напоминал огромных корпоративных монстров вроде Быдлорадо или Техносилы, это было обычное гнилое двухэтажное здание с хаотично раставленными по всей площади стиралками и холодильниками. Большинство из них были б\ушные. На втором этаже располагались люстры и точки двух банков - нашего и не нашего. Не нашего (как и нашего, ха) банка на смене не было, поэтому меня оставили одного, изредка наверх заглядывал электрик Дима, и мы заводили бесполезный и никуда не ведущий разговор. Все эти семь часов, что я провел там, мне в уши срало ужасное радио "Куча" (радио "Куча" - хорошо там, где нас нет) которое играло каждый день, когда я работал там. Правда, однажды, судя по всему, приемник дал сбой и я буквально наслаждался волной "Рок-Арсенал" в течении двух дней. Впоследствии точку перевели от греха (а точнее от не нашего банка) подальше, в соседнее мебельное здание. Но это все было потом, уже после второго апреля. А именно второго апреля я сдал свою первую смену и уехал восвояси.

10.09.13  - 12.09.13