Король Генрих VI Часть третья, 2-2

АКТ ВТОРОЙ
СЦЕНА ВТОРАЯ

Перед городом Йорк.

(Слышен звук фанфар. Под бой барабанов и звуки труб входят король Генрих, королева Маргарет, принц Уэльский, Клиффорд, и Нортомберленд.)

КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
Добро пожаловать, смотрите же, милорд,
Здесь на воротах – предводитель орд.
Заклятый враг над Йорком без короны,
Не диадемы на главе – вороны.
Взгляните на него. Какая гадость!
Не веселит ли сердце злая радость?

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Как вид скалы, что обещает смерть.
Без содрогания не смею я смотреть.
О, Господи, очисти мою душу,
Я клятву не умышленно нарушил.

КЛИФФОРД:
Излишне милосердие, сеньор,
Любая жалость – это перебор.
Быть благодушным хищник не желает
К тому, кто из пещеры выгоняет.
А разве косолапый будет рад
Тому, кто похищает медвежат?
Кто на змее ногою не стоит,
Смертельного укуса избежит.
Червяк и тот без боя не сдаётся,
А голубь, защищая кров, клюётся.
Амбициозный Йорк к короне рвался,
И хмурился, когда ты улыбался.
Он, герцог, прочил сына в короли,
Чтоб корни рода властью расцвели.
А ты, король, единственного сына,
Оставил голым за дворцом у тына.
Куда же делась вся любовь отца,
Коль сын остался ныне без венца?
Любая тварь детёнышей питает,
Но человека к ним не допускает,
И пусть крылом она убить не может,
Но жизнь свою за дитятко положит.
И это вам пример для подражанья.
У принца есть и право и желанье
Трон унаследовать от милого отца,
Но нет у сказа доброго конца.
Отец ошибку в жизни совершил:
Плантагенетам трон отдать решил.
И сын потомству будет говорить,
Как дед сумел весь род похоронить.
На мальчика взгляните, мой король,
И не ему ль опущена та роль,
Где государь сменяет государя,
Зароками парламент не мытаря.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Ты речью яркой, Клиффорд, всех заводишь,
И аргументы сильные приводишь.
Но должен знать, что добыто неправдой,
На финише не может быть наградой.
Как может сын испытывать усладу,
Когда отец сгорает в муках ада?
Добро я сыну только оставляю,
Недоброе – себе всё забираю.
Ведь из всего, что мне отец вручил,
Не радость я, а беды получил.
Жаль, не узнают, недруги, как горько
Зреть на вратах главу кузена Йорка.

КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
Милорд, противник в шаге или двух.
Ваш пессимизм наш ослабляет дух.
Вы сына в рыцари хотели возвести,
Достаньте меч. Сын к славе на пути.
Король, настали сечи дни.
Колена, Эдвард, преклони.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Ты – рыцарь, Эдвард,
Помни: это – честь.
Меч внимай, когда причина есть.

ПРИНЦ:
На рукояти руку я держу,
В борьбе за трон я жало обнажу,
И буду драться до последних сил,
Молясь, об этом господа просил.

КЛИФФОРД:
Достойна принца речь.
И слог остёр, как меч.

(Входит гонец.)

ГОНЕЦ:
Готовьтесь, полководцы, к бою
С тридцатитысячной ордою!
Там герцог Йоркский королём слывет,
С ним Ворвик и обманутый народ.
Враг на пороге,
Будьте строги.
КЛИФФОРД:
Вам надлежит, король, оставить нас,
Здесь королева справится без вас.

КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
Без вас мы уповаем на фортуну.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Хочу её подёргать я за струны.

НОРТУМБЕРЛЕНД:
Тогда придётся вам ввязаться в бой.

ПРИНЦ:
Король, все лорды встанут за тобой.
Подай пример, мой царственный отец,
Тем, кто готов погибнуть за венец.
Меч обнажи и увлекай в атаку,
Святой Георгий нам поможет в драке!

(Под звуки военного марша в сопровождении солдат входят Эдвард, Джордж, Ворвик, Норфолк, Монтегю.)

ЭДВАРД:
Клятвопреступник Генрих, берегись!
На небе тучи мести собрались.
Ты предо мною встанешь на колени,
Отдашь венец, иных не знаю мнений.
А коль не так, то голову отдашь.
Я заготовил для неё палаш.

КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
Своим приспешникам так дерзко говори,
Перед монархом словом бранным не сори.

ЭДВАРД:
Король здесь – я
И воля здесь моя!
Не потому что мне так захотелось:
На то согласье Генриха имелось.
Но громыхнул над лордами вдруг гром
И королева стала королём.
Хотя корона на главе царя,
Но не его – её боготворят.
И акт в парламенте успели подменить,
Где королём не мне – их сыну быть.

