Фермерша под вуалью гл. 3

Глава третья
Сон у озера
Мне не терпелось узнать, что же произошло в ту страшную ночь, когда отец и мачеха Марианны были разорваны на куски своими подопечными, а прима цирка навсегда потеряла не только любимых родных, но и свое прекрасное лицо, любимую профессию и знаменитое имя.
В СМИ тогда звучало слишком много прилагательных и очень мало глаголов. Впрочем, никто ничего толком и не знал.
Конкретно говорилось лишь о смерти жениха Марианны Мельвинской.
И надо признать, лучшей в этом плане была статья моей приятельницы и коллеги Вики Низовой.  Она не переврала ни одного слова племянника хозяина цирка Георга. Текст всплыл перед глазами слово в слово.            
«- Мы с Янисом в тот вечер засиделись за картами. Оба – большие любители незатейливой игры в подкидного дурачка.  Выпили немного по случаю наступающего понедельника, нашего законного выходного. Ну, как немного. Честнее сказать, довольно прилично. Бутылку армянского коньяка распили сразу после вечернего представления, а к полуночи добавили по стаканчику вискарика. Но закусывали икоркой и севрюжинкой, поэтому опьянели не сильно.
Янис прервал партию в начале первого ночи и сказал, что больше не может терпеть. Он предложил составить ему компанию. Причин отказываться не было, сам давно мучился. Мы вышли из вагончика, перешли цирковой двор и направились в ближайший туалет. Это было неподалеку от ночлега наших главных артистов: тигров и львов.
Мы не услышали ни одного крика. Только возня животных и запах. Этот непередаваемый запах острого возбуждения зверей и крови.  И вдруг скрежет металлических прутьев клетки. Потом рев, яростный, ликующий.
Я работаю с медведями. Тигров, честно говоря, не люблю и побаиваюсь.
Из-за них все время и порываюсь уйти, отделиться от остальных со своими мишками. А Янис тигров обожает… Обожал.
Он побежал, я за ним.
Было плохое освещение, но метрах в пяти от клетки Минни, Фрэнсис и Гамильтона уже была видна картина происшедшего. Рычащие звери над истерзанными людьми. Лапа Минни бьет в прутья над скальпированной головой женщины, которая, видно, смогла закрыть клетку извне, но упала и не в силах была отползти больше, чем на полметра.
Еще я увидел, как Янис подбежал к окровавленной женщине, нагнулся, упал на нее.
А потом у меня все поплыло перед глазами. Я стал падать назад.
Очнулся в больнице через несколько дней. Там и узнал, что дядя с Андрианной погибли в клетке, были разорваны на части. Янис умер от разрыва сердца, что чуть не произошло и со мной. Просто я оказался крепче. А Марианна находится в больнице почти в безнадежном состоянии.
Ко мне приходили все наши. Но они в тот вечер сразу после представления ушли в гостиницу. Святослав с Алисой никогда на гастролях не живут в вагончиках. А Вероника в этот раз вообще с нами не ездила.
Мне и сейчас еще очень плохо. Туго соображаю, врачи говорят, нужно подлечиться…».
Дальше неинтересно.
Вика Низова отлично поработала, побеседовала со всеми рабочими, которые ночевали в цирке, но никто ничего не слышал и не видел. Все вроде бы проснулись только после приезда милиции, которую вызвал разбуженный воем зверья пьяный сторож.
Святослав, узнав наутро о происшедшем, сразу же оказался  на больничной койке. У него уже были проблемы с сердцем. Алиса находилась рядом.
С журналисткой они перемолвились лишь парой слов. Но и за это им было спасибо.
Пресса и иже с нею пошумели дней пять. Статья коллеги практически замыкала информационный ряд и вроде бы исчерпывала весь интерес публики.
У меня в жизни происходили значительные изменения. В городе случилось еще несколько громких скандалов. Поэтому вскоре о трагедии Мельвинских было забыто.
И вот, пожалуйста, через десять лет встреча с Инной Власовной, странной фермершей под вуалью.
И сейчас я должна была первой узнать тайну той страшной ночи.
Но случилась другая ночь. Не страшная, а странная, как все, что происходило со мной в настоящее время.
За несколько минут до того, как занавес трагедии мог открыться,  в усадьбе появились гости. Это были парень и девушка в рабочих комбинезонах, прискакавшие на прекрасных вороных жеребцах. Может, это  и не жеребцы вовсе были, а  обычные сельские лошадки, но мне так показалось. А спрашивать я не стала. И не только из нежелания выказать  любопытство.
Моя хозяйка спохватилась. Не извинившись, оставила меня одну, а сама побежала к молодым наездникам. Те, не спускаясь на землю, наклонились к фермерше, что-то сказали. Слов я не слышала. И далековато, и говорили тихо. Но настроение беседы почувствовалось сразу.
