Перекрёстки судьбы

                ПЕРЕКРЁСТКИ СУДЬБЫ

Первомайский трамвай шёл медленно, так как люди возвращались с демонстрации большими толпами и зачастую перекрывали движение. Повсюду слышался смех, сияли улыбки, а где-то поодаль звучал духовой оркестр. Одним словом, настроение было праздничным и мы, оттеснённые в самый конец вагона, о чём-то громко говорили и смеялись. Нет, никто не делал нам замечания, понимая, что сегодня день особенный.

Это действительно было так. По установившейся традиции именно в этот день, несмотря на прогнозы синоптиков, мы открывали сезон купания.  Более того после праздников Пашка, что был постарше нас на один год, уходил в армию. Так что мы вместе с ним догуливали последние деньки, брали две бутылки вермута и уходили на речку. Тогда нам казалось, что именно так мы должны чествовать будущего десантника.

Но вот в какой-то момент пассажиры расступились, и в вагон вошла молоденькая девушка с ребёнком на руках. Конечно, она не осталась без нашего внимания, и мы начали предлагать ей место, но она упорно отказывалась. Тем не менее, мы наседали, и больше всех старался Пашка.

Смахнув с лица упавшую прядь волос, незнакомка взмолилась: «Хватит зубоскалить, лучше подержите малыша, а я хоть немного отдышусь». «Это мы можем», -  отозвался Павел и неумело взял ребёнка к себе на руки. Мы сразу же обступили его, разглядывая загадочное существо. Малыш капризничал, крутил головкой и пускал пузыри. Его явно что-то беспокоило.

Конечно, ему нужна была мама, и мы вскоре позвали её к себе, но она не откликнулась. Тогда мы начали пробираться в самую гущу пассажиров, но и там её не было. Наш пыл охладил кондуктор, объявив о том, что мамаша ребёнка уже сошла с трамвая двумя остановками раньше. «Как же так?» – растерялся Пашка. «Потом разберётесь, папаша, а сейчас конечная, сходите!» - показала вагоновожатая ему на дверь.

Мы вышли из трамвая, не понимая, что происходит и куда нам теперь идти с ребёнком. Несколько минут стояли на пустынном перекрёстке у самой речки, выбирая дорогу. В голову ничего путного не приходило, и было решено идти в ближайшее отделение милиции, в надежде разрешить там возникшую проблему.

В накуренной комнате нас встретил немолодой капитан и, внимательно выслушав, начал звонить в роддом, детдом и даже в вытрезвитель, но везде ему отказывали. Затем он положил трубку и, подняв на нас усталые глаза, сказал: «Я даже не знаю, что делать? Сами видите - праздник. Остаётся только ждать, когда объявится его мать».

Тем временем ребёнок всё больше и больше капризничал, пытаясь высвободится из пелёнок. Надо было что-то предпринимать, ведь нас ждало открытие купального сезона, две бутылки вермута и горячие беляши, что мы купили на вокзале в качестве закуски. Ситуацию вырулил сам Пашка, предложив капитану отнести ребёнка на время к себе домой. Милиционер согласился и, переписав наши адреса, отправил из отделения на улицу.

Тётя Фрося, Пашкина мать, увидев нас с ребенком, только всплеснула руками и сразу же начала его обхаживать. Мы видели, как ловко у неё всё получалось, но успокоить мальчика ей не удавалось, и она, не в силах ему помочь, заплакала. В это время её муж, накинув пиджак, вышел из дома и направился к соседке. Уже минут через десять он вернулся обратно, но не один, а с тётей Шурой.

Крепкая на вид старушка, сурово посмотрев на нас и, похлопав Пашку по плечу, задумчиво сказала: «Это ты себе замену принёс, Паша». «Как замену!?» - стушевался наш дружок, но тут же нашёлся: «Так сейчас только два года служат, тётя Шура, а это время пролетит быстро. Ничего страшного не случится, если он и поживёт у нас». Тётя Фрося насторожилась и снова заплакала, проронив сквозь слёзы: «Эх, Паша, Паша, какой же ты ещё несмышленый».

