повесть Десять дней осени. Отрывок начало

-Холодно,- Арнений встряхнул головой, и снежинки серебряным  дождем осыпались с волос.
Колокольчик тонким звоном разгонял темноту  вокруг, метель засыпала едва заметные следы от полозьев, а в проблесках синего северного неба улыбались ледяные звезды. От колкого мороза не возможно было дышать, а в груди гнила бессильная злоба раннего зверя.  Таким ехал в свое последнее путешествие молодой охотник на вампиров.
Когда месяц назад Арнений стоял у собственного дома с факелом в руке, была предрассветная ноябрьская тьма. Далекие огни Лондона расплывались в дыму и тумане, предвещавшем холодный и сырой рассвет.
Позже, в борделях Парижа, куда он бежал гонимый стыдом и страхом, он будет вспоминать, как сквозь отступающий хмель видел  аллею перед домом, по которой носилась пыль и пепел, оставшийся от узорчатых стен детской.  Маленькая Саммер спешила к нему сквозь пламенеющие тисы аллеи, сквозь их удушливый ядовитый дым. Спешила к своему брату, только что уничтожившему их дом и теперь приступившему к сухим георгинам на клумбе. Он был упорен и безумен в своем почти героическом стремлении стереть все, что застало агонию его предсмертных мук . В том числе- и жизнь пятилетней сестры, которая бежала среди огненных бабочек его гнева на собственную беспросветную наивность. Саммер была совершенно спокойна, когда стояла рядом, отражая сухими глазами пылающие балки гостиной, и это спокойствие ребенка бесило Арнения еще больше.
Ему хотелось выть, вывернуться наизнанку с омерзительным хрустом костей, плясать по углям, лишь бы только она пожалела его.
-Я умираю, Саммер,- шептал Арнений, в изнеможении.
-Мне нечем тебе помочь, правда?- только и спросила она
-Да, мне никто не поможет.
Никто не смог бы ему помочь, да никто и не стал бы. не подобает  юноше из приличной семьи таскать в дом такую заразу. Если же повезло не родиться порождением подпольного мира, полного, конечно, своей, особой романтикой,  почему, вместо того, чтобы изучать романтику своего, так модно лезть в тот?  Арнений решил, что он охотник. Некто другой, о его решении не подозревавший, решил, что раз он ползает вдоль стен по липким от тумана и смертей лондонским подворотням, то он- еда. И не замедлил потребить. И либо не понравился  ему Арнений, либо понравился даже слишком, оставил его в живых.
Колокольчик звякнул и затих, сани остановились. Раздалось пугливое ржание, лошдей что-то встревожило, но через миг они уже продолжали путь в страну снегов. Арнений обернулся, ему показалось- силуэт женщины в столпе метели, толи свист ветра, толи смех вампира- вот, что вспугнуло лошадей.
-Смейся, я иду к тебе,- прорычал Арнений и уронил голову в колени.