Теща

               
                Валерий Недавний
                Теща
        Проведя пару недель трудового отпуска у родителей на хуторе, Николай Иванович возвратился в к себе в город. Поднявшись лифтом на седьмой этаж, прошел к двери своей квартиры и нажал кнопку. За дверью послышалась переливчатая мелодии звонка. Затем наступила тишина. Николай Иванович вновь нажал кнопку, но и после этого ничего не изменилось внутри. «Да что они там все повымерли?» Раздосадованный он в третий раз повторил вызов. За дверью послышались шаркающие шаги.
«Все не выспится» - мысленно съязвил он адрес супруги имевшей привычку засыпать в дальней комнате с книгой в руках на диване.  Дважды щелкнул замок, и на пороге показалась теща. Готовая было сорваться с губ насмешливая фраза в адрес жены быстро сменилась в приветствие:
 - Здравствуйте, мама!
 - А это ты Колюшка, - отступила назад старушка, давая ему возможность пройти вглубь прихожей.
 - Был я мама на хуторе у родителей, - проходя к вешалке с одеждой, информировал Николай Иванович тещу, снимая с себя туфли. - Погостил, а теперь вернулся домой.  А Вы как к нам попали? Наверное, внуки завезли?– спросил он, помня, что перед его отъездом, жена ни словом  не обмолвилась о намерении матери приехать к ним. Тогда между ними состоялся разговор в котором они сошлись во мнении что неплохо было бы на период вступительных экзаменов в учебные заведения взять к себе на квартиру племянников: - Вадима – сына старшей его сестры Елены и Ирину – дочь младшей сестры Натальи. Они в этом году оканчивали школу и должны поступать в институты. Заглянув в комнату своих сыновей, обратил внимание, что спинки стульев у кровати обвешаны незнакомой ему мужской одеждой. Выходя из комнаты, размышлял, кто бы это мог быть? Теща, следовавшая за ним на кухню, спросила его: - Колюшка как там сват и сваха?
- Родители живы и здоровы привет вам передавали. А что может с ними случится? – повернувшись к теще, шуткой отделался он. - Возятся дома с хозяйством, иногда болеют. Живут, как и все пенсионеры.
 - И то верно, - словоохотливо поддержала его старушка. – Болезнь по нонешним временам не разбирает старый ты человек или молодой. Ноне молодые помирают чаще нас стариков. Да што там говорить, уж дюже жизнь пошла чижёлая, - сокрушёно махнула она  рукой, так и не высказав до конца своей мысли.  - А как у них с погодой? – неожиданно заинтересовалась тёща.
 - Дожди идут, мама, - направляясь в зал, более приветливо ответил он, понимая  молчанием,  может обидеть старушку.
 - И у нас тоже, - удивилась подобному совпадению тёща. – Только уж дюже часто, почитай вторую неделю подряд.
 - Дожди мама это хорошо. Грибов много будет, - шуткой поддержал он разговор, продолжая размышлять о своём. – Вот только плохо не ко времени, уборка зерновых в хозяйствах началась.
 - Вот, вот, - закивала головой  тёща.
 - Мама, вы посидите минут десять, - обратился он к теще, показывая ей на диван. – А я умоюсь с дороги и скоро вернусь к вам.
Николай Иванович включил для старушки телевизор и отправился в ванную. «Ладно, чего гадать, - решил он. – Под вечер вернётся Вадим тогда, и узнаем, кто с ним приехал»  Холодная вода освежила тело, сняла усталость. Вымывшись под душем, растерся мохнатым полотенцем, оделся и вышел из ванной. «Это хорошо, что племянник приехал. А там, глядишь, и Иринка нагрянет, всё веселей будет», - радуясь предстоящему общению с молодыми людьми, строил он планы на будущее. С тех пор как их старшего сына Сергея призвали в армию, в их квартире стало тоскливо. Младший сын Андрей был на каникулах  и гостил у его сестры Натальи. Откуда он и сам возвратился домой, помогая зятю в строительстве дома. «Надо бы старушку покормить», входя в зал решил он зная что из-за своей стеснительности и непривычной для неё городской обстановки теща вряд ли о себе напомнит так и будет голодной до прихода дочери. Старушки на диване не было, выключив телевизор, Николай Иванович прошёл на кухню. Тёща сидела у окна, по тому, как она, облокотившись на подоконник, смотрела, что происходит во внутреннем дворике, ему стало не по себе. В памяти встала тихая станичная улица, дом тестя и тёщи утопающий в зелени акаций скамейка у забора с высокой спинкой оббитой клеенкой и сидящие на ней старики и старухи с соседних дворов обсуждающие станичные новости. «Скучает бедная по дому, и поговорить не с кем» - понял Николай Иванович по её печальному взгляду, обращённому во двор  на детскую игровую площадку. Орудуя у газовой плиты, Николай Иванович размышлял, чем занять тёщу, чтобы отвлечь её от невесёлых дум.
 - Что мама скучно? – спросил он её, ставя чайник на горелку плиты.
Тёща оторвала взгляд от окна и повернулась к нему. Её морщинистое лицо расплылось в улыбке, но глаза по-прежнему выражали затаенную грусть.
 - Как в гостях ни хорошо, а дома лучше, ни так ли мама?
Старушка утвердительно кивнула.
