Её порывы благотворны!

            (Рассказ наших новых соседей по лестничной площадке,               
            семейной пары Николаевых, недавно отпраздновавших
            свою золотую свадьбу).
      

- Вы так ласковы друг к другу, неужели никогда за 50 лет не ругались, не хотелось развестись? - спросил я.

- Ну, как не хотелось? Мы даже и заявление подавали на развод. И случилось это через две недели после свадьбы. Женились-то мы в восемнадцатилетнем возрасте. Понятие о семейной быте у нас было лишь из наблюдений за нашими родителями. Мы оба из простых рабочих семей. Наши родители, работники ленинградской ткацкой фабрики «Веретено». Родители, как мои, так и Марии Павловны, работали в разные смены и встречались между собой лишь ночью да в выходной день. Почему в разные смены? Пока мы, дети, были маленькими, это была необходимостью, а потом уже просто привычка. Особенных ласк между родителями мы не никогда наблюдали, они словно стеснялись этого. Родители даже умудрялись поругаться друг с другом в свой
единственный выходной.

Возможно, эта сдержанность в выражении чувств и послужила причиной тому, что уже через две недели нашей с Марией Павловной совместной жизни мы решили твёрдо, что хватит, будем разводиться. Но рассудили сообщить родителям о нашей размолвке не теперь, а после поездки в уже запланированное свадебное путешествие, куда мы отправились как чужие люди.  Но та поездка…


Для нашего свадебного путешествия мы ещё за месяц до свадьбы выбрали Украину-Крым. Сняли через знакомых небольшой домик в поселке Коктебель. Цена была довольно умеренная, единственное, о чём нас предупредила хозяйка, говорящая с милым украинским акцентом, так это то, что во второй половине домика проживают теперь её друзья, одна немолодая семейная пара. Но, она нас успокоила, что те люди пробудут всего одну ночь. Наутро они уедут, и весь домик будет в нашем распоряжении.

Мы познакомились с нашими соседями и, даже, устроили совместные с ними вечерние посиделки с вином и песнями.

Виктор Илларионович, мужчина  лет шестидесяти, высокий, худощавый. Его жена, Валентина Эрастовна, женщина немолодая, с  ухоженным лицом и сеточкой морщин вокруг глаз, очень стройной  фигурой. Он, преподаватель Петербургского вуза. Она, в прошлом балерина Мариинского театра. Обращались они друг к другу исключительно на "Вы".
Помнится, я ещё тогда сказал Марии Павловне, что вот, мол, это они только "на людях" играют любовь.

Вечер был замечательно звёздным и тёплым. Мы много  говорили, шутили.
У Валентины Эрастовны оказался чудный голос, она прекрасно пела украинские песни. Мы с женой подпевали ей. Виктор Илларионович же, извинившись, сказал, что у него полностью отсутствует музыкальный слух и, что он любую песню поёт под мотив Интернационала. Разошлись мы по своим спальням уже за полночь...

Мы с Машей, уставшие с дороги, сразу крепко заснули: она неа кровати, я улёгся, сдвинув два кресла. Но, среди ночи, нас разбудил звук голосов, слышавшихся совсем рядом. Я даже включил свет, чтобы убедиться, что в комнате мы одни. Разговор слышался за стеной, где находилась спальня наших новых знакомых.

- Виктор Илларионович, но почему Вы не спите?
Ну, что же Вы не спите, и не спите? Виктор Илларионович!
- А?! Что случилось? Почему Вы меня разбудили?
- Я думала, что Вы не спите.
- Нет, дорогая, я спал.
- Ну, тогда замечательно!

Через минуту послышалось тихое похрапывание. Заснул.

- Виктор Илларионович, будьте добры, скажите, который теперь час? Часы с Вашей стороны.
- А?! Что случилось?
- Да спите уже, я просто поинтересовалась, который теперь час?
- 3 часа. Ночи.
- Ну, надо же, Вы спите, а мне совершенно не спится.
- Валентина Эрастовна, а хотите, я Вам спою колыбельную песню?

Испуганно приглушённый выкрик:
- Нет! Только не это! После вашего "Интернационала" я вообще никогда не засну.

Опять послышалось тихое похрапывание. Заснул.

- Ах! Что случилось?
- Ах, что Вы так развОлились на кровати? Вы же не один здесь.

Маша мне прошептала:
- Она его достала, он её сейчас убьёт. Я бы именно так и сделала.

Но, вскоре, мы услышали тихое двойное похрапывание. Наши соседи заснули оба.

Утро, мы сидим за столиком на террасе дома. Дверь в комнату наших соседей приоткрыта и оттуда слышны звуки поцелуев и спокойный, добрый голос Виктора Илларионовича:
- Валентина Эрастовна, любимая, уже 11 часов. Просыпайтесь, душечка. Я уже и кофе Вам приготовил.
- Как же я сегодня, Виктор Илларионович, скверно спала. А Вы, милый? Я наверно мешала Вам сегодня спать?
- Ну, что Вы, дорогая, вовсе нет.

И вновь звук поцелуя.

Через некоторое время наши соседи вышли к нам. Он, свежевыбрит, в белоснежной рубашке. Она, в бирюзовом платье.

В этот момент на дорожке появилась хозяйка дома. Она громко произнесла:
- Доброе утро, молодожёны!

Мы вчетвером ответили: "Спасибо!"

- Так вы тоже молодожёны? - спросил я соседей.

- И да, и нет, - улыбнувшись, ответил Виктор Илларионович.

Валентина Эрастовна пояснила:
- Мы обвенчались, когда нам было по 18 лет и женаты-то мы уже 50 лет, но наши сыновья и друзья называют нас "молодожёнами".

P.S.
Мы, стояли на улице перед нашим домиком, провожая Валентину Эрастовну и Виктора Илларионовича. Вот уже такси с нашими соседями скрылось за поворотом. Я, поцеловав жену, тихо сказал:
- Мария Павлоына, а, может, нам пойти сейчас на пляж?
- Нет уж, дорогой Борис Александрович, сейчас мы пойдём в нашу комнату...