ДэЖаЛе. Часть 1. Агния - не все сказано...

ВеЛюр 2.
Книга вторая.   

ДеЖаЛе.
«Каждый из нас творец, ибо творит из врожденных способностей и меняющихся обстоятельств» .


Предисловие.
Никогда, никто из нас не спешил жить. Как бы мы не любили жизнь, какой бы длины она не была, жили размеренно, осмысленно. Даже потом, когда разобрались в ней, своей жизни, спешка не появилась, искать смысл подаренной жизни, да осуществлять надуманное. А чего торопиться, ведь мы добровольно не появились на этот свет. Нас зачали – в любви ли, по не осторожности, или по неопытности, но мы пришли в этот мир по чьей-то прихоти, ворвались с криком, открыли глаза и поняли – жить-то хочется! Хорошо жить, да долго. А еще чтобы все было, да как можно больше, как можно чаще, без затрат и счетов, беззаботно, бездумно, с наслаждением!
 Нет, ну мы же и, правда, рождаемся от удовлетворения, так почему не для удовольствия?
Жизнь – штука каверзная, с подножками, подколками, в испытаниях.
Многогранная, многоликая, многозвучная. Разноцветная, иногда настолько, что перемешиваются краски в серобуромалиновое месиво, а звуки – срываются в канонаду хауса и сгибают тебя на столько, что ты либо сломаешься, либо пружиной выпрямишься, чтобы все вновь, все заново…