 - Да што, там Колюшка что ни говори город, есть город, - оживилась она. Гляжу я во двор, а людей почти нет, две бабоньки сидят и больше никого не видно.
 - Это только сейчас мама, а кончится рабочий день, народа станет больше. Сами увидите.
Наполнив тарелки супом, поставил их на стол, разложил по блюдцам котлеты,  наполнил стаканы чаем. А затем и сам присел за стол. Тёща ни к чему не притронулась, лишь отрицательно мотнула головой, давая понять, есть она не хочет.
 - А сколько туточки живёт народу? – отодвинув от себя тарелку с супом и беря в руки стакан с чаем, спросила она.
 - Только в одном нашем доме живёт где-то с полтысячи людей, - ответил он. -  Вы что не хотите суп? – спросил он и тут же предложил. - Тогда съешьте котлету, а не нравится, я вам колбаску порежу, а то вы  за чай взялись.
  - Не буду я Колюшка.
 - Так вот, - возвращаясь к прерванному разговору, продолжил он, - в одном нашем микрорайоне живёт несколько тысяч человек.
      Видимо цифра произвела на тёщу впечатление, и она стала расспрашивать его обо всём. Круг интересующих её проблем был настолько обширен, что он едва успевал отвечать на них. Казалось бы, простой вопрос, куда они выносят мусор?  Почему у соседей на дверях круглые маленькие стекляшки и для чего они? И зачем делать балконы ежели с них могут упасть детки? Всё это требовало ответов, и трудно было объяснить старушке, что ходить к соседям и занимать у них булку хлеба или коробку спичек в городе как-то не принято.
 - Да как же вы живёте ежели соседушек своих не знаете и не общаетесь с ними? – уже не недоумение, а скорее скрытое недовольство на непонятный образ жизни, которым жили  её дочь и зять, читалось в её упрёке.
                2
          Мучаясь осознания её правоты Николай Иванович не находил нужного объяснения. Обед подходил уже к концу, когда раздался звонок входной двери. Он встал из-за стола и прошёл в прихожую. Открывая дверь, заметил, как старушка, поднялась из-за стола и украдкой перекрестилась на пустой угол. На пороге стояли племянник с незнакомым смуглым пареньком. «Наверное, дружок, Серёга Метлицкий», - догадался он, вспомнив, из рассказов Вадима как племянник со своим товарищем работали в колхозе на уборке урожая в ученической бригаде. Племянник был за комбайнера, а Сергей  у него помощником. Тогда Вадим с Серёгой заняли первое место в уборке урожая среди ученических бригад района. Перемывая посуду на кухне после того как ребята поели а тёща легла отдыхать Николай Иванович размышлял о предстоящем разговоре с супругой.  «Наверное, заартачится в отношении Серёги. Выдвинет своё неизменное: - А ты подумал, чем я их кормить буду?»  И в нём невольно вспыхнуло раздражение женой. Понимал присутствие в квартире гостей: -  накладывало на жену груз дополнительных забот о них.  «Попробую уговорить её», - ставя тарелки на сушилку, решил он.   Товарища Вадима, как назвала его тёща хлопчиком, оказался приятным пареньком чем-то напоминающем Николаю Ивановичу старшего сына. Да и имя его было Сергей как у их сына. Из короткого разговора с Вадимом выяснилось, устроиться Серёге на квартиру  на период вступительных экзаменов в институт не удалось. И хотя Вадим его ни о чём не просил, Николай Иванович понимал, племянник рассчитывает на его помощь.
 - Раз не нашёл себе жилья пусть остаётся  у нас, - успокоил он племянника. – Места всем хватит, а вернётся с работы тётя Люба, я с ней поговорю, - кивнул Николай Иванович, в направлении двери давая понять, с приходом жены вопрос будет решён положительно. И чтобы не мешать ребятам, которые уединились в комнате, делясь впечатлениями первого подготовительного занятия, прошёл в свою комнату. Через приоткрытую дверь было  слышно, как к разговору ребят присоединилась тёща. Рассматривая свежий номер газеты, Николай Иванович ловил доносившиеся до него обрывки их разговора.  «Всё же светлый у неё разум» - улыбнулся он замечанию тёщи, возразившей  Сергею. И ему вспомнился рассказ его старшей сестры о восьмидесятилетней старухе приходящей её мужу двоюродной бабкой. Бабка Прасковья жила на хуторе. Во времена Хрущёва, когда шло укрепление и объединение колхозов многие хутора оказались бесперспективными и заброшенными. Вот на одном таком хуторке и жила Прасковья. Прослышав от соседок, что колхоз начал выдавать зерно на трудодни, бабка собрала три латаных чувала и отправилась на центральную усадьбу. Мир не без добрых людей и старуху где на бричке, а где попутной машиной привезли на центральную усадьбу колхоза. Появление старой женщины с мешками под мышкой в бухгалтерии колхоза удивило молодых работниц. Ещё больше их шокировало заявление старухи, что сам Григорий Семёнович обещал ей выписать на трудодни пашенички. Когда одна из работниц бухгалтерии ей неучтиво ответила, что никакого Григория Семёновича она знать не знает, и посоветовала бабке убрать от неё вонючие мешки,  старуха так грохнула кулаком по столу что вызвала переполох и испуг среди работниц. Заглянувшая на шум в расчётный отдел бухгалтерии пожилая техничка узнала в Прасковье бывшую колхозную трактористку.
