Схватка с волками

Ещё одна суровая правда жизни. Рассказ о человеке, который пожертвовал своей жизнью ради спасения другого. Казалось, мужчина, который занят добычей золота, живёт скрытно и вдали от людей в тайге, не может иметь других интересов. Но жизнь ставит перед ним иную задачу: фактически дважды спасти человека, девушку, от смерти, не спрашивая, кто она и почему оказалась в тайге, и почему за ней ведётся охота. И попытаться вывести её из леса, чтобы могла дать жизнь другому человечку. И опять препятствие - волки, и смертельная схватка с дикими зверями, голодными и не ведающие жалости ни к кому. Чем закончилась схватка - нужно прочитать до конца.




В одном километре от слияния двух рек, где Котуй суживался до пятнадцати метров, стремительный поток врывался в ряд величественных валунов. Вода бурлила, бесновалась, разбиваясь о камни. На пологом берегу среди выкопанных шурфов и неглубоких траншей в грунте копался таежный человек. На вид ему было лет тридцать, крепкого телосложения и с обросшим волосами лицом. Бывший геологоразведчик Иван вернулся на участок, где несколько лет назад в составе партии вел поисковые работы на предмет обнаружения золотых россыпей. Планы, карты, маршруты – все сохранилось у Ивана. Вот только неисследованный до конца участок не давал ему покоя. С научной точки зрения здесь должно быть золото, но бригада, ведущая в прошлом бурение, так и не добилась успехов. Шурфы и даже опущенные в них штаги до сих пор сохранились. Иван проводил промывку грунта в два приема и наконец, в середине июня ему улыбнулась удача. Сначала он обнаружил россыпи неправильной формы – это были мелкие, плохо ограненные фракции. Затем, промыв породу, заметил небольшие прожиловые трещинные самородки. Процесс знакомый и не составлял для Ивана труда, тем более он умел отделять золото из шлиха, ссыпая его на мелкий совок и, удаляя магнитную фракцию, готовил желтый металл к переплавке.
К концу сентября Иван планировал податься в город, но выходить из тайги частному старателю опасно, можно нарваться на лихих людей или представителей власти. Потому решил припрятать небольшую часть золота под одеждой, а за основным прийти в следующий сезон. Он изобразил на куске белой ткани подробную карту и, зашив ее под подкладку куртки, был спокоен, место, где хранилось золото, было известно только ему.
Иван обладал особым характером, он был, словно волк – одиночка. По полгода жил один в тайге, ничуть не скучая по общению с людьми, хотя относился к ним доброжелательно и старался не конфликтовать. Жена ушла от него два года назад, не выдержав длительных командировок и частых задержек зарплаты. Иван после развода чувствовал себя свободным человеком. Единственное, по кому он сильно скучал и часто вспоминал, так это по пятилетнему сыну, который остался у жены. Иван мечтал, что теперь с таким богатством, он обеспечит сыну достойную жизнь.
Промыв целую кучу илистого грунта Иван через сито отделил породу. Вдруг вдалеке послышался нарастающий звук летевшего вертолета. Сквозь отдаленный шум водопада он едва услышал выстрелы, они походили на глухие хлопки. Иван решил укрыться за деревьями, ему не хотелось, чтобы кто-то заметил в тайге одинокого старателя.
Вскоре вертолет улетел и снова воцарился покой. «Наверно опять браконьеры откупили вертолет и нещадно палят в зверя», – подумал Иван, возвращаясь к работе. До вечера он планировал промыть часть грунта в траншее. К полудню развел костер, почистил пару картофелин и, бросив в подвешенный котелок головы тайменя, принялся варить уху. Было жарко, снял с себя теплую куртку, рубаху и решил ополоснуться по пояс. Перескочил с одного валуна на другой, зачерпнул пригоршню холодной воды и с наслаждением прыснул на грудь. Зарычал от резкой смены температуры, еще несколько раз ополоснулся и повернулся лицом в сторону отдаленного водопада. Вдруг среди больших валунов он заметил что-то темное, похожее на раздувшийся мешок, видимо быстрым течением это «что-то» прибило к камням. «Может, раненное животное попало в реку и погибло в воде?»
