Масленица

     Масленицу жгли на Павличевом угоре. Вот уж веселых забот-то было. Первым делом табаровская ребятня не позже как за неделю начинала заготавливать дрова. Да не простые, а смолянистые, чтобы костер был и жаркий и яркий. Складывали дрова где-нибудь ближе к угору. В день масленицы выбирали место для костра, утаптывали снег, готовили угор для катания на лыжах, санках, рогачах. А как начинались сумерки - оповещали деревню: - все готово, пожалуйте на угор.
     И вот вспыхивает костер, огромный, веселый. На угоре шум, гам, визг и писк. А пожилые табарорцы обступили костер, предаются воспоминаниям.
     - Теперь разве масленицы?
     - Нет, не те теперь масленицы пошли...
     - Вот и дров-то уж нет...
     - А мы, бывало, до утра...
     Сенька Дулепов, брат Нинки Дулеповой, тоже увидел, что дрова кончаются, а масленица в самом разгаре и допустить позорного ее окончания ни в коем случае нельзя. Но где теперь возьмешь дров? Воровать из поленниц? Не годится.
     - А если попросить по десятку поленьев в каждой избе? - предложил Колька Чесненков.
     - Все одно мало будет. Да и время уйдет, - сказал Сенька и задумался. И не был бы он Сенькой, если бы чего-нибудь не придумал. Не зря старухи про него говорили, что у него всегда в запасе каверза есть.
     - Дров нам даст Якушев! - подумав, воскликнул Сенька.
     - Якушев? Вряд ли... - засомневались ребята. - Жмот каких поискать.
     Но все, конечно, знали, что Якушев недавно привез два воза дров и уж который день их разделывает у дома.
     - На спор, даст! - загорается Сенька.
     - На спор!
     В избе Якушева горела керосиновая лампа. На стук из сеней отозвался сам хозяин.
     - Хто там?
     - Алексей Иванович, это я, Сенька Дулепов, да со мной еще тут ребята...
     - Чего надо? - недовольно спросил Якушев.
     - Да чего... Интересуемся, дрова нужны?
     - Дрова? Не нужны.
     - Точно не нужны, Алексей Иванович? А то ведь...
     - Кому сказано - не нужны!
     И Якушев захлопнул дверь.
     - Ну вот, братва, Якушеву дрова не нужны, а нам - по зарез. Грузи!
     Масленица горела ярко и долго освещала угор, с которого кто на чем каталось табароское население.

     Как вел себя. Якушев, когда хватился дров? А очень просто: он понял свою оплошность и смеялся над собой вместе со всеми. Но приговаривая при этом:
     - От-т, Сенька, от проходимец, погоди у меня...