 - Тётка Прасковья ты ли это? – обняла она старуху. – Чегой девчонок пужаешь?
 - Как не пужать, - возмутилась старуха, - ежели председателя колхоза не хотят знать. Нет, я  энтого так не оставлю. Зараз пиду до самого Григория Семеновича.
 - Октись  милая, нету Григория Семёновича,  шестой год как помер сердешный, - поняв, о ком говорит Прасковья, - стала успокаивать её техничка. – Да откуда им, - кивнула она взглядом  на работниц, - знать его.  Они же молодые  работают недавно.
 Пожилая женщина обняла Прасковью за плечи и повела в коридор. Растерянные  работницы бухгалтерии видели, как с повлажневшими глазами,  словно малого ребёнка техничка выводила враз обмякшую и потерявшую всякую воинственность бабку. И невдомёк им было, что упоминание о смерти бывшего председателя колхоза могло так на неё подействовать.
 - Это же Прасковья наша стахановка, - пояснила возвратившаяся техничка. – Ох, девоньки и огонь баба была в молодости. По всему району и краю гремела. Что на тракторе что на комбайне всегда первой была. Любила она его, а сейчас, - женщина горестно повела пальцем у своего виска, - чего там говорить. Одним словом старость, память у неё временами теряется. Вот приберу я у вас в бухгалтерии да сведу её к нашему главному инженеру домой. Она ему дальней роднёй доводится. Техничка вытащила из ведра мокрую тряпку, набросила её на швабру и стала протирать пол.
 - Тёть Нин, а кто этот Григорий Семёнович, – спросила техничку одна из девушек бухгалтеров. – Ну, тот, о котором она говорила?
 - Это девоньки был наш председатель колхоза. Он после войны колхоз восстанавливал, считай, из руин возродил.  Хороший был человек, ему бы в ноги поклониться. – Старая женщина обвела укоризненным взглядом притихших девчат, - Вот вы сейчас одеваетесь ровно павы, а мы в ваши годы и на великие праздники этого не носили. За палочки-трудодни работали, на воскресники бегали и никогда ни на что не жалились. А вас нонешних не то, что на субботник на работу не загонишь. А Григорий Семёнович царствие ему небесное,  считай лет двадцать семь как сменился.
Работницы бухгалтерии сидели притихшие, размышляя о случившемся. Лишь швабра в руках тёти Нины сновала по полу, изредка цепляясь за ножки столов. 
        А тем временем Прасковья, позабыв обо всём, сидела в скверике правления колхоза на скамейке, куда её отвела техничка. Упоминание о смерти дорогого её сердца человека воскресило в памяти тёплый августовский вечер, когда она, никого не таясь, сидела на кладбище и свеженасыпанного холмика могилы Григория. Её Гриши с ним она создавала колхоз ездила на слёт передовиков – стахановцев в Москву. Но никогда не была с ним близкой, между ними всегда была Катерина её соперница и жена Гриши умершая на три года раньше мужа.
 - Так вот можешь себе представить, что я чувствовала, когда ко мне привели эту бабку? - сестра смотрела на Николая Ивановича, продолжая рассказ. – Привела её ко мне домой  из правления колхоза техничка и говорит:
 - «Вы Елена Ивановна с ней будьте осторожны. У неё не всё в порядке с головой, к тому же человек она простой и если ей что-то не нравится, в выраженьях она не стесняется». Проводила я её в дом, усадила за стол, угощаю. Вижу, ест хорошо, зубы у бабки ещё хорошие. Я ей налила стопку водки и предложила выпить. Прасковья не отказалась, выпила, поела. Я тогда предложила ей, бублики, мёд. Разговариваем, а сама думаю, что люди плетут о старой женщине? Она мне про раскулачивание, о том, как колхозы создавали, всё отлично помнит. Даже с Вадькой, когда он из школы вернулся, про перетяжку каких-то шатунов говорили. И ещё о каком-то магнето. Пришёл с работы мой Коля, выпили они за знакомство, поговорили. А спустя час вызвал Коля дежурную машину и говорит шоферу: - Отвезешь, Семён бабушку на хутор Ровный и проводишь её до самой хатки. И что ты думаешь? – сестра остановилась взглядом на нём. – Возвращается дежурная машина, шофер молодой парнишка входит и его всего трясёт: - «Вы что издеваетесь надо мной? Посадили полоумную старуху, а ты её вози, а ещё интеллигентные люди».  Я выхожу к машине.  Спрашиваю Прасковью: - Бабушка в чём дело? А она слезами заливается: - «Прости меня детка старую, запамятовала, где живу. Хоть убей, не помню». А я стою и не могу понять толи, в самом деле, у неё провал памяти, или издевается? Пришлось Коле самому за руль сесть и везти бабулю домой. Рассказывает, уже стемнело, пол хутора пока не перебудил, лишь тогда кто-то из жителей признал в бабке свою хуторянку. А случись это в другом месте, где её не знают?  Горе, да и только, - подвела итог этой истории сестра. – А вот на днях на местном радио объявили, дедок в Невинномысске появился. Толи потерялся или дети не уследили, ушёл из дому. Неделю бьются, опознать не могут, чей он и откуда?
