Проклятое озеро

Часть втора

Превозмогая боль, боясь потерять сознание, беременная женщина с трудом выкарабкалась, почти выползла на крыльцо кухни. Её увидели из окон дома и вскоре Света уже лежала в доме на кровати.  Перепуганная Галина Алексеевна, трясущимися руками, пыталась отломить кончик от стеклянной ампулы с нашатырем. Аксиния убежала звонить в "скорую."  У неё в доме все еще функционировал стационарный телефон.  Ближайший большой поселок, в котором  имелось нормальное лечебное отделение, находился в 40 километрах от пристанционного поселка Степного. "Скорая", как редко бывает, прибыла достаточно быстро, но у Светы уже отошли воды. Перевозить роженицу в разбитом старом УАЗЕ, служившем "Скорой помощью", было небезопасно. Акушерка, прибывшая в "скорой" решила принимать роды на дому. Для этой цели, добровольные помощники из женщин соседок, быстренько подготовили спальню Галины Алексеевны.  Уложили пару досок на сетку кровати, застелили толстым ватным одеялом и белыми простынями поверх обыкновенной, столовой клеёнки. В летней кухне в большом чугунке кипела вода. Выставив всех из спальни, акушерка занялась Светланой. Узнав, что у нее уже полных семь месяцев беременности, она уверенно успокоила плачущую женщину: "Ну чего ревешь?  Подумаешь, семимесячного родишь. Да таких процентов десять. И ничего, живут, растут. Через пару лет от девятимесячного не отличишь. Лишь бы твое нервное состояние на малыше не отразилось."  Ребенок родился спустя часов шесть после начала схваток. Если не считать его веса в полтора килограмма, это был совершенно нормальный, полностью сформировавшийся мальчик.  Несмотря на уговоры Светланы и её мамы, на заверения Аксинии, что справятся сами, акушерка не оставила ребенка в доме. Мальчик должен был набрать еще не менее килограмма, прежде, чем подлежал выписке. Светлана тоже должна была поехать со "скорой".  Неделю роженица провела в стационаре. Уверившись в полной безопасности её здоровья, Свету выписали одну без сына. Деваться было некуда. Муж, приезжавший навестить  жену в стационаре, пообещал срочно взять отпуск и приехать вместе с Наткой в Степное, чтобы вместе с  женой дождаться выписки долгожданного сына.  Максим не обманул свою Светлану и встречать её из больницы приехал сам. Молодая, небогатая семья, не сумела обзавестись своим авто и возвращаться в Степной им пришлось на рейсовом автобусе.  В мамином доме их встретила Наташка-говорушка, мама и вездесущая Аксиния. Ребенка не выписывали еще более двух недель и за это время, Максим успел установить гранитный камень на могилу тестя. Своих денег было маловато и под натиском Галины Алексеевны, Максим принял предложенную помощь от Аксинии, клятвенно пообещав вернуть той немалую сумму при первой же возможности.  За сыночком Тимочкой, счастливых родителей согласился свозить сам "хозяин", как тут называли владельца  рыбозавода. "Хозяин", упиваясь собственной добротой, даже денег с родителей Тимошки не взял. Максим на следующий же день уехал в Каинск. Работа требовала, вернее работодатель. Света решила остаться у мамы еще дней на десять, пока Тимочка еще больше окрепнет. Мальчик казался совершенно здоровеньким. Он жадно сосал материнскую грудь, пуская белые пузыри, исправно пачкал пеленки и подолгу спал. Матери ребенка и бабушке больше приходилось присматривать за вездесущей внучкой, чтобы та не стянула ребенка на пол или не сунула ему в ротик конфету, подаренную ей доброй бабушкой Аксинией. Однажды, когда дети уже спали, а мать с дочерью, тихо беседуя, сидели на кухне, как всегда, запершись на все засовы, в дверь громко постучали. Света, взглянув на побледневшее лицо мамы, откинула крючок и вышла в сени.  "Светочка, спроси вначале кто. Не открывай, ради Бога" - "Да я это, Аксиния.  Открой Светочка" - крикнула из-за двери соседка.  Света впустила бабушку в дом, а Галина, выскочив из комнаты, тут же задвинула засов. Аксиния, усевшись за стол поближе к хозяевам, выложила на стол целую кучу старых черно-белых фото и каких-то бумаг. "Вот, Светочка, это завещание на мой дом в Омске. У нас до революции свой большой особняк был в два этажа. Сейчас только  двухкомнатная квартирка осталась,  но дом старинный, дорогой. Я когда сюда переезжала, мне большие деньги за неё давали. Но я не продала, людей впустила, квартирантов богатых. Они мне на книжку хорошие деньги каждый месяц за квартиру переводят."  