Город Призраков

– Кто ты? – спросил человек у призрака.
– Я – это ты, – ответил дух.

Ночная лампа освещала стол и часть комнаты. Девушка с рыжими волосами читала книгу. Вздохнув, она открыла очередную страницу и в этот момент искривилась от внезапной боли. Кольнуло в сердце. Она привыкла к моментам, когда приходилось замирать и ждать, пока отпустит. Болела давно, с самого рождения. Сердечная аномалия.
Если спросить об этой девочке человека, знающего ее с младенчества, в его уме возникнут следующие ассоциации: больницы, профессора, витамины, лекарства, одиночество, дом, комната и она – начитанная, грамотная, очень красивая добрая девушка с рыжими кудрями. Ей как-то удалось не озлобиться на весь мир, живя с таким природным проклятием.
На страницу упала слеза. Девочка заплакала. Заплакала от сильной боли, такой, как девять лет назад. Давно забытое чувство, что-то вернулось, что-то снова нарушилось. Это был не простой укол, как каждый день или как те, что чуть посильнее, в дождливую погоду. Такой укол, словно в сердце вводят длинную иглу, раскаленную добела, и обламывают.
Долго терпела, сидя за столом, еле дыша, потом попыталась встать, крикнуть, позвать родителей, но с губ сорвался лишь стон. Она знала, что сейчас упадет в бессилии и потеряет сознание. Так было в детстве. Маленькой она ничего не понимала, а теперь знала, что жизненно важный, всегда неритмично бьющийся орган сейчас замрет.
Сковал страх, боль парализовала. Тело перестало слушаться. Упасть бы так, чтобы родители услышали, куда-нибудь на полку, на вазу с цветами, может, успеют, может, спасут, – думала она, а в глазах темнело. Она обмякла и тихо положила голову на книгу. Будто уснула. Но уснула бесконечным непробудным сном.
Утром в комнату вошла мама.
– Лин, опять заснула за книгой?.. Линда!
Коснулась рыжих волос, холодной кожи, замерла, а вокруг метался яркий огонек. Сказочно-прекрасный, солнечно-рыжего цвета. Пытался дотронуться до лица женщины, коснуться ее слез и даже сказать: «Мам, прости». Но земная оболочка отталкивала, и огонек против воли устремился вверх, сквозь потолок, крышу чердака и куда-то за облака, в небытие.

А вы когда-нибудь ходили за огоньками?

Меня всегда интересовало, почему так происходит? Есть люди, которые не заслуживают жизни на земле, но они живут и мешают жить другим. Есть люди, которые заслуживают долгой красивой жизни, но они умирают в раннем возрасте, часто очень мучительно и страшно. И кто за этим следит? От кого это все зависит? От судьбы, предназначения? Или от Бога? Я не верил в Бога. Слишком все в нашей жизни устроено по законам природы. Правда, как оказалось, кроме одного. Одного мне так и не понять, одно для меня теперь – необъяснимо, и я уже не знаю, во что верю, а во что нет.
Причина – это Город Призраков.
Все здесь наполнено грустью и спокойствием. Целый мир. Бесконечный, таинственный. Смотришь на него с высоты и понимаешь, что постичь его нельзя. В нем можно только существовать. Именно существовать, а не жить.
Сюда попадают не все. И кто решает это, неизвестно. Проще верить в судьбу. Вот и судьба моей души привела меня в это место. В мир ушедших из земной жизни людей, животных, насекомых и даже растений. Если в мире смертных человек – властитель над низшими созданиями, то тут все равны. Потому что все мертвы. Этот город – а это место по-другому назвать никак нельзя – не имеет конца и начала, у него нет формы, он бесконечно огромен. Просто он так устроен, как город, несмотря на то, что это целый мир. Тут все собралось: и от бытия из мира живых, и от существования здесь. Я все чувствую и понимаю, как и при земной жизни, мое тело ничуть не изменилось, разве что я не дышу и чуть прозрачен. Сквозь меня проникает свет, источника которого здесь нет. Как и нет ночи, нет ветра, запахов и вкусов. И нет прикосновений.
В разных домах можно найти все то, что есть в смертной жизни. В некоторых домах даже постоянно живут и другие, такие как я, однако большинство просто бесцельно блуждает по городу. А впрочем, я уже решил называть его Миром. Миром снов. Безграничных, нескончаемых снов, от которых проснуться и сбежать нельзя.
Мне нравятся зеркала. В них я вижу отображение своей прошлой жизни. Молодой черноволосый юноша с голубыми глазами. Я впервые себе нравлюсь. Шрам на щеке, оставленный мне от драки, тоже на своем месте, несет с собой воспоминания.