      «Нет, с тёщей мне повезло», - слыша разговор племянника с товарищем, пришёл к выводу Николай Иванович, размышляя над судьбой одиноких людей. Сергей тем временем, как он понял, рассказывал тёще, как у них на хуторе живут люди. Какие у них обычаи, и какие праздники отмечают. В отличие от серьёзного и солидного племянника носившего очки тёща больше симпатизировала его товарищу. Сергей был проще и в разговоре со старушкой переходил с литературной речи на такую родную для неё хуторскую речь. В прихожей раздался звонок. «Люба, наверное?», - обрадовался Николай Иванович возвращению жены с работы. Супруга работала в другом конце города и с работы возвращалась позднее его.
 - А мама где? – войдя в прихожую, спросила она у него.
Жена передала ему сетку с пакетами и принялась снимать с ног обувь.
 - Она там с ребятами разговаривает, - кивнул ей Николай Иванович на комнату.
 - Отнеси продукты на кухню, а я сейчас переоденусь, и буду готовить. 
Закладывая  в холодильник продукты, Николай Иванович слышал, как жена принялась отчитывать мать:
 - Мама ну чего вам не сидится в зале? Только мешаете ребятам, им же к экзаменам надо готовиться.
 - Да что вы тётя Люба, бабушка нам не мешает, - донёсся робкий голос Сергея. И Николаю Ивановичу на миг представилось залитое краской смущение лицо паренька. Он сразу обратил внимание, Сергей в разговоре со старшими смущается и его смуглое от загара лицо становится ещё более привлекательным.
 - Тётя вы не волнуйтесь, это мы позвали бабушку, - прорезался басок Вадима в защиту тёщи. - Нам с Серёгой сегодня такой вопрос попался, как создавались коммуны и комбеды? А мы и не знали, вот и спрашиваем её.
Вскоре жена заглянула к нему в комнату.
 - Слышал что отвечают, - кивнула она за стенку в сторону комнаты ребят. – Мол, сами её позвали. Теперь она будет ходить к ним, и мешать заниматься.
 - Ну и пусть ходит, ты, что хотела чтобы она сидела и ни к кому не обращалась?
Ворча, жена ушла в ванную. А через несколько минут из кухни доносились её недовольные высказывания в адрес матери:
 - Мама ну не мешайте мне. Я и сама знаю, что мне надо готовить. Лучше идите в зал и смотрите телевизор.
 - Доча да рази можно так? Ить мы с твоим отцом в трудное время и этого не видели, а ты всё выбрасываешь в отходы.
По обрывкам доносившихся фраз Николай Иванович определил, тёща недовольна хозяйскими навыками дочери. Наверное, сделала ей замечание, по чистке картошки зная за женой привычку, срезать с картофеля кожуру толстым слоем. Затем наступило некоторое затишье. После чего вновь заискивающий голос жены:
 - Мама, а вот как тесто для пирожков готовить?
«Дожила, - улыбнулся он вопросу жены, - скоро сама станет тёщей, а всё маму расспрашивает.
         Обедали, а скорее это был ранний ужин в зале за накрытым столом. Как всегда когда присутствовали гости, стол был застелен накрахмаленной скатертью и сервирован со вкусом. Николай Иванович задержался, прежде чем сесть за стол он обратил внимание на отсутствие одного прибора. 
 - Ты чего? – насторожилась жена. – Перец я не забыла, - по скрытому под улыбкой взгляду он почувствовал её недовольство.
 - Я смотрю, одного прибора не хватает.
 - Мама будет на кухне кушать. Там ей будет спокойней.
«И чего стеснятся старушки, - идя на кухню за тёщей, досадовал Николай Иванович на жену. – Будто бы Вадька и Сергей принцы заморские» Тёща, перед тем как сесть за стол крестилась перед пустым углом. Выждав, когда она кончит молиться, мягко коснулся её плеча.
 - Пойдёмте мама к нам, в зал, за общий стол. Чего вы будете здесь сидеть одна?
Он ожидал, что тёща будет возражать, постарается остаться, но к его удивлению старушка с готовностью последовала с ним в зал.
                3
            Присутствие ребят и тёщи наложило свой отпечаток на их прежнюю размеренную жизнь. Николаю Ивановичу теперь приходилось вставать раньше, чтобы до подъёма ребят успеть побриться, вымыться. Особенно доставалось жене. Она поднималась затемно, прибирала в комнатах и начинала колдовать на кухне. Николай Иванович стал замечать, как она всё чаще стала заглядывать в книгу кулинарных рецептов, консультироваться и советоваться с матерью, что приготовить к столу. Если раньше в суете и в спешке на работу комнаты оставались неубранными, то теперь она с какой-то придирчивостью взыскивала с него за малейший беспорядок в доме. Вновь как в прежние времена, когда старший сын до ухода в армию жил с ними появилась музыка. Пошли в ход проигрыватель или магнитофон. Порой музыка набирала такую силу что Николай Иванович стыдясь соседей тайком пробирался в комнату ребят и поворотом регулятора громкости уменьшал звук пока будущие  инженеры мылись в ванной или высматривали в подзорную трубу девушек на улице. Но стоило ему возвратиться к жене на кухню, как битлз вновь набирали буйственную громкость.
 - Ну что ты не можешь им сказать? – выговаривала ему своё недовольство ребятами жена. – Привыкли как у себя на хуторе  - врубят на всю громкость и невдомёк, что за стеной всё слышно.