Перепрыгивая с валуна на валун, Иван приблизился к большому непонятному предмету. Ахнул от неожиданности, увидев в воде человека, и еще больше изумился, подойдя ближе – перед его глазами на поверхности воды колыхалось тело девушки, не подающей признаков жизни. Течение играло с ее длинными черными волосами, рассыпавшимися по воде. Девушка была одета в джинсы и зеленую футболку без рукавов. Ноги обуты в короткие, женские сапоги. На боку висела небольшая кожаная сумочка. Иван ухватил ее за руку, и с легкостью вытащив из воды, вдруг оторопел: на коротком рукаве футболки имелось большое пятно бурого света, и проглядывалось небольшое отверстие величиной с десятикопеечную монету. Сомнения развеялись, в девушку определенно стреляли. И тут он заметил еще одно ранение под ключицей, но пуля прошла на вылет, так как на футболке в области лопатки имелось сквозное отверстие. Иван подхватил тело на руки и, прыгая по валунам, достиг берега. Дошел до стоянки, осторожно положив пострадавшую на ткань, выпрямился и, склонив голову, скорбно поджал губы. Девушка была мертва, ее бледное, посиневшее лицо застыло в болезненной гримасе. Ивану стало ее жалко, он печально заметил, что она могла бы жить, да жить и кого-то радовать своей необычной красотой. Тяжело вздохнув, направился к землянке с мыслью завернуть тело в полог и похоронить в старой заброшенной траншее. Вытащил кусок брезента, распорол на две части и подошел к телу. Бережно подхватил его на руки и уложил брезент с угла на угол. Кровь обагрила руку Ивана. Накрыл одним углом брезента, затем вторым и только хотел закрыть лицо, как вдруг почудилось, что закрытые веки девушки чуть дрогнули. Нет-нет, ему не показалось! Заскочив под навес, взял круглое зеркальце и, склонившись над телом, подставил к губам девушки. Посмотрел на поверхность зеркала и, сожалением покачав головой, тяжело вздохнул: «Точно показалось». Но еще раз, чтобы удостовериться на сто процентов, снова поднес зеркальце к губам девушки. И вдруг на стекле увидел едва заметное запотевание. «Неужто жива!» Сознание возликовало. Следом, с чуть дрогнувшей реснички девушки, упала и скатилась по щеке капелька воды.
Нужно что-то предпринимать: первое, сквозное ранение под ключицу вызывает кровотечение, второе, пуля застряла в мышце руки, если вовремя ее не вытащить, начнется окисление и есть риск заражения крови. Все это Иван знал со студенческой скамьи, когда проходили курсы по оказанию медицинской помощи пострадавшим. Он перевернул тело девушки, задрал футболку и оглядел пулевое отверстие, оно слегка кровоточило. Пока она в шоковом состоянии и без сознания нужно наложить скрепки и удалить пулю из руки. А если девушка очнется, всякое случается, от боли может сердце не выдержать.
Обрадовался, вспомнив, что среди инструментов найдется пинцет и острый как бритва нож. Но чем обработать кровоточащие раны, чтобы не было заражения? «Если прижгу раскаленным железом, обезображу красивое тело, останутся большие шрамы. Эх, спирту бы сейчас. Е-мое! У меня же есть аэрозольное средство от комаров, оно точно на спирту. Помню, в геологоразведочную партию приняли двоих, судимых в прошлом мужиков для копки шурфов, так они ловко отделяли спирт от суррогата. Нагревали над огнем железный прут и по нему медленной струйкой сливали жидкость».
