Аз есмь

   Почему «Аз есмь»? Да просто чтобы убедить себя, побороть хронический комплекс неполноценности, который не может не возникнуть, если ты родился в маленькой, слишком маленькой, то ли стране, то ли территории.

***
   Сначала никакого комплекса не бывает.
   Родиться удаётся не каждому и это действительно здорово.
   Заполнить собою всё: плачем, беззубой улыбкой, пелёнками.
   Но богом можно быть очень недолго, пока к тебе не привыкли.
   После этого пелёнки начинают пахнуть по-другому.

***

   У мамы почти не было подруг.
   Она вышла замуж как-то сразу.
   Она верила, папе и в Бога, а может, наоборот, откуда мне знать?       
   И лучше бы не знать, да так получилось, что старой дуре медсестре, с которой, много лет назад, пришлось ехать в одном такси из маленькой почти столицы в родное село, взбрело в голову сказать шестнадцатилетнему пацану, что он виноват.
   Точнее, его отец.
   Виноват, что был мужчиной.
   Виноват, что знал: жене нельзя рожать.
   Почки.
   Родился я.
   Почки не выдержали.
   Из-за меня.
   Вы еще читаете?
   Спасибо.
   Хотя духовников не принято благодарить.

***

   Дана (моя дочь, двадцатидвухлетняя толстушка, страдающая от этого,  и немного пианистка) написала: «Жизнь держится на двух словах: да и нет».(здесь и далее пер. с рум.)

***

   Боль бывает разная, больно даже, что пропала в русском алфавите буква ё.
   Нет ее?
   Но больнее быть не может, чем остаться одному.
   В середине прошлого века, после как бы победы социализма, империя утвердилась в мысли, что быдло должно главенствовать. И дабы «Кто был никем, тот станет всем», начала опять рубить головы. Думающие. Среди них оказался и мой дед.
   Отцу было лет семнадцать, учился он в маленьком городке маленькой как бы республики, когда у него не стало семьи. Пришли и забрали. Приглянулся кому-то дом в центре села, для сельсовета. Империя ставила себя советами от Москвы до самых до окраин (опять скобка, извините: это песня такая была, которую все подданные знали, от мала до велика. Заметьте чёткое разграничение «От» и «До». На этом всё и держалось).
   Так вот, пришли, забрали. Всех.
   Но никто из арестованных не доложил, ни в маленьком селе, ни в большой Сибири (хотя в НКВД спрашивать умели), что был в семье ещё один человечек.

***

   Как он познакомился с моей матерью, не знаю. Не принято в маленьких странах-территориях спрашивать о таком. Знаю лишь, что через 6 лет после их встречи на лицо мамы села жирная наглая муха и я никак не мог понять, почему она это терпит.
   Ловушка устроена просто: глаза, улыбка - и ты поймана. Казалось бы, навсегда, да не так это. Приходит время и то ли бог, то ли природа, убеждается, что с тебя взять уже нечего, пора убрать.
   И убирает.
   Глаза, улыбку.
   Твою.

***

   Что я? Зачем я?
   Найти ответ несложно, надо просто обратиться к специалисту.  К батюшке. К ребе. К ксендзу. Но, как остроумно сказано было, «Специалист подобен флюсу, его развитие односторонне».
   Ответят. Поставят пломбу. Но зуб-то всё равно болит.
   Может, пройдёт?
   Наверняка пройдёт.
   У всех прошло. У миллиардов.
   Как хорошо верить.
   Как хочется верить.

***

   Дана, моя дочь,  написала: «Чтобы начать думать, надо закрыть рот».

