Тринадцатый апостол

-У-уф! Наконец, - третья платформа... пятый вагон...
- Добрый де...
- Ваш билет!
- Угу. Вот!
- Проходите!
 Кряхтя, взбираюсь по ступенькам тамбура. Ну, вот - в поезде. Утомившее меня чувство ожидания, пеленавшее тело два часа кряду в жестком кресле зала для пассажиров, улетучилось. С облегчением закидываю осточертевший чемодан наверх и падаю на сидение отдышаться.

  За окном медленно поплыли бетонные столбы, разгоняясь все быстрее, сменяя друг-друга, словно спортсмены на эстафете.

  Я - не счастливый пассажир: у меня боковушка возле самого туалета, где без конца хлопает и хлопает дверь. Люди то и дело шмыгают туда-сюда. И чего снуют? Не сидится им!
- Закрывать надо!- вот уже моя соседка чуть ли не кричит в спину очередному ходоку, и в сердцах толкает дверь. Ее толстые щеки краснеют.
- Хорошо к ночи буду дома!- подумалось мне.
- До самой ночи шастать будут!- словно подслушав мою мысль, опять шипит толстушка и перегораживает узкий коридор вагона своим массивным корпусом, ловко расталкивая по полкам бесчисленные сумки и пузатые пакеты.
- До внука еду!- вдруг обращается она ко мне мягким приветливым голосом.
- Хорошее дело!- неохотно киваю я в ответ. - Сам дед!

  Помолчали. Женщина все еще суетится, проверяя состояние своего багажа. Наконец она утихает, угнездившись напротив неподвижно, словно нахохлившаяся квочка, собравшая под крыло цыплят. Даже хлопающие двери перестали ее занимать. Теперь я закрываю их поминутно за нерадивыми пассажирами.

- Пойду за чаем!- встрепенулась квочка, взмахнув руками, как крыльями.
- Вам принести? - обращается она ко мне.
 Я утвердительно киваю:- Если не трудно.
- Да чо уж...
 Запускаю руку в мой старомодный чемодан и извлекаю здоровенную алюминиевую кружку.
- О-о-о!- соседка оценивает мою дорожную смекалку. - Правильно! Десять раз бегать не надо!

- И я с вами, позволите? - из соседнего купе поднялась высокая дама лет сорока пяти, с ярко накрашенными рыжими волосами. Вместе они стали пробираться по коридору, без умолку о чем-то болтая, словно знали друг-друга тысячу лет.

 Как быстро дорога сводит людей. И так же стремительно разлучает, стирая из памяти напрочь. Я посмотрел в окно и отвернулся. В который раз. Просто так. Потребность пошевелиться. Женщины ушли и в купе кроме меня остался еще один пассажир, пузатый мужик с коротко стриженой окладистой бородой, сплошь с проседью.Нацепив круглые очки на самый кончик носа он читает книгу.

- Далеко едите? - задаю я дежурный вопрос.
- Дэ-э-э!- не сразу протянул мужик, словно раздумывая: отвечать или не отвечать. И нехотя коротко бросил:
- К дочке.
- Это где?
 Наморщив высокий блестящий лоб, мужик низко склонился над книгой, давая понять, что не расположен ко всякой пустой болтовне с незнакомцами.

 Я понимающе ретируюсь и умолкаю. Лишь искоса поглядываю на неразговорчивого спутника. Лицо сосредоточенное и важное. Надо же, цаца какая... Интересно, он работает? Наверно, начальником. Ишь, пузатый какой, язвительно думаю я, задетый отказом.

 Колеса постукивают, качая вагон, словно колыбель. Затяжелели веки, поддавшись монотонной музыке дороги. С удовольствием зеваю.

-А вот и ча-ай!- вывел меня из начавшейся дремы радостный голос соседки.
 
 Я невольно улыбнулся. Она начинает мне нравиться. Женщины такого типа - властительницы в семье. Там все построено по их прихоти: когда спать, когда кушать. У таких по одной плашке ходят и дети, и муж. И все счастливы.

