Maiden and Sea. Девочка и Море. 043

А может неприязнь на Клару имеет? Но нет, Солли была как обычно открыта, и зла ни за кем не держала. И всё же Гоби спросил, -
– «А с чего ты так уверена? Ты же её почти не знаешь? Или у тебя какие чары там или духи морские тебе нашептали? Поведай уж»;
– «Да брось Гоби. Духи у него. Я всегда считала, какое море – такие люди, если живут при нём. Мистика тут не причём. Отдушина ей была нужна и по ней это видно было, а где её найти как не у своих же гавриков. Она и в меня с того вцепилась. Мало может по свету богачей, кто более-менее счастливо живёт. Верить надо Гоби, а не гадать и предполагать. Вера тебе всегда правду подскажет», - отмахнулась от Гоби, Солли, давая понять, что эту тему обсуждать не намерена. Но Сильвия добавила, что если бы Клара была на деле счастлива, то не стала бы задевать Солли и себя иначе показала.
– «И ты так любую натуру читать своей верой можешь?», - всё же гнул своё Гоби и Солли как-то внимательно поглядела, - «Вера – это ни тема для дешёвого трёпа, и ты кажешь тут, что не ахти-то хочешь верить мне. Тогда зачем тебе это самому? Ради амбиций мальчишки? У нас в мореходке условия жёстче, зато и мальчишки виднее, там трепло не уживётся. Или ты меня по вашей старой политике сплетен и интриг раскрутить чаешь? Сами меня такой слепили, что со стороны, мне виднее было какие вы. Вера не моя, а одна на всех, как и дух моря. По откровенничай перед этим суровым монстром, смотришь на душе полегчает, чем меня сомнениями своими кормить. Моряк – это ответственность в первую очередь. И ты думаешь что я захочу тут ваши натуры читать? Особенно после тех хмельных откровений в день Берты»;
– «Чего ты Гоби в Солли вцепился? Кларе что ли завидуешь? Нашёл отдушину для себя. Чего ты сам своё мнение не скажешь, всё Солли дёргать надо. От тебя-то нам что проку, маклер? Мудрит тут», - снова выступила Берта и тот поднял руки, мол он пас.
– «Вот то-то и оно. Сам мол ничего, сама скромность в сторонке. Я-то мол что, полюбопытствовал просто. Привыкли по теням», - добавила Берта и Солли решила перевести тему в более тихое русло, - «Может даже скорее всего, Клара, просто сделает так, чтоб деньжат себе от него поболее набрать и рванёт на свободу. Не для её натуры такая жизнь. Она та же, наша, свободолюбивая. Может вам эта тень, чувство свободы и независимости и давала, но это не про меня. Вера – это как обязанность и долг, я этим и живу»;   
– «Да ладно Клару тут гонять по полкам, давай по делу, что там за идеи с рыбой? А то у нас завтра по карманам пусто станет!», - это был Эдгар, что не любитель впустую трепаться и Сильвия, видя что Солли отмалчивается, решила взять инициативу на себя, -
– «Так Солли мне и предложила, готовую рыбу на рынок продавать. Ну коптить или иные деликатесы тут готовить – и рыба дороже по цене пойдёт и гурманов отбоя не будет, ибо привыкли ныне жить на всём готовеньком, особо по городам. Но готовить надо на совесть и чтоб аналогов не было, иначе конкуренты сожрут»;
– «И что ты такое оригинально изобретёшь, что ещё человечество с рыбой не перепробовало делать? Конкуренты всё равно нас бить станут. И потом, какой контроль надо, чтоб право патента получить? Это всё на словах красиво, а на деле, сколько денег сразу извести придётся, а в итоге ещё неизвестно выгорит ли что?», - вот это был настоящий Гоби-рыночник и как уверен в себе и ребята стали глядеть не на Сильвию, а на Солли, которая поглядела на Гоби и сплюнула в сторону, довольно открытым жестом и приговорила, -
– «Вот так рыбаки, мать кота вашу. Чуть что и в кусты. Вот это Гоби! Вот это герой, по части своих же ребят похорон. Посёлок он от разорения спасает. Господи, рыбаки вы или нет? Сколько рецептов; рыбу для себя самих и солили и мариновали? Вот и все ваши беды, что жили впустую без мечты и веры. Что есть новое? Это хорошо забытое старое. Сколько в старину было добрых рецептов? А ныне именно такое и в самой моде. Кто из вас помнит легенду про большую рыбу-риф что заходила в наши воды? А я и то, эту сказку с детства запомнила. Сделал из вас, ради своей дворянкой блажи Симон, калек немощных, рыбаки. Уже и себе ни верите. Мне просто Сильвию жаль, она одна за наше село переживает и не собирается отсюда удирать, как Клара по богатым женихам. А экспертизу по части вредных микробов раз чихнуть сделать и ни надо сразу никаких патентов. Пойдёт дело - сами к нам с патентами прибегут. Народ не на патенты глядеть станет, а на ароматный вид и запах рыбы. А кроме рыбы можно и от земледельца что взять. Вино там к рыбе или пиво своё варить. Бог мой!»;