***

   Отец сумел его закрыть. Дома. На работе у него это хронически не получалось. Потому, что бухгалтер – лицо материально ответственное и на этой должности трудно выжить, если не умеешь воровать. Он не умел, уж так воспитали.
   И полетел.
   Всю жизнь летал.
   Из села в село, из района в район.
   Семья, в начале, за ним, а потом, когда стала побольше (отец, после смерти моей матери, понял, что не сумеет в одиночку поднять меня на крыло и женился на умной девочке, которой тоже не повезло: у неё забрали отца, дом и встречала она рождество - с мамой, двумя братьями и сестрой - в шалаше, разрешённом милосердными властями в огороде, рядом с отобранным домом), летал один.
   Так что я не совсем патриот.
   Чтобы им быть, надо расти на одном месте, как дерево. Пересадишь раз, пересадишь второй, и оно умирает.
   У людей иначе.
   Они живут, но в них что-то умирает.
   Это незаметно.
   Почти незаметно.

***

   Послали меня как-то, в детстве, за хлебом. Взял я велосипед, книгу и ПОШЁЛ. Вернулся с хлебом и книгой.
   Велосипед остался у магазина. Он был мне не важен.  Вернулся, нашёл.
   Где тот велосипед?
   Как много лет понадобилось, чтобы понять:  по большому счёту ничего важного вообще не существует.

***

   Дана, моя дочь,  написала: «Ничто было создано для философов».

***

   Почему почти никто не знает лирики Маяковского? Вы её читали? Вам удалось? Вопреки школьной программе? Почему мы такие глупые? Почему стали быдлом? Может, благодаря тому же Маяковскому?
   Хорошо, что есть Бодлер, есть Минулеску, есть Есенин. 
   Хотя, если себя уважать, можно добраться и до истинного Маяковского.
 
***

   А может, закрутить сюжет?
   Пожалуй, не буду.
   Зачем дублировать телесериалы?
   Разбрасываться буду, сильно разбрасываться.

***

   Это же надо быть таким дерьмом, чтобы податься в политику!
   Это же надо так ненавидеть людей!
   Это же надо всерьёз чувствовать себя самым - самым и единственным!
Ну, не удалось тебе стать действительно нужным, можно ведь просто повеситься. Так нет, ты предпочитаешь вешать других.
   Хотя, может оно и не виновато, дерьмо-то? Ведь оно в дерьмовой луже-империи не само всплывало. Его пестовали.
   9 лет – в октябрята. 12 – в пионеры. Обнаружил элементарные способности к всплыванию – в комсомольцы. Хорошо воняешь? На поверхность, в партию.
   Вот там уже сложнее. Чем выше, тем всплывать труднее. Дерьмо отборное, не расступающееся, от солнца лучей засохшее, вниз света и тепла не пропускающее. Да вот беда,  нет внизу света, не растёт там ничего путного, с гнильцой всё.
   Это сначала с гнильцой, со временем всё напрочь прогнивает.
   И разлагается.
   Растеклась большая лужа на мелкие, да ничего никуда не подевалось. По меньшей мере, в моей то ли стране, то ли территории. Вода тёмная, родным запахом дерьма пропитанная, и не заметила, как свет солнечный  начал меркнуть. Это всплывало наверх ОНО - старое, имперское, марочное дерьмо. И новые катыши.
   Трудно даётся свобода.
   А может, не бывает её просто?
   Посмотрите на обезьянью стаю.

***

   Дана, моя дочь,  написала: «Хаос - ничто иное, чем грязь, проникшая снаружи в душу человека, чтобы сделать её частью себя».

***

   Невозможный перевёртыш:
   а) Почему он, а не я, умнее, красивее, богаче?
   б) Почему я, а не он, умнее, красивее, богаче?
   Почему большие народы самодостаточны? Почему русскому достаточно владеть русским языком? Американцу - английским? Почему мне нужно знать, кроме своего языка, русский и английский? Почему можно смеяться над чукчами, которые имеют десятки слов для обозначения белого цвета, когда сам ты свободно обходишься чистым матом? Почему, чтобы добраться до иракской нефти, можно убивать людей, которым повезло (хотя вряд ли они так думали перед своим последним вдохом) работать в башнях-близнецах?
   Откуда эта боль? Я-то в чём виноват?
   Стыдно как-то быть человеком...