 Быстрее, чем пронеслись мои мысли на столике появились пирожки,
 пряники, варенье, булочки и много чего еще. Ни дать, ни взять скатерть-самобранка.
- Угощайтесь!- развела руками властительница, собирая нас к столу.
- Внуку-то оставьте!- улыбаюсь я.
- Да ра-азишь я обижу его, крови-иночку мою!- нараспев ласково воркует она. - Вона сколь везу! - И постучала по полке над головой.
- Хорошо такую бабушку иметь!- Это уже из соседнего купе завистливо выглянул кудрявый паренек в разрисованной футболке.
-
И я хочу быть внуком!- загудел рядом с ним кто-то взрослый.
- Так идите к нам! -

 Все рассмеялись. Чаепитие удалось на славу. Ничто не доставляет такой радости, как общение с новыми добродушными людьми. С интересом ловишь чужое слово, исторгаешь из себя дружелюбие, пытаешься быть красноречивее... Не помню кто, но мудрый,- это точно, сказал: спешите радоваться человеку, иначе пропустите радость. Как верно!

 После чая, разомлевшие и подружившиеся, мы замолчали. Каждый был занят собой. Крашенная дама прилегла,расстелив казенную постель. Ей больше суток ехать. Пузатый мужик, словно йог в асане, застыл опять неподвижно над своей книгой. А мы с соседкой уткнулись в окно, сквозь сытую дрему лениво созерцая пейзаж.

 Вагон все бежал и бежал, не уставая, гремя по рельсам всеми своими железными суставами.

 По коридору забегали дети. Они тоже перезнакомились и теперь весело играли, цепляясь за всевозможные упоры, поджимая при этом ножки и раскачиваясь. Мимо нас пронеслась девочка лет пяти-шести в белом платьице и с таким же белым  бантом, лихо сбитом набекрень. Выставив ручки ладонями вперед, она с шумом ударила ими в дверь.
- А вот и ангел к нам прилетел! - пошутил я. Уж больно походил ребенок, в своем белоснежном одеянии, на небесное создание. - Тебя Господь к нам послал, да? 
- Осторожно, ангелочек! - толстушка-соседка проворно подскочила к шалунье и, подхватив ребенка под мышки, развернула бегунью в обратном направлении.

- Верите в Бога?- спросила она вдруг.
- Я? Да!- неожиданно для самого себя выпалил я. Хотя и в церкви был всего-то пару раз. И то мимоходом. И молиться никогда не умел.

- Всю жизнь боролись с этим злом, и вот теперь - нате вам!- приоткрыв глаза, подняла голову крашенная дама. Она села и поправила свою яркую прическу.

- Ну, почему же - злом?!- захлопнул книгу бородач и резко поднял брови.
- Потому, что опиум для народа!- тут же парировала расхожей фразой рыжая пассажирка, и добавила:
- Хотя верить сейчас модно.
- Разве бывает мода на веру?!- еще выше поднял брови мужчина. Он покашлял в кулак и осмотрел всех, ожидая ответа.
- А вы посмотрите на начальство в церквях,- резко вступила в спор моя соседка.- Смехота одна! Разворовали страну и стоят - крестятся! Ни стыда, ни совести! Упыри проклятые!
- Эт, точно!- согласилась рыжая дама.
- Так ведь им тоже надо где-то грехи замаливать,- попытался сыронизировать я.
- Да на них грехов - как на собаке блох! И надеются, что Бог простит? - как на митинге оппозиции громко продекламировала крашенная дама, размахивая руками.
- Конечно, простит!- уверенным голосом ответил бородач..
- Эт, почему ж?! - не унималась "оппозиция."
- Так Бог - это ж любовь... - собрав весь свой сарказм, продекламировал теперь уже я, опережая бородача.
- Выходит, делай что хочешь, всю жизнь воруй и грабь, а потом - бац, и в рай?!- крашенная дама распалялась и говорила возмущенно.
- Прекрасно!- заключила она. - А главное - удобно! - обратилась она ко мне.

 Я растерялся. А ведь и правда, выходит, что так. Несколько секунд мы молчали, переваривая сказанное и услышанное.