Иван снял котелок со сварившейся ухой и занялся процессом отделения спирта от вещества. Получилось грамм пятьдесят, пожалуй, хватит, чтобы после операции обработать раны. Достал аптечку, в которой нашел ампулу с промедолом и сделал девушке укол. На случай, если очнется, вставил ей в рот палку, чтобы не повредила зубы. Разорвал на полосы полотенце и, глубоко вздохнув, приступил к извлечению пули. Ввел обеззараженный пинцет в рану и углублял его до тех пор, пока не наткнулся на металл. С облегчением вздохнул, ведь пуля могла проникнуть глубоко, тогда пришлось бы надрезать рану. Сердце трепетало от волнения, первый раз в жизни занимался подобным делом, но не это больше волновало, а состояние девушки. Иван, как будто чувствовал ее боль и потому делал все осторожно без резких движений. Наконец уцепил пулю и вытащил, следом потекла кровь. Промокнул ее чистой тканью и, обработав рану спиртом, взял медицинские скрепки, которые нашлись в аптечке. Еще раз с благодарностью вспомнил медсестру, собравшую в прошлом аптечку, ведь в тайге всякое случается, можно угодить в лапы зверю. Скрепил края ранки и, еще раз обработав остатками спирта, наложил тампоны и повязки. Скрепил отверстие под ключицей и, осторожно перевернув девушку, осмотрел рану. Пришлось расстегнуть бюстгальтер, мешавший при обработке раны. Затем обмыл тело по пояс теплой водой, перевязал обе раны и отнес девушку в землянку. Положил на звериную шкуру, накрыл теплым полушубком и с сожалением покачал головой; она так и не пришла в сознание.
С любопытством расстегнул молнию на кожаной сумочке, висевшей у девушки через плечо, и извлек тяжелый предмет, завернутый в несколько слоев целлофановой пленки. Изумился, когда в руках оказался пистолет «ТТ». Вытащил обойму и убедился, что она заполнена патронами. «Странно все это, откуда у нее настоящий пистолет, да еще с резной ручкой? Выстрелы на реке, вертолет… Кто она, и станут ли ее искать? Наверняка организуют поиски. Значит нужно убираться отсюда поскорее, а иначе ее ждет смерть, да и меня тоже, я же не собираюсь кому-то отдавать эту девушку. В любом случае ей нужно прийти в себя, тогда и узнаю ее историю».

Несколько дней вертолет летал над слиянием двух рек и обследовал большой участок над обрывом. Иван наблюдал в бинокль, как солдаты с овчарками тщательно осматривали каждый камень на реке, кого-то разыскивая. «Почему ищут девушку, что такое она натворила?» Раскрыть тайну непонятного обстоятельства могла только сама жертва, но она до сих пор лежит в беспамятстве. Он вытирал пот с ее тела, вглядывался в красивое лицо, бережно укрывал и вливал в рот целебные отвары.
Золота он намыл предостаточно, пора покидать эти края. Иван стал быстро сворачивать лагерь. Забросал костер землей, разобрал полог и, уложив вещи в большой рюкзак, взял на руки девушку. Да, с такой ношей и поклажей он далеко не уйдет. Принял решение пока укрыться среди сопок, где раньше останавливался на отдых. Осмотрел стоянку, глянул на один из зарытых шурфов, где схоронил свое богатство. Смастерил несколько лямок и, взвалив девушку себе на спину, подхватил поклажу в обе руки и тронулся в путь, лежавший на северо-восток. Несколько километров пришлось пробираться по горелой тайге. К несметному количеству комаров, примкнула мелкая кусачая мошка. Она забивалась под воротник, облепляла глаза, «грызла» нещадно. Лицо девушки он накрыл москитной сеткой, шею обработал мазью «Тайга». Как только Иван выходил на вершину сопки, появлялся ветерок, разгоняя тучи москитов.
К концу двухнедельного трудного путешествия, Иван решил устроить основательный привал. Соорудил из камней пирамиду и развел внутри костер. Затем накрыл свое творение пологом: получилась банька в походных условиях. Первым делом, отбросив стеснение, вымыл девушку и уложил ее на чистой подстилке, затем «попарился» сам. Когда вытирал свое обнаженное тело, глянул на больную и в изумлении заметил, что она очнулась и удивленными глазами смотрела на него. Иван, застеснявшись своей наготы, заскочил за камни и спешно оделся.