***

   Вы вслушивались в звуки извержения вулкана?
   Земля дышит как загнанная лошадь. Загнали её мы.

***

   Моя дочь, Дана, написала: «Если бы люди не умели говорить, слоны казались бы гораздо умнее нас». 
 
***

   Может, Ницше не прав в своём «Антихристе»? Слабость, конечно, не заслуживает возведения в степень. А сила? Слабость не достойна существования? Но ведь, утверждая это, сам он был слаб, очень слаб, не получилось у него самого главного, любви. Протест против собственной слабости возвести в протест против христианства? Может, этого и не смог Ницше простить христианству, что в нём, как и в его собственной жизни, любовь скорее декларируется, чем осуществляется? И ведь получилось, убедил. Потому, что всем нам, умным и не очень, нравится поддаваться кому угодно, когда себя не хватает.
   Разрушителям. Насильникам. Убийцам. Диктаторам.
   Имена вы знаете.

***

   Не глупость, пожалуй, страшна, не спесь. Страшна глухота.
Страшно  не слышать музыки, не догадываться даже, что она существует во всём: в утреннем ветерке, в закате солнца, в философии, в религии.
   Не слышите?
   А может, Вас просто нет?
 
***

   Дана, моя дочь,  написала: «Попробовать – предать свою надежду».
 
***

   Ни одно живое существо, кроме человека, не усложняет основных задач: выжить и продолжить род.

***

   В комнату, одна за другой, залетели две большие навозные мухи. А сижу я, за компьютером, в самом центре города, ставшего, после разложения большой лужи,  столицей суверенной и независимой территории.
   Тянут её, потянут. Один дед, с бабкой, внучкой и далее, до мышки – на Запад,  другая команда, точно такая же – на Восток. Делом заняты, не до чистоты.
   Вот мухи и разлетались.

***

   Кто нас создал? Зачем этот эксперимент? Кто этот экспериментатор? Понять бы, что  в нём творилось, когда нас создавал! А может, и не экспериментатор это был, а программа, мёртвая программа, которая продолжает работать, хотя Её Создателю надоело наблюдать за нашей вознёй? Он давно ушёл, а мы продолжаем искать смысл жизни, писать стихи, ходить в крестовые походы.

***

   Дана, моя дочь,  написала:  «Люди делятся на четыре категории: 
     • те, которые боятся;
     • те, которых боятся; 
     • те, которые не боятся;
     • те, которых не боятся». 

***

   Нет ничего, чему чисто физиологически так трудно учиться, как игре на скрипке. Левая рука вывернута, правая опирается на смычок, который, по идее, опирается на струны. Да не так-то было, попробуй опереться, когда играешь концом смычка. Получается, что нужно опереться ни на что. В принципе, этим-то мы и занимаемся всю жизнь: опираемся ни на что и, падая, удивляемся.
   Предательству.
   Болезни.
   Смерти.
   А в обучении игре на скрипке опереться ни на что просто задача и каким-то чудом она выполнима.
   Какое счастье, что находятся люди, которые не задаются главным вопросом: зачем? Какое счастье, что они дают себя убедить (или сами себя убеждают), что морковку, вынесенную перед ними на шесте, как в истории с ослом незабвенного Ходжи Насреддина, можно догнать и съесть, если всё время бежать.
   Добежали.
   Ойстрах, Менухин, Энеску.
   Мне догнать морковку не удалось, да и бежал я недолго.
   Ленивый потому что.
 
***

   До истины не добраться.
   Жизнь мешает.

***

   Твой шестнадцатилетний сын считается с твоим мнением?
   Что-то в нём не так.
   Или в тебе.

***

   Учиться вежливости нужно у компьютера.
   Какую бы глупость не сморозил пользователь (Кстати, вы заметили, как удачно найдено это слово, какое оно всеобъемлющее? Компьютеру всё равно кто ты, дитя неразумное или профессор всех наук. Сел за клавиатуру, значит пользователь), реакция одна: «вы уверены, что...?».
   Да не уверен я, не уверен.
   Уверены только сумасшедшие и фанатики.