Света ошарашено посмотрела на Аксинию:-"С чего это, тетя Аксиния? У вас двое детей, внуки. А я с какого бока к вам?  Не надо, зря вы это. Я не хочу быть объектом чьих-то проклятий и судебных разбирательств. Отдайте родным детям квартиру. Мы и так, не знаем, как рассчитываться с вами за папин памятник станем"   -"А никак, деточка. Я помру  в этом году".  Галина Алексеевна подошла к Аксинии и обняв ту за плечи, ласково проговорила: -"Что ты, дорогая моя соседушка. С чего это ради?  И думать не смей.  Ты моя палочка - выручалочка. Ты моя вторая мама. За эти пять лет, что я тебя знаю, ты мне столько добра сделала, не знаю, как и отблагодарить. А квартиру, действительно!  С чего это ты нам её завещать собралась, при живых детях?"   -" Детям я не нужна, Галиночка. Внукам тоже. У сыновей квартиры богатые, машины дорогие.  Мне Ленка, внучка как-то присылала письмо и кучу карточек. Только я их в квартире оставила. У внуков свой бизнес. Они там машинами занимаются. У них денег - миллионы, зачем им моя квартира?"  -"Тетя Аксиния, но все равно, почему я? Что мы для тебя хорошего сделали? Ведь это мы тебе должны, а не ты нам!"   И тут произошло совершенно неожиданное. Аксиния тяжело поднялась с табурета и вдруг опустилась на колени перед растерянными Галиной и Светой. -"Простите вы меня, ради Господа нашего. Всю жизнь тяжесть в душе ношу. Это по моей вине сестра моя младшенькая Лизонька под воду ушла. Это из-за меня племянник мой родной Тимошенька, папка твой Светочка, сын Лизонькин всю жизнь при живой матери чужую тетю "мамой" звал." Аксиния тяжело, глухо зарыдала и повалилась на пол.  Ничего не понимающие, совершенно ошарашенные женщины, кое как усадили плачущую Аксинию в старенькое кресло. С трудом переваривая все высказанное  старушкой, Света растерянно пробормотала  -"Подождите, это что ж такое получается? Папа был сыном бабки Лизы?  Но это невозможно! Как она с таким увечьем могла родить? И почему не призналась?" - "А я вам все сейчас и обскажу. Нет больше сил мучиться. Да и приходила Лизонька вчера ночью. Она часто ко мне приходит. В этот раз сказала, что и полгода не пройдет, как  мы с ней вместе будем. Ты, Галя чайку мне плесни и капелек накапай, а я вам все и обскажу".
Коркин Павел Никифорович до революции был достаточно состоятельным господином. В городе Омске он держал несколько торговых лавок, имел хороший личный особняк в центре городка. Свое состояние он получил в приданное вместе с немолодой уже невестой, будущей матерью Анисии и Лизаветы. Жена его долго не могла родить, ездила по модным курортам и лечебницам. Аксинию она родила уже в достаточно приличном возрасте, а через два года, умерла при повторных родах, произведя на свет Лизу.  Стояло смутное, предреволюционное время, самый разгул Гражданской войны. Россия нищала, люди голодными толпами рвались подальше в Сибирь. Отец девочек, торгуя не только крупами, мукой и рыбой, но и сукном для солдатских шинелей, только богател на людском горе. Девочек он отдал на воспитание своей матери. И хотя на их  пропитание он не скупился, но особо не баловал. Тем более, что у него быстренько появилась молодая жена. После революции, Павел Никифорович еще долгое время не терял своего бизнеса. Молодой Советской России пока еще не выгодно было остаться без торговцев "Нэпманов."  Подросшие девочки, закончив начальное обучение в гимназии,  работали в лавке отца, наравне с другими наемными рабочими. "Нечего зря мой хлеб есть"- таков был вердикт заботливого папаши.  