Осторожно, подойдя к девушке, с облегчением вздохнул и миролюбиво заговорил:
– Здравствуй! Наконец-то пришла в себя. Вот и хорошо. Ты меня не бойся, ничего плохого я тебе не сделаю. Извини, что пришлось без твоего разрешения тебя помыть, – парень смущенно глянул на девушку, – меня Иваном зовут, если что.
– Кто ты? – спросила с хрипотцой в голосе изумленная девушка.
– Я бывший геолог по делам здесь промышляю, так, ищу кое-что из горных пород.
Галина обвела вокруг глазами и закрыла веки. Из-под ресниц выкатились слезы.
– Зря ты так, милая, разве можно сейчас плакать, радоваться должна, что жива осталась. Как тебя зовут?
Девушка замотала головой, слезы продолжали стекать по ее щекам.
– Ну, ладно, не буду мучить тебя вопросами, ты сейчас поспи, отдохни, а завтра мы тронемся дальше в путь.
– Где вы меня нашли? – девушка поморщилась от боли в спине.
– Недалеко от водопада, на перекатах, ты была без сознания и к тому же ранена в двух местах. Я достал пулю из твоей руки, другая пуля прошла навылет.
– Вы видели еще кого-нибудь на реке?
– Нет, ты была одна. Правда вертолет долго кружил перед водопадом, я подумал, мало ли что, пришлось взять тебя с собой и уйти в тайгу. К тому же солдаты с собаками рыскали по всей округе.
– Вы, правда, никого не видели? – с сожалением, спросила девушка.
Иван замотал головой.
– А ты была не одна? – но, не дождавшись ответа, продолжил, – не бойся меня, я ведь два раза тебя от смерти спас, первый, когда из воды вытащил, а второй, когда пулю извлек. Я видел, как тебя искали, потому решил уйти в тайгу.
Наконец девушка благодарно сомкнула веки и тихо сказала:
– Спасибо, Иван. Меня Галиной зовут.
– Отдохни Галя, береги силы, не трать их на разговоры, ты еще очень слаба. Постарайся заснуть и не думать о плохом.
Иван бережно укрыл девушку полушубком. Галина закрыла глаза и сквозь туман в голове пыталась воспроизвести в памяти последние эпизоды, перед тем, как потеряла сознание. Последние шаги, выстрелы, боль в руке, в спине. «Леша, родной, он всегда был рядом. Что случилось дальше, почему его нет, а я здесь с незнакомым мужчиной. Господи, за что же мне снова такие мучения». Она хотела повернуться, но дернувшись от боли, вскрикнула. Иван бережно помог ей перевернуться на бок, и ласково погладив по голове, тяжело вздохнул. Наутро парень засобирался, а Галина с изумлением и стеснением наблюдала, как он снимает с сучьев ее одежду, высохшую после стирки.
– Я закрою глаза и помогу тебе одеться, ты ведь сама не сможешь.
Галине ничего не оставалось, как согласиться. Со стонами, с резкими вскриками и с его помощью удалось натянуть джинсы и футболку, поверх которой он надел на ее тело свитер большого размера. Когда боль утихла, Иван снова взвалил Галину на спину, и они продолжили путь по бескрайней тайге.
На очередном привале, девушка спросила:
– Иван, ты еще вернешься на берег?
– А зачем? Там военные с собаками рыщут.
– Я была там со своим женихом, – призналась девушка, – Ваня, я не знаю, что с ним случилось.
– М-да, – произнес задумчиво парень, – Галя, я осмотрел все вокруг, там больше никого не было. Если твой парень выплыл, то наверняка ушел в тайгу, а если… – Иван не стал договаривать, понимая, как тяжело на душе у девушки, – наверняка солдаты его подобрали.
– Ты не мог бы еще раз сходить и поискать его, – Галина умоляюще взглянула на парня.
– Оставить тебя одну! Понимаешь, мы уже прошли десятки километров. Галя, это практически невозможно.
Вникнув в безвыходную ситуацию, Галина сквозь слезы сказала:
– Оставь меня здесь. Прошу тебя, не возись со мной, а то оба погибнем.
