Идеальная любовь Левтолстоя

Даже окончательно замужние люди имеют грешное обыкновение грезить об идеальной любви. Впрочем, женатые тоже.
Взять Левтолстоя. Он был, как известно, женат, и почти всегда помнил об этом. Однако грезил… Запирался в кабинете, якобы для работы, а сам вовсе не работал, а грезил. Воображал предмет возвышенной страсти. Снаружи предмет являлся такой крепенькой, но стройной барышней, в прюнелевых ботиночках и тёмно-синей шляпке с вуалеткою от M-me Trouphaille. Пахло от барышни морозцем и слегка конфектами, карие, чуть раскосые глазки её светились озорством, а губки были надуты понарошной сердитостью. Ах, ах! Вот же старый сластолюбец! Ах!
Вот эту самую сердитость никак нельзя было стерпеть Левтолстою. Требовалось немедленно подхватить предмет под локотки, прижать к тёплой своей бороде, растормошить, чмокнуть( Ах!!!) в ямочку на щеке и проскакать вдвоём в шутливой полечке. Трам-пам-пам!
Тренированное воображение литератора выдёргивало Левтолстоя из реальности, как ровную морковь из рыхлой грядки. Он вставал, крепко обхватывал руками собственные бока и вот так, обнявшись крепче двух друзей, звонко шлёпая большими ступнями, скакал по кабинету. Трррам-пам-пам!
Но самое главное предмет имел всё-таки не снаружи, а внутри. Ибо внутри это был ещё один Левтолстой. Да, именно так. Именно потому с ним было так изумительно легко, как ни с кем более в мире.
- Мир – жаловался настоящий Левтолстой воображаемому – ничего не понимает. Он совершенно безумен!
- Ну уж, прямо уж… - возражал Левтолстой-барышня – безумен, скажешь тоже. Не преувеличивай. Он не безумен, а просто дурак!
- Ага, дурак! Круглый!
И оба понимающе хихикали и ласково тёрлись носами.