О времени

Она сказала, что позвонит ровно через пятнадцать минут. И повесила трубку. Потом я, конечно, тоже положил свою трубку на рычаг, но первой это сделала она. Пятнадцать минут. Я решил, что мне вполне хватит времени на то, чтобы выпить кофе и съесть бутерброд.
Я прошел на свою кухню, отделанную, в общем-то достаточно просто, но по моему вкусу, не опасаясь, что могу попасть за грань. О нет, только не сейчас.
Сварив себе прекрасный кофе из зерен, которые сам же и смолол только что, я налил его в чашку тонкой работы какого-то премудрого, но усталого китайца и оставил наводнять ароматами пространство. Меня ждали бутерброды.
Бутерброды вышли так себе, ведь я спешил, хотел закончить свой завтрак до звонка. Я пил свой великолепный кофе, обжигая небо, и глотал бутерброды, почти не разбирая, что в них находится.
Закончив, прислушался: в доме тишина, никто не звонит.
Запил все это дело стаканом воды. Вымыл посуду, поставил турку, потрудившись разместить ее так, чтобы побитый край не был заметен. Еще раз прислушался: в доме тишина.
Усевшись рядом с телефоном, я подождал еще немного - вдруг позвонит прямо сейчас, а я - хлоп!- и сразу возьму трубку! Но телефон не звонил. Провода все были на месте, электричество никто и не думал отключать. Я посидел еще немного, раскачиваясь взад-вперед на стуле. Никто не звонил.
Нехотя я перебрался на диван, щелкнул кнопкой пульта, включил телевизор, все время прислушиваясь. По одному из каналов шел фильм, не очень старый, с известными актерами и незатейливым сюжетом.
Я немного задремал в кресле, но проснулся, только кончился фильм: пятнадцать минут еще не истекли. Я подошел к телефону - в него явно никто не звонил. Электричество и провода присутствовали.
Я пересел за письменный стол, но так, чтобы услышать телефон, если он все же зазвонит, но этот подлец молчал. Я писал письмо другу в ответ на его открытку и все время косился на этого молчащего мерзавца. Ей-Богу, я начал уже ненавидеть этот черненький аппарат с нелепыми проводочками! Наконец, письмо было дописано, а пятнадцать минут еще не истекли. Эти пятнадцать минут были моим проклятием, я застрял в них, точно посередине, как толстый медвежонок в двери - ни вперед, ни назад - висим смирно, пятнадцатиминутная временная капсула так просто не отпустит.
Я запечатал письмо и положил его на стол. Что-то он чересчур грязный. Разобрал его. Отнес кучу ненужных бумажек и исписанных ручек в помойное ведро. Телефон молчал. Молчал. Молчал. Молчал.
Я налил себе заварки в кружку, поставил чайник, он вскипел, а пятнадцать минут так и не истекли. Постоял у окна, посмотрел на птичек за окном, качающихся на ветках рябины, выпил немного чая. Оставил почти полную дымящуюся кружку на подоконнике и подошел к телефону - мерзавец молчал, она и не думала звонить. Мне начало казаться, что они вступили в сговор.
Я вернулся к окну и отпил чаю - кружка продолжала пылать, а телефон не звонил - пятнадцать минут все тянулись. Я оделся потеплее, отпил еще немного обжигающего чая, взял мусорное ведро и отнес его на улицу, метрах в пятнадцати от моего дома был пункт вывоза. Вернулся я быстрым шагом, поминутно оскальзываясь на оледеневшем тротуаре - в доме стояла тишина. Раздевшись, я снова подошел к окну и снова выпил чая - он продолжал быть обжигающим. Походив по комнатам, я понял, что нужно чем-то заняться, иначе от этой звенящей тишины можно сойти с ума.
Снова одевшись, я гордо прошел мимо молчащего телефона, отпил горячего чая с кружки на подоконнике и с триумфом вышел. Некоторое время постоял за дверью, прислушиваясь - тишина!
Затем медленным, прогулочным шагом я направился по главной улице к почте, отмечая все красоты осеннего пейзажа - и темно-серое небо, нависшее над городком и полное влагой, и сгустившиеся краски не облетевших еще деревьев, и бурую траву, цепляющуюся за землю - мне нравился пейзаж, очень нравился, но единственное, чего я страстно желал - это сорваться с места, быстро отдать письмо и бежать назад, домой, к телефону и ожидать звонка. Я пересиливал себя. Каждый шаг вперед давался мне с трудом. Письмо в кармане притворялось кирпичом.
Миновав близлежащее отделение почты, я двинулся на главную площадь, чтобы отправить оттуда. Да, я назначил себе новую вершину и продолжал двигаться, превозмогая себя. Надо признать, чем дальше я отдалялся от дома, тем более трезво смотрел на вещи. Этот звонок уже не представлялся мне столь важным, что ради него нужно было убить весь день просто так. И еще. Почему я не перезвонил сам?
Продолжая недоумевать, я отправил все-таки письмо и зашел в небольшой магазинчик с товарами для художников. Нет, не подумайте, я не художник, просто мне всегда нравились запахи этого магазина, да и к блокнотам для набросков я неравнодушен. Весьма. Прикупив себе такой блокнотик с прекрасными страницами из твердой, слегка пожелтелой бумаги, я остановился перекусить в небольшом кафе.
Перекусив и немного послушав живую музыку, я двинулся обратно, на сей раз действительно наслаждаясь сложившейся ситуацией и истошно вопящими над моей головой птицами, улетающими на юг, и своими смурными соотечественниками, кутающимися во всевозможные куртки, платки и шарфы, меня даже не расстраивал начавший было накрапывать дождь.
Вернувшись домой, я медленно, со вкусом разделся, стряхнул морось с плечей пальто и протер ботинки, аккуратно сложил шарф, расправив все складочки. Прошел на кухню, подошел к окну, посмотрел на  темнеющий вечер, допил ледяной чай и поставил кружку в мойку, и, наконец, подошел к телефону.
Этот черный матовый повелитель моего сегодняшнего существования важно молчал. На его экране не горели цифры пропущенного звонка или звонков, а это значило, что я совсем ничего не потерял и моя победа над собой стала еще значимей.
Мимо меня пролетали часы, недели и годы, уложившиеся в эти несчастные пятнадцать минут. И вот, наконец, они подошли к концу. Черный монстр нагло заверещал на весь дом, а я быстро схватил трубку, опасаясь, что схожу с ума.
Но нет, это действительно была она, мило щебетавшая мне прямо в ухо какие-то незамысловатые фразы. Эти пятнадцать минут ее жизни вылились для меня в целую жизнь, но я, разумеется, ей ничего не сказал.
Повесив трубку, я долго стоял над телефоном, не думая совершенно ни о чем.
Затем вернулся в прихожую, обулся, натянул пальто и шарф, выложив предварительно блокнот и отправился к ее дому, ожидать, пока она спустится вниз, ко мне, чтобы составить компанию в прогулке по вечернему городу. И это снова вылилось в те же пятнадцать минут, плотно забитые событиями для меня. Как всегда. Да будет так.