– Вот уж нет! – категорически заявил Иван, – я не брошу тебя здесь на погибель. Не дай бог тебя найдут солдаты с собаками. Я не знаю, за что тебя разыскивают, но обещаю, приведу туда, куда скажешь.
– Ваня, мне некуда идти.
– Все равно пойдем вместе, там что-нибудь придумаем. Нам спешить нужно, до холодов мы должны успеть добраться до первого селения.
Через несколько дней они достигли реки Котуй, которая причудливым образом, извиваясь между плоских гор, протекала до слияния с Хатангой. Неизбежно и слишком быстро приближалась осень, поглощая в золотистых красках уходящее короткое заполярное лето.
Галина почувствовала себя плохо, она периодически теряла сознание, совсем отрешилась от жизни. Ее часто тошнило, содержимое желудка просилось наружу. Она молчала, отказывалась принимать пищу, а только пила воду или бульон, приготовленный Иваном. Стало заметно холодать, особенно ночами. Девушка, потеряв много сил, не в состоянии была передвигаться самостоятельно. Но Иван упорно боролся за ее жизнь, не давая окончательно уйти в себя. Галина, когда чувствовала себя лучше, успела поделиться своей историей, и Иван теперь знал, как эта девушка самоотверженно любила своего парня. Теперь и он владел ее тайной. Да, он был тронут ее рассказом, и проникся уважением к девушке. Она чувствовала это и с благодарностью принимала ухаживания и заботу.
Осень в северных краях скоротечна, деревья быстро одеваются в золотой наряд и за короткое время сбрасывают его на землю. Очень скоро сюда придут морозы. Иван давно бы дошел до людей, но с раненной девушкой этот путь оказался намного длиннее. Однажды, сидя возле костра, он заявил о своем решении:
– Нам придется дождаться холодов, и по скованной льдом реке, добраться до пастухов или охотников.
Галина, только что отошедшая от последней хвори, отрешенно глянула на Ивана и тихо промолвила:
– Вань, брось меня, все мне равно жизнь не мила. Я не хочу жить, понимаешь…
Вдруг Галину стошнило.
– Что, тебе опять плохо?
– Нет, нет, это что-то другое… – к горлу Галины подступили спазмы, но на сей раз, она справилась. Девушка широко открыла глаза и, устремив взор в серое небо, вдруг неуверенно произнесла:
– Неужели…
– Галь, ты чем?
– Ваня, если я не ошибаюсь, мне теперь есть, для кого жить.
Парень, не уловив намек, задумчиво свел брови.
– Это невероятно, Ваня, но у меня под сердцем теплится еще одна жизнь.
– Так ты беременна!
Галина кивнула.
– От Алексея?
Она снова кивнула и вполне уверенно произнесла:
– Ну, теперь нам сам Господь повелевает мне жить.
Вскоре снег укрыл землю. Реку постепенно сковывало льдом. Иван смастерил сани и уложив в них Галину с небольшой поклажей, берегом пробирался на север. Заканчивалась еда, осталась сушеная рыба, немного муки и вяленого мяса. Однажды Ивану удалось выследить глухаря и подстрелить птицу из пистолета со второго выстрела. К рациону питания добавилась рыба, пойманная на блесну. Но вскоре Котуй сковало льдом и приходилось пробивать лунки.
Галина чувствовала себя неудобно, порой Иван, выбиваясь из последних сил, тащил ее на санях. Он падал на колени, вставал и упорно двигался вперед. Как-то она попыталась пойти самостоятельно, но, не пройдя и пяти шагов, присела, слабость еще была велика. Виновато посмотрела на парня. Иван подошел, улыбнулся и, приподняв ее как ребенка, уложил в сани. Когда холод пробирал до костей, хотелось сказать Ивану, чтобы остановился, развел костер, но не могла, не хотела быть обузой. А он все чувствовал, понимая глубоко, помогал бескорыстно.
Однажды Галина не выдержала и взмолилась:
– Ваня, да оставь же ты меня! Ведь не дойдем вдвоем. Сколько нам еще идти?