***
Он просто возвращался домой. Царила ночь, светила луна. Четверо пьяных парней сидели на скамье возле девятиэтажного дома. Амбал, Лысый, Кудрявый и Очкарик. Шедшего к ним человека они заметили издалека. «Все равно не местные, никто не кинется, не найдут», – решили они.
– Стой, чувак! – первое, что сказал ему на вид самый пьяный, здоровенный.
Парень замешкался, не ответил, прошел дальше, прекрасно понимая, что четверка идет за ним. Остановился. Подождал. Тяжелая рука легла на плечо:
– Слушай, не тормози, выкладывай все, что там у тебя, – сказал верзила, еле, как казалось, стоявший на ногах, но говоривший четко, без запинок, что и пугало.
– Что выкладывать-то?
– Ну, бабло, телефон.
– Нет у меня ничего.
Кудрявый выскочил из-за спины Амбала. Удар в грудь, искры в голове, кашель, мокрый от дождя асфальт у лица.
Очкарик крикнул: «Не тупите, пацаны!»
Руки Кудрявого – в карманах куртки парня, потом в джинсах. Грудь горит, боль.
– Чо? Ничего?!
– Ничего!
А она случайно здесь оказалась. Шла домой. Где-то увидела у дорогой иномарки двух пьяных мужчин. Решила пойти по другой улице. Свернула в переулок, и, торопясь, вышла из-за угла дома прямо к лежащему на асфальте парню и стоящей над ним четверкой отморозков.
– Хватай ее, – крикнул Амбал. Пыталась кричать, но огромная ладонь легла на лицо, закрыла рот, она пыталась сопротивляться, но держали сильно, пыталась вырваться – схватили за белокурые волосы, боль заставила затихнуть.
– И что с ней теперь делать? – спросил Очкарик.
– Надо сматываться! – предложил Кудрявый.
– Заткнитесь! Не знаете что с бабами делать? – крикнул Амбал.
Не местные. Не найдут, не узнают…
Очкарик потащил ее в темный угол, избитого парня тоже поволокли. Девушка была стройной, красивой, совсем молодой. Она плакала. Очередной визг, стон, сорванная куртка, одежда, удар по голове тяжелой ладонью. Лысый, до этого сохранявший нейтральность, допил пиво и бросил бутылку на землю, не заметив, что к ней потянулась окровавленная рука. Парень у ног Лысого знал, что не справится, но взял пустышку, сжал в руке. Вскочил быстро, как мог. Сначала разбил сосуд о голову Лысого, бутыль разлетелась вдребезги. Потом кинулся на второго, повалил его на землю и бил по лицу оставшимся в руке горлышком, а потом обмяк. Его ударили в живот с такой силой, что казалось, все внутренности вот-вот полезут через глотку. Крик девушки в ушах и блеск металла.
– Не сходи с ума, – крикнул Кудрявый, держа девчонку за руку.
Все уставились на нож, а Амбал вдруг рассек им воздух, играючи, и юноша, пытавшийся в этот момент подняться, снова рухнул, схватившись за лицо. Его ударили справа налево, Амбал целился в горло и просто промахнулся.
Пошел дождь. Девушка медленно подползла к лежащему избитому пареньку, пытавшемуся защитить ее, убившего ради этого человека. Тот лысый парень даже не был другом сбежавшей шайке бандитов.
Она осторожно коснулась спасителя, обняла и заплакала. Он, зажав ладонью рану, уткнулся лицом в ее волосы.

– Что нас всех объединяет? – спросил у призрака человек.
– Смерть, – ответил дух.

