Соловушка

В переулке под раскидистой вербой вечерами в казачьей станице часто собирались бабы перемывать друг другу косточки…  Больше всех доставалось тощей Райке, которая перед Рождеством, не дождавшись родов от первого мужа, выгнала его назад к рыжей свекрови и «снюхалась» с приезжим венгром, который страдал за ней, как только увидел впервые.  Райка, как умела, всячески отшучивалась от станичных баб и гордо носила выпяченный живот, а  когда в феврале   родилась маленькая Наталка, все хлопоты с малышкой  переложила на свою старую мать Ефросинью, а потом, через полгода, на соседку Тайку, у которой уже был  полуторагодовалый  Вовка.
   Уже через  год все станичники восхищенно говорили о новом замужестве Райки и о заботливом отношении венгра к падчерице, который  в буквальном смысле носил Наташеньку на руках…  Шло время, и у станичной Раюхи родился сынок, которому мать дарила всю свою материнскую ласку и внимание, а повзрослевшая, десятилетняя Наташка больше была на побегушках…
  Девочка любила станичный сад во время цветения. А еще больше, когда в саду собирали вишни или яблоки. Тогда белокурая девчушка стояла у высокой лестницы тёти Таи, которая срывала поспевшие ягоды или плоды, и  восхищенно рассказывала, как они с её сыном Вовчиком срывали за речкой у пьющего сторожа Трофима в начале лета  крупную клубнику, а в конце июля ползком пробирались к  кустам малины.  Тетя Тая, заливисто смеясь, пыталась им читать нравоучения, но  у неё, станичной  хохотушки, ничего не получалось, и тогда они все вместе смеялись до упаду… Особенно, когда Вовка пытался показать поведение и пьяную речь Трофима…
  Наташку дома любила одна бабушка, но та вскоре отдала Богу душу, а следом за ней похоронили и любимого мамой венгра, который долго скрывал свою болезнь, а потом оказалось слишком  поздно…
  Дети Раюхи почему-то походили на своих отцов, может быть, поэтому мать особо нежно относилась к сыну, а Наташка росла без материнской ласки. Родной отец девочки жил неподалеку, но к дочери никогда не подходил и смотрел на неё косо, видимо,  тайно считая, что она не его дочь. Трижды в своей жизни он женился, от второй жены тоже была дочка, но суровое отношение ко всем женщинам Тимофею было присуще всю оставшуюся  жизнь.
   Наташке буквально всё удавалось запросто.  Она могла доить корову, вязать в поле  снопы, прекрасно лепить из глины, шить, белить, вязать носки и свитера, готовить, печь хлеб и блины, убирать в комнатах, сажать огород  и даже скакать верхом на лошади. А, стоя у репродуктора, Натаха заливалась соловьём… Это была её маленькая тайна, о которой когда-то знала только бабушка…Высоким сопрано Наташу наградил сам Бог.
 В пятнадцать лет Натаха впервые  вытирала свои сознательные девичьи слёзы, потому что уезжала их любимая соседка тётя Тая, к которой девушка привязалась и душой, и сердцем… Она уезжала не одна, а вместе с Вовкой и молодым мужем  куда-то в Казахстан и обещала писать оттуда каждый день. Так что Натаха теряла сразу двух друзей…
   Тетя Тая написала только один раз, а потом пять лет от неё весточек не было, зато написал Вовка, когда вернулся из армии. Началась годовая  переписка, а потом он приехал за ней, а когда пришел сватать, Раюха топором погнала жениха с подворья… Тут только выяснилось, что  любимый венгр Райки заглядывался когда-то и на мать Володи…
  Наталья долго не думала, ранним утром она сбежала вместе с Вовкой в далёкий Казахстан, прихватив с собою два платьица…
   Тетя Тая встретила  её с распростёртыми объятиями… Обе были рады этой встрече… Да и город покорял арыками и своей величественной красотою…
  В семье один за другим появились сыновья, работы было непочатый край, но молодая казачка не унывала. Рядом была любящая свекровь и самый дорогой человек. Именно тогда Наташа начала петь открыто и доверчиво… «Соловушка…» - улыбались аксакалы, «Моя жена!» - гордо произносил Володя…
   Обстановка в стране накалялась, все вместе решили вернуться в родные края… Как гром среди ясного неба прозвучали слова врача, к которому обратилась свекровь…
 Её не стало в считанные дни. Старый казак - отец мужа перебрался жить к ним… Началась сплошная нервотрёпка… Свекор любил жить рядом с бутылкой сорокаградусной, к которой частенько приглашал собственного сына. Первые недоразумения иногда перерастали в семейные ссоры. Сдерживать себя пьяный муж не любил. Всё чаще молодая женщина старательно закрашивала последствия рукоприкладства…
  Когда похоронили свёкра, муж объявил, что вместе с сыновьями уезжает в Москву зарабатывать на машину. Наталья согласно кивнула головой… Спорить она не умела.