***

   Пошёл дождь. Незаметно. Даже не каплями, а как-то бесплотно, из ничего. Будто густая хмарь устала от себя и решилась на самоубийство.

***

   Дана, моя дочь,  написала: «Между светом и тьмой - четверть мгновения». 

***

   В межпространстве, на котором довелось родиться, появились две автономии, очень похожие, причиной своего возникновения, на раковые опухоли.
   Нет иммунитета?
   Умирай.

***

   Природа защищается. Она встроила в нас кучу предохранителей. Основной прост до идиотизма: Тебе больше всех надо? Сожрать! Может и не сожрут, просто изуродуют, да так, что и не догадаешься.
   Не важно это, впрочем. Цель достигнута, ты безопасен.

***

   Есть люди, и есть куклы, они похожи.
   Если ты кукла и любишь кукол, ты – телезритель.
   Живое отличается от мёртвого тем, что живому больно.
   Тем и страшен ящик, что от боли отучивает.
   Текут в стекле реки крови. Какое уж тут сочувствие? 
   Текут в стекле ручьи спермы. Какая уж тут любовь? 
   Бог стекла един, на каком бы он языке не говорил.
   Не хочешь слушать? А куда ты денешься, отученный от самого себя? На другой канал? А там та же проповедь: Покупай!
   Не хочешь?
   Ты лузер!
 
***

   Удалось ли вам заметить, что можно, в собственном доме, прожить вечер не включая зомбоящик?
   Значит, не всё потеряно.

***

   И ещё о ящиках: телевизионный ничем не отличается от гроба. Ни в одном, ни в другом тебя совершенно нет.

***

   Дана: моя дочь,  написала: «Думаю потому, что дано. Но как использовать мысли, решать только мне».

***

   Самая главная задача возникает перед каждым из нас слишком поздно. Когда не остаётся, совсем не остаётся, времени её решить. Природа поставила ещё один предохранитель.  Не от ума, от глупости нашей.

***

   Интеллигенция - типично русское явление.
   Можно открывать закономерности, строить города, растить хлеб, а можно просто спрашивать себя, что делать.
   И гордиться этим.

***

   Живём мы на грани между прошлым и будущем, но насколько остра эта грань?
   Секунда? Миллисекунда? 
   Полноте, меры эти нами придуманы.
   И тут появляется бог.
   Для удобства.

***
   
   Дана, моя дочь,  написала: «Каждый человек – центр вселенной, в которой происходит всё. События других людей его не касаются, его события не касаются других».

***

   Категоричность труднее всего простить.
   Самая естественная реакция, защитная, по сути своей: «Тоже мне, умник нашёлся!». И всё. Не достучаться.

***

   Моя территория находится в Европе.
   С маленьким уточнением, в Восточной.
   Хитро устроены люди. Возник Европейский Союз и как-то сразу пропало понятие Центральная Европа.
   А Восточная осталась.
   Чтоб место своё знала.
   Чтоб стремилась.
   Куда?
   Не поверите, в Европу.
   Некоторые историки всерьёз утверждают (не слишком, по-моему,заблуждаясь), что в средние века моя маленькая тогда ещё страна прикрыла собой Европу от турецкой экспансии. Да ладно, что было, то было. Прошло и забыто.
   Но.
   Почему дети моего народа растут без матерей, которые уезжают на заработки и годами оттягивают возвращение?
   Почему мой народ, по умолчанию, глуп для иноязычных, независимо от того, находятся ли таковые на его территории или в Странах?
   Мой народ говорит минимум на двух языках, значит, он способен думать минимум в двух языковых системах.
   Это что, глупость?

***

   С точки зрения старости, любовь и ненависть – две стороны слабости.