– Потерпи милая, скоро будет стойбище оленеводов, там отогреемся и отдохнем.
Говорил, успокаивая ее ласково, а про стойбище выдумал, сам понимал, что идти еще долго. В обойме осталось всего два патрона, берег, может, улыбнется удача подстрелить какого-нибудь зверя. Еды почти не осталось, припасал остатки для нее, когда накрывал на «стол», подсовывал кусочки, а сам говорил, что сыт. Галина с благодарностью смотрела на Ивана и понимала, что он заботится не только о ней, но и о том, кто еще не появился на свет.
Однажды ночью Иван, подбрасывая сухие ветки в костер, услышал отдаленный вой. Сомнений не было – это были волки. «Почуяли сволочи, теперь не отстанут. Эти твари слабого человека за версту чуют. Вот и у нас еда закончилась, чем Галю кормить, ума не приложу. Если судить по карте, двадцать верст по реке осталось. Ничего, дотянем. Только вот, волки…»
Иван на этот раз разместился на ночлег под небольшим обрывом, чтобы ветер не задувал костер. Огляделся, и вдруг за деревьями что-то мелькнуло, затем снова и снова. Волчья стая, окружала в полукольцо двух людей, уставших от холода, голода и тяжелой дороги.
Запалив сухой сук, вытащил топор, и пошел за сушняком. Все время поглядывал, чтобы волки не обошли Галинку со стороны реки. Подрубил сгоревшую лиственницу и принялся рассекать ее на части. Натаскал веток, подбросил в костер и с ужасом заметил, что волки расположились над обрывом в двадцати шагах от костра. Они ложились на снег и терпеливо ждали, но, как только человек вставал, хищники вскакивали. Полетели горящие сучья и головешки. На какое-то время волки отошли на безопасное расстояние.
Галина все поняла, она с волнением наблюдала, как Иван подтаскивает сушняк, ведь костру нельзя дать погаснуть, это означало верную гибель. Превознемогая слабость поднялась и стала помогать Ивану.
– Зачем ты поднялась, я сам управлюсь, тебе нужно силы беречь.
– Ваня, посмотри вокруг. Что ты меня, словно немощную оберегаешь, волки того и ждут, когда мы совсем ослабнем. Иди за ветками, я буду поддерживать огонь.
Третьи сутки боролись люди за право жить, третью ночь волчья стая, как по команде сужала круг. Хищники уже не боялись людей, привыкнув к их бездействию. Но когда Иван бросал в них искрящиеся головешки, звери отбегали на безопасное расстояние и потом снова подходили ближе. Иван высматривал среди стаи матерого волка, но точно определить не мог, кого они слушаются.
Да, волки опытные звери – берут на измор. Послышалось протяжное завывание одного волка, затем его голос подхватили остальные. От множественного воя становилось жутко, в сознание постепенно вкрадывался страх – быть растерзанными волками. Но естество сопротивлялось, заставляло бороться. Иван больше всего переживал за Галину, и в данный момент думал только об одном, как спасти ее от неминуемой гибели. Он сильный, если что, отобьется ножом, на дерево вскарабкается. А что будет со слабенькой девушкой? Он представил жуткую картину, как волки набрасываются на нее и разрывают на части. Кровавые пасти добираются до… Нет, он должен ей помочь, Галя и ее не родившееся дитя должны жить.
Иван все-таки определил вожака – это был крупный зверь, иногда он бегал среди волков, проваливаясь в глубокий снег, и они отходили в сторону, пряча между ног хвосты. Вот он упал на живот и пополз к обрыву, стая последовала его примеру. Иван достал пистолет и приставил руку к ветке дерева. Поймал на мушку голову волка и, затаив дыхание, долго прицеливался. Медленно выдохнул и спустил крючок. Громыхнул выстрел, распугав стаю, затем послышался истощенный визг.
Иван решил посмотреть и, держа в одной руке пистолет, а в другой пылающий сук, вскарабкался на обрыв и увидел бездыханного волка. Кровь впиталась в снег. Не важно, куда попала пуля, главное – вожак мертв. Парень резко обернулся, к нему со спины, с горящей веткой в руке подошла Галинка.