   Каждый раз Владимир, приезжая, удивлялся умению и труду собственной жены… Вокруг дома цветники на газонах, причудливо сделанные статуэтки животных… Возле бассейна - зеленый крокодил, невдалеке -  прекрасная голубятня, в курятнике -  декоративные куры, у входа во двор - устрашающая собака из глины… Наталья не отходила от плиты и угощала бывшего босоногого соседа Вовку разнообразием блюд, а потом, уставшая, но красивая уходила на работу, где трудилась более двадцати пяти лет санитаркой в родильном отделении. «Наша соловушка!» - говорили о ней счастливые роженицы, которых она  иногда радовала своим пением, а женатые сыновья ставили её в пример своим красивым женам…
  В последнее время Наташа начала писать стихи… Когда в округе гасли фонари, Наталья садилась к столу и, вспоминая свою жизнь, писала о ней в стихотворных строчках… Были  у неё стихи о маме-свекрови,  о муже и сыновьях, о полях с ромашками и васильками, о колхозном саде, где по сей день спеют душистые яблоки…Она писала и о сыне, который  вернулся из Чечни…
  Перед Рождеством, когда на плакучую иву у дома начал падать пушистый снег, Наталья распечатала долгожданное письмо, в котором был ответ на её сообщение о том, что впервые пела на большом концерте в районе… Если признаться честно, она чего-то боялась… Наверно, непонимания…
Слёзы сами потекли из её чудных глаз, когда она причитала первые строчки; «Дорогая моя и любимая соловушка! Я летаю рядом с тобой, когда ты поёшь, когда сияют радостью твои глаза… Мечтаю о том, как я буду сидеть в первом ряду и любоваться тобой, как раньше… Пусть поёт твоя душа. Пусть поёт твоё сердце…  И прости меня, дурака, за всё, что было… Я твой, как был и буду… Ты - моё драгоценное сокровище, которое я обещаю беречь во что бы то ни стало… Жди меня, я скоро приеду, родная…»
 Счастливая, окрыленная Наталья прижалась к маленькому родному плечику внучки и заснула спокойным сном, блуждая  вместе с Володей по дорогим с детства дорожкам…Во сне она гладила его волосы, целовала его виски…Чисто физически она ощущала его рядом…
  Её крепкий сон был прерван тревожным ночным звонком. Срывающийся голос старшего сына тихо говорил о чем - то страшном: «Мама…У папы сердце… короче… крепись… его с нами больше не будет…  Привезем в среду. Петро вылетел к тебе самолетом…»
       Дальше шли длинные гудки. «Соловей мой, соловей…» - почему – то  стало звучать в ушах станичной соловушки. Ей показалось, что в комнате начал падать мокрый, холодный снег и оседать на её хрупкие плечи, а вдали, в самом углу у иконы взмахивал крыльями её Вовка  и манил жену  влюбленным взглядом…
  Она тихо опустилась на стул, боясь разбудить внучку… «Ты же обещал приехать…» - шептали её пересохшие  сразу губы…
 Слёзы души были солеными и горькими…               

                29.1.15