***

   Жил-был в деревне пёс. Хозяева ему какие-то непонятные достались, на цепь не посадили. Не из любви особой, просто приятно им было, что провожал, когда уходили, и встречал, когда возвращались.
   Сначала не вернулась хозяйка. Пристроили её итальянскую старушку с боку на бок ворочать, памперсы менять. 
   Через несколько лет и хозяин из калитки навсегда вышел. Нашла жена бывшему агроному место садовника в солнечной Италии.
   Дом продали, а с ним, получается, и пса.
   Новые хозяева порядок крепко уважали. Пёс должен на привязи ходить, лаем прохожих отпугивать.
   Привязали.
   Не лаял.
   Не ел.
   Не пил.
   Сдох.
   Точнее, умер.
   Сдыхают люди, к рабству привыкшие.

***

   Надоело на мобильно-телефонной привязи ходить.

***

   Дана, моя дочь,  написала: «Быть идеальным  - не быть собой».

***

   Солнце накаляет бетонные коробки домов так, что хоть калачи пеки. И это в начале мая. Об июле и думать страшно. Мстит нам природа, беспощадно мстит. Климат неумолимо меняется, солнце всё жарче, а деньги продолжаем тратить на оружие.
   Зачем?
   Неужели не понятно, что и так помрём? Все. Южные и северные, демократичные и тоталитарные, белые, чёрные, жёлтые  и немногие, чудом оставшиеся в резервациях, красные.
   Похоже, человечество создано природой как средство возобновления цикла своих возрождений.
   Христианство обозначило только семь смертных грехов.
   Оно нас пожалело.
 
***

   Дана, моя дочь,  написала: «Мудрость нужно заработать, глупость даётся даром».

***

   В чём мы запутались?
   Когда?
   Плод запретный виной тому или неутолимое желание утвердить добро в неукоснительно своём понимании? Почему минарет недопустим для ортодоксального христианина? Почему синагоги стали местом погромов?
   Если бы Бог действительно существовал, ему следовало бы удалиться. Мы его не заслужили.

***

   За исключением философов, физиков – теоретиков, да, пожалуй, сумасшедших, никто никогда не ставит себе целью думать. Мы, кажется, вообще не приспособлены к этому занятию. Мысли непрерывно переходят от темы к теме, ни на чём не останавливаясь, боясь, как бы, самих себя. Не бывает никаких конечных выводов, они всегда откладываются на потом, даже когда этому „потом” очевидно неоткуда взяться. И решаем мы, обычно, не на основе обдуманного, а интуитивно. К каждому очередному решению подводит вся сумма предыдущих, за всю жизнь, решений.
   Фатализм?
   Можно назвать и так.

***

   Любовь и ненависть очень схожи, они способны заставить нас зациклиться на ком-то так, что все остальные становятся неважными. Но отличие есть:  любовь проходит.

***
   
   Рынок. Грузчики развозят товары на тяжелых тележках. Быстрее развёз - свободен, берёшь новый заказ. Свистят,  кричат. Обычно, «Берегись!».
   И вдруг, «Береги глаз!». 
   Расходятся, как шлюпки перед авианосцем.
   Проходит с улыбочкой.
   Ему бы в Америке родиться.

***

   Удобно жить в стаде: накормят, напоят, в хлев вовремя загонят, чтоб волки зубами не достали. «Блаженны нищие духом».

***

   Из служебной машины вид мир видится совершенно иным, чем из окна троллейбуса.
   А к тому времени, когда растущий начальник удостаивается личной охраны, он уже не совсем человек. Сведения об окружающем мире доходят до него через референтов. Цены для него становятся экономическим показателем, попадающиеся изредка на пути люди – подчинёнными или просто избирателями. Для него и солнце не солнце,  и дождь не дождь, тут же возникает кто-то из челяди с распущенным зонтом.
   Ждёшь, что он решит твои проблемы?
   Не стоит. Они для него чисто теоретические.
 
***

   Умный начальник может вырасти только из умного подчинённого, но, поскольку глупый начальник боится умного подчинённого, он его никогда не продвинет по службе. Тянется это с самых начал Российской империи, потом плавно перетекло в советскую. И болячка эта передалась, генетически, всем постсоветским государствам. Стоит ли удивляться происходящему?
   Не люблю идиотов.
   Уж слишком в них всё понятно.