 - Хорошо я поговорю с Вадимом, вечером, наедине, - успокаивал он жену.
 - Да ну тебя, - отмахивалась от него она. – Вот уеду в командировку и живи вместе с ними, - пригрозила жена. Готовь и убирай, а мне всё это, - и она провела ребром ладони у себя по горлу. – Надоело!
В то время как племянник, с товарищем сделав зарядку и приглушив музыку, занимались в ожидании завтрака, тёща, укрывшись тёплым пледом, дремала в зале на диване.
 - Понимаешь скучно матери у нас. Нужно что-то ей придумать, - вспоминая предутренние хождения тёщи по квартире, - поделился Николай Иванович своим мнением с  женой.
 - Угодник нашёлся. Приехала, так пусть сидит. Нечего бродить по комнатам словно лунатику, - грубо оборвала его супруга. – У меня от них голова кругом, а тут ещё она, - едко высмеяла его сочувствие.
«И откуда в ней такое равнодушие?» - замыкаясь в себе, сочувствовал он тёще. И ему жаль стало старую женщину, попавшую в такую обстановку.
          Проводив после ухода жены ребят на подготовительные курсы, Николай Иванович захватил с собою тёщины очки и отправился в город. «Закажу новые очки, - сидя в троллейбусе и рассматривая в окно похорошевший в его отсутствии город, решил он. – Вроде бы и был на хуторе немного, а как всё изменилось за это время». Салон «Оптика» был открыт и он прошёл к врачу.
 - Садитесь молодой человек, - пригласила его женщина к столу.
 - Я хочу заказать очки для бабушки, - усаживаясь напротив, заговорил он. – Прийти она не смогла, но у меня есть её старые очки плюс три, -  и Николай Иванович выложил на стол тёщины очки. - Линзы в них поистерлись, думаю если поставить плюс три с половиной,  то будут в самый раз.
 - Простите, а сколько лет вашей бабушке будет?
 - Ей уже под восемьдесят лет.
 - Вот видите, а в этом возрасте возможно у неё катаракта. Так как мы без неё определим?
 - Да что там доктор, - боясь, что ему придётся уйти без очков, возразил Николай Иванович. – Она в этих очках ещё библию читает.
 - Читает? – удивилась его горячности врач.
 - Да читает, но плохо уже видит,- осмелел Николай Иванович. – Видимо из-за потёртости линз.
 - Да этим очкам уже лет пятнадцать восемнадцать, - рассматривая старые в роговой оправе с круглыми линзами очки, прикинула врач. – А что нельзя ли старушку привезти сюда?
 - Видите ли, доктор, бабушка старенькая к тому же у неё больные ноги. Поэтому не хотелось тревожить старого человека. «Интересно чтобы она ему сказала, узнай, что тёща каждое утро и вечер ходит в церковь на молитву разбитой дождями улицей станицы в два километра, а в отсутствие невестки ещё доит корову» - думал Николай Иванович, ожидая ответа.
 - Хорошо добавлять не будем, а выпишем ей очки плюс два с половиной, - как о давно решенном вопросе ответила врач. – Видите ли, дело в том, что в её возрасте со зрением происходит обратное.  Я считаю, что для такой старушки очки плюс два с половиной будут как раз. Конечно, для лучшего результата следовало бы проверить зрение у бабульки. Довольный тем, что всё так удачно сложилось Николай Иванович, возвращался домой. Очки обещали сделать к концу недели.
         Шли дни. Возвращаясь как-то домой из отделения связи, Николай Иванович вспомнил, что в их микрорайоне живёт его землячка баба Маша с хутора. «Как я раньше не догадался пригласить её к себе домой? - корил он себя за забывчивость. – Позову её, пусть посидят старушки, поговорят, всё вдвоём будет веселее. Живое общение людям необходимо» - улыбнулся он пришедшей мысли. Знакомый дом нашёл быстро. Торопливо поднялся в подъезд и вошёл в лифт. «Паршивцы и здесь творят то же самое что и у нас» - мысленно прошёлся он в адрес детворы исписавших кабину лифта. Лифт остановился. Николай Иванович вышел и нажал кнопку звонка уже знакомой ему двери. Внутри квартиры послышался кашель и старческое шарканье ног в направлении входной двери. Щёлкнул дважды замок, и перед ним в проёме двери показалась землячка.
 - А это ты Коля? – засуетилась баба Маруся. – А я и не ожидала  никого, думала, внучка вернулась, от подруги. А это ты заглянул ко мне старухе. Ну, заходи, раз пришёл.
 - Спасибо, я, пожалуй, заходить не буду, - возразил он, отметив её неизменную хуторскую привычку и здесь в городе носить глубокие калоши с вязанными белыми шерстяными носками. – Тётя Маруся я только на минуту заглянул к вам, Вы не обижайтесь, - снимая с себя туфли и проходя в прихожую, стал объяснять он цель своего прихода. -  К нам приехала тёща, сами знаете: - старый человек. Жена на работе, я в отпуске, но с завтрашнего дня уже выхожу на работу. Вот и сидит бедная одна в квартире, и поговорить не с кем. Правда, у нас сейчас  в гостях сын моей сестры Елены – Вадим со своим товарищем. Они готовятся к поступлению в институт.
