Бестолковая Небылица. Часть 2

В небе факелы зажглись, озарили его высь, мглу густую проредили, птиц певучих разбудили. Ветер ивам шерсть колышет, Полох спит и сквозь сон слышит: дышит кто-то жарким зевом в его ухо левое.

  И на радостях вскочил он, чтоб узреть свою кобылу, очи сонные продрал, да едва оземь не рухнул: у столба кусает цепь косолапый зверь-медведь!
 Всплеснул Полох руками, а чего уж тут исправишь - след цыгана уж давно простыл. Несть числа прохиндеям на Руси, а на дураков легковерных никаких счетов не хватит: на одного ловчилу по тридцать три простофили.

- Вот так подкинул мне шельма задачку... на кой черт мне такая собачка?

  У медведя глаза хоть и красные, а как будто бы понимает всё.
- Давай, - говорит, - драться. Ежели одолеешь меня, буду служить тебе до последнего дня. А коль я тебя, паря, умаю, то прости уж, тотчас заломаю.
- А давай! - отвечал Полох с жаром, словно только и ждал того. - От-эть руки чешутся страшно попотчевать кого берёзовой кашей!

   Снял медведя с цепи он, и тотчас же те двое сцепились. Зверь лесной рычит что есть мочи, а и Полох сдаваться не хочет; от натуги лопнул на нём кушак - да чего там! чуть пупок не развязался. Уж не зря ли с медведем связался?
- Нет уж, брат, не проведёшь, без увечий не уйдешь! - взрычал Полох пуще зверя, да как хватит косолапого в охапку - ох, пришлось бедолаге несладко. Возмолился медведь о пощаде, а Полох тому и радый, еле-еле ноги переставляет - того и гляди сознанье оставит!
- Раз дела пошли на лад, будешь мне и брат, и сват!

   Побратались, в общем, медведь с Полошеком. Сели на кочечки, еле глазами ворочают - больно посмотреть. Молвит тут медведь:
- Вижу, добряк ты, хоть и простак! За себя постоял и меня не обидел - так и быть, расскажу, чего видел. Сам не помню, как тут очутился - кубарем прямо из берлоги выкатился! Гляжу, цыган стоит предо мной да хохочет, точно шальной, а у самого под мышками-то, ты только подумай, - котишка! Кричит страшно да когтьми ему руку как лезвиём рубит, а заместо крови-то у него - страсть-то! - текёт чёрная гадость!
- Да что мне до какой-то драной кошки - остался-то я без лошади! Вот-эть ирода сыщу, супостата разыщу - за все обиды втройне взыщу! - разошёлся Полох, молотя кулаками воздух.
- Не горячись ты задаром, буян! Айда-ка лучшей по горячим следам!

   Шли они да топали распутьями-дорогами, равнинами, болотами, ненастьями, погодами, ни спали да не ели - так мести хотели. У Полоха, как о цыгане вспомнит, от злости новые силы находились, в темноте очи гневом светились - путь освещали, хоть добра не обещали. Вдруг померещился ему то ль наяву, то ль от усталости голос издалече - вроде бы звериный, а вроде человечий. На звучанье его вышли медведь с Полохом к дереву засохлому, а там, под корнями его могучими, как в клети замурованный, белый лис-лисище сидит да причитает:

 - Был заячий бог, лисий пророк, а тепери дураку ворот. Был заячий бог, лисий пророк, а тепери дураку ворот...
- Эй, чудо-юдо, кем будешь? - спросил его Полох.
 - Лис Словолей я, человече. Ведун здешний, лешего приспешник!  - отвечал лисище - тридцать три хитрищи.
 - А почто тут замурован, как пленник какой?
 
   Вздохнул лис препечальнейше и вещает из норы:
 - Был я заячий бог, лисий пророк. Не тужил, не грешил - на костях птичьих гадывал, грядущее сказывал как на духу - по заячьему потроху. Ремеслом сим промышлял, никому не мешал. Да угораздило, дурня старого, цыпушку среброкрылую - душу голубиную - у лешего выкрасть да на суп пустить. С тех пор проклят я им трижды и до скончания веков в темнице сей сидеть вынужден. А жить-то мне, волшебному зверю, немерено! Бессмертный я! Вот и горюю безмерно...
- Не видал ты ли цыгана с наганом? Подлая его душонка - обманул меня как ребёнка! Ведаешь ли чутьём своим тонким, куда за ним держать погоню? - спросил его Полох.

   Зашуровал лисище белым хвостищем да лукавейше на него воззрился из-под клети корней:
 - А ты освободи меня, так и всё-всё тебе скажу да укажу!
 - Не слушай его, брат-человек! Лисам веры ни в чём нет! То ж сам Леший его здесь оставил - почто лезть поперёк его правил? - заревел медведь, да только отмахнулся от него Полох-то:
 - Ай, всяк тебе ворог да всё плохо! - и ну коренья ломать - благо, силушки дурной не занимать. Семь потов с него сошло, вымок весь, а клетку ту выломал. Дерево древнее как пошло трещать-крениться - только успел лис из темницы высвободиться. Наземь повалилось да в труху обратилось... Встал лис на задние лапки и поклон земной Полоху отвесил:
- Благодей мой, спаситель-освободитель, теперь ты мне - как третий родитель! Слово своё сдержу - всё, что ведаю, как на духу расскажу...

   Вытянулся вещий лис в струнку, прикрыл хитроочи свои на миг, и вот что молвит загробным голосом:
 - Не роду людского обидчик твой, добрый молодец, наивная душа. Повстречал ты самого Ненаша! В жилах его тьма-тьмища текёт, мрак вселенский в его сердце живёт... Тропою гиблою следуй супротив заката в самую чащу дремучую, чрез бурелом - на поляне будет дом, в озерце отражён. Войди в воду без страха и сомненья - отраженье истинным жильём Ненаша окажется. Да не тревожь покоя в том доме, что на суше стоит, иначе погибель там свою сыщешь неминуемую. Под водою, на самом озёрном дне найдёшь свою пропажу - девицу багрянородную да коня статного...
 - Никаких девиц не терял я, кажись.. - молвил Полох. Рассмеялся вещий лис:
 - Бок-о-бок полжизни прожили, одним путём шли об руку рука, а ты, бестолков да безглаз, не разглядел свою птицу-судьбицу! До чего вы, люди, странные - потешаться вовек не перестану я. Спеши же, луковое горе, покуда не пристала к ней русалочья доля! Да про предостереженье моё не забудь, беда-молодец, не то пойдёшь чертям на холодец!

   Наплёл Словолей таких слов да и был таков. Только-только же туточки был, а уж след его лисий простыл. Аи  надо ль тому  дивиться, коль волшебство в сказках как мошкара родится?..


(Продолжение следует)
Иллюстрация из Интернета