***

   Дана, моя дочь,  написала: «Иногда идиот мудрее умного. Потому, что прислушивается к своим инстинктам».

***

   Концерт.
   Соната Шопена для виолончели и фортепьяно.
   Инструменталисты хороши, но виолончелисту, увы, не интересна пианистка, пианистке не интересен виолончелист, и обоим совершенно не интересен Шопен.

***

   Можно хотеть жить.
   Можно просто жить.
   Ещё лучше не знать слова «можно».

***

   Зеркало - стекло, обработанное так, чтобы оно отражало свет. Как физическое явление, проще объяснения быть не может.
   Это если бы в нём отражались облака.
   Но придумали зеркало люди, чтобы на себя посмотреть, а принять увиденное, увы, не просто.
   Пришлось наделять зеркало магическими свойствами, сказки придумывать.

***

   Любить себя?
   Это как?
   Ну ладно, не повезло. Может, кто-то слишком рано умер, а может тот, кто мог бы, в принципе, тебя полюбить, совсем такой же, как ты, безлюбовный.
   А дальше?
   В том-то и вся жуть: дальше – ничего.

***
    
   Медленно я пишу, очень медленно. И дочь моя, Дана, которая, по молодости своей, думает, что писать всё-таки стоит, деликатно, очень деликатно, подталкивает. 
   Знать бы к чему. 
   Да ладно, стар я, пожалуй, для кокетства.
 
***

   Есть люди, мимо которых лучше проходить как мимо неопрятной деревенской уборной, не реагируя.

***

   По большому счёту, все мы относимся к двум категориям: те, после которых всё, к чему они прикоснулись, становится чище и те, которые умеют только пачкать. 

***

   Что возможно знать о людях?
   Трудно?
   Упростим: Что возможно знать?
   Опять трудно?
   Упростим: Что возможно?
   Нет ответа?
   Упростим: Что?
   Дальше упрощений не бывает.

***

   Давным давно, в первый год армейской жизни, мне понадобился почти месяц, чтобы простить сослуживцу одесситу выражение «Кого е*#т чужое горе?».
Годы и синяки заставили призадуматься.

***

   Чем жить?
   Coбой, наверное.
   В как бы своё время?
   В своё как бы время?

***
   
   В моём маленьком государственном формировании уже около трёх десятков политических партий, которые больше смахивают на общества с ограниченной ответственностью. Между выборами большинство этих политических ООО впадает в спячку. Просыпаясь в предвыборных кампаниях, развивают бешеную активность, ищут спонсоров, продаются и покупаются, отравляют почти физиологическими выделениями общество так, что оно доходит до невменяемого состояния. Враг моего друга – мой враг, друг моего врага – мой враг, кругом враги, телевидение невозможно смотреть, радио невозможно слушать,  газеты невозможно читать – это они, партии, за место поближе к кормушке насмерть грызутся.
   Впрочем, хорошо бы насмерть, так нет.
   После выборов председатели большинства «партий» (кавычки поставлены ибо сильно сомнительно, что наше примерно миллионное юридически дееспособное население способно обеспечить действительными членами три десятка нефальсифицированных политических формирований), держатели политического бизнеса, уйдут в ничто до следующего избирательного сезона.
   А кто-то выиграет и продолжит высасывать всё из ничего.
   Вольготно вшам в доме бедняка.
   Мыла купить не на что.

***

   Дана, моя дочь,  написала: «Глупость не была бы глупостью без спеси».

***

   Перечитал.
   Уж больно пессимистично, разбавить бы надо.
   Хорошо бы музыкой, но как?
   Если бы музыку можно было выразить словами, её бы не стало. Если бы слова можно было выразить музыкой, не нужны были бы они. Совсем это разные вещи.
   Не верите? Поищите в Интернете музыку Ницше.
   Разбрасываюсь? 
   Предупреждал.