 - Так ты говоришь, уже в институт поступает? Когда ж он успел вырастить? – удивилась старуха. – Вроде недавно мальчонкой бегал, а уже взрослый.
 - Так вот я к Вам с просьбой. Не могли бы вы прийти к нам в гости, посидеть с тёщей. Поговорили бы, всё вдвоём веселей будет.
 - Да чего уж там не откажусь, - обрадовалась тётя Мария. – Ты же знаешь мою нынешнюю жизнь, сижу днями одна. Одна радость, когда внучка в гости заглянет. Да тебя иногда вижу в окно, когда ты мимо нашего дома на работу идёшь. Вот так и живу здесь одна ровно птица в клетке. Ты чуть подожди, а я мигом соберусь, - с готовностью уже несся из глубины комнаты её голос. – Веришь, Валюша с мужем постоянно на работе, а я одна дома. А тут ещё внучка вторую неделю как уехала, не пишет, а у меня всякие мысли уж ни случилось что с ней? Спасибо что ты не забыл меня старую.
Николай Иванович стоял и слушал её. «Ну, кто она ему?» Землячка с одного хутора. С её мужем и старшёй дочерью он работал на местном заводе, знал и остальных членов их семьи. Мысли роились в голове, пробуждая воспоминания той далёкой поры жизни на хуторе.
 - Коля, - вновь послышался её голос из глубины комнаты, - а твоя жена не будет возражать против моего прихода?
 - Что вы тётя Мария она у меня на этот счёт молодец.
 - Дай бог это хорошо. Вот моей Лене не повезло.
 - А почему? – стараясь не выдать своего волнения, спросил он.
 - Как тебе сказать, - входя в прихожую и застёгивая на себе пуговицы старой жакетки, посмотрела на него тётка Мария. – Ревнует он её. Вот и дети уже стали большими. Старшая дочь замужем, младший сын осенью идёт в армию, а жизни всё нет.
 - А где они живут? – чувствуя неловкость вопроса, спросил он.
 - Там же в Невинке, на химстрое. Ну что Коля я как солдат готова, идём?
 - Идём те, тётя Маруся.
                В лифте и по дороге домой Николая Ивановича не покидало чувство вины перед Леной. Собственно никакой вины за собой он не чувствовал но душу его терзала жалость к девушке. Как и многие его сверстники той далёкой поры Лена работала на местном заводе. И одно время в котельной завода на подноске костры к топке локомобиля. Николай Иванович в те годы мальчишка работал дежурным электриком у главного распределительного электрощита. В его обязанности входило включать питание производственных цехов, регулировать напряжение в электросети реостатом, следить за работой электрогенератора, вести записи в сменном журнале. И в случае поломок и выхода из строя в цехах пусковой аппаратуры он по своей инициативе покидал своё рабочее место и спешил в цех. Дежурные электрики в чьи обязанности входил ремонт электрооборудования в то время находились в жилом посёлке завода и выполняли работы по монтажу электропроводки в строящемся клубе завода. Так он набирался опыта работы и познавал свою профессию. К тому же он заочно учился в техникуме и посылался заводом на курсы повышения квалификации. Старшие товарищи из числа машинистов локомобилей, кочегаров и дежурные электрики, зная о его симпатиях к Лене, трунили над ним, молодым, электриком:
 - Чего Колька теряешься? Смотри, упустишь девку.
Разве не хотелось ему вот так как кочегару Мишке посидеть у топки котла на скамейке с молодыми девчатами подносчицами костры. Его всегда охватывала внутренняя  дрожь при встрече с Леной. В таких случаях он сильнее сжимал в руках пассатижи, контрольную лампу и спешил в цех, куда его вызывали на устранение неполадок. А в свободное от дел время, сидя за столом, перед главным распределительным электрощитом под шорох приводных ремней генератора и выхлоп пара через предохранительный клапан котла зубрил математику. В такие моменты думал, как он закончит учёбу в техникуме, женится и будет свободным от всех этих учебников и контрольных работ.
 - Коля ну подойди, посиди с нами немного, - звала его напарница Лены.
 - Нет, Таня. Не могу скоро на экзаменационную сессию ехать, а мне ещё две контрольные работы надо сделать и отослать в техникум, - отказывался он, зная от Мишки кочегара, что Таню к нему подослала Лена. Однажды Лена сама подошла к нему и, краснея от смущения, пригласила его к себе домой на воскресенье сделать электропроводку во времянке. И хотя воскресный день у него уже был запланирован своими делами, отказать девушке он не смог. В душе даже рад был её просьбе. С волнением переступил порог её дома. Хотя не раз приходил к её отцу, плотнику, работавшему у них на заводе, за инструментом. Теперь он был у них по просьбе их дочери. Такие работы ему приходилось делать в последние годы часто. Жизнь становилась лучше, и многие хуторяне переходили с керосиновых ламп на электрическое освещение. Проводку проложил быстро и вечером сидел за столом, где его угощали за выполненную работу. Провожая его за калитку, домой Лена благодарила его за сделанную работу.
 - Какой ты молодчина Коля, - восхищалась им девушка. – Учишься заочно на четвёртом курсе, в следующем году будешь уже на последнем. И курсы шоферов окончил. А я? - и Лена прижалась к нему лицом.
