Бабье лето

Посвящаю своей бабушке Кристинье Павловне Матюхиной, муж которой был отравлен газами в первой Мировой войне и на этой почве умер.

«Баб, а баб, а мужское лето бывает или там детское?», - спрашивал я свою бабушку Кристину в далёком-далёком детстве. Сейчас не помню её ответов, но думаю, что формирование моих мыслей без её участия не обошлось. Я и до сих пор не знаю – почему короткий, но во всех отношениях прекрасный отрезок времени осенью, называют бабьим летом. Однако своё мнение имею.
Самое тяжёлое время года  для матери, жены закончилось. Огород, который она обихаживала, дал богатый урожай: все добрым словом вспомнят зимой материнские труды, заедая в крутую сваренную картошку соленным огурцом да квашеной капустой, а то и арбузом мочёным украсится после бани субботний стол.
Мимо дома идёт мужик и с надёгой к бабушке: «Эх, и квасы у тебя, Павловна, моя такого не делает. А твой в нос шибает, будто иголками. В городу таких газировок не придумали». Рада старушка, что и в этот раз квас удался, рада, что запасла на зиму всего, что положено на квас.
Природа тиха. Она тоже потрудилась на славу. Вон, какие хлеба мужики убирают! Будет что молоть да караваи из чего выпекать бабе мужниной, да матери ребячьей. Вот и сошлись  две матери – Мать человеческая да Матушка-природа. Вот и благодетельствуют на радость всем кого и чего народили. Вот и устроили себе роздых двухнедельный с золотом в полях, паутиной в лесу и пронзительно-синей гладью на пруду.
Сидит бабушка Кристина на лавочке у дома своего. В руках у неё клубок шерсти. Вяжет, видно, носки или варежки внукам своим. Рядом в пыли курица на боку возится – купается, воробьи на отяжелевших за лето ветках сидят молча. Кот на ступеньке крыльца развалился и на воробьёв - ноль внимания. Тополя ветви опустили и не шелохнутся. Что за диво? Подошёл ближе и понял: бабушка спит,  прислонившись к тёплым брёвнам дома, а всё рядом с ней тоже в дрёму погрузилось. Хорошо ей, вот и уснула.
Ребятня из школы в ещё не обношенных обновах несётся. Махают сумками, изображая мельницу или ветродвигатель, что недавно поставили на водокачке. Машина, тяжело гружённая зерном, гудит надрывно, но в гору поднимается уверенно. Мужик коню переметник ослабил и поит его около моста. Конь пьёт, а возница посвистывает, чтобы конь впрок пил. Мужик  смотрит на пруд, с губ лошади капает вода, чебаки неторопливо куражутся на мели, вдруг, как с просонья, испуганно, громко закрякала утка, высоко в небе парит коршун, собаки то и те не лают, где-то прибивают что- то, и стук молотка кажется оглушительным. Всем сытно, уютно и покойно.
Бабье лето наступило…