– Не боишься? – спросил Иван, обняв девушку за плечи.
– А что его мертвого бояться. Как нам от тех отбиться? – Галина махнула горящей веткой в сторону скрывшейся стаи.
– Не хочу тебя пугать, но нам не уйти от стаи.
– Ваня, и что нам дальше делать?
– Сейчас мы с тобой пойдем к костру, а стая вернется и подкрепится своим собратом. А потом… Мне надо как-то вас спасти, Иван перевел взгляд на живот Галины.
Вернувшись к костру, они перекусили кусочками сушеной рыбы и сквозь потрескивание горящих сучьев, прислушались. Над обрывом послышалось множественное рычание. Волки, они и есть волки, особенно голодные, им не важно, кто сейчас лежит в снегу: подстреленный вожак или волчица, они тоже должны выжить.
Стая набросилась на мертвого вожака и мгновенно растерзала его на части, вскоре от него остались только клочья шерсти, да кости разбросанные на окровавленном снегу.
Иван размышлял, что стая, хотя бы немного насытится и может, отстанет от людей, но глубоко ошибся: волки снова заняли свои места над обрывом, образовав полукруг.
«Это конец, – подумал Иван, – еда на исходе, в обойме один патрон, скоро они совсем перестанут нас бояться». В потаенных мыслях Иван уже принял решение в этой безвыходной ситуации. Он улыбнулся, глядя на Галину, и подумал: «Раз Господь свел меня с ней в этой глуши, значит ему виднее». Парень, молча, поднялся и стал разгребать снег под обрывом, пока не образовалась яма. Постелил на дно тулуп и снял с себя полушубок. Галинка, недоумевая, спросила:
– Ты хочешь, чтобы мы укрылись под снегом?
– Ты – да, я завалю тебя ветками и снегом.
– Ваня, а ты? Они же тебя разорвут…
– Я отведу стаю и постараюсь взобраться на дерево, но не факт, что они отстанут от меня. Ты должна выжить, понимаешь, Галя. Сбереги себя и дитя. Завалю тебя хвоей, разбрызгаю оружейную смазку, сверху набросаю тлеющих головешек. Может Бог милует, не учуют тебя волки. Возьми нож, если волки начнут разгребать снег, отбивайся до последнего. Другого выхода у нас не осталось. И вот еще что, на всякий случай, под подкладкой полушубка найдешь мешочек с золотом и там же кое-какую карту.
Галина со слезами на глазах обняла на прощание Ивана, и спустилась на дно ямы. Парень подмигнул девушке, улыбнулся и укрыл полушубком. Накрыл ветками и снегом. Разбрызгал пахучую смазку и набросал тлеющих головешек, затем подкинул в костер последние сучья и поднялся на обрыв с горящими ветками в руках. Стая отбежала подальше в лес. Иван шел по колено в снегу, держа в руке пистолет и догорающую ветку. Спустился в овраг на приличное расстояние, взглянул в предутреннее небо и подумал: «Если на дерево залезу, там и околею, а так, мгновенный конец…» – приставил ствол пистолета к виску и спустил курок. По тайге пробежалось громкое эхо от выстрела.
Галина лежала под настилом, прислушиваясь, что творится наверху. Прошло довольно много времени, как Иван завалил ее ветками и снегом. Сжав в руке рукоятку ножа, с трепетом ожидала, доберутся ли до нее волки. Гнала черные мысли прочь, не хотелось думать, что будет, если волки ее отроют. Вдруг услышала, как кто-то ходит по настилу и, обрадовавшись, что это Иван, хотела покричать. Но, судя по легким шагам, поняла, что ошиблась. Вскоре все стихло. От нехватки воздуха Галина стала задыхаться и, боясь остаться здесь на веки, собралась с силами и приподняла навес. Под нажимом слой веток поддался, и она выбралась наружу. Уже рассвело, Галина зажмурилась от яркого света. Увидела многочисленные отпечатки волчих лап. Сжала рукоятку ножа и огляделась, волков нигде не видно. Костер давно погас, даже головешки потухли.