***

   И чего ради занялся я сочинительством?
   Ну напишу пару десятков или пару сотен страниц, это ведь даже не капля в информационном океане.
   Хотя... может капли и создали океан?

***

   Научиться любви нельзя. Eё можно воспринять, если повезло, с детства, или, позже, от Человека. Или, если уж совсем не удалось, найти в Библии. Любить кого-то, пожалуй, проще, чем себя: можно полюбить ни за что, хотя это и опасно. С собой это не проходит, о себе ты знаешь такое, что любви совершенно не способствует. Знаешь, что предавал, если не других, то  себя.   
   И не один раз.

***

   Джазовая импровизация – единственная возможность погладить себя по голове, не чувствуя себя при этом идиотом.
 
***

   Дана, моя дочь,  написала: «Чтобы понять мир, посмотри на него чужими глазами».

***

   Хорошее русское слово: умствование.
   Совершенно другое развитие того же корня: умничанье.
   Бывает, реже, и просто ум.

***

   Долго за компьютер не садился. Впрочем, вру. Работа у меня такая, за компьютером сидеть. Как бы дело делать,  как бы проверять соблюдение законодательства  сотнями появившимися радиостанциями да телевидениями. Заключил договор с телеканалом: румынским, русским, украинским, болгарским, турецким – зависит от того, на какую аудиторию рассчитываешь – и гони рекламу. В лучшем случае,  врубишь, 2 раза в день,  гороскоп и рубрику метео. Если уж очень денег захочется от политиков, сварганишь новости, раз в день, на языках опять-таки от целевой аудитории зависящим. Или, что совсем уж круто, замутишь что-то слегка похожее на телешоу и катайся по городу на джипе да проявляйся на регулярно организуемых евросоюзом тренингах. Работает-то за тебя румынский, русский, украинский, болгарский, турецкий телеканал.
   Противно смотреть, даже по долгу службы.

***

   Боль – единственно честная примета существования. Всё остальное – обман.

***

   «Исходить» - страшное слово. Не случайно люди убили его, придумав казённое «исходный №.».

***

   Дана, моя дочь,  написала: «Слеза – попытка отразить небо. Или лужу».
 
***
   
   Не было ничего до того, как тебя не было, не будет ничего после того, как тебя не станет.
   Но кого, кроме тебя, это интересует?

***

   Приходят дни, в разные годы твоей жизни, когда задаёшься одним и тем же вопросом: зачем жить?   
   Сначала отвечать просто.
 
***

   Вы можете себе представить танк, толкающий тачку? Простейшую одноколёсную тачку?

***

   Просто - сложно. В принципе, это единственный критерий выбора для невысоких умов. Богу должно быть, в принципе, очень скучно наблюдать за нами.
 
***

   Умереть через 100 лет?
   Через 20?
   Сегодня?
   А в чём, собственно говоря, разница?

***

   Дана, моя дочь,  написала: «Единственное, что принадлежит детям, это ВСЁ».

***

   И опять о ней, о жизни.
   Может, её вообще нет?
   Может, мне просто снится?
   Что?
   Может, я просто снюсь?
   Кому?
   А может, вся эта вселенная попала в просак?
   Это не грамматическая ошибка, поищите в Его Святейшестве Интернете.

***

   Сегодня в моей стране выбрали президента. Через 900 с чем-то дней после того, как истекли полномочия предыдущего.
   Праздник?
   А почему бы и нет?
   А почему бы и да?
   Жить то мы будем по-прежнему. Никак, то есть.
   Не выбираем мы кем родиться. И где.  И когда. И вообще мы ничего не выбираем. Мы просто появляемся.
   Как вселенные.

***

   Дана, моя дочь,  написала: «В жизни встречаешься со многими людьми, но ищешь среди них похожих на тебя. А ты совершенен?».

***

   Снова весна.
   Не моё это, почки на мне не появляются, они внутри, совсем зимние.
Осень милосерднее к уставшим.
 
