Отрицание отрицания

Говорят, что с курицей просто. Для неё достаточно линии, проведенной мелом на уровне клюва. Откормленная гормонами птица верует, что физически привязана к этой черте. Законы природы перестают действовать за белой линией воображения.

Курица перестает рыпаться очень скоро и смирно дохнет. Вселенная так устроена, что против физики не попрешь. Четвертый закон Ньютона. Или пятый?

Силовые линии.

Кто знает, может покойница закончила бы существование в бесплодной попытке побега, на колючей проволоке птицефермы. Или в худших мучениях, заклеванная соседями. Или – выполнив свое предназначение, котлетой по-киевски?

Человеку нужны слова.

Очень своевременной была признана попытка двух интеллигентов расшифровать рукопись, найденную при странных обстоятельствах. Эти двое и раньше позволяли себе многое, замахиваясь на хищные вещи века. Теперь же – ни больше, ни меньше – они покусились на сами основы мироздания. И мироздание ответило:

В двадцатом веке нам объяснили, что поиск окончен. История завершила течение свое. Над планетой воссиял венец и плод цивилизации – либеральная демократия. Именно к ней тянулись мы начиная со вшивых шкур и дымных пещер. Её прозревали сквозь костры инквизиции лучшие умы человечества. Неотъемлемые права личности, священная и неприкосновенная собственность, главенство закона – есть три кита, и больше ничерта!

"...Жилин, сказал Римайер. Это страшно, потому что непривычно...Ты просто в плену одного старого идеала, но будь логичен, идеал, который тебе предлагает слег, столь же прекрасен..."

Да, говорили интеллигенты, мы поверили в иную правду. Но посмотрите – всё это ложь. Равенство не в природе человеческой, невозможно да и не нужно. Любая попытка достичь его чревата кровью, слезинками младенцев, расстрелами по темницам, гражданской войной, голодом и разрухой. И что имели вы со своего братства? Вы стоите в очередях, в то время как нормальные люди питаются финиками. Да, клубника созревает уже в 6 утра, если не мешать частному собственнику. Личная выгода – двигатель прогресса, знак доллара – символ свободы, и Эйн Рэнд – пророк его! Посмотрите на развитые страны: пока вы клепаете бомбардировщики, а экологию загубили нитратами, люди смотрят видео в каждом доме. Вас обманули муляжами побед, а на самом деле трупами завалили рейхстаг, и пересажали своих за колючую проволоку. Вам запрещают ездить за границу, а каждый успешный предприниматель отдыхает в Таиланде. Вокруг серость и нищета, а на Западе огни большого города со стриптизом. Посмотрите на себя, что вы ломаетесь будто секса у вас нет: все точно знают, что человек рожден в грехе, и путь его – от пеленки зловонной до смердящего савана.

"...Вот-вот, сказал Римайер. Теперь ты понял. Надо быть просто честным перед собой. Это немножко стыдно сначала. А потом начинаешь понимать как много времени ты потратил зря..."

Да, говорили интеллигенты, коммунизм преступен и невозможен. Это чума хуже гитлеровской, и цивилизованные нации должны выжечь память о ней каленым железом. Забудьте, что вы строили, верили и умирали за идею.

"...Жилин, сказал Римайер. В истории ничего не бывает зря. Одни боролись и не дожили до слега. А ты боролся и дожил..."

Иначе не бывает, вот что доказали нам ученые экономисты как дважды два четыре. Таков путь всех развитых стран в будущее, не все мы умрем,но все изменимся; и тот кто не изменится – точно умрет. Это закон. Вы же не будете противиться закону природы?

"Сказали мне, что эта дорога меня приведет к океану смерти, и я повернул обратно. С тех пор все тянутся передо мною кривые глухие окольные тропы."

Кто знает, что могло бы случиться с курицей, не связанной невидимым запретом? Кто знает, что могло бы получиться из потомков именно этой курицы? Может быть, через миллионы лет они вновь обучились бы летать, плавать, существовать в вакууме, путешествовать во времени?

"И то, что происходит сейчас с нами, есть не что иное как первые реакции Гомеостатического Мироздания на угрозу превращения человечества в сверхцивилизацию. Мироздание защищается.
...Просто все процессы происходят так, чтобы через миллиард лет эти работы Малянова и Глухова, слившись с миллионами и миллионами других работ, не привели бы к концу света. Имеется в виду, естественно, не конец света вообще, а конец того света, который мы наблюдаем сейчас, который существовал уже миллион лет назад и которому Эрнесто, Карл и Владимир, сами того не подозревая, угрожают своими микроскопическими попытками преодолеть энтропию..."

...Белый июльский зной, небывалый за последние два столетия затопил Калифорнию. Bob Malanoff закрыл окно – обе рамы – и наглухо задернул тяжелую желтую штору, потом, подсмыкнув трусы, прошлепал босыми ногами на кухню и отворил балконную дверь...
Опять задребезжал Скайп, и тут выяснилось...

"Самое ценное, что есть в мире – это моя личность, моя семья и мои друзья. Остальное пусть катится все к чертовой матери. Остальное – за пределами моей ответственности. Драться? Ради бога. За семью, за друзей. До последнего, без пощады. Но за человечество? За достоинство землянина? За галактический престиж? К чертовой матери! Я не дерусь за слова! У меня заботы поважнее. А ты – как хочешь. Но идиотом быть не советую."

- Hi!
- Шалом, Бобка!
- Yes… Who are you?
- Не узнаешь, собака? – Это был Вайнгартен.

"Это тебе не девятнадцатый век. Это в девятнадцатом веке пугали. А в двадцатом этими глупостями не занимаются. В двадцатом веке хороший товар покупают... Да я в институте этом десять нобелевок сделаю, понял?.."

Голос пьяного Вайнгартена сказал:
- Ну конечно. Не спит, грант выбивает... Привет, жертва консьюмеризма? Как ты там?
- О'кэй, - сказал я с огромным облегчением. – А ты?
- У нас тут полный порядок... – сообщил Вайнгартен. – Заехали в "Авс"... В "Австорию"... В "Аустерию", понял?.. Взяли полбанки – показалось мало. Тогда взяли еще полбанки...
- Я не понимаю, ты один или с Захаром?
- Мы втроем, - сказал Вайнгартен.

"- Я тоже не знаю, – сказал он. - Казалось бы, опытный капитулянт, сколько времени думаю об этом. Только об этом, сколько убедительных доводов перебрал... Вот уж и успокоишься вроде бы, и убедишь себя, и вдруг заноет..."

- К Вечеровскому, - сказал он.
Я удивился.
- Куда, на Памир? Или в Москву?
- Не знаю. У него спроси.
- Подожди, - сказал я. – Он что, звонил тебе?
- Нет. Я ему.

"Мы имеем дело с законом природы. Воевать против законов природы – глупо. А капитулировать перед законом природы – стыдно. В конечном счете – тоже глупо. Законы природы надо изучать, а изучив – использовать.
...Беда в том, что этот закон проявляется единственным способом – через невыносимое давление. Через давление, опасное для психики и даже для самой жизни. Но тут уж, к сожалению, ничего не поделаешь. В конце концов, это не так уж уникально в истории науки.
И он ничего не говорил больше, но мне казалось, что он говорит. Торопиться некуда, говорил он. До конца света еще миллиард лет, говорил он. Можно много , очень много успеть за миллиард лет, если не сдаваться и понимать, понимать и не сдаваться."


Рецензии