Не сказав никому ни слова, бабка осмотрела кричавшего мальчугана и задумалась. Затем вытащила из кармана верёвочку и накинула ему на голову так, чтобы измерить её окружность, от лба до затылка, а потом от подбородка до макушки и недовольно заворчала: «Это ему при родах помяли головку». Мы, переглянувшись, заулыбались, а бабка продолжала ворчать: «Ну, это мы сейчас поправим», - и своими высохшими пальцами обхватила головку мальчика. Нам всем сразу стало не по себе.

Какие-то секунды, и старушка отпустила малыша, что-то бормоча себе под нос. Лицо ребёнка озарилось улыбкой, и он быстро уснул. Не говоря ни слова, мы гурьбой выскочили на улицу и устремились к реке. Холодная вода вмиг остудила нам горячие головы и прибавила силы, а сладкий вермут добавил красок в наше воображение. Наверное, в тот день мы были счастливы как никогда. Ведь мы совершили благое дело, помогли человеку пусть даже маленькому и беспомощному, но всё равно помогли, и  нам это обязательно зачтётся!

                *         *         *

После праздника мы целую неделю ходили в милицию и спрашивали, не объявлялась ли мать младенца. Всегда звучал только один ответ: «Нет, не объявлялась. Скорее всего, этот мальчик подкидыш!». Всё это лишь подтверждало наши мрачные предположения. Конечно, бесконечными эти походы не могли быть, надо было принимать окончательное решение. И вот в один из таких дней мать Пашки заявила: «Этот ребёнок будет наш. Вырастим и поставим на ноги. Я уже прикипела к нему сердцем». Так и случилось, мальчик был усыновлён.

Такой исход дела радовал и восхищал, но в тоже время наводил на грустную мысль: «Как случилось так, что малыш оказался брошенным!?» Я хорошо помнил лицо и глаза той девушки, что предала своего ребёнка в самый ответственный период его жизни. Нет, ничего плохого в ней я не заметил. Приятное лицо, добрые, почти детские глаза, подёрнутые усталостью. Она вовсе не походила на злодейку, а была, скорее всего, озабоченной матерью. Но как бы там не было, она совершила тяжкий грех, который всю жизнь будет камнем лежать на её сердце.

Ну а мы тем временем продолжали наслаждаться погожими весенними деньками. Наша энергия и молодой задор порою перехлестывали через край, перетекая в различные авантюрные затеи. То мы вшестером садились в «горбатый» Запорожец и гоняли на нём по полю, то втроем забирались на новенький Пашкин «Иж» и выжимали из него всё что могли. Одним словом, без адреналина не проходил не один день.

Конечно, по мастерству вождения мотоцикла и скорости, с Пашкой тягаться никто из нас не мог. Никто! Если что-то надо было быстро решить, мы давали ему команду, и он стрелой летел туда и обратно, доставляя всем нам большое удовольствие. Так и в тот вечер Паша должен был привести наших девчонок, а мы уже потом все по очереди катали их на мотоцикле по установленному правилу: каждый возил только свою избранницу.

«Паша, давай мигом, время не ждёт!» - прокричал кто-то ему вслед, и кофейный «Иж» стремительно полетел по пыльной улице к перекрёстку. В это время с другой стороны к этому же месту спешила машина скорой помощи. Трагедию избежать не удалось. В какой-то миг они столкнулись на пересечении этих дорог.

                *         *         *

В тот день, когда мы хоронили своего друга, я вспомнил слова тёти  Шуры, которые она произнесла, как только увидела малыша: «Это ты себе замену принёс, Паша». Так слова этой пожилой, умудрённой жизнью, женщины стали пророческими, но никто из нас тогда не обратил на это никакого внимания.

Уже потом, идя по жизни, мне приходилось встречать таких людей, которые могли предсказывать будущее. Этот феномен захватывал меня, и я начал штудировать сакральную литературу с одной лишь целью, чтобы суметь остановить человека у роковой черты.

Увы! Прочтя с десяток книг, я обнаружил в себе полное отсутствие подобного дарования и понял, что это даётся человеку от рождения, или как принято говорить, от Бога. А надлежащая практика лишь позволяет развивать этот дар, благодаря которому предсказываются не только судьбы людей, но, иногда, и судьбы  народов. Более того, эти предсказания порою сбываются.


Рецензии