Бельтайн

Кристина закрыла уши руками. Они ссорятся. Что бы ни случилось, они опять ссорятся. Почему? Она не знала. Но догадывалась. Просто потому, что её родителям было глубоко плевать на неё. Нет, они не говорили это прямо. Просто демонстрировали. Образ дочери воспринимался как вечно недовольное всем домашнее животное. Эдакий надутый хомячок. Единственное, что в ней обращало их внимание- это оценки ниже одиннадцати, сделанная в несоответствии с их вкусом причёска, разбитая чашка, не протёртый стол, недожаренный ужин, заданный «не тем тоном» вопрос и другие досадные мелочи, расшатывающие нервы девочки последние два месяца. Родители об этом не знали. Они даже не догадывались, что в один день у неё два раза случилась истерика. В третий раз Кристина просто громко хлопнула дверью перед носом учителя. Она пыталась улыбаться и выглядеть сильной. К этому всему приплюсовалить непонятки с друзьями. Кто-то ушёл, кто-то предал, кто-то утешал…
Взгляд упал на сумку. Обычная дамская сумочка с кучей мелочей. Ещё вчера они с подругой собирались в кино, но буквально час назад телефон выдал очередную порцию лжи про тирана-репетитора, назначившего урок аккурат на время сеанса.
-Плевать,- фыркнула Кристина и, подхватив сумку, пошла на улицу. На что именно ей плевать, девчонка не уточнила. Хотя зачем уточнять, когда разговариваешь сама с собой? С некоторых пор это начинало входить в чудаковатую привычку.
-Ты куда?
-Я ещё вчера говорила, что иду в кино.
Мама кивнула и вновь с гневом глянула на чай. Они ругались во время чаепития. Кристина посмотрела на серьёзного папу и, подавив желание крикнуть во всю мощь лёгких «Люди я существую!», вышла на улицу.
Частный дом давал возможность подышать свежим воздухом по дороге к маршрутке и подумать. Поэтому наушники оказались в ушах, в руках - сумма проезда, в голове - полнейший хаос и отчаяние.
«Смысл? Его нет. Похороны дешевле. Враги? Плевать. Какие претензии к трупу?»-Этот вопрос показался её довольно удачным и она невольно улыбнулась.- «Способ. Вешаться?»- Кристина глянула в зеркальную витрину какого-то магазинчика на остановке. Зеркало не обмануло и на сей раз, выдав  девчонку низкого роста с пустыми глазами.- «Нет, повешение - это отпадает.»- С её ростом и их высокими потолками этот вариант невыполним.- «Лекарства? Могут спасти. Вены?..»- Тут она запнулась. Но представив как надо будет разрезать кожу, сразу отмела и это. У неё с детства была боязнь повредить тело. Наверно, поэтому она до сих пор ничего не ломала. Оставалось ещё 2 варианта: прыгнуть с крыши и застрелиться. Если один ещё стоял под вопросом, то за второй Кристина была «за» двумя руками. А что? Лёгкая, быстрая и красивая смерть. И труп нормального цвета. И крови меньше. 1 проблема: пистолет ОЧЕНЬ дорогой…


Осенний день выдался довольно солнечным и, к счастью, прохладным. В тени на лавочке было хорошо и грустно. Правда, Кристина не могла понять что внушало ей этот ужасный страх?...В парке гуляли люди. Кто вдвоём, кто с детьми, кто весёлой компанией. Это было как раз время обеда, поэтому можно было не удивляться, видя жующих людей в деловых костюмах.
Кристина огляделась. На лавочке напротив неё сидел парень, полностью погружённый в книгу, которую держал в руках. Изредка он поглядывал на наручные часы и на аллею парка, будто ждал кого-то. В последнее время эти действия начали повторяться всё чаще и чаще.
Кристина невольно и сама раскрыла телефон, чтобы посмотреть на время. Телефон почему-то заклинил и не зажигался. Экран оставался чёрным. Кристина недовольно начала мучать упрямый слайдер…
Перед ней кто-то споткнулся и упал. Девушка отвлеклась. К её ногам откатилось яблоко, видимо, вылетевшее из сумки. Споткнувшимся оказалась девушка, сейчас лихорадочно собирающая вещи с дороги. Кристина подняла яблоко и подошла к незнакомке. Девушка взглянула на неё с благодарностью, принимая яблоко из кристиныной ладони, и продолжила собирать сумку. Кристина застыла в замешательстве. Эта девушка была… её точной копией… То же лицо, те же глаза, те же жесты…
Девушка встала с колен, закинула сумку за плечо, ещё раз благодарно кивнула и пошла дальше. Кристина провела её озадаченным взглядом. Сидящий на скамейке парень громко и неожиданно хлопнул книгой, встал и пошёл вслед за кристининым двойником, спокойно и не спеша. Хотя аллея и была прямой и полупустой, загадочная девушка исчезла с поля зрения Кристины.
-Странно,- прошептала она, внимательно следя за тем парнем.
…Экран её телефона зажёгся, высветив время…


Был вечер. Небо уже потемнело, окрасив городские улочки во все оттенки тёмно-синего. Зажглись фонари. Не все. Наверно, поэтому в закоулках ещё остались тёмные пятна.
Кристина вслушивалась в собственные шаги. Пока что они были ровные. Не спеша, девушка приближалась к дому. В голове, кроме музыки из наушников, не было ничего. Иногда, в те редкие моменты, когда её сознание было поглощено не только словами песен, Кристина удивлялась как она слышит и музыку, и шаги. Но такие моменты поистине были редкостью. Наконец настал тот момент, когда её ушные раковины объявили,  что наушники их натёрли. Кристина вняла их мольбам, освободила свои бедные ушки и с наслаждением вслушалась в тишину…
-Человек, остановись…-прошелестел безликий шёпот. Будто из ниоткуда этот звук налетел со всех сторон. Тихий, он буквально оглушил девушку. Сердце рухнуло вниз и, вновь вскочив, завелось как сумасшедшее. На улице вмиг как-то потемнело. В сознании звучало: «Остановись!». Страх подгонял. Стук её каблуков становился всё чаще и чаще.
-Стой, человек!..-шепнуло пространство. Её ноги стали тяжёлыми, словно в них налили  свинец. Дыхание участилось. Кристина со страхом оглядывалась в поисках источника этого звука.
Вдруг её глаза начали выхватывать из темноты некие неровности, похожие на складки ткани. Эти неровности складывались в некий бесформенный силуэт, будто человек накинул на себя чёрный балахон. Ткань изгибалась, высверкивая белым на свете луны. Так завораживающе отражать свет мог или атлас, или шёлк. За спиной безмолвной фигуры можно было различить вороного коня, к седлу которого была прикреплена коса с наточенным и заострённым лезвием, зловеще отблескивая.