***

   Животный мир относительно прост потому, что в нём нет лжи. Хитрость – да, чтобы выжить. Это у обезьян, скажем. У пчёл всё иначе: есть задача, её нужно выполнить и она жёстко выполняется.
   Я бы не хотел быть пчелой, да и обезьяной, пожалуй.
   Значит, никуда я от лжи, чужой ли, своей ли, не денусь, хотя давно понял, что ложь ради достижения цели и ложь во спасение мало чем отличаются.
   Ложь – запах человечества.

***

   Верующие уверены, что Бог есть любовь.
   А если наоборот: Любовь есть Бог? 
   Разница вроде бы небольшая. В первом случае, безбожник – это человек, живущий без любви. Во втором, человек, живущий без любви – безбожник.
   Но если верить, что Бог есть любовь, рай или ад ждут тебя на небе.
   А если верить, что Любовь есть Бог, и рай и ад для тебя здесь, на земле.
   Течение времени замедлилось? Всё вокруг потускнело? Чужие улыбки кажутся глупыми? Это от тебя ушла любовь.
   Ну и пусть, не нужна она? Это к тебе приближается смерть.

***

   Дана, моя дочь,  написала: «Чтобы дарить свет, нужно его иметь».
 
***

   На моём окне,  уже много лет, живёт цветок. Несколько раз старел, я его выкапывал из вазона, сажая взамен взятый у него же отросток. Тот вырастал, абсолютно похожий на родителя.
   Люди, которые добиваются, чтобы их дети ничем не отличались от них самих, не умнее моего цветка.

***

   Дана, моя дочь,  написала: «Светлячок – попытка стать светом».
 
***

   Жизнь большинства из нас похожа на железную дорогу. Выбрал профессию – колею – и   катишь, сколько получится, пока всё топливо не выгорит.
   Вроде бы обгоняешь кого-то, вроде бы тебя обгоняют, но это только кажется. Учительствуешь ли, хлеб растишь или штаны в лаборатории просиживаешь,  ничего, по сути, в твоей жизни не меняется.
   Когда в шахтах использовали лошадей, им всю жизнь приходилось ходить по кругу, колесо крутить. И когда их, ослепших, поднимали наверх, старые клячи продолжали ходить по кругу.
   Они просто не знали, что можно иначе.

***

   У меня два глаза и две руки. Остальное, в принципе, не важно.

***

   Был, при социализме,  в городском парке подземный общественный туалет. Закрыли. Приватизаторы, видимо, не смогли поделить. Пару лет простоял под замком. Засыпали. Ещё через пару лет на этом месте выросло кафе - забегаловка.
   Назвали «Regal» («Царское»). 

***

   Неизбежность смерти не пугает. Знаем, помним, но не пугаемся  потому , что прошли через неизбежность рождения. Где нет памяти о начале, там нет веры в конец.

***
   
   Бытие-жалкое подобие мысли.
   Мысли-испачканные капли бытия.
 
***
 
   Вернейший признак старости – ускользающая мысль.
   И?
   Что и?

***

   Новогодний вечер, супермаркет, впереди, в очереди, судя по покупкам, девушка. Лет тридцати. В корзинке конфитюрница, чёрная ваза и жевательная резинка. Ваза не проходит через кассу, нет маркировки. Кассирша приносит такую же, но белую. По дурости предновогодней, встреваю: «Берите эту, хоть какая-то надежда». Купила. И улыбнулась.

***

   Можно держать в руках дерьмо и думать, что оно золото. Можно держать золото и думать, что оно – дерьмо. Зависит от тебя.

***

   Нас ждут.
   9 месяцев.
   После этого начинаем ждать мы.
   Мы не из разных миров.
   Мы -  разные миры.

***

   Воспринимать бытие как отсрочку от смерти или просто жить? Мне нравится ждать - это освобождает. И от жизни, и от смерти.
 
***

   Дана, моя дочь,  написала: «Пытаясь cосчитать свои песчинки, ты их теряешь».