В 27 году, когда Лизе  едва исполнилось 14 лет, в её жизни произошло страшное событие, навсегда изменившее не только жизнь молоденькой девушки, но и ее характер, ее отношение к окружающим. Поздно вечером,отпустив  подсобных рабочих, Лиза вместе с приказчиком Петром, Анискиным ухажером, подсчитывала выручку. В этот момент в лавку ворвались несколько пьяных красноармейцев. Петьку "вырубили" прикладом винтовки, а Лизу жестоко изнасиловали, повредив при этом позвоночник девочки. Лавку ограбили, перебили окна и исчезли. Несмотря на все потуги отца Лизы, никто их искать и не собирался. А молодой офицер красноармеец, еще и пригрозил расстрелять Коркина за "клевету на Советскую Власть". Лиза долго болела. Ни кого не узнавая, она металась в горячке,  отказываясь есть, отказываясь отвечать на любые вопросы. А однажды ночью девочка исчезла. Аксиния, быстро спохватившись, подняла на ноги бабушку и садовника. Разбудили и отца, жившего недалеко. Лизу нашли утром, за городом. Она без сознания лежала на берегу маленького озерца, какими изобилует вся Западная Сибирь. Рядом с мокрой  от ног до головы девочкой, сидел  местный пастух. Он то и успел вытащить из воды девушку, попытавшуюся покончить с собой. Отец  после этого, хотел  определить дочь в частную психиатрическую клинику, но узнав цену за содержание и лечение, пожадничал и просто велел матери запереть Лизу в комнате и не выпускать ни под каким предлогом. О том, что девушка беременна, бабушка догадалась только после того, как заметила выросший живот внучки. Подслеповатая, старушка пришла в ужас. Она не отличалась особой добротой по отношению к внучкам. Больше всего старую даму беспокоило то,"что люди скажут!" А то, что чувствует несчастная, полусумасшедшая девочка, ей было все равно. Лишь бы никто не осудил их "порядочную семью".  Вместе с сыном, отцом девушек, бабушка решила, что нужно дождаться родов, а потом тихонько избавиться от ребенка.  То, что у девушки растет не только живот, но и горб  между лопаток, заметили только тогда, когда этого не заметить было уже невозможно. В начале сентября 1928 года, Лиза, едва не скончавшись, произвела на свет вполне здорового, жизнеспособного ребенка мужского пола.  Бабушка сама, не привлекая никого из помощников, приняла правнука. В молодости она некоторое время служила сестрой милосердия и имела небольшие навыки в медицине.  Бабка достаточно умело обрезала и обработала пуповину дитя. Мальчика завернули в  чистую холстину,  накормили козьим молоком из рожка.  Утром, отец девочки должен был ехать в поселок Степной к знакомым рыбакам за свежей рыбой для  своей торговой лавки. Ездил он на собственной повозке. Для рыбы был приспособлен большой плетенный короб, привязанный к телеге. Рано утром, на потемках, отец разбудил Аксинию и приказал собираться в дорогу. Бабушка, еще раз накормив ребенка, чтобы крепче спал и не плакал, уложила его в короб. Аксиния никогда раньше с отцом не ездила. Для этой цели существовал её тайный воздыхатель, приказчик Петр. Но задачей дочери было отнести ребенка в приют для детей беспризорников.  Такой приют, совсем недавно, появился на железнодорожной станции поселка Степного.  Никто из чужих не должен был знать о ребенке и о том, что его собираются подкинуть в приют.  Аксиния, поеживаясь от утренней прохлады, дремала, привалившись спиной к плетеному коробу.  Когда подъехали к озеру, именуемому ныне "Проклятым",  ребенок проснулся и громко заплакал. Озеро в то время, лежало еще за пределами поселка. Это уже потом, спустя много лет, на его берегу  пролегли улицы. Ребенок кричал очень громко и требовательно.   "Вынь его из кошелки. Успокой немедленно!" закричал отец.  Перепуганная Аксиния выхватив мальчика из короба, неумело затрясла его на руках,  но голодный ребенок продолжал кричать, надрывая  легкие.  И тут произошло ужасное.  То, о чем Аксиния с содроганием вспоминала всю оставшуюся жизнь:  Отец, одной рукой удерживая вожжи, другой вырвал младенца из рук дочери и как, ненужную тряпку, зашвырнул в озеро. Аксиния вскрикнув, зажала руками рот. А Павел Никифорович с плеча хлестнул лошадей бичом. От неожиданного рывка, Аксиния упала, едва не проломив головой короб. Через минуту они были уже далеко, у самого села.  :"Так-то лучше - пряча глаза, пробормотал отец - Все шито- крыто. Ну, а если пикнешь кому, утоплю, как и этого ублюдка. Поняла?"  Стуча зубами от пережитого ужаса, Аксиния только судорожно закивала. Никто из них и не подозревал, что ребенок упал на мелководья в грязь, зацепившись пеленкой за куст камыша.  Плач ребенка, всплеск воды  и удаляющийся стук колес повозки, услышал молодой рыбак Иван  Гуляев, проверявший в тот момент свои плетеные ловушки для рыбы.  