-Смерть…- бесшумно прошептали мгновенно побледневшие губы.
Около минуты оцепеневшая Кристина стояла молча. Сказать, что её пронизывал страх?.. Нет. Скорее, её состояние было обычной прострацией, неким трансом. Кошмарный призрак стоял молча, не шевелясь. Через минуту фигура двинулась. Совершенно спокойно Смерть стянула с кистей перчатки. В свете луны блестнула кожа, обычная кожа настоящих человеческих рук. Перчатки исчезли в складках балахона, а кисти рук потянулись вверх, к капюшону. Захватив его края тонкими длинными пальцами, существо начало его медленно приподнимать. Кристина затаила дыхание. Действие призрака - неспешные, грациозные, тендитные - завораживали. И пугали. «Череп?.. Пустота?.. С человеческими руками…»-пытались предугадать мысли девушки. Капюшон приподнимался, бросая тень туда, где у людей находится лицо. А потом… Кристина с удивлением разглядывала симпатичное личико мальчишки. Высокий люб, светло-русые волосы, римский нос, красивый подбородок, тонкие нежно-розовые губы, глаза… Глаза, её поразили его глаза! Широко распахнутые, обрамлённые тёмным веером длинных, но не пушистых ресниц светло-зелёные глаза незнакомца глядели на неё серьёзно и бесстрастно. Вообще весь образ этого устрашающего юноши никак не походил на глупую шутку. Парень смотрел ровно и серьёзно с почти затопленной и уничтоженной во взгляде грустью. Потом он заговорил:
-Да, я твоя Смерть,- при этих словах он  чуть наклонил голову вперёд, как бы высокомерно кивая.
-Смерть…- еле слышно просипела напуганная Кристина. Она никак не могла выйти из того ступора. Понемногу до её сознания доходила ужасающая правда: он не шутит! Смерть тем временем равнодушно молчал, ожидая её внимания. Наконец девушка подняла на него взгляд:
-Смерть… Я умру?
-Как и все смертные,- последовал незамедлительный ответ. Черты его лица двинулись. Глаза немного сузились, а губы выдавили некое подобие улыбки. Смерть жалела её. Жалела, но сделать ничего не могла.
-Вскоре… В ближайшее время. Но тебе сделали исключение…
-Мне?..- голос девчонки дрогнул. Как много она думала о смерти! Думала как, с помощью чего, продумывала все варианты и все детали. Сначала её будущего суицида, потом лица родителей, обнаруживших бездыханное тело дочери и её предсмертную записку… Обычно в эти моменты Кристина мысленно улыбалась. Потом следовали похороны. Кристина представляла как её одевают в белое прекрасное платье, укладывают в чёрный лакированный гроб с бархатной оббивкой… Памятник! Она почему-то была уверена, что её родители закажут самый шикарный памятник из мрамора… в виде плачущего ангела… И что же? Как она ждала, как идеализировала свою смерть, а теперь, когда её Смерть во всём своём величии, как говорится, «властною персоною», предстала перед девушкой, Кристина ощутила как боится её…
Парень ласково прикрыл глаза в качестве согласия. Он держался прямо, величественно. Он ощущал власть и внушал девушке страх. Кристина только теперь поняла насколько она беззащитна перед смертью.
-Какое?..- еле произнесли её задубевшие от страха губы.
-У тебя есть одно желание, которое исполнится перед тем, как я тебя убью. Не торопись,- остановил Смерть, видя, что Кристина уже раскрыла рот, чтоб что-то сказать. –У тебя есть ещё несколько дней. Хорошо подумай перед тем, как загадать его.
-А ты?..
-А я буду следовать за тобой, пока не услышу…


-Как тебя зовут?
-У меня нет имени.
Кристина взглянула на Смерть и с отвращением отвернулась. С того вечера, как он явился к ней, прошла ночь, затем день, после вновь ночь и значительная часть утра. Всё это время он не покидал её. Тактично выходил из комнаты, когда девушка переодевалась, и вновь возвращался к ней, чтобы пусто наблюдать за спящей жертвой, сидя на крае её кровати. Эти ночи Кристина спала плохо, без снов и практически не высыпалась. Даже во сне всё её ество ощущало ужасающую близость смерти. А он… он следовал за ней повсюду, как навязчивая идея, как больной бред… Для родителей он был невидим и неощутим. Только её щенок Ричи угрожающе рычал, когда Смерть проходил мимо него. На людях Смерть шёл рядом с ней, безлико и односложно отвечая на её вопросы. Люди скользили по нему равнодушными взглядами и проходили дальше.
-Они тебя видят?
-Да.
Кристина вновь посмотрела на него и ужаснулась. Он, впрочем как и всегда, был в чёрном шёлковом балахоне. Капюшон аккуратно лежал на плечах. Коса висела за спиной…
-В таком виде?!.
-Нет.
Какая-то девушка, разговаривая по телефону, прошла мимо них, задев лезвие косы плечом. Кристина провела её взглядом. Пройдя буквально два шага, девушка схватилась за сердце и прислонилась к каменной стене здания, чтоб не упасть. Телефон выскользнул из рук и упал на асфальт.
-Что с ней?
-Упс!- Смерть снял косу с плеча и перевесил на другое.- Сейчас пройдёт. Просто прихватило сердце.
-Почему никто не реагирует на тебя?
-Ты готова воспринимать меня как смерть, вот и видишь во мне Смерть. Их сознания воспринимают меня таким, каковым готова принять их психика.
-В смысле?
-Смотри,- он глазами указал на зеркальную витрину модного бутика. Кристина взглянула и обомлела: рядом с ней стоял высокий молодой человек в обычных светлых молодёжных джинсах. На ногах эффектные чёрные кроссовки - такие можно купить только в элитных магазинах. Белая рубаха с острыми уголками воротника. На рубаху была надета чёрная футболка с неброским рисунком. На груди сверкал серебром бижутерии огромный контурный кулон в виде пентаграммы. За плечами висел небольшой рюкзачок - с такими студенты ходят на пары. В общем, стоя с эдаким щёголем, Кристина - далеко не дурнушка - блекла. Увидев её замешательство, Смерть довольно улыбнулся. Чисто по-мальчишески цокнул языком и пошёл дальше.
-И как ты всё успеваешь?
-Что именно?
-Ты со мной уже больше суток. Но ведь в это время люди умирают. А ты здесь…
-Я понял. Я не один.
-Не один?
-Нас много. И…- Его лицо пронзила тень боли.- И с каждым днём, к сожалению, всё больше,- на этих словах бледная кожа Смерти покрылась красными пятнами.
-Кто вы?
-Мы проклятые. Мы души тех, кто возомнил себя в праве забрал то, чего не давали. Души самоубийц.
-Ужас!- невольно выдалось у Кристины.