Она умерла, а он так и не сказал ей. Не сказал, что любит ее. Как нравилось ему ночью смотреть в ее открытое окно, когда она за столом читала книгу, наблюдать за ней, когда она гуляла по улице. Разговаривать, слушать ее дыхание за спиной, когда изредка она помогала ему переехать в инвалидной коляске через высокий бордюр, подняться по ступеням. Такая слабая, такая прекрасная… Он и сам мог преодолеть любое препятствие, вся жизнь была препятствием, но выезжал специально на улицу, ждал ее возвращения из магазина или с прогулки, а потом просил: «Линда, помоги, пожалуйста, а то свалюсь». Она всегда помогала. Он любил, она не знала, а теперь уже и не узнает. Любил искренне, с первого взгляда, навсегда и только ее одну. Но не успел, не решился. И проклял себя за эту нерешительность.
В городе, где жил инвалид Эрик, есть скала, с которой он и упал, сидя в коляске. Разбился о камни со словами «Я иду за тобой», и яркий огонек устремился вслед за любовью.

***
Я умер на двадцать шестом году жизни, умер быстро. Меня сбила машина. Последнее, что помню, это удар, красный капот, яркий день, жару и чувство, будто тебя сначала раздавливают снаружи, а потом изнутри.
Боль быстро прошла, я лежал на горячем асфальте, мне было легко, свободно, что-то тянуло в сторону, я почувствовал неприязнь к этому притяжению. Потом схватили, схватили не так, как человека хватают за руку, а взяли за самую сущность. И когда уже я погрузился во мрак, услышал голос. Знакомый голос. Как узнал его, я не понимаю, лишь однажды и слышал тогда через крик и рыдания, а после той ночи мы никогда не виделись. Но узнал. Она сказала: «Пойдем со мной». И протянула бледную прозрачную руку. Я схватился за нее и не ощутил прикосновения, только тягу к свету. Потом оказался тут – в городе духов.
Она умерла через три года после той ночи, когда я убил человека. Белокурая красавица не нашла ответа в любви и покончила с собой, отравилась. Виновник тоже здесь, но она его не замечает, она со мной. Теперь я знаю, что такое неземная любовь.
Иногда я могу блуждать по миру живых, как говорят старшие духи, – это дано мне от Создателя. И спросил меня однажды пожилой человек: «Кто ты?» А я ответил: «Я – это ты, потому что я – твое отражение в зеркале, и сущность у нас одинаковая, просто мы по разные стороны одного и того же мира». А когда он понял меня, то спросил: «Что нас всех объединяет?» А я ответил, что смерть. Но не простая, а связывающая еще при жизни. Необъяснимая. Тайная даже для нас, духов. Я так и не знаю, почему все это происходит.
Девочка Линда умерла от болезни, а попала к нам, потому-то в будущем инвалид Эрик убил себя, чтобы встретиться с ней. Если бы он не спрыгнул с той скалы, Лин ушла бы в другое место, а так огоньком она явилась сюда, а вскоре и он за ней. Говорят, что суицидники не попадают в рай, я не знаю, есть ли он вообще, но это так. Многие, кто кончает жизнь самоубийством, приходят сюда. Как, например, моя Кейси, девочка, которую я пытался защитить когда-то в прошлой жизни, совершив при этом убийство.
Вот и все, что я знаю. Знаю многое, но только не о себе. Место ли мне здесь? Меня вели вниз, но она забрала меня сюда, я пошел за ее огоньком. Теперь я с Кейси рядом, и мне это нравится, как и ей.
Выходит, все решаем мы сами по мере своих возможностей, по мере силы любви, может, даже дружбы и просто человеческой привязанности? При земной жизни и после.
Выходит, так устроен Город Призраков.

***
– Мам! А кто это машет нам рукой?
– Где?
– Возле храма, вон там, смотри.
– Там никого нет, сынок.
– Да нет же. Вон, человек. Со шрамом, видишь?
Женщина замерла.
– А как он выглядит?
Сын описал.
– Это твой брат, сынок.
Она заплакала, а призрак грустно поманил рукой, зная, что сейчас должно вот-вот случиться. «Ты не улетай, за мной иди, братишка».