Порывшись в карманах Ивановского полушубка, нашла спички. Сушняк закончился, нужно подняться на обрыв и насобирать ветки в лесу. В голову пришла страшная мысль: «Где Ваня? Ведь много времени прошло, а он не возвращается». Взяла в одну руку топор, в другую нож и направилась по следу Ивана. Показались волчьи следы, примкнувшие к человеческому следу. Медленно шла, озираясь по сторонам, но волков не было. Ноги утопали в снегу и вскоре Галина, спустившись в небольшой овраг, заметила какие-то темные предметы. Ахнула от ужаса, увидев окровавленный снег. Клочки ткани, перемешанные с кровью, валялись кругом. Галину стошнило, когда увидела разбросанные человеческие останки в виде костей. С отвращением представила, как ночью на этом месте стая волков разорвала Ивана. В снегу на месте гибели Ивана, нашла пистолет и прихватила с собой. Прислонилась спиной к березе, закрыла глаза, и некоторое время стояла отрешенно. Собралась с мыслями и перекрестилась, подавив в себе чувство брезгливости, собрала все, что осталось от Ивана. Тихо побрела к стоянке. По дороге насобирала сучьев и развела костер. Теперь Галина могла надеяться только на себя. Расчистила яму и, уложив человеческие останки, завалила хвойными ветками и присыпала снегом. Смастерила из двух палок крест и воткнула в могилу. Оставила одну частичку скелета и бережно, завернув в тряпицу, положила в рюкзак. Мужественно провела весь обряд, слез не было, только горечь глубокой утраты переполняла душу.
Все, теперь нужно быстро уходить, пока не вернулась стая. Взвалив на плечи рюкзак, ступила на лед, и не спеша, побрела вниз по реке. В нелегком пути и с остановками прошел день, необходимо подыскать место для ночлега. Есть нечего, единственное, о чем можно мечтать, это растопить снег в алюминиевой кружке и попить кипяток с сахаром. Галина добрела до излучины реки и нехотя посмотрела на каменистый обрыв. Только там ей удастся насобирать сушняк для костра. Тяжелый полушубок Ивана давил на плечи, ноги постепенно замерзали. С сапогами она давно распрощалась, Иван обрезал свои валенки и с портянками они вполне подошли. Правда, приходилось часто перематывать ноги, так как портянки сбивались. Она пробралась по снегу на вершину обрыва и решила набрать веток в редком леске, как вдруг за излучиной, в стороне леса, заметила дым, поднимаясь столбом над деревьями он таял в небе. От надежды спасения радостно забилось сердце. Она смерила взглядом расстояние от реки до сопки, где поднимался дым и, предчувствуя скорую встречу с человеком, передвигая с трудом ноги по глубоким сугробам, направилась в лес.
Уже вечерело, когда Галина спустилась с сопки и, пройдя часть леса, очутилась на поляне. В глаза бросились следы на снегу, огромные, как ей показалось, похожи на медвежьи. Сознание наполнилось страхом. Подняла голову вверх и с изумлением увидела, как мириады звезд раскинулись по всему небу, они причудливо устраивались в ряд, затем другая линия светящихся небесных тел пресекла черту. Взору Галинки предстало подобие креста из светящихся звезд. То ли это было северное сияние, то ли разыгравшееся воображение, то ли она уже прощалась с жизнью… В шагах тридцати от себя увидела, как большой бурый медведь вышел на край поляны. Волосы на голове вмиг зашевелились, от страха мурашки побежали по коже. Бежать не было сил, опустившись на колени, опустила голову и, скрестив на груди руки, зашептала молитву.
Вдруг недалеко раздался собачий лай и следом послышался человеческий голос. Громыхнул выстрел. Галина открыла глаза и увидела, как белая собака несется к ней по глубокому снегу, а следом, размахивая ружьем, идет человек, одетый в звериную шубу. Тело не слушалось, сознание помутилось, и Галина в беспамятстве упала на снег.


Отрывок из романа "Котуйская история"