Кто знает тёмная ноябрьская ночь и выпитое угощение и дурманящий запах её пышных волос с жаром упругой груди, которую он ощутил под тонкой кофточкой, загрубевшими от постоянной работы с металлом пальцами сделали его другим. Но он уже не боялся её невидимых в темноте ночи карих глаз. Обвив его шею руками, Лена жадно впилась в него пухлыми губами, обжигая лицо страстными поцелуями. Ошалев от нахлынувших чувств, он стиснул девушку в объятиях и, уклоняясь от поцелуев, припал губами к её шее. Задыхаясь от переполняющих чувств, неумело целовал Лену.
 - Коля милый, - тяжело дыша и вся, обмякнув, прерывисто шептала она. – Ну, останься, прошу тебя миленький. Поженимся, будем жить вместе.
 - Лена, пойми, какая у нас жизнь будет. Жить в нищете? Мне надо ещё получить профессию, помочь родителям поставить на ноги сестёр и братишку. А только потом думать о женитьбе. Ты же сама знаешь, как тяжело живётся  нашим родителям. А тут ещё стройка дома, одному отцу её не вытянуть. 
Всякий раз, вспоминая тот вечер, он Колька с двойственным чувством оценивал свой поступок. В том, что поступил правильно, сомнений у него не было. Ему ли было давать надежду девушке, зная, что впереди его ждёт учёба, а его родителям ещё необходима его помощь в окончании строительства дома и поднятии на ноги младших сестёр и братишки. В тоже время терзался мыслью, что она могла понять отказ по-своему. И это пугало его на первых порах. Впоследствии это прошло. Лена как он и предполагал, оказалась не из тех кто мог выставить его поступок перед подругами как слабость. И он с благодарностью вспоминал ту встречу с девушкой искренне любившей его. «Интересно, какая она сейчас?» - идя рядом со своей бывшей хуторянкой, размышлял Николай Иванович о судьбе её дочери живущей в городе химиков.
                4
     С проживанием у них тёщи и ребят жизнь как бы встряхнула Николая Ивановича. И это обстоятельство не осталось не замеченным среди его коллег по работе. Как-то он встретился в цеху с технологом из другого производства. Эта молодая, эффектная, женщина, на которую обращали внимание многие мужчины завода, остановилась. Поговорив о работе, она сделала ему комплимент.
 - А ты, Николай Иванович словно помолодел, я  бы сказала, похорошел.
 - Тебе Нина Владимировна показалось, - усмехнулся он, удивлённый тем, что эта гордячка удостоила его своим вниманием.
Она ещё раз оглядела его, и возразила:
 - Да нет, мы женщины в отличие от вас, мужиков, нутром чувствуем происходящие в вас изменения. А ты случаем не влюбился? – и она пристально рассматривала его некоторое время. – Ой, смотри! – пригрозила пальцем. – Узнает жена, скандала не миновать.
«Знала бы она причину его перемены, наверное, удивилась» - подумал он, возвращаясь в отдел. С поселением у них тёщи и ребят, жизнь его резко изменилась. По утрам он вместе с ребятами делал физзарядку, а в случаях задержки жены, готовил на всех еду. И даже в свободное время вернулся к своему любимому занятию, резьбе гравюр по дереву. Иногда, закрывшись в ванной, печатал фотоснимки.   
 - Не дом, а бедлам какой-то, - возмущалась жена, происходящими в квартире событиями. – Совесть у тебя есть или нет!
 - Да не кипятись ты, - переходя на пониженный тон, успокаивал он её, - Вот сдадут ребята вступительные экзамены, тогда легче будет.
 - Знаю, как легче! – вновь набрал силу её голос. - Ты вспомни, что говорил мне, когда Сергея брали. Мол, поживёт недельку, подыщет себе жильё и уйдёт. Я ещё тогда поняла, что так и останется у нас. Ну, ладно, он друг Вадьки, и я смирилась. Но можешь ты мне объяснить, что за старуха повадилась к моей маме?
 - Не знаю, - не веря тому, что тёща могла проболтаться жене о тёте Марии, врал он. – Может, мама с ней  во дворе познакомилась.
 - Хватить, дурака валять! - вспылила жена. – Или ты забыл, что она во двор не выходит, так как боится лифта. Чтобы я эту старуху, у нас не видела, понял.
Не успел он возразить, как жена, хлопнув дверью, ушла на кухню готовить ужин. Конечно, этого диалога передать он тёте Марусе не мог, поэтому придётся попросить её воздержаться от визитов к ним. Николаю не хотелось обострять отношения с супругой. Ещё недавно он пережил нелицеприятный разговор с ней. Возвратившись с работы, жена увидела мать с перебинтованными пальцами.
 - Совести у тебя нет, - возмущалась она в своей комнате. – Ты как Валька стал! – сравнивала она его с женой своего брата. – Та словно барыня, хоть и не заставляет мать работать, но и сама ничего не делает. Вот и приходится маме на старости лет корову доить. А ты все грани приличия перешёл. И надо же додуматься, старую, слепую женщину заставил пуговицы пришивать. Ум у тебя есть? Мама все пальцы исколола, а он, видите ли, пришить себе пуговицы не мог.
   Мог ли он тогда предположить, что всё обернётся против него. Спеша на работу, он обратил внимание, тёща ходит по комнате словно потерянная.
 - Мама, что-нибудь случилось, или потеряли?
