Ружжо...
Ты, Миша, умывался сегодня, а ухи мыл? Готовь, Миша, ухи -то, новости счас пойдут, деревенские, Миш.
Ежели я тебе не расскажу, Миш, никто тебе и не расскажет,
потому что никто ничего не знает, не интересуется народ новостями, Миш, так что слушай и на кулак наматывай. Чего, чего…
Наматывай, и всё тут. Всё ему знать надо. Слушай вот лучше.
Люська – пекариха своего алкаша Сашку выгнала, пока здесь тебя не было. А тут Иван из лечения приехал. Вот и сошлися, месяца два уже как живут, да. Миш, старуха моя в хор деревенский записалася. Одни молодухи там собралися, по 10 да по 20 лет до ста не хватат. Как завоют в клубе, собаки, Миш, не поверишь, прячутся по дворам, и помогают бабам петь, подвывают, Миш. Фоклер, говорит старуха моя. Я ей говорю, какой на хрен фоклёр, когда народ от клуба стал дома строить подальше. Один чуть ли не за километр участок взял, и то говорит, что надо бы было дальше.
Да, Васька мой с ребятишками приезжал давеча вот. Да лучше бы без них, сам приехал, глядишь всё бы и обошлось, а так. Господи ты мой! Ружжо, Миш эти два анчихриста сгадили, ну да то, что я тебе хотел подарить. Не, Мишаня, счас таких ружжов в помине ни у кого нет, да оно бы и теперь служило, ежели б не эти абалдуи. Хто так ружжо заряжат по – дурному? Прямо, Миш, цельный ствол напихали пороху, прям под завязку. Хорошо, что хоть не из плеча стреляли, верёвкой привязали к берёзе. Как раз эта верёвка и осталася, больше ничего и не нашли. Ну, что ты, раскидало по всему позадью.
А ружжо - то, ему цены не было, и досталось мне, Миш, знаешь как! Ой, ты что! Там цельная история с этим ружжом.
Где счас Васькин гараж стоит, там раньше старый дом был. Ну, дак вот, когда дом разбирали, я это ружжо на чердаке в подполе нашёл, на свою беду, как теперь выяснилось. С ним ещё записка была, струкция. Дед же не знал, кому ружжо достанется, поэтому и написал в струкции: сыпать пороху одну жменю, а дроби две жмени, любой.
А косача, Миш, раньше было, тьма – тьмущая. Ты не, помнишь, конечно, это давно было, в позапрошлом веке. Подъедешь под берёзу бывало, а она, берёза, аж чёрная от них, от косачей.
Отойдёшь подальше, чтоб больше захватить, как дашь залпом. Так один - два улетят, остальные все на земле, вместе с листьями. Ну! Видал по покосам берёзы засохшие, это я с них в молодости
косачей сшибал. Да я и счас бы ходил, если б эти шнурки, это их так Васька обзывает, не сгадили такой эспонат.
Умные, городские, каких - то ящиков понавезли, куда - то всё бегают, в интернет говорят, ксерют там всё… Старухе говорю, чем детей кормишЬ, носются, как угорелые по дому да двору. Послал за водой, так полдня не могли ведро к журавлю приладить, так без воды и пришли. А ружжо как сгадить сообразили, окаянные, чтоб им пусто было. Не, Миш, счас таких ружжов и в помине нет, не найдёшь, если только в музеях ещё, а так нет. Я тебе не говорил, да восьмой калибр, Миша, позапрошлый век, чуть моложе меня, старина, Миш.А эти лахматики городские сгадили, чтоб им пусто было.
Я давно ещё думал, старый стану, Мишке на память подарю. Вот подарил, Миш, благодаря внукам, хорошо хоть живы -то осталися. Я ещё прошлой осенью, когда сильно заболел, хотел подарить, а потом передумал, вдруг выживу и пальнуть- то не из чего будет. Жалко стало, Миш, невмоготу. Да лучше б я тебе тогда подарил, глядишь, целое б осталось. А у тебя я бы в любое время взял поохотиться своё - то ружжо. Так ведь, Миш.
Я вот прошлым летом с покосу ехал, а мимо речки ехать- то, жара стоит, рыба поверху гуляет, аж плавники видать. Подальше отошёл от берега, как дал по воде, два ведра собрал, одной крупной. Ну! А теперь и ворон нечем пугнуть будет. Они же, сволочи, чувствуют, что ружжа нет, сидят на заборе, как дома, хотя раньше ближе чем за сто метров ни одна сволочь не подлетала.
И всё из-за этих паразитов… Веришь, Миш, я как узнал, заплакал. Васька мой говорит: «Ну, что ты так убивашься, я тебе новое привезу». Оно новое- то может и неплохое, Васька с него две бутылки разбил, но это ещё мой дед в руках держал.
Что им, Миш, городским доказывать, что эта липа дороже их кипариса на юге, что наша рябина в палисаднике ближе к сердцу, чем сто пальм на островах. Ничё, Миш, им не докажешь, хотя едут домой, значит есть в душе какой-то магнит, который тянет к родной земле, как не крути.
Не обижайся, Миш, что ружжо раньше тебе не подарил, я же не знал, что ещё выздоровею, да что эти аболтусы сгадят.
А Васька, как только привезёт с городу, так я тебе сразу и подарю, чтобы ты всегда обо мне помнил. Если только не передумаю опять. Так, что ты смотри, когда дарить буду, если с утра да ещё с похмелья, не бери, это жалко и ненадолго. А если к вечеру, бери, это уже надолго. На неделю это точно, а может и на больше.
Н.Ткач2002год.
Свидетельство о публикации №215010901547