КЛИФФОРД:
Заметить я, однако, не премину:
Наследство от отца уходит к сыну.


РИЧАРД:
Ты здесь ко времени, мясник.
Хочу, чтоб в плоть твою мой меч проник.

КЛИФФОРД:
Твои, горбун, грозы нипочём,
Всех наглецов смету своим мечом.

РИЧАРД:
Не ты ли Ратленда, мальчишку, загубил?
При этом ни слезинки не пролил.

КЛИФФОРД:
Его и Йорка уничтожил.
И этим не доволен всё же!

РИЧАРД:
Во имя Бога, лорды, вступим в бой!
Рискнём за нашу правду головой.

ВОРВИК:
Так что же, Генрих, ты решаешь?
Корону уступаешь?

КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
Лишь языком ты, Ворвик, и владеешь,
Однако воевать-то не умеешь:
Недавно  мы в Сент-Альбане встречались.
Там ноги рук проворней оказались.

ВОРВИК:
Бывают перемены и в судьбе:
Бежать настала очередь тебе.

КЛИФФОРД:
Ты одинаково всё время рассуждал,
И одинаково со страхом убегал.

ВОРВИК:
Не от геройства, Клиффорд, твоего.

НОРТОМБЕРЛЕНД:
Тебе недоставало своего.
Иначе бы остался и сражался.

РИЧАРД:
Нортомберленд, тебя я уважаю,
Но эти разговоры унижают.
Не отомстить никакая я не могу
Детоубийце Клиффорду и нашему врагу.


КЛИФФОРД:
Убил отца. Его ль зовёшь ребёнком?

РИЧАРД:
Трус всякий любит похваляться звонко.
Как Ратленда, отца ты не в бою убил.
За это свет тебе покажется не мил.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Мне слово дайте! Слушать вас устал.

КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
Им вызов брось или сомкни уста.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Мне в узел не завязывай язык.
Король здесь – я.
К указам не привык.

КЛИФФОРД:
Напрасно королеве ты перечишь.
Словами эту рану не залечишь.

РИЧАРД:
Тогда, палач, оружье обнажи,
Не на словах геройство покажи.

ЭДВАРД:
Вернёшь права мне, Генрих, или нет?
И взвесь свой отрицательный ответ.
Ужель десяткам тысяч дашь ты яду?
Кто за столы уже вовек не сядут.

ВОРВИК:
Кровь на главу свою желаешь взять?
А Йорк пришёл за правду воевать.

ПРИНЦ:
Коль правда то, что Ворвик правдой мнит,
Любой неправде в мире путь открыт.

РИЧАРД:
И от кого б ни смог ты появиться,
Язык твой с королевою роднится.

КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
Тебя родили ни мужик, ни баба,
На то могла решиться только жаба.
Любой тебя, урода, сторонится,
Чтоб ядом невзначай не заразиться.


РИЧАРД:
Пустышка ты. Поспорит вряд ли кто-то.
Железка под английской позолотой.
Отец твой вовсе не король, а горе,
Как лужа, претворившаяся морем.
Словами сердце низкое не скроешь,
Великое на желчи не построишь.

ЭДВАРД:
За пук соломы золото б отдал,
Когда б твоё бесстыдство обуздал.
Ты – не прекрасная Елена, полагаю,
Хотя и муж твой равен Менелаю.
Агамемнон так не был оскорблён,
Как Генри, кто тобой порабощён.
Отец его над Францией довлел,
И пикнуть ни один француз не смел.
Когда бы в браке был твой муж разборчив,
Не потерял бы Францию, короче:
Он нищенку на ложе приютил,
Отца её в вельможу обратил.
Но солнце скрылось, набежали тучи,
Сметён из Франции, а дома: смута, буча.
Когда б в своей сидела ты личине,
Для недовольства б не было причины.
Терпения достаточно имея,
И мы б дремали, Генриха жалея.

ДЖОРДЖ:
Как солнце наше не светило ярко,
От вашего союза нет подарка.
Мы корень чужеродный извлечём,
Хоть и родные тоже посечём.
Преграды и препоны одолеем,
При этом крови мы не пожалеем.

ЭДВАРД:
К оружию! Не быть переговорам.
Ты короля взяла в стальные шоры.
Труби, труба!
Взметнись, кровавый флаг!
Мы победим!
В могиле будет враг!

КОРОЛЕВА МАРГАРЕТ:
Послушай, Эдвард! Стой!

ЭДВАРД:
Нет дела мне до реплики пустой.
Одно меня лишь в этом беспокоит:
Десятки тысяч жизней слово стоит.

(Уходят.)