Часть первая.
                Агния - не все сказано…


Глава 1.
«Любить – значит видеть чудо невидимое для других.»
  Руки болели, наливались свинцом настолько, что терпеть эту боль сил просто не было. Темень и сырость…, сырость и мга – все, что она чувствовала. Голая, холодная каменная скамья забирала последнее тепло тела и сковывала. Вокруг мокрые стены покрытые слизью и плесенью. Запах плесени был невероятно сильным, что казалось, она уже добралась и принялась покрывать тело. Да и та малость одежонки, что была на ней, скорее походила на прижившийся мох, доставляя коже дискомфорт, а ей отвращение.
 Ни единой точки света. Дышать нечем. И руки, связанные безжалостно колючей веревкой, с каждой минутой впивающейся в тебя все глубже и глубже, уже онемели настолько, что колкость оставалась лишь у самого запястья. Это все до такой степени поработило и угнетало, что не было сил даже стонать….
Виен подскочила и еще не успев открыть глаза, подняла руки к лицу, с трудом расцепляя веки посмотрела на кисти, вздохнула и упала на подушку, пересохшим языком провела по сухим губам, уставилась в потолок:
- Сон! Это всего лишь сон! – Однако боль во всем теле была, очень хотелось пить, но еще больше не хотелось подниматься. Прикрыла глаза и заставляла себя встать, сходить за водой. Нежданно вспыхнул свет, да так ярко, что слеза скатилась по щеке, и она сжала веки. – Я тебя разбудила… - произнесла извиняющимся голосом и вздохнула.
- Держи! – муж протянул стакан. Виен вытянула руку вперед и заметила на своем запястье два, иссиня черных пятна.
- Что это? – испугался Жан и взял вторую руку, там было то же самое.
- Не знаю… - замотала она головой и вдруг вскрикнула: - Сон! – Жан наклонил голову, пытаясь понять ее, как Виен прижала к груди обе руки и удручающе заметила: - Это же был сон… – тут же почувствовала «иголки» в пальцах рук, они были распухшие, с посиневшими ногтями, плачевными на вид и начинали доставлять ей немалую боль.
- Я сейчас! – Жан открыл ящик комода, взял крем, принялся его втирать, Виен застонала. – Больно? Потерпи, сейчас полегчает. Ты скажи, что снилось?
- Не помню. Правда, не помню, растворился. Хотя не могу сказать, что бесследно.
- Виен, не юли, ты только что воскликнула: «сон». Значит помнишь!
- Только то, что были связаны руки. Но я не могу утверждать, что у меня. Я не видела! Жан, я не видела сна! Вот в чем прикол.
- Хочешь сказать, что чувствовала?
- Да! Это и не мудрено, свидетельство на руках. Ох, а вдруг это предупреждение?
- Чего?
- О поездке! Жан, может не ехать? – он не перебивал, хотя вопросы рвались. Ви принялась рассуждать: - Ольга нас собирает…. Нет, не нас – вас. Я-то знаю, что ей в тягость встреча со мной.
- Большей глупости я не слышал! Мы столько лет вместе! У нас уже внуки взрослые, а ты решила разыгрывать смиренную, трясущуюся покорностью невестку и монстра свекровь! Мы едем домой! Она давно там не живет, и жить в имении, не собирается. Да, она предложила эту встречу! Да, она заинтересована в Агнии. Но ведь она сама сказала, что хочет увидеть всех! Прекрати настраивать себя на незнамо что. Утром, как и собирались, в дорогу! А сейчас спи, всего три. Давай, закрывай газа и не думай о плохом. – он даже погладил ее по голове, словно ребенка уложив и укрыв, осторожно как мог, чтобы не возникла у нее новая боль в руках. Подумал немного, взял ее маленькую, в бархатном чехле подушечку, которую все именовали «подушечкой снов» и подложил ей под руки.
- Легко сказать! – Буркнула Виен, еще раз посмотрела на свои кисти, вздохнула и плотно сжала веки, надув губки.
- Ну, хочешь, я оставлю ночник?
- Это не поможет. Лучше обними меня!
«Начинается! – Подумал Жан, гася свет. – Опять три утра. Снова Ви вскакивает как ужаленная. И что на этот раз? Над кем угроза? Ах, эти ее сны…» - Обнял жену, почувствовал ее внутреннюю дрожь, поцеловал в затылок и удержал вырывающийся вздох. Только себе он мог признаться, что сам ждал неприятностей, с первой минуты звонка матери. Прекрасно понимая, что звонок не был из чувства тяги к семье, что не соскучилась она за ними. Преподнесет такой сюрприз, что они все поймут – прожитое было цветочками, ягодки впереди!
Вилена не спала и он это слышал, вопросами не доставал, а мысли свои пытался держать поглубже, чтобы она, его любимая жена, не тяготилась еще и его переживаниями. Дар жены, читать чужие мысли, да и видеть вещие сны, был для их семье как зонтик в налетевшую непогоду. Вроде бы и к облегчению, как бы помогая им в трудный час, а вот она, бедняжка, мучается. Уж столько лет тяготится даром, что он нет-нет, да и вздохнет: «вот зачем он ей нужен?» Но пройдет час-другой, Виен расслабится, начнет разматывать клубок подброшенной судьбой или ангелом хранителем и они всей семьей радуются: «предупреждены, значит, победа обеспечена».
Да, столько им пришлось пережить…. И только эта квартира, как убежище, была одна, где они еще не испытали экзамены Судьбы.
 «Лапа» клена бросала тени на окно, закрывая свет луны, на этот раз он увидел искривленную, совсем сухую, покрученную подагрой руку старухи. Удивился своему сравнению, еще раз поцеловал затылок Виен и снова задумался: «Да нет! Лежала неудобно, вот и посинели руки! Зачем искать то, чего просто не может быть! Это же так просто – не правильный приток крови.»