-Нас не может принять ни Рай, ни Ад. Мы находимся между небом и землёй. И в наказание за свою ошибку мы вынуждены убивать других. Самое страшное,- его голос окрасился хрипотой.- Когда мы должны забрать родных и близких…
-А если ты не захочешь их убивать?
На Кристину взглянули зелёные глаза с искрами бушующего, но всё ещё сдерживаемого гнева. Кое-как совладав с собой, Смерть продолжил:
-Если не захочешь убивать?.. Тогда ещё хуже. Они мучаются у тебя на глазах, пока ты не сжалишься и не закончишь их мучения.
-Это…
-Это больно и отвратительно!
Потом он замолчал, глядя в другую сторону, как бы отходил от того разъярённого состояния. Кристина была бы не против поговорить ещё о чём-то, но парень явно не горел таким желанием. Они шли молча, не решаясь начать уже ненужный никому разговор. Так прошёл этот вечер.


-Спокойной ночи.
-Угу,- это было всё, чего удостоилась Кристина, выходя из комнаты родителей. Что ж, оставалось только радоваться, что у неё есть своя комната, в которой она может… Девушка остановилась перед дверью, пытаясь подобрать слово. «Уединиться» не подходило. С тех пор, как в её жизнь вклинился этот не отстающий ни на секунду дух, Кристина не могла назвать себя одинокой. Так что в комнате она могла только скрыться. От чего? От родителей, от реальности… но не от себя и не от своей Смерти.
Он сидел на кровати, когда она вошла в комнату. Его тонкие бледные пальцы с наслаждением плясали по лезвию косы.
-Я…
-Нет, у тебя ещё есть время,- даже не глядя на Кристину, ответил Смерть, потом его глаза посмотрели на неё внимательно, даже изучающее.- Но его всё меньше…- его губы растянулись в ехидной ухмылке.
-Почему они тебя не видят?
-Твои родители? Хм…- он сделал издевательский вид, будто задумался, а потом изрёк:- Я так хочу.
-А люди?
-Думаешь, было бы лучше, если бы ты на улице разговаривала сама с собой?
-А родители не думают…- решила съязвить Кристина. Он так выжидающе, по-взрослому взглянул на девушку.
-Телевизор.
-Н-да,- вынужденно согласилась она.
-Ты хотела что-то спросить.
-Откуда ты знаешь?
-Просто знаю.
-Да…- Кристина замялась и села за стол перебирать бумаги.
-Задавай.
-А ты ответишь?
-Отвечу. Даже правдиво.
-Почему правдиво?
-Какой смысл тебе врать? Ты скоро умрёшь.
Девушка фыркнула. То, что ей осталось мало, она не забыла, но принять это никак не могла. Жила своей обычной жизнью, будто не замечая присутствия Смерти.
-Когда ты жил… У тебя ведь было имя?
-Было,- ласково прикрыл глаза он.
-Какое?
-Я не помню. Никто не помнит. В моём, загробном мире, имя не есть ничего.
-Как же вас отличают?
-Что-то связанное со смертью… У меня Бельтайн,- парень неожиданно вскинул на неё глаза. Теперь в них не было того издевательского ехидства. Просто боль и грусть.
-Бельтайн? Почему Бельтайн?
-Решил соригинальничать и покончить с собой в эту ночь…- Смерть встал и подошёл к окну.
-Почему ты это сделал?
-Самая глупая причина - несчастная любовь.
-Расскажи.
-Ты хочешь это знать?- лёгкий поворот головы. Руки сжаты за спиной. Ноги на ширине плеч.
-Хочу.
-Ты скоро умрёшь. Зачем от тебя что-либо скрывать?..Как бы начать?- он задумался.
-С начала.
-Хм… Хорошо. Я любил её. Не спрашивай кого, ибо я не помню ни дат, ни имён. Я помню только то, что любил её… Я бы сказал, больше всего на свете.
-А она?
-Она не была против моей любви. Она  принимала её с благодарностью и, возможно, где-то в глубине души отвечала тем же. Мы были ровесниками, но всё равно между нами зияла огромная пропасть. Я был богаче,- Бельтайн замолчал. Потом не спеша подошёл к настенному календарю с изображением моря.- Сейчас такой год?- спросил он, ткнув пальцем в цифру.
-Да.
-Значит, это случилось не так давно. Мне бы сейчас было двадцать пять… А тогда, три года назад, мы были счастливы. Да и отец планировал дать мне место в своей компании. А потом появился он…
-Кто?
-Другой. Знаешь, это был такой абсурд!
-Почему?
-Обычно ж уходят к богачам от голодранцев, а здесь получилось наоборот.
-Разве так бывает?
-Получается, да,- Бельтайн закрыл ладонью год и улыбающуюся мордочку дельфина.-  Знаешь, почему она ушла?- в его голосе появился оттенок злости.
-Нет.
-Он начал капать ей на мозги, давить на мораль. Как она - девушка из средней честной семьи - может любить меня?! Как ей не противно встречаться с таким… как же он тогда сказал?... Ой! Повторять не буду,- тут Бельтайн впервые посмотрел на свою собеседницу.
-И она ушла?- Кристина в свою очередь посмотрела в его глаза, в эти зелёные пустоты, наполненные беспомощным  гневом и вновь всплывшей болью. Мгновение Бельтайн молчал, заново переживая страдания. Затем он вновь вернулся в здесь и сейчас.
-Да,- просто ответил дух и, опустив взгляд, снова начал наматывать круги по комнате.- Она запуталась и предложила мне прервать отношения. На время. Хотя я видел по её разбитому виду, что на долгое время. Дрожащий, с еле сдерживаемыми слезами, голос дал мне понять, что она уходит навсегда… А я любил её…
-Но почему она так сделала?
-Мораль,- фыркнул он, побеждёно садясь на краешек кровати.- В её сознании мораль победила любовь. Конечно, если я могу позволить себе сводить девушку в приличный ресторан, то моё сердце сделано из холодной платины, набитой евро-купюрами. То ли дело он! Самое большее, что может ей дать - роза раз в четыре месяца. Конечно, это у него живое сердце! Живое сердце человека, для которого граффити прекрасней «Последнего дня Помпеи» Карла Брюллова! Да он Листа от Глинки отличить не может!..
Бельтайн упал на кровать. Его дыхание было частым и прерывистым. Раскрасневшееся лицо понемногу опять бледнело, возвращая Смерть в спокойное состояние. Кристина молчала. Конечно, Бельтайн был прав. Нельзя судить о человеке только по его финансовым возможностям. И что это за странная мораль? Делить людей на богатых и бедных. Глупость. Их надо делить на людей и «хуже животных»…
-Я пытался её вернуть. Я пытался ей сказать, что люблю её, что я не покупаю её любовь, а лишь стараюсь сделать приятное. А потом настала ночь…
-С тридцатого апреля на первое мая?
