Хех

- Вы это мне?
- Вам, вам, ваше сиятельство. Не узнаешь меня?
- Извините, не узнаю.
- А я, брат, тебя сразу приметил.
- Вы, верно, ошиблись, любезный.
- Ты ж… Ты пытал меня.
- Вы ошиблись, я сам из битой семьи.
- Голос не изменился совсем, хех. Даже не постарел. Я хорошо помню твою шепелявость. Как заслыхивал – понимал, что очнулся.
Че глядишь то? Али не то говорю? Али не ты мне пальцы ключиком того…, подправлял?
- Это не ваш автобус, сорок пятый вроде идет?.. Мне надо идти…
- Кая мне разница, я ш старого друга встретил. Давай, что ли, провожу.
- Так…
- Да не ловчись. Худо не сделаю.
Ты мне расскажи лучше, правда моя физиономия тебе не знакома?
- Вас я не знаю.
- Походка, смотри-ка, та же, с дерганьем пятки на третьем шажку… Да… И не такие детали поизучаешь, лежком на полу... Правда, хех, у меня глазки тогда немного заплывшие были, так что левую ногу от правой не отделить никак…
Ты это, как оно там? Пошел вверх? По вашей лестнице этой, службенной?
- Оставь уже бред этот. Какая лестница? Причем я?..
Моя мать умерла от голода, а отца увезли… Мне тогда шесть не стукнуло даже…
- Хм…
Зыркай! Может, храпнем на пару, дружок-пирожок?
- Ладно, пожалуй, угощу… Виноват, наверно, что оказался похож на кого-то…
- Похож? Хех…
Да пей, пей, за здоровье убиенных… За здравие людей нетленных… Они, брат, как ни старайся, всегда живы.
- Я продолжу, черт побери, оправдываться. Так, мамку совсем позабыл… Иру… Алексей, отца звали… Пракосин Алексей. Что не узнавал о нем – все без толку…
Знаете, часто снился мне он, в детдоме, батя мой… Его в деревне так и звали из-за родинки над правой…
- Пракосин? Алексей Пракосин? У него глаза косые были, и над бровью родинка?
- Родинка… да… А какого вы знаете?
- Так это ж наш брат был, «родной» звали из-за родинки… Я его запомнил… Он все прикрывал нас, дорабатывал за нас, больных наших… а как начальник увидел, с дерганной пяткой, как у тебя, так и уложил, одним из первых…