И Солли отмахнулась от своих ребят и это был уже настоящий вызов и как глаза у Солли сверкали, когда она говорила! И Сильвия загорелась тоже, даже встав в полный рост и поддержала инициативу, -
– «И что там деньги для начала, предки разве нам не помогут? Или нам теперь всем поколением чертям под хвост пропадать?»;
Ребята активно загудели, но сомнения всё-таки пошли своей чередой, мол цеха надо для массового производства, оборудование какое, экспертизу свою и так далее. Гоби и вообще сказал, как бы в отместку, -
– «Солли что, она сказала, зажгла тут всех и уехала. Да что мы Солли не знаем – она всегда со стороны нас задевала своей верой. Но на вере тут далеко не уедешь и сказки про рыбу-риф сейчас на рынке покупать не станут. Горожанин требовательный потребитель, чуть что не так, жалобу подаст и такой ущерб нам накрутят, что до портков разорят. Да и что Солли в рынке и бизнесе понимает? Конечно слушать её все горазды, но надо думать...»;
– «Думай-думай, но мне представь, не чихать что мой посёлок ко дну пойдёт. И я смогу потом помочь и деньгами в том числе. Хорош Гоби, всё тут Солли да Солли, а на Сильвию кто смотрит и слушает? Она тут душа посёлка. Солли - это скандалы, сплетни и разборки, так Гоби? Король рынка, сам там может объедки собираешь с такой философией. Нужен во всём один лидер и если вы Сильвию не видите, то лучше берите лопаты и идите копайте себе могилы во славу ума Гоби, ибо тогда действительно не стоит и рыпаться. Рыба-камбала, мать вашу, молодёжь называется!?», - уже на всю отвела душу Солли и ушла, гул ещё долго был слышен даже на фоне шума волн моря, которое тоже словно в солидарность волновалось, но в одном Солли была уверена – дело теперь пойдёт, хоть конечно и с треском и с огрехами. Сильвия была на сортировке и могла сразу откладывать рыбу по сортам, что для копчения, что для маринада или соления, что для печёного фарша с овощами. И выбирала рыбу поздоровее и порумянее.
К концу каникул произошла ещё одна встреча, хоть дело ещё только начинало раскачиваться, но с винцом порой ещё ребята зависали просто поболтать обо всём что на душе.
– «...Нет я просто уверена, у Солли счастливая звезда на небе и этому уже есть много доказательств. А что, ты смогла бы своих придворных опекунов толкнуть, если у нас дело сорвётся?», - говорила Сильвия для компании и Солли в частности и та махнула, -
– «А леший их поймёшь. Но по части толкнуть – двор, ты толкнёшь, сама закачаешься. Но если какой подлог грязный вам подстроят, то ещё есть резон, чтобы двор за честь вступился. Верить надо»;
– «Вера верой, но сколько сейчас говорят крученных аферистов...», - начал было Радек, что стал чаще в последнее время слово вставлять, но вдруг рот раззявил куда-то в сторону и онемел. Его сразу никто не узнал, к тому он был чуток под шафе. Остриженный, немного побледневший и какой-то поджарый как гончий пёс, но всё-таки это был – Симон. Он так мило улыбался, что всем хотелось заплакать от него.
– «А, привет родные мазурики! Ох не поверите как соскучился я по вам всем!  О чём таком судачим? Какие тут аферисты, покажите мне и я их в порошок сотру, кто моих мазуриков обидеть норовит. Хо, какие люди в голливуде! И сама Солли тут, глазам своим ни верю! Ты того, ни держи зла на меня, наговорил я тогда лишку на тебя. Да мой род дворянский; полный пафос. Знал бы, никогда бы чесаться не стал. Хуже собак злых, чуть друг друга ни едят из-за титулов. А я то им, как мелкая шавка на закуску и всего лишь...», - Симон прохаживался среди ребят, мило оглядывая их и подсел к Солли, даже приобняв её пожимая дружески плечо и заглядывая ей в глаза. Солли только занятно щурилась, но была спокойна. Остальные же как-то духом всполошились, как так Симон тут, и на свободе?
– «Ох тюрьма, что творит с человеком? И всё из-за этих сраных регалий, столько пережить и натерпеться пришлось! Не поверите», - продолжал Симон и задумался заглядывая в глаза Солли и она, - «Ну если ты пожалобиться подсел, то это не ко мне, парень!»;
И Симон рассмеялся как-то занятно и виновато что ли и махнул, -
– «Да что ты Солли, разве я тебя забыл солнышко наше морское!? Я как раз пришёл забыться на то, что осталось позади, развеяться, повеселиться, что снова дома. А потом... что потом? Там видно будет. Поверь мне, я даже перед кончиной смеяться буду. Это что и вся компания или это только твой фронт? Других в посёлке не видел. А ты всё хорошеешь, нет, ей богу от души говорю! Я уже не такой, тот Симон уже помер в застенках тюрьмы и мне его ни чуть ни жалко. Тот был злой и вредный как чёрт. Я уже иной»;