-Да. Эта ужасная кровавая ночь. Я вернулся домой поздно. Уже было темно. Но, даже войдя в светлые комнаты, я многого не видел. Час назад она из-за закрытой двери попросила меня уйти. Также было и вчера, и позавчера, и ещё раньше… Лицо горело. Мне срочно нужно было в ванну умыться холодной водой. Немного помогло. Пока я не взглянул в зеркало. Я испугался. Ты бы тоже испугалась, увидев в зеркале вместо себя сумасшедшего. Перекошенное лицо, сжатые искривлённые губы, какие-то впалые тусклые глаза с бешеным блеском… Я даже несколько дней забывал бриться! А когда брился в последний раз, порезал скулу. Из зеркала на меня смотрел совершенно непривлекательный, даже отталкивающий тип. Последняя стадия алкоголизма, возможно. Для пущего эффекта не хватало только перегара… Представила?- он сел, опираясь рукой, и внимательно посмотрел на Кристину. Девушка внимательно оглядела Смерть. То, что он только что рассказал ей, никак не могло уложиться в голове. Он описывал обезумевшего, а на её кровати сидел вполне разумный, она бы сказала даже интеллигентный, юноша. И надо признать, что Бельтайн был красавцем. И одежду всегда подбирал в тему. Конечно, он обожал свой чёрный балахон, но сейчас на нём были чёрные брюки с выглаженными стрелками, на ногах просто сверкающие туфли, белая рубаха навыпуск с широкими рукавами и расстёгнутой сверху пуговкой, закрывающая кожаный пояс. Так обычно изображают лорда Джорджа Гордона Байрона. Строгие манжеты оплетали красивые запястья юноши. Вообще руки у Бельтайна были очень красивые, особенно Кристина была без ума от их кистей. Возможно, потому что они были первым, что она увидела в нём?.. Его русые вьющиеся волосы красиво обрамляли лицо и чуть-чуть не касались плеч. Лицо уже вновь приобрело обычную бледность, только щёки ещё были красными. Тонкие красиво очерченные губы были немного приоткрыты. В памяти всплывал образ Дориана Грея, тоже запутавшегося и тоже осуждённого людьми изгнанника. Рассматривая эту ослепительную мёртвую красоту, Кристина никак не могла сопоставить Бельтайна с описанным им отражением.
-Прости, я не могу тебя таким вообразить.
-Спасибо,- мило улыбнулся парень.- Но тем не менее в тот вечер я был именно в таком состоянии. Я не помню как я открыл кран, но закрывать его было сложно -  у меня ужасно тряслись руки…
-Твои родители. Неужели они не замечали?
-Аналогичный вопрос.
Кристина посмотрела на дверь, потом снова на Смерть и как-то сникла. Видимо, всё было написано у неё на лице, так как Бельтайн понимающе кивнул и вновь улёгся на кровать.
-Я не хотел тебя обидеть.
-Продолжай.
-Решила в отместку поковырять мои раны?.. Что ж, тогда я вообще мало что понимал и плохо соображал. Как тебе объяснить?.. Боль притупила всё. Я был в таком себе полусне, не мог чётко отделить бред от реальности. Вода текла быстро, ударялась о белую раковину и разбрызгивалась. Я не знаю, как это сказать… Я еле закрыл её. Она прекратила шуметь, но в ушах шипело, как испорченные радиоволны… Мой взгляд упал на канцелярский нож, который сестра вчера случайно забыла в ванной. Не понимая что делаю, я раскрыл его и начал вертеть в руках. Лезвие отражало электрический свет. «Как кран»,- подумал я тогда. Но если кран поднять, потечёт вода. А если нож…
-Ой!- невольно вырвалось у Кристины.
-Кровь вытекала медленно, толчками. Алой змейкой оплетала запястье, стекала на сгиб руки и капала с локтя. Капли падали в раковину, смешивались с остатками воды… Это было жутко. А я просто наблюдал за кровью. В голове пульсацией, похожей на удары сердца, звучало её имя. Звуки приобретали силу, росли, наваливались, давили собой. Я начал задыхаться. Свет и полутени смешались, поблекли, закружились. Порез стало печь. Пальцы разжались, роняя нож. Я, словно лунатик, медленно, переваливаясь, оставляя на полу и джинсах тёмно-алые точки, начал приближаться к огромному зеркалу, вмонтированному в стену. Неестественными движениями, такой больной грацией разворачивая кисть, я прижался раной к нему. Холод стекла ослабил боль. Не надолго.  «Мы будем вместе»,- звучал её голос среди шороха ткани.- «Мы будем вместе. Ты слышишь? Ты и я. Навсегда. Нас ничто не разлучит!» Я верил этим словам. Всю жизнь верил. Верил даже в ту минуту, истекая кровью. Разумом я понимал, что меня уже вроде и нет, что она уже не моя и никогда ею не будет, но сердце - этот самый глупый орган - говорило, что надо верить. И я верил! Я верил этим клятвам, данным мне когда-то, заведомо зная, что это ложь! «Мы будем вместе!» Ноги уже не держали. Я дрогнул и начал медленно сползать вниз. Единственное, на что хватало моего сознания, это не отнимать окровавленное запястье от зеркала. В голове шумело. Глаза видели только кровь, стекающую вниз по прохладной глади, где-то там, в глубине, отражающей мои черты…
В комнате повисла тишина. Кристина сидела, сгорбившись, вжавшись в себя, боясь спугнуть эту священную тишину. Его тихий мягкий голос, пронзённый грустью и страданием, казалось, вбивал в неё пережитую когда-то давно кем-то другим боль. Боль въедалась, переплеталась, разъедая душу девушки. Ей было больно. Так больно, словно всё это случилось с ней. Она, это она тогда, казалось, разрезала себе вену. В том полубредовом больном состоянии. Это её сильную натуру размозжили о равнодушие людских сердец и предали отчаянию и одиночеству. Это её труп оплакивали, не хотя замечать при жизни. Она! Это она!..
-Меня нашла мать,- решился продолжить Бельтайн.- Я уже был почти мертвецом. Обморок, гарантировавший смерть, уже был близко. «Нет!»-она кинулась ко мне и принялась тормошить за плечо. Я не реагировал. Я горел. Пот каплями катился по лбу. Я называл её имя - это было всё, что я тогда мог. Еле слышный, чудом различимый шёпот. Мать причитала и выкрикивала проклятья в её адрес. А я умирал. На вой женщины сбежались все, кто был в доме. Кто-то побежал за телефоном вызывать «скорую». Последнее, что я помню - мамины слёзы вперемешку с её чёрной тушью, текущие по моей щеке…
Он замолк. На этот раз Кристина решилась встать и подойти к кровати. Бельтайн лежал на спине, закрывая руками лицо. Из-под ладоней были видны участки лба, губы и подбородок. Девушка медленно потянулась рукой к нему.
-Не надо,- сказал он. Её ладонь застыла в семи сантиметрах от его пальцев. Застыла, а потом, решившись, легла на его огромные ладони. Бельтайн резко убрал их и серьёзно посмотрел своими зелёными глазами прямо в её, наполненные непонятными слезами. Кристина испугалась, но вынесла этот взгляд. Потом опустила свой. Под её ладошкой были его губы и щёки. Она как бы закрывала ему рот. Девушке стало неловко и она убрала руку. Смерть вновь сел, не переставая смотреть на неё.
-«Скорая» приехала через десять минут. Довольно быстро. Но лишь для того, чтоб констатировать смерть от большой потери крови. Я был мёртв. Мать вырывалась, кричала, билась в истерике, размазывая косметику по лицу. Её глаза горели, а подбородок и щёки уже полностью были в чёрных разводах туши… Её держали и пытались напичкать успокоительными таблетками. Сестра сидела на полу у ног моего трупа, касаясь кончиками пальцев штанины моих джинс, и смотрела в никуда. Я до сих пор содрогаюсь, вспоминая этот взгляд. Я же стоял рядом. В чёрном балахоне и с косой в руках. Я всегда знал, что за мной придёт смерть, но то, что этой Смертью для себя буду я сам, я начал понимать только видя своё тело в луже собственной крови…- он отвернулся. Его взгляд впился в настенный календарь, тот самый, которому не суждено было стать двадцать пятым для Бельтайна.- Он посмел прийти на мои похороны. Он даже принёс цветы. А она… она не пришла. Просто не могла видеть меня мёртвым. Она закрылась в своей комнате и рыдала всю ночь…
-Нужно ли было?..
-Нет,- покачал он головой.- Моя глупая жертва была напрасной. Они расстались буквально через две недели после того, как меня закопали.
-Мне жаль…
-Я знаю. А ещё я знаю, что ты бы хотела…
-Уже не хочу.
Он не ответил. Просто поднялся и вновь подошёл к календарю. Кристина посмотрела на его широкую спину. По сути, в сознании верующих людей он был грешником и мучился в Аду. Нет, его не поджаривали на гигантской сковородке… Но его обязанность… разве не есть ли это тем Адом? Самым настоящим! Грешник? Нет. Запутавшийся человек. Разбитая личность. Ей стало искренне жаль эту измученную душу, с болью изучающую сейчас четыре цифры на настенном календаре…
Она как-то неловко развернулась, задев стопку бумаг. Лёгкие листы с неожиданным шелестом разлетелись во все стороны. Девушка упала на колени и начала лихорадочно их собирать. Бельтайн среагировал на звук и обернулся. Увидев, что случилось, Смерть тоже присел и начал помогать Кристине. Случайно его взгляд упал на один из листков. Бельтайн начал вчитываться в текст.
-Это мои стихи.
-Подожди,- дальше он начал читать вслух и с каждой строчкой его лицо искажалось гневом и ужасом.

Когда меня оденут в белые одежды?
Когда положат в ящик лакированный?
А я умру... Умрут мои надежды...
И буду я навеки смертью скована.
И хлопнет крышка в тишине,
Лицо моё закрыв навеки.
А жизнь осталась, дышит вне
Моей обители, опеки.
Когда меня упрячут навсегда,
Пометив каменным надгробием?
Когда она... Когда она
Придёт ко мне с косой не сломанной?
Я знаю точно, что придёт.
Заточит лезвие острее.
Не опоздает - уже ждёт.
А её голод всё сильнее.
Надо мною будут 3 метра
Прогнившего трупами грунта.
Я уже не почувствую ветра
И уже не увижу я Утра.
Надо мною будет восход,
Дождь, снегопад и слякоть.
Не запишу уже строчки в блокнот,
Не смогу ни смеяться, ни плакать,
Не смогу ни любить, ни жалеть.
Стану куклой и воском застыну.
А над телом моим будут молитвы петь.
А бархат - упираться мне в спину.
Смерть подкрадётся внезапно
И, предав лицу бледноты,
Поставит на меня мрамор,
А на мрамор положит цветы.
Надеюсь, то будут пионы -
В них яркая бурная жизнь,
Сладким соком облиты бутоны,
Мурашки ползут вверх и вниз...
Пионы пЫшны и ярки,
Но вскоре увянут они,
Как судьбы злой подарки
И как моей жизни дни.

Кристина еле вынесла его тяжёлый взгляд. Лицо Бельтайна вновь стало краснеть. Губы резко сжались.
-Это было два года назад,- внезапно для себя начала оправдываться девушка, вставая. Она даже не заметила делал ли Бельтайн какое-нибудь движение, но в  мгновение он оказался прямо перед ней и, пытаясь сдерживать своё бешенство, сквозь зубы начал:
-Ты искала смерти. Вот я, твоя Смерть. Вот я - перед тобой! Легче?!- с каждым словом он распалялся всё больше и больше. Его безумство выходило из-под контроля.
-Бельтайн…- у Кристины перехватило дыхание. Она действительно испугалась.
-Сожги! Уничтожь это!
Кристина отвернулась, но Бельтайн уже был там.
-Уничтожь!!!- кричал он, размахивая листком.- Уничтожь!!! Уничтожь!!! Уничтожь!!!
Девушка отвернулась, но он вновь стоял там и требовал избавиться от проклятого стиха. Куда бы ни поворачивалась, всюду был он! Кристина, обессилев, упала на пол и заплакала, закрыв лицо руками…
Внезапно всё исчезло. Девушка отняла мокрые ладони от заплаканного лица и оглянулась. Из груди вырывались всхлипы и стоны. Вокруг была её комната. Она сидела на разбросанных на полу листах со стихами. Бельтайна нигде не было.
Немного посидев и успокоившись, девушка медленно поднялась и начала поднимать стихи. Как их много! А ему попался именно этот! Потом она выключила свет и легла спать. Засыпала плохо, но когда заснула…


Пространство. Она в нём. Она часть его. А оно живёт. Где, когда… несущественно. В нём нет ни места, ни времени. Она находится в пространстве. Комната. Непонятные, впрочем, неважные стены. Отдельный потолок. Она находится в комнате. Впереди столик. Абстрактной формы. Просто формы. Столик. С предметом. Шкатулка. В шкатулке что-то есть. Предмет. Для Неё. Она точно знает, что для Неё. Откуда-то знает. Нет, Она просто уверена, что там лежит предназначенный для Неё предмет. Вещь. Столик ближе. Шкатулка открывается легко, практически самостоятельно. Она достала предмет. Тяжёлый. Поднесла к виску. Раздался выстрел.