Задребезжал сотовый и он нашел его под подушкой:
- Алло! – Прошептал он в трубочку. – Вел! Мама спит еще. Что-то срочное?
«Срочное?! А вы на часы смотрели? Мы только вас ждем.»
- Дорогая, мама плохо спала. Выезжайте, мы вас догоним в дороге.
«Нет! Мы вас подождем! – Заявила Вел, старшая дочь Виен, жена его старшего сына. Жан спорить не стал, да это было бесполезно. Вел сделает так, как хочет.
Их семья – уникальна во всех смыслах. Это был не первый брак Жана, как и Виен. Собственно в Виен он влюбился, когда та была еще совсем молоденькой девушкой, но пути-дороги их разошлись. На целых тридцать лет. За эти годы Виен успела выйти замуж, причем дважды, овдоветь и воспитать двух прекрасных дочерей. В которых, совершенно случайно, влюбились его сыновья. Жан об этом узнал не сразу, а когда узнал, то так обрадовался, что и описать трудно. В общем, в один день сыграли три свадьбы и вот живут в счастье и любви, правда, не без тревог, уже много-много лет. Уже и внучки стали взрослыми, правнучка появилась…
- Я проснулась. Скажи детям, что скоро будем.
 Жан не успел и рот открыть, как на том конце заявили:
«Слышала! Ждем, и не паникуйте, успеем.»
- Вот спасибо! – Бросил Жан в трубочку и отключился. – Как ты? – Спросил, высовывая вторую руку из-под ее головы.
- Не знаю еще, не поняла. Кажется, без кошмаров. Но вот руки. Отлежать их так нельзя.
- Слышала мои мысли…
- Не все, только успокоительные. Жан, ну я не виновата, что ты меня одарил таким даром! Правда, не надо было, легче жилось бы.
- Я ничем тебя не одаривал! А насчет рук – вижу. – Взял ее синие кисти, сочувственно покачал головой, так и не спавший отек просто «кричал» болью. – Девочки подумаю, я тебя пытал.
- В порыве любви? – Усмехнулась она.
- Виен! Ну не надо меня добивать! Да! – поднялся, задумался, почесав подбородок. – Надо бы сделать компресс, но у нас же тут ничего нет. Нам нужен Дэн. Нам с тобой срочно нужен Дэн. Шевелить руками хоть можешь?
- Могу, только покалывают.
- Ах! Я так надеялся, что и умывать тебя буду, как ребенка!
- Проходили, знаем. Жан, я справлюсь!
****
Виен спустилась, кивком головы поздоровалась с «дежурными» старушками на двух лавочках, старясь прятать руки. Жан открыл перед ней дверь машины, поставил на колени ее саквояж и закрыл. Обходя машину, услышал:
- Везет же некоторым! Небось, опять на все лето, на моря! – Усмехнулся, - теперь у «кумышек» будет, о чем поговорить. Больше всего его умиляет, что нравы с годами не меняются. Семья Жана, не обычна семья, они представители небольшого рода бессмертных. История долгая, довольно таки интересная и не простая. А вот соседи, сколько бы их не менялось за их долгую жизнь, всегда повторяли предыдущих: завистью, ленью добиться чего-то большего, чем просто просиживать одежду на лавочках. - сел за руль и уже через пять минут был у дома детей.
- У нас целый эскорт! - Оценила Ви вереницу машин, стоявших наготове. – А вон та чья?
- Кажется, Евгения. – ответил Жан. - Приехал проводить.
- Или получить указания. – хихикнула Ви. - Выпьет Ния у него столько кровушки, да и все соки!
- Думаешь, у них это серьезно?
- Как только Агния поймет это. Жан, я не хочу, чтобы дети видели мои культяпки! – Приподняла кисти, даже нахмурилась, словно вот-вот заревет.
- Так спрячь в карманы. Я позову Дэна, он найдет, как тебе помочь.
- Нет, я пробегусь по дому, разомну ноги, ехать долго. Хочу еще глянуть на нашего бедного пса, Найда. Не берем же его с собою… – пошла за Жаном, следуя его совету, всунула руки в карманы, слегка скривилась. Внучки хохотали над шутками Мэйсона, помахали ей и только Агния подлетела:
- Виен! Наконец-то! Я больше всех тебя ждала!
- Рада слышать это.
- Пойдем, пойдем со мной скорее, я что-то тебе покажу такое!
- Солнце, можно чуть позже. Мне срочно Дэн нужен.
- А его нет. – Насупилась Ния. – За водой умчался.
- Как не вовремя…. Что ж, тогда я вся твоя!
 Агния схватила Виен за локоть и потянула за собой, головой давая понять Евгению, чтоб и он следовал за ней. Виен прикусила губу, но рук из кармана не вытащила.
- Как тебе?! – Восторженно спросила девушка, демонстрируя довольно причудливый кактус с торчащими зелеными ушками, напоминающий разухабистого зайца.
- Какая прелесть! Классно! Жаль уезжаем, я бы с ним подружилась. – восхитилась Ви.
- Можешь поздороваться, я разрешаю. Это его питомец! – Агния, младшая внучка, младшей парочки, скосила глаза на парня.
- Тогда чего ты мне представляешь? – Улыбнулась Виен и бросила взгляд на высокого парня, скромно стоявшего чуть поодаль. – Цвести будет? А-то мои все ленятся.
- Надеюсь. – коротко ответил Евгений. Он был знаком с семьей Гаев не так давно, и кто есть кто, еще не разобрался. Собственно не спешил, так как достаточно долго завоевывал внимание Агнии.
- Дети! – словно ставя точку в дальнейшей беседе, произнесла Виен: - Это все чудесно, но мне надо уйти, накопились кое какие вопосы. А Дэн давно уехал?
- Не очень. – Агния уставилась на Виен пытливым взглядом. – А ты чего такая загадочная?
- Я? Да ладно, ничего я не загадочная. У меня все гладко.
- Ага! Скажи кому другому! Ты же меня даже не обняла!
- Так взрослая уже, пусть тебя мужчины обнимают.
 У Агнии поползли вверх брови. Она собралась начать пытку, как из дома появилась старшая сестра, Лерка, с воркующим, ярