Хранитель города. Часть третья. Глава IV

Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2015/01/09/1542

                IV


Парадная лестница из гранита вела на второй этаж между колоннами из серого сибирского мрамора и бронзовыми перилами.

– Первый из залов – зал Антиков императрицы Марии Фёдоровны, – между тем сказал Хранитель. – В ансамбле дворцовых интерьеров зал играл роль своеобразного музея античной скульптуры. Анфилада парадных галерей, которой считались кроме зала Антиков, ещё галерея Рафаэля, галерея Лаокоона, галерея Арабесок, была когда-то наполнена первоклассными произведениями искусства из коллекции Павла I.

Далее следовала Галерея Рафаэля.  Название залу дали располагавшиеся здесь четыре шпалеры на сюжеты росписей известного художника.
В помещении превалировал зелёный цвет. Когда-то это был бархат с ткаными золотыми узорами. Теперь стены, выкрашенные в салатовый цвет, выглядели скромнее. Наверху же, во весь потолок протянулась репродукция одной из известных картин Рафаэля. Между окон на стенах разместились копии произведений мастеров эпохи Ренессанса, выполненные русскими живописцами. Вдоль стены также были размещены картины, чередующиеся с различными античными сосудами на белых пьедесталах. И замыкал весь этот ряд стоящий в углу чёрный рояль императора.

В сумерках, куда еле-еле проступал свет белой ночи, близившейся к утру, залы казались ещё более огромными, нежели были на самом деле. За каждой закрытой дверью ребята ожидали увидеть того, с кем больше всего не хотелось бы встретиться – хозяина замка. Особенно трепетала Вика. И всякий раз открывание очередной двери, ведущей из одного зала в другой, для неё казалось неимоверным испытанием, сродни подвигу.

Наиболее красивым ребятам показался тёмно-красный Тронный зал супруги Павла – Марии Фёдоровны. Величественные двери из красного дерева с бронзой вводили в парадные покои. В сумраке всё это теряло свой подобающий вид, который поражал своим великолепием при дневном свете. Стены были затянуты малиновым бархатом.
Такой же тканью обит был трон императрицы, на его спинке на фоне российского герба помещалась буква «М», вышитая золотом. В глубине ниши располагался камин из белого мрамора с барельефом.
Тронная императрицы Марии Федоровны, несмотря на сравнительно небольшие размеры, производила очень сильное впечатление благодаря царственной роскоши своей отделки. Два мраморных стола, заставленных подсвечниками, вазами, часами из золочёной бронзы и резные кресла, обитые малиновым бархатом и украшенные вышитым шифром императрицы, дополняли убранство интерьера.

– Мария Фёдоровна увлекалась живописью, резьбой по кости и твёрдым камням, гравированием и медальерным искусством, – продолжил свой рассказ Хранитель. – Её художественные дарования подчёркивались тематикой декоративных композиций, где были представлены аллегории Живописи, Ваяния и Зодчества…

Далее находилась вторая тронная зала с замечательными громадными люстрами из массивного серебра. Дверь из этой залы вела во внутренние покои императрицы.

 Общий Столовый зал входил в анфиладу парадных покоев Марии Фёдоровны. Белые высоченные двери, белые стены и потолок, фрески, высокие окна, прикрытые красно-белыми портьерами, справа у стены один единственный из мебельной атрибутики – ещё один рояль, чёрный.
Ключевым элементом убранства интерьера являлись две самые большие во дворце бронзовые золочёные люстры на пятьдесят свечей каждая, предназначавшиеся первоначально для Георгиевского зала Зимнего дворца.

Когда-то в центре торцевых стен помещались два камина из сибирского порфира, над которыми располагались огромные зеркала в резных золочёных рамах. По сторонам от каминов на полуколоннах из цветного мрамора размещались вазы из оникса, так называемого «восточного алебастра». В художественном убранстве помещения были широко использованы порфировые вазы, различные бронзовые украшения и резная золочёная мебель, обитая пунцовым бархатом.

– Пять балконных дверей ведут на просторную террасу, обращённую в сторону Летнего сада, – пояснил Хранитель. – В Столовом зале любили играть малолетние князья, и, во избежание несчастий, нижние части стеклянных дверей на балкон, по распоряжению Марии Фёдоровны, закладывались мягкими подушками. Иногда вечерами здесь устраивались камерные концерты. Павел пристрастился к музыке и театру с ранних лет, сохранив эту любовь до самой смерти. Последний концерт в Общем Столовом зале состоялся 10 марта 1801 года. Здесь же происходили ужины императорской семьи в окружении избранного общества близких государю людей…

Неожиданно Хранитель замолчал и прислушался к полумраку.
Ребята тоже напрягли слух, но ничего такого не услышали.

– Кто-то идёт, – сказал он. – Минуты через две он окажется перед нами.

– Павел? – Вика перешла на шёпот.

– Нет, это не призрак. Это живой человек.

– Но откуда здесь люди? – спросил также шёпотом Дима. – Если только сторожа…

– Вполне возможно, что кто-то из них…

– Мы, что, его будем дожидаться? – мальчик суетливо огляделся. – Здесь даже и спрятаться негде… За портьерами если только?

И в этот момент он действительно услышал тихие приближающиеся шаги. А в щели под дверьми замелькал свет от электрического фонаря.

«Свечой так не освещают», – успела подумать Вика, но Хранитель уже отвечал на Димин вопрос:
– Зачем за портьерами? Когда можно вот так…

Он притянул одной рукой ребят к себе, а второй накинул на их головы свою мантию, тем самым, закрыв их своей одеждой.
И как раз вовремя, так как в следующую секунду двери открылись, и человек с фонарём вошёл в помещение. Ещё через пару мгновений он прошил собой то место, где только что находились ребята с Хранителем и, освещая перед собой пространство, а также стены, отправился в сторону тронной Марии Фёдоровны…

Хранитель откинул плащ, и ребята огляделись. Сейчас они находились в другом крыле здания, невидимо для себя самих перескочив через несколько проёмов. Неизвестный ночной гость, блуждающий по замку, оказался у них позади за парой залов.

– Странно. Что он здесь выискивает, если это не сторож, – сказал Дима. – Если же сторож, то можно предположить, что он совершает обход.

– В четыре утра?! – возразила Вика.

– А что? Мало ли, пропустил вечерний обход, проспал, профилонил… В любом случае, на глаза ему лучше не попадаться… А мы сейчас где?

– В Мраморной галерее, – ответил Хранитель. Казалось, что он будто бы с ними, но мыслями в другом месте. Ребята поняли, кто стал причиной его раздумий.

– Здесь тоже красиво и необычно, – сказала Вика. – Вот бы днём сюда попасть, когда можно рассмотреть каждую деталь.

Окна правильной формы из восьми секций не были ничем загорожены, поэтому помещение с пробивающимся в него светом пасмурного утра просматривалось лучше.
Вдоль внутренней стены были установлены три беломраморных камина. Поверх каждого из каминов красовались зеркала. Сверху возвышались две позолоченные люстры, а также с одной из сторон прямо над дверьми – бельэтаж. Двери же зала были набраны из различных пород дерева и украшены позолоченными бронзовыми накладками.

– Мраморную галерею ещё называют Георгиевским залом, – продолжил Хранитель. – Он считается одним из самых больших парадных залов Михайловского замка. Название «мраморная» отражало особенность её декоративного убранства, где главную роль играло использование мрамора различного цвета. Поначалу стены зала были выложены разноцветным мрамором. После трагического исхода императора паркетные полы, надкаминные зеркала и скульптуры были отправлены в Таврический дворец. Туда же тогда перевезли и камины.
Позднее вся  мраморная облицовка стен, барельефы и колонны были сняты. Цветной мрамор, богато украшенные двери зала решили использовать для оформления интерьеров Эрмитажа и Мариинского дворца. А здесь, на стенах, разбитых декоративными лепными рамами на отдельные панно, разместили мраморные доски с именами воспитанников Николаевского Инженерного Училища и Академии – георгиевских кавалеров. Именно тогда для освещения зала были изготовлены эти две большие люстры.
А в годы Великой Отечественной войны от прямого попадания авиабомбы перекрытие зала было в значительной степени разрушено, повреждена западная стена.
Восстановление же  и реставрация зала проводились лет через десять после окончания военных действий...

Следующими по ходу путешествия оказались Овальный зал с его высокими двойными колоннами и Галерея Лаокоона, некогда обтянутая великолепными гобеленами и украшенная мраморными статуями, но ныне пустующая.
А когда-то здесь, в центральной нише зала на постаменте из разноцветного мрамора была установлена привезённая из Италии скульптурная копия прославленной античной группы «Лаокоон», давшая название залу. Помещение прежде имело и другое название – Готлисовый покой, так как стены Галереи в Павловское время украшали изготовленные во Франции гобелены, представлявшие сцены на сюжеты из Священной истории. На потолке размещались три круглых живописных плафона на мифологические темы, сюжеты которых были указаны художникам самим императором. Здесь когда-то дежурили кавалеры Мальтийского Ордена.

– Оба эти помещения входили в анфиладу парадных покоев императора Павла I, – сказал Хранитель. – А в XIX веке, во время пребывания в замке Инженерного училища, бывшая Галерея Лаокоона входила в состав Модельных залов Инженерного департамента. Однако наиболее решительные изменения здесь произошли позднее в связи с устройством в южной части помещения новой парадной мраморной лестницы, ведущей в вестибюль Николаевского инженерного училища. При этом было разобрано перекрытие между первым и вторым этажами, заложен дверной проём в Галерею арабесок и изменено архитектурное оформление южной стены…


Продолжение: http://www.proza.ru/2015/01/11/1217