Марианна взмахнула руками, слегка отшатнулась, резко мотнула головой.
Ребята понятливо кивнули и ускакали прочь.
Бывшая укротительница вернулась ко мне и коротко объяснила:
- Извини, Ли. У меня проблема по работе. Хочу кое-какое производство наладить. Ребят неопытных взяла. Мы еще встретимся. Я не отказываюсь от своего намерения. Но не сейчас. Мне нужно срочно уехать. Но в сторону, противоположную Добролюбово. Ты меня извинишь? Хочешь, я тебя подкину до развилки? Там обязательно кто-нибудь проедет.
Она похлопала меня по плечу:
- Я вижу, ты здорово расстроилась, газетная твоя душа. Обещаю, послезавтра  приеду к тебе с утра и останусь до вечера. Все расскажу и отвечу на все вопросы. Итак, что решила? А может, останешься ночевать? Собаки – хорошие сторожи. А я к утру вернусь. Но предупреждаю, завтра времени на болтовню у меня не будет. Здесь я в первую очередь – фермер, деньги на жизнь зарабатываю. Дел по горло.
- Езжай, куда надо. Я подожду до послезавтра. И у меня работа есть. Подвозить не надо. С удовольствием пройдусь. Заверну на озеро, искупаюсь.
- Слушай. Ли, не стоит. Поздно будет возвращаться. У нас здесь хоть и спокойно, но жизнь такая, не знаешь, что может случиться.  Говорят, в прошлом году девчонку-студентку какие-то заезжие парни чуть не изнасиловали. Рыбак местный спас. Тоже вечером искупаться захотела.
Мне не было страшно. Казалось, нигде нет мест более спокойных, чем это. Но по привычке, выработавшейся несколько лет назад, я всегда носила в сумке электрошокер. Приходилось им пользоваться. Раза три всего, но это были запоминающиеся моменты.
Я перекладывала его из сумки в сумку не слишком часто. Привыкаю к удобным вещам вне сезона и моды. Люблю сумки бесформенные и большие. Мало ли что нужно купить по дороге, а всякие пакеты, кульки не для меня. Это уж если конкретно по продуктам пробежаться.
А еще у меня всегда с собой большая металлическая пилка.
Так что вооружена и очень опасна.
Идти пешком мне долго не пришлось. Не отошла и двухсот метров от гостеприимного дома бывшей укротительницы, как меня нагнала машина. Большая разбитая грузовая колымага, но с очень симпатичным парнишкой за рулем.
- Привет! Садись, незнакомка, подброшу в Добролюбово.
- А если мне дальше?
- И дальше закину. Только я тебя уже знаю. Видел вчера! Ты у Ангелова остановилась. А я чуть подале живу. Садись.
- Прогуляться хотела. Так вольно дышится здесь. Только вот ты, паренек, напылил здорово.
- Меня Кешей зовут. И я уж давно из пареньков вышел, моложавый только. Мне уж, знаешь, тридцатник скоро стукнет.
- Старик.
- Ну, да. Холостой, между прочим. И сегодня у нас дискотека. Скоро уже начнется. Пойдем?
- Стара я, Кеша. Почти на порядок старше тебя.
- Брешешь!
- Фи, как грубо. Точно, говорю.
- А не скажешь. Но у нас бабы и старее бегают на танцульки. И замужние тоже. Только те медляк не танцуют, а то схлопочут от законных. Так пойдем?
- Кеша. Я не против размяться. Только давай в другой раз.  Договорились?
- Договорились. Я и сам чего-то устал сегодня. Но с тобой бы пошел. Ладно, чего лясы зря точить. Садись. Мимо дома поеду в гараж.
- На повороте остановишь? Я на озеро хочу.
- Ой, вода сейчас – класс. Но в компанию не напрашиваюсь. Правильно?
- Правильно.
- А то передумаешь на дискотеку со мной.
Я бы и пройтись не прочь, но раз такой случай. Нахожусь еще. Мы проехали до поворота в поселок. Я вышла и направилась к озеру. Никаких предчувствий не было. За небольшим полем уже виднелась усадьба Пашкиного дядьки, мое уютное пристанище. И до озера рукой подать. Все рядом.
И мысли ровненько пошли, перестраиваясь на заказанную работу. Вырисовывалась картинка к новой главе манускрипта. Рождались образы далекого прошлого.
Я очень любила такие моменты. Словно живешь в своем выдуманном мире, где нет тревог, обид, разводов, знакомств нечаянных. Поймала себя на мысли, что соскучилась за день по Гаврилке и Петруше, по веранде с новым рабочим местом, по комнате с широкой и непривычно мягкой кроватью.