Темнота. Пусто. Она уже в другом пространстве. В новом нет ни стен, ни потолка. Боль. Болит голова. Темнота. Везде сущая темнота. Тишина. Нет ничего. Медленно, словно сплетаясь из темноты,  перерождаясь по-новой, возник слабый холодный свет. Этот свет освещал Её и немного пространства вокруг Неё. Почувствовались беззвучные шаги. Сзади. Она не стала поворачиваться. Она знала кто это. Кто-то знакомый. Бельтайн. Он появился из ниоткуда. Подошёл вплотную. Шорох лёгкой ткани. Он был в балахоне. Что-то держал в руках. Развернул. Балахон. Такой же. Она почувствовала мягкий шёлк на плечах. Потом тяжесть ткани. Бельтайн наклонился вперёд. К самому Её уху и прошептал своим тихим теперь строгим и холодным голосом:
«Я думал, Ты умнее…»
Свет развернулся. Его стало больше. Много. Покуда хватало Её взгляда, стояли существа в таких же чёрных балахонах. Молча. Отстранёно. Бельтайн сделал два шага вперёд. Он единственный из окружающих был без капюшона. Бельтайн поднял рукав. Обнажился кровоточащий порез. Из раны торчали неровные обрезанные куски вен, капилляров и других кровеносных сосудов. Они напоминали проводки. Кровь вытекала медленно, толчками. В каких-то местах она задержалась и засохла, образовав грубые куски. На коже виднелись раздражительные нарывы от вечной влаги.
«Я всё время чувствую, как из меня вытекает кровь, покидает жизнь...  Меня могли спасти. Я мог бы закричать. Но не сделал этого. Если бы не моё упрямство довести начатое до конца…»
Её передёрнуло. Она отступила. Отвернулась. Навстречу Ей вышло одно существо. Смерть. Существо левой рукой схватилось за край своего капюшона. На свет вырвалось смугленькое личико темноволосой девушки. Рука скользнула чуть ниже и оттянула воротник. Открылась шея. Её оплетал тёмно-фиолетовый неестественный синяк. След от грубой верёвки.
«Я всё время задыхаюсь…»- с хрипотой еле выговорила девушка.
На её месте оказался высокий худощавый парень с каким-то бледно-зелёным оттенком лица.
«Я чувствую, как по одному отказывают мои внутренние органы…»
Она потянулась рукой к правому виску. Пальцы наткнулись на дыру, выделяющую еле тёплую вязкую липкую кровь. Голова жутко болела. Было ощущение, что на ней, как на ксилофоне, играют, причём уже долго. Потом чувство мелкой трещинки, впивающейся в мозг.
«Я чувствую, что засыпаю и не смогу проснуться…»- послышался незнакомый голос. Она тряхнула головой, пытаясь сбить боль. Не получилось. Она открыла глаза.
К Ней вышла очередная Смерть. Сняла капюшон. Тонкое бледное лицо с голубыми полупрозрачными глазами было испершено кровоточащими ранками и ссадинами, идущими вертикально и параллельно. Пунктиром.
«Я всё время падаю вниз и ударяюсь об асфальт…»- грустно и тихо прошептала она. Смерть отошла и смешалась с толпой проклятых.
Она сделала шаг. Смерти расступились. Ещё шаг - опять расступились. Чем больше она делала шагов, тем шире делался коридор. За Её спиной бесшумной тенью следовал Бельтайн. Шаг - духи вновь расступились, пропуская Её. Кроме одного. Она шагнула навстречу. Призрак остался на месте. Она непонимающе обернулась на Бельтайна. Его глаза смотрели прямо на Неё, но в них было лишь холодное равнодушие.
Смерть впереди Неё двинулась. Она обратила внимание. Дрожащими непослушными руками призрак начал освобождать лицо от тени капюшона. Она смотрела внимательно. Капюшон упал на плечи. Вместо лица была непонятная кровавая каша из кусков мяса и кости…
… Кристина очнулась сидя. В слезах. Её трясло. Испуганная девушка резко поддалась вперёд и открыла глаза, упёршись носом во что-то тёплое, защищающее.
-Это был сон. Всего лишь сон,- звучал ласковый голос Бельтайна, в чьё плечо и уткнулась Кристина. Девушка ощутила мягкие рукава и вес его сильных рук у себя на плечах.
-Мне было страшно,- всхлипывая, пожаловалась она, вдыхая носом приятный запах его кожи. Сейчас, среди ночи, в этих огромных нежных объятьях она была просто маленькой напуганной девочкой, а Бельтайн - тот, кто её защищал.
-Я знаю,- утешающее шептали его губы ей на ушко.- Я знаю. Но это был лишь сон. Неправда. Бред.
-Скажи, что этого не существует, что это лишь моя выдумка…
-Хм… Мне соврать?
-Ты же знаешь, что там было?
-Да… Это реальность.
-Что?
-Моя реальность.
-Где ты был?
-Там, с тобой.
-А вчера? Куда ты ушёл вчера? Почему оставил меня саму?
-Прости.
-Ой! Извини, я тебе слезами всю рубаху намочила…- Кристина отстранилась, стирая с глаз остатки слёз.
-Ничего.
Она посмотрела в его лицо. Грустная улыбка. Ласковый взгляд. В свете луны знакомый и добрый Бельтайн казался жутким и устрашающим.
-Это был Переход…
-Какой переход?
-Последней Смертью в твоём сне был Переход.
-А почему Переход?
-При жизни он был харьковчанином. Как ты. Покончил в переходе метро между станциями Советская и Исторический музей. Там такой мост над рельсами Исторического. Помнишь? Так вот. Он спрыгнул с этого моста вниз, а несущийся вперёд поезд размозжил его… Ты видела как,- тихо закончил Бельтайн, наблюдая за реакцией девушки. Кристина побледнела. Какое-то время она сидела молча, смотрела в его лицо, а потом спросила:
-Харьковчанин?.. Вы же не помните ни дат, ни имён…
-Новенький. Сам не помнит. А скоро забудут все. Помнить о каждом вечно дано только Ему, человек.
-Почему ты называешь меня человеком? У меня ведь имя есть.
-У тебя нет имени.
-Как же? Меня зовут Кристина.
-Сейчас тебя зовут Кристина. Но имя не вечно. Скоро его не будет. Единственное, что может продлить ему жизнь - это память. Но и она, к сожалению не вечна.
-Что же тогда вечно?
-То, у чего тоже нет имени, человек. Как зовут твоего бога?
-Бога?.. У Него нет имени.
-Да, но тем не менее вы называете Его Господином. Что же получается? Если имя так важно, то Бог ниже какой-нибудь собачки, ведь даже у собачек бывают имена? Ниже?
-Нет,- сказала Кристина, бледнея. Особо верующей она не была, но не любила, когда ТАК богохульствовали. Но Бельтайна это не останавливало.
-Может и нет его, значения этого имени? Что, если имя не имеет никакой ценности. Его нет у Бога, но Он идол. Его нет у меня, но я Смерть. Его нет у тебя, но ты…- дух подался вперёд, ближе к её лицу и бесшумно, одними губами прошептал.- Ты человек!
-А имя города… Что это? Почему ты его помнишь.
-Это то, что скоро, совсем скоро, затеряется в летописях и архивах. Я помню его сейчас, но скоро забуду.
-Когда?
-Я вне времени. Мне чужды ваши часы и секунды. Теперь они меня не держат.
-А ты в каком городе жил?
-Я не помню,- он сел напротив неё и задумался, силясь вспомнить.- В большом и уютном… Центр в брусчатке. Площадь широкая и, казалось, бесконечная.
-Улицы широкие?
-Достаточно. Но не совсем. И не узкие. Много старых прекрасных зданий. Разные.
-А язык какой?
-Русский. У некоторых смешной акцент,- он улыбнулся, наслаждаясь вновь нахлынувшими воспоминаниями.
-Как вы с ней познакомились?
-Как?..- он сник.- Зачем тебе? Ты ведь знаешь конец.
-Я хочу знать начало.
-У меня был друг. Когда к нему в руки попадала очередная книжка, он открывал её сзади и читал последние несколько страниц, а затем поглощал и саму книжку… Меня это всегда забавляло. Зачем вообще уже читать её, если знаешь чем всё закончилось?
-Мне действительно интересно. А книги я читаю правильно,- настаивала на своём девушка.- Пытаюсь уловить связь с Брюлловым.
-«Последний день Помпеи» - шедевр русской живописи.
-Я знаю. Но почему именно эта картина? Почему не «Утро в сосновом лесу», например?
-«Утро»…- презрительно фыркнул дух.
-Почему?
Бельтайн как-то беззащитно дёрнул плечами и растерянно взглянул на девушку. Кристина отвела глаза. Этот глубинный прошитый болью зелёный взгляд осточертел ей. При нём она чувствовала себя виноватой. Кристина не любила этого чувства.
-Она была фотографом. Вообще-то художницей, но увлекалась фотографией. Её хобби удавалось ей всё лучше и лучше, и однажды она и ещё несколько начинающих фотографов устроили выставку. У той галереи музыкальное название, а сама галерея в здании театра… Я оказался в числе посетителей. Отходя от одной- по правде сказать отвратительной и бездарной, в отличии от соседок- фотографии, я чуть не сбил её с ног. Она спросила как мне эта работа. Я ответил. Она засмеялась и сказала, что критики другого мнения. Я прямо сказал, что остальные работы в этом блоке очень хорошие, а эта паршивая. Мне не понравилась. Она опять засмеялась своим интересным смехом и призналась, это её работы… Потом она забыла шарф…
-И ты вернул?
-Конечно.
-Любовь с первого взгляда?
-Возможно.
-А дальше?
-Хватит. Больно.


Проснулась Кристина рано. Красное невыспавшееся солнце только наполовину показалось из-за горизонта. Птицы уже пели, а город ещё спал. Будильник должен был зазвенеть часа через три. Вместо того, чтобы мучиться в очередном кошмаре, сознание девушки открыло глаза и заставило её подняться.
Осенний умирающий, но всё ещё яркий рассвет освещал комнату. Кристина обвела её взглядом. На Бельтайна взглядом она наткнулась совершенно случайно. Он выделялся чёрный пятном из-за накинутого на плечи балахона. Он стоял возле книжного шкафа и как-то чересчур серьёзно и внимательно разглядывал открытки-репродукции с картинами русских живописцев.
Кристина подошла к нему. Чёрный шёлк его балахона щекотнул её босые ноги. Взгляд Бельтайна был направлен на открытку, но смотрел он  глубоко в себя. Кристина взглянула на открытку. Бледные лица, искажённые гримасой ужаса. Яркая оранжевая вспышка. Смерть. Люди бегут от неё, но не все смогут. Паника. Кто-то поднимает старика-отца, кто-то рассыпал шкатулку с украшениями. Совершенно отдельными от всего этого хаоса кажутся укрывшиеся грубой тканью юноша и девушка. Они словно не замечают смертоносную вспышку. Они отдельно. Бегут со всеми, не понимая что это. Они отдельно. Карл и Юлия.
-Это…
-«Последний день Помпеи». Я знаю,- перебил Бельтайн, просыпаясь. Судорожными движениями пальцев он перевернул репродукцию, открыв «Апофеоз войны».
-Не надо,- сморщилась Кристина. Впервые картонка вызвала у неё столько страха. Дух послушно перевернул и её.
-Ты специально так раскладывала?- Бельтайн продемонстрировал «Поверженных. Панихиду» Верещагина.- Смерть. Здесь везде смерть. А «Юдифь» здесь что делает? Это ж итальянское Возрождение. Смерть. Видимо, ты сильно хотела…
-Чем же лучше Брюллов?
-В нём тоже смерть. Но там есть и надежда на спасение. Вероятная возможность выжить. Маленькая, но возможная,- на этом он с хлопком закрыл папку и всунул набор обратно между книг.- Ты готова?- даже не оборачиваясь, спросил у неё.
-К чему?
-К чему? Время истекло. Его нет. Твоё желание и уходим.
-Что будет после смерти?
-Я поведу тебя в Рай или в Ад.
-Так куда же?
-Я не знаю. Всё зависит от того, кто ты.
-Я Кристина.
-Ты человек. А имя сегодня станет недолговечной памятью. Его нет. Никогда не было у Бога, три года назад не стало у меня, а сегодня… Сегодня его не станет у тебя. Так чего ты хочешь?
-Бельтайн…- девушка мило поджала губки, силясь сказать что-то сокровенное.
-Да?..
-Я же могу просить всего, что я захочу?
-Да. Я всесилен. Но только одно,- при этом он взял косу и обернулся к жертве.- Только не делай глупостей. Проси.
-Я… Я хочу, чтобы ты был свободен,- еле слышным шёпотом произнесла она. Взгляд Бельтайна стал растерянным. Призрак не мог понять правду ли уловили его уши или он ослышался. Потом на его лице появилась надежда и восторг. Его губы дрогнули в трогательной детской улыбке, тайной, нежной, сокровенной. К щекам прилила кровь, придавая им нежный розовый оттенок. В светлых зелёных глазах отразились радость и ликование.
-Спасибо,- только и смог выговорить он в волне нахлынувших чувств.- Иди.
-Идти? Куда? Ты ведь должен был меня убить.
-Как? Как я тебя убью? Ты ведь только что отпустила свою Смерть.
Он начал медленно отступать назад, заворожено, словно на божество, смотря на неё. Он вроде даже просветлел. Чёрный балахон начал таять и исчезать. Куда делась коса, было не понятно. Он смотрел на неё, с благодарностью, благоговением и уважением.
-Я свободен!- вскинув руки к небу, закричал Бельтайн.- Я свободен! Ты слышишь! Она отпустила меня! Я теперь свободен!!!
Он смотрел вверх и дышал полной грудью. Глубоко, с наслаждением. В глазах начал отражаться таинственный луч света. Луч рос, увеличивался, пока не осветил Бельтайна полностью. Дух стоял, не шевелясь, смотря ввысь, шепча губами что-то несказанное, индивидуальное, сокровенное. Луч становился ярче. Бельтайн потянулся к нему. Белая рубаха трепетала на ветру, но не могла сорваться с его плеч. Потом на его спине появились тёмные пятна. Кристина не могла понять что это и откуда. Пятна увеличивались, растягивались вниз. Потом стало понятно, что это кровь, которая течёт вниз. Её струи уже измочили рубаху и перешли на светлые брюки парня. Потом ткань на спине выгнулась, не пуская что-то наружу. Но это что-то сражалось и требовало свободу. Наконец прочная ткань начала рваться. Наружу вырвались прекрасные белоснежные крылья!
-Ах!..- Кристина пыталась осознать что происходит, но тут луч света резко стал ярче, ослепив девушку…
… Когда девушка всё же смогла открыть глаза, в комнате она была одна. Никаких следов его пребывания, словно Бельтайн был всего лишь её сном. «Сном, который я никогда не забуду»,- с грустной улыбкой подумала она. Прекрасным тайным сном. Память не вечна? Что ж, тогда ему придётся жить, пока не умрёт она. Недолго. Но будет!


Тусклое солнце лениво, с неохотой освещало утреннее кладбище. Деревья стояли молча, сохраняя свои мысли при себе. Они были некими вечными стражами мёртвых. От могил тянуло сыростью и прохладой.
-Ты не мог бы мне помочь?
Мальчишка с удивлением взглянул на неё. Его детское грязное личико не выражало особого интереса. В руках он держал только что взятое с могилки яблоко и хотел было уже есть его, как к нему пристала эта девчонка.
-Отстань,- отмахнулся он и демонстративно отвернулся, боковым зрением следя за нею. Он не любил, когда кто-то пристально наблюдал за его едой. По его расчётам она должна была уйти и оставить его в покое с яблоком. Но она осталась стоять, терпеливо ожидая конец его трапезы. Бродяжка не выдержал.
-Ну что тебе?
-Мне нужна одна могила. Только и всего. Покажи мне её, если она здесь есть.
-Её здесь нет. Уходи,- отмахнулся он, даже не желая слушать дальше.
-Ты уверен?- девушка достала кошелёк и вынула две разноцветных купюры: одна достоинством в двадцать, другая - в десять гривен.
Глаза мальчишки загорелись при виде денег, но осторожность взяла своё. Он выжидательно посмотрел на незнакомку, ожидая подвоха. Девушка стояла молча, держа в руках заветные купюры. Потом ей надоело:
-Не хочешь не надо. Сама найду. Или у другого спрошу,- бумажки почти что нырнули в карман её лёгкого красивого пальто.
-Что за могила?- быстро спросил он, в панике.
-Ты знаешь все?
-Да.
-А трёхлетней давности?
-Да. Говори. Я отведу,- он ещё раз с наслаждением посмотрел на деньги и добавил.- Если знаю.
-Я не знаю имени покойного. Я знаю, что это был молодой человек. Он умер в ночь с тридцатого апреля на первое мая три года назад в возрасте двадцати двух лет.
-И всё?
-Он был из состоятельной семьи. Думаю, у него не самая дешёвая могилка.
-Как же ты его узнаешь, если не знаешь даже имени?
-Я видела фотографию.
-А зачем тебе эта могила?
-Надо. Так ты ведёшь?- девушка ещё раз тряхнула бумажками в руках. Парень напряг мозг, а потом коротко бросил:
-Пошли.
Он шёл медленно, хотя мог и быстрее. Боялся потерять эту чудаковатую из виду. Она шла вровень, не отступая ни на шаг.
-Это тот, который покончил с собой?
-Да.
-Его часто посещают. Спиртное никогда не оставляли. Обычно фрукты и немного печенья. Иногда были конфеты.
-И что?
Он не ответил. Просто повернул ещё раз и уткнулся в очередную оградку. За оградкой виднелся скромненький памятник, явно не из дешёвых. На памятнике, как и положено, было написано полное имя и годы жизни. Двадцать два, если посчитать. Рядом фото. На ней парень улыбался.
-Он?
Девушка замерла, разглядывая лицо покойника. А потом поспешно сунула проводнику в руку деньги, лепеча:
-Да. Он. Спасибо. Держи.
Парнишка молча ушёл, оставив Кристину наедине с найденным памятником. Да, никакой ошибки не было. Это была могила Бельтайна! Кристина всмотрелась в фотографию. В жизни он был таким же, как и перед ней. Только более легкомысленным и весёлым на вид. При ней он был живым. А сейчас лежал внизу…
-Вы кто?
Кристина обернулась. Возле неё стояла красивая девушка и рассматривала её с недоверием. На девушке был стильный костюмчик и модный ридикюль в руках. Длинные волосы были собраны в хвост. Подкрашенные глазки сияли гневом.
-Я Кристина. Будем знакомы,- она протянула девушке руку для рукопожатия.
-Оксана,- довольно холодно представилась та, не шевельнувшись.- Что ты здесь делаешь?
-Посещаю могилу.
-Его? А ты ему кто?
-Это неважно. Я знаю кто вы и кем вы были, а может быть, и сейчас есть.
-И?- Оксана прищурила глаза.
-Вы та, которую он любил. Это из-за вас он порезал себе вены. Вы та, с чьим именем он умирал. Когда вы познакомились, на вашей выставке фотографий, он рассказал вам какая отвратительная ваша работа…
-Откуда?..
-Он рассказал,- усмехнулась Кристина. Ей было плевать на то, что стоящая перед ней женщина была лет на десять старше. Ей просто захотелось выговориться.- Он любил вас. Вы- нет. Вы просто были недостойны его любви, любви, о которой мечтает каждая девушка на свете. Он был Человеком. Вы- никто. Зачем же сейчас ходить к нему? Тогда он был жив. Сейчас его нет. Память не вечна. Она может что-то продлить, но подарить вечность, увы, нет. Память и всё, что она хранила, умирает с нами и теряется в летописях и архивах. Мы ничего не можем вернуть назад. Я ухожу.
Круто развернувшись, Кристина двинулась прочь. Смерть? Нет, теперь она её не боялась и не звала. Она была в объятьях Смерти, но… осталась жива. Время- вот что избавляет от боли. Терпение- единственное его требование. Терпи и всё решится. Родители? Подрастёт- переедет. Друзья? Пойдёт на работу. Парень?... Тут придётся подождать. Таких, как Бельтайн, мало….)))

Март 2010 год.