 - Да нет Колюшка, - виновато улыбнулась старушка, - скушно мне у вас без дела. Мне бы постирать, или полы помыть, - робко предложила она свои услуги. – Да боюсь, линол вам испорчу.
 - Да вы что мама! Что у нас некому полы вымыть? Ещё до чего додумались, - обиделся он на тёщу. – Полы Люба сама помоет. А так мы их пылесосом убираем. А линолеум от воды не портится, чтобы вы знали. Лучше отдыхайте.
 - Не могу я без дела, - и такая тоска была в её глазах, что он не выдержал.
Впопыхах, чувствуя, что задерживается,  он взял свою сорочку, на которой не было пуговиц, достал коробку с пуговицами, иголками и нитками и поставил на стол, перед тёщей.
 - Мама, я спешу, там должен быть где-то напёрсток. Возьмите и пришейте к рубашке пуговицы. Я побежал на работу, пока!
 «Если бы тёща нашла напёрсток, может, всего этого скандала и не было, - спеша на завод, решил он. – Да, не забыть зайти после работы и предупредить тётю Марусю, чтобы больше к нам не ходила»
      После работы Николай Иванович заглянул к тёте Маруси, но дверь её квартиры оказалась закрытой. Дома он застал беседующих старушек. Сидя на диване, они вязали носки и мирно беседовали. Чувствуя, что скоро вернётся его супруга, баба Маруся быстренько собрала в мешочек нитки, спицы и засобиралась домой. В прихожей Николай Иванович поблагодарил землячку и тихо сказал ей, чтобы она больше не приходила к ним.
 - Понимаете, тётя Маруся, жена узнала, что вы к нам ходите. И я не хочу скандалов. Вы уж извините меня, что так получилось. Я ещё когда-нибудь к вам загляну, - и проводил старушку к самому подъезду. Он хорошо знал со слов своих сестёр, какова доля одиноких стариков, вывезенных детьми в город. Старики ни как не могли адаптироваться в чуждую им городскую жизнь. Мать рассказывала ему, как тосковала тётя Маруся по проданной хатке, которую они возводили с покойным мужем. Её продали дочери. Приезжая с внуком на хутор, старушка плакала около своего бывшего дома. И когда её бывшие соседки спросили, как ты там живёшь в городе? Старуха разрыдалась и сказала:
 - Лучше я бы голодала как в сорок шестом году, но жила бы в своей хате.
Возвратившись, домой, Николай Иванович заметил тоскующий взгляд тещи.
 - Мама, почитайте эту книгу, а я сейчас приготовлю кушать.
Книга была большого формата и хорошо иллюстрирована. Это была книга, предназначенная для детей, об олимпийском движении. Достоинством её был текст выполненный крупным текстом. Поэтому читать её можно было без очков. Тёща взяла её и уселась на краешке дивана. Через некоторое время, мать появилась на кухне с книгой.
 - Колюшка, а тут пописано про богов, - поделилась она с ним своим открытием. – Как же так, ведь учителья в школе говорят бога нет. И в газетах об этом прописывают, а здесь, - она указала на иллюстрацию, - есть?
 - Есть мама, - не вдаваясь в обсуждения, подтвердил он. – Эта книга рассказывает об олимпийском  движении, в древней Греции. А сейчас давайте садитесь за стол и будем кушать. А завтра я вам расскажу об олимпийском движении.
     Прочитать книгу ему не пришлось. Один из внуков тещи был в городе и забрал её домой. Не успели они женой свыкнуться с отъездом её матери, как вскоре они лишились другого постояльца, Сергея. Этот застенчивый и простой паренёк, так понравившийся жене, провалился на экзамене. Собрав вещи и учебники, он в тот же день уехал домой. В комнате ребят он обнаружил на раскладушке деньги и записку.
«Спасибо вам большое за приют. Я получил на экзамене двойку, уезжаю домой. Сергей»
Не пришёл и племянник. Возвратившаяся с работы супруга, сообщила что Вадим вместе с товарищем уехали домой. Вернётся он через два дня.
 - Да, жаль парнишку, - поделился он за ужином с супругой.
 - А ты думаешь, мне его не жаль. Хорошенький, такой уважительный мальчишечка. А вот не повезло, - вздохнула жена.
        Подавленный провалом паренька на экзамене Николай Иванович прошёл в свою комнату. Теперь и им овладела хандра. Уже не войдёшь, как бывало раньше, к «молодятам», как называла тёща ребят. Не скомандуешь над их головами: - Подъём! Не будешь стоять у дверей ванной комнаты, ожидая очереди помыться. Или искать свою электробритву взятую кем-то из них.
Вскоре из кухни вернулась жена.
 - Наконец твоя мечта сбылась, - в шутливой манере обрадовал супругу Николай Иванович, - мать увезли, Сергей уехал. Теперь стало свободней, можешь отдохнуть.
 К удивлению жена ожгла его недовольным взглядом.
  - Я не против, принимать родственников, друзей, - обижено заявила она. - Но когда в магазинах ничего нет и достать продукты проблема, то лучше никого не принимать.
  - Да пойми ты, - возразил он, - они не принцы заморские. - И знают, в какое время мы живём. Человека судят по проявленному им вниманию к ближнему, а не по богатству и достатку в котором он живёт.   
                Ставрополь, ноябрь, 1985 г.