Вот и вода. И на берегу никого. Скинула одежду, про купальник я не забыла. Еще утром заплыв планировала.  Обувка полетела в разные стороны.
Но вдруг правая нога провалилась в какую-то скрытую от глаза ямку. Пятку пронзила острая боль. Слезы сами выкатились из глаз. Коленки подкосились, и я буквально свалилась в слегка пожухлую траву.
Змея!  Это было первой мыслью.
А я их, ужас как, боюсь. Но недавно вычитала, что в этих местах укус гадюк не смертелен, если действовать по правилам.
Итак, нужно громко звать на помощь. Однако голос осип и едва хрипел, поскрипывая.  Действие яда! Ну, что ж, надо вытащить ногу из норы, изобразить из себя юную гимнастку и отсосать яд из ранки. Но я вспомнила тут же, что давно собиралась к стоматологу ремонтировать два зуба. Значит, нельзя
Ногу мне удалось вытащить с трудом. Из пятки торчала большая колючка.
Уже легче.  Хорошо, что в моей большой сумке оказался спиртовой дезодорант. Но ступня на глазах сильно опухала. Не то, что идти, я наступить на землю не могла. Было очень больно.
Ползти через поле? Ни за что. Там уж точно змеи в высокой траве. И еще больше колючек всяких. Погибну молодой.
Внезапно боль стала утихать. Я решила выждать, в надежде, что вскоре смогу потихоньку обуться и пойти домой. Или кто-нибудь придет освежиться. Или еще какой случай добрый выпадет.
А может Кеша решится пойти мне на встречу. Вот бы здорово.
Ждала долго и не дождалась…
Проснулась я от сознания опасности. Было совсем светло. Я проспала всю ночь на свежем воздухе, почти в лесу!  Никто меня не хватился. Никто не пришел на помощь.
Но опасность оказалась реальной. На большом камне метрах в трех от меня свернулась кольцом самая настоящая гадюка. И смотрела она на меня весьма неприветливо.
Забыв о больной ноге, я вскочила, схватила сумку и обувь и помчалась в сторону поселка.
С ногой все обошлось. Как будто и не было ничего. В доме тоже было все спокойно. Никто не покусился на имущество Пашкиного дяди. Гаврилия с Петрушей, правда, были очень недовольны. Но, как всякие мыслящие существа, они быстро меня простили, получив на завтрак много всякой вкуснятины.
Вот только работать я не могла.
Выпив кофе с бутербродом и закусив парочкой помидоров, я вспомнила свой сон. Он был и страшный, и странный, и какой-то, какой-то…  Я долго не могла подобрать нужного слова. В нем было что-то важное для меня. Но что? Ведь, по сути, просто бред какой-то.
Сначала я плыла на корабле с конфедератами. Это было время Гражданской войны в Америке между Севером и Югом 1861-1864 годов. Для них я почему-то была южанкой, и они собирались меня убить на берегу. Но я точно знала, что южане тоже меня, как конфедератку, хотят прикончить. Сидела на корме корабля в длинном черном платье и темной косынке, в башмаках на толстой подошве и с жуткими шнурками, и считала конфеты, словно гадала на них. Типа, кому достанется мой скальп.
Потом я вышла на берег и оказалась в семье южан. Но они уже были не южанами, а католиками в Париже. И как раз попала я на Варфоломеевскую бойню в ночь на 24 августа 1572 года.  Всех мои католиков со мной вместе вытащили на площадь какие-то приятели Карла Девятого и его мамаши-отравительницы и заставили нас читать молитвы. Это чтобы проверить, не гугеноты ли мы. Было жутко. Но мне удалось бежать в Америку. И я снова выбирала между южанами и конфедератами.
Так и не выбрала почему-то.
Что за чушь?
Но к вечеру я смогла успокоить себя тем, что подобная чушь – обычное явление в моих сновидениях.
Мне даже удалось написать страниц десять. Без скромности излишней скажу, что получилось просто отлично. Я позвонила Пашке и зачитала ему несколько абзацев, чтобы получить одобрение. Пашка меня, молча, выслушал, потом пробормотал:
- В следующий раз, Вовка, я тоже позвоню тебе в три часа ночи и буду читать сказки. Пошел вон, дурак! За обед платишь ты.
Смешно. Нажрался, наверное, текилы без закуски.
Довольная, я пошла спать.
В эту ночь мне ничего не снилось.
А наутро, как и обещала, ко мне приехала Марианна на своем стареньком «капитане». Почти в одно время с Иваном Сергеевичем.
Мастер деревянных игрушек и посуды был очень доволен поездкой.
Мы вместе позавтракали, а потом Марианна предложила прокатиться по окрестностям.
Старик огорчился, но мы пообещали ему, что мы вернемся к обеду и еще сильно огорчим его своим аппетитом.