Дикий гусь. Цикл Рыбаки и рыбалка

    Рыбалил я, как-то, в один солнечный летний день на небольшой протоке Дона. Место это было глухое, заросшее кугой и чаканом, редко посещаемое людьми. Небольшая заводь, соединяющаяся с основной протокой мелководным ручейком, у берегов была сплошь покрыта крупными изумрудно-зелёными листами кувшинок, среди которых, как маячки, пестрели жёлтые распустившиеся цветки. В прошлом году я в этой заводи ловил на поплавковую удочку крупных белых карасей. Сегодня с самого раннего утра не было ни одного клёва. Солнце уже показалось из-за кудрявых вершин тополей, растущих на большом песчаном острове Дона. Потеряв надежду на удачную рыбалку, я сидел на берегу и любовался красотой окружающей меня природы, тишиной и царившим вокруг покоем.
    Вдруг, вдали, из-за заросшего высоким рогозом поворота протоки, появилась какая-то крупная водоплавающая птица. Она грациозно и величаво плыла вверх по протоке, направляясь в мою сторону. Я пристально всматривался, но не мог определить, что это была за птица. Птица подплыла поближе, и смело направилась в мою заводь. Только теперь я стал соображать, что это был крупный дикий гусь, такая редкость в последние годы в наших краях. Белый, с чёрным оперением на боках и гордой, высоко поднятой головой, он заплыл в заводь и, не обращая никакого внимания на меня, стал охотиться за небольшими рыбёшками и всякой другой мелкой живностью в кувшинках. Я встал и крикнул, стараясь привлечь его внимание. Гусь посмотрел в мою сторону и, не проявив никакого страха, продолжил свою охоту. Откуда он здесь появился? Почему так бесстрашно себя ведёт? Почему охотится в одиночку? Такие вопросы, один за другим, всплывали в моей голове.
    Я, позабыв о рыбалке, (поплавки моих удочек по-прежнему неподвижно покоились на зеркальной глади заводи), сосредоточил всё своё внимание на поведении гуся. А он бесстрашно и увлечоённо продолжал своё дело, оплывая по кругу всю заводь. В какой-то момент он приблизился совсем близко к моим удочкам, и даже потрогал своим клювом один из поплавков. Я смог разглядеть его совсем близко. В его глазах и во всём его поведении не было ни капельки страха. Мне даже показалось, что он намеренно идёт со мною на общение. Я продолжал следить за поведением гуся, и любоваться его естественной красотой, пока он не насытился и не уплыл из заводи вниз по протоке за рогозовый поворот.
    Я возвратился домой в этот день без улова. Однако о новом моём знакомом – диком гусе – не переставал думать. Об этой истории я решил никому в селе не рассказывать, чтобы не вызвать у браконьеров к ней нездоровый интерес, могущий привести к гибели гуся. Время от времени я приезжал на заветную теперь для меня заводь, не столько на рыбалку, а чтобы встретиться с моим новым знакомым и понаблюдать за ним. Я пришёл к выводу, что его подруга-гусыня, вероятно, находится где-то в речных лозняковых зарослях и высиживает птенцов в гнезде, а он охраняет её спокойствие. Я даже попытался подкормить гуся кое-какой снедью, принесённой мною из дома. Но он отнёсся к этому с безразличием, по-видимому, ему вполне хватало обильной природной пищи. У нас с гусём иногда даже происходила телепатическая беседа.
    -Гордая и смелая птица, будь осторожнее! Браконьеры не пожалеют тебя и твой с гусыней будущий выводок, - посылал я ему свой сигнал.
    -Всё будет хорошо! Всё образуется! – был ответный сигнал гуся.
    Занятый своими повседневными делами и увлекшись рыбалкой на дальних лесных озёрах, я продолжительное время не посещал заветную донскую заводь. Вспомнил о ней только в конце августа, когда была разрешена охота на диких уток. На заветной протоке, я не встретил ни знакомого мне гуся, ни воображаемую мною гусыню с выводком. Всё вокруг было пустынно и глухо. Я побродил по берегу протоки, надеясь, что всё здесь с гусиной семьёй завершилось благополучно, и уехал домой.
    Позже, беседуя со своим односельчанином Алексеем, заядлым рыболовом,я узнал, что он в сентябре был приглашён на день рождения к своему родственнику Николаю, известному в округе охотнику-браконьеру, который за праздничным столом угощал своих гостей прекрасно приготовленным блюдом из дичи. Гости произносили тосты, выпивали стаканы с самогоном и закусывали гусятиной. Николай, подвыпив, хвастался удачной охотой на глухой донской протоке. Многочисленные гости аплодировали ему и завидовали его удаче. Бессердечные и безжалостные люди! Не осознавали, что делали.