- А почему Бог - "любовь"? - продолжил разговор бородач. Он снял очки и развернулся, подавшись к нам всем телом. Его темные глаза смотрели на меня. В упор. Я не знал, что ответить, и начал сбивчиво:
- Так попы говорят. Ну, и вообще...- запнулся я,взглядом ища поддержки у женщин.

- А почему мы не говорим, что Бог - это, например, "справедливость"? Ведь было бы куда как верно. Или "честность"? Или "совесть"? Или "правда"? - бородач не обращал внимания на мою реакцию и продолжал наступать:
- Почему - "любовь"?
- Ну, он же прощает... Значит, любит... - робко отбивался я.
- Вот-вот,- перебил бородач,- отсюда и получается: делай, что хочешь - всеравно попадешь в рай.
 Мужчина попытался подражать тону речи крашенной дамы, переключив внимание на нее.

- Вы - баптист!- в упор произнесла та, осененная догадкой о чем-то тайном в жизни своего оппонента.

 Мужчина добродушно рассмеялся:
- Я верующий. Вот и все.

- Ну,тогда объясните нам "содержание", - на этом слове дама сделала ударение, -  этой самой любви?
- Любовь Бога - это совсем не то, что вы думаете,- неторопливо произнес бородач. Не считайте так: грешил человек, грешил, потом пришел к Богу, и тот погладил грешника по головке, ну, ладно, мол, прощаю. Ступай, можешь смело творить беззаконие дальше. Люди именно так часто и понимают содержание любви Господа нашего.
- А как...- хотела было спросить рыжая дама,но бородач невольно перебил ее, продолжая:
- На самом деле Его любовь - это шанс.
- Какой такой шанс? - удивились мы.
- На исправление. Шанс, который Он дает,- мужчина окинул всех взором,- нам. Постоянно. Как бы мы не нагрешили в жизни. Всегда есть возможность вернуться к праведному пути. Начать сначала, как говорят в миру.
- Точно баптист!- влезла дама, но мы зашикали на нее.
- Извините!- стушевалась она.
 Мужчина улыбнулся:
- Господь каждый раз дает нам шанс, потому что любит нас. Понимает,  насколько мы порочны в своих страстях. Он приветствует наше желание исправиться. Всегда.  В любую минуту. Вы же не раз ощущали желание начать в своей жизни все сначала? Не правда ли? А знаете, почему не смогли?
- Почему?
- Почему?
 Не видели своей греховности. Только чувствовали свои ошибки на уровне интуиции. А нужно понимание и осознание их. Тогда все получится.
- Точно!- подхватила моя соседка.
 Я закивал головой:-Да-да-да!
- А как же "не греши - Боженька накажет?"- всетаки задала свой вопрос рыжая дама.
- Бог никого не наказывает. Человек сам ранит свою душу, совершая неправедные поступки. Наносит сам себе рану, - большим пальцем руки мужчина ткнул в свою грудь, стараясь быть как можно убедительней.- А не Бог делает это.

 -Копеевск!Копеевск!- По коридору шла проводница,объявляя очередную остановку.- Стоянка десять минут!

- Мне пора!- засуетился бородач.
- И как же начать сначала, чтобы правильно?!- спросил я через минуту у бородача, который уже попрощался с нами и направился в тамбур.

- Через покаяние,- обернувшись, коротко ответил он.- Все найдете в слове Божьем!До свидания!

 Дальше мы ехали молча. Оборвавшийся разговор как-то не клеился. Каждый думал об услышанном по-своему, сомневаясь в собственной правоте.

- Глядите!- почти вскрикнула дама,- он книгу забыл!
Она потянулась к столику:
- Евангелие!- прочитала дама вслух.
- Дайте ее мне!- попросил я.
- Вот еще!- я первая заметила.
- Вы же не верующая.
- Кто? Я? А может я врала!
- Не спорьте! Я возьму,- протянула руку моя соседка и попыталась взять книгу.Но дама опередила ее, цепко ухватившись за потрепанную обложку.
  Мы долго спорили, сердясь и не уступая друг-другу.
  Интересно, что бы сказал бородач, глядя на нас в эту минуту?