Рыбак был скрыт от глаз сидящих в повозке густыми зарослями тальника, поэтому и сам не смог увидеть повозку и ее хозяев. Иван только что женился, своих детей у молодых еще не было. Он принес малютку домой, собираясь сдать его в приют. Но против  его решения восстала не только его молодушка Маруся, но и её мать: "Послал Господь нам. Нам и растить!"  От немногочисленных сельчан появление нового жителя Степного, скрыть было невозможно, да и не к чему.  Малыша назвали Тимой, записали в конторе, уже Советской Власти. В последующей жизни, Маруся Гуляева так и не сумела родить своих детей, сказались детские болезни. Вот и остался у них Тимоша единственным, любимым сыном, которого простые, добрые люди вырастили в заботе и настоящей любви. Матери Павел сказал, что Аксиния тайно  оставила ребенка на пороге приюта. Несостоявшаяся прабабушка только удовлетворенно кивнула и тут же забыла о существовании малютки. У немного пришедшей в себя после тяжелых родов Лизы, появилась новая не менее страшная проблема. У нее отказали ноги. Целый год девушка находилась между жизнью и смертью. Она мечтала умереть и жалела только о том, что не  может встать и дойти хотя бы до колодца. Лиза не видела своего малыша,  его увезли тайно, когда девушка еще не пришла в себя.  Бабка сказала  внучке, что ее ребенок родился мертвым. Но Лиза была уверенна, что слышала голос своего ребенка.  В ней, некстати проснулось чувство материнства. По поведению сестры, по тому, как она прятала глаза, Лиза внутренним чутьем угадывала, что тут что-то не так. А через год во сне умерла бабушка сестер.  После похорон, отец забрал к себе Анисию, а Лизу отвез в больницу. К тому времени, Лиза начинала понемногу подниматься на ноги.  Павел Никифорович уже порядком подрастерял свои капиталы. Молодая жена, которой нужны были только его деньги, сбежала от  Павла с офицером из КГБ, который перед этим, хорошо потряс толстосума Коркина, изъяв  в личных целях изрядную часть его капиталов. Павел Никифорович, порядком уже истрепанный жизнью, поседевший и постаревший, все еще пытался что-то делать. По привычке, он закупал рыбу в Степном, продавал её на рынке, привлекая к этому занятию Аксинию.  Этим и жили.  От огромного их дома, Коркину оставили только две комнаты. Всю оставшуюся площадь заняли семьи Советских чиновников. Причем, заняли лучшие комнаты. Павлу Никифоровичу ничего не оставалось делать, как пробить отдельный вход для своей квартирки. Благодаря Петру, имевшему пролетарское происхождение и женившемуся на Аксинии, Коркиных не "раскулачили" и не выслали куда-нибудь на север. Однажды, отправившись за очередной партией рыбы в Степной, Павел  случайно услышал разговор рыбаков, из которого понял, что ребенок, его внук, которого он считал утонувшим, жив и здоров и живет он в семье рыбака, у которого Корки не раз закупал рыбу. Испугавшись не на шутку,  бывший лавочник, приехав домой, рассказал все Аксинии, видимо желая разделить чувство вины на двоих. Аксиния  едва начала забывать о своем невольном соучастии в преступлении. Сообщение отца совсем лишило её покоя. А Лиза между тем, почти полностью поправилась. Полгода она провела в больнице для бедных. И неизвестно что - усилия докторов или природное здоровье, а скорее всего, промысел Божий, поставили её на ноги.  А вот горб продолжал расти и часто болела спина. Передвигалась девушка хоть и осторожно, но вполне уверенно. Лиза поселилась в семье сестры и отца.  Ей положили от государства крохотное пособие по инвалидности, на которое нельзя было прожить и недели. Стараясь оправдать свой хлеб, Лиза, по мере возможности, помогала по дому, нянчилась с новорожденным сыном Аксинии. Так прошло несколько лет. У Аксинии родился второй ребенок и снова мальчик.  Перед самой войной, Павел Никифорович погиб. Поехал, как всегда за рыбой, но проезжая мимо озера, выпал из телеги. Да так неудачно, что разбил голову о  единственный булыжник, выброшенный кем-то у дороги. В Барабинских лесостепях нет булыжников. Откуда взялся этот, никто не знал.  Очевидцы рассказали   милиционерам, что неизвестно чем напуганная лошадь, вдруг понеслась по  дороге.  Не успев среагировать, Коркин вылетел из телеги. Это случилось там, где несколько лет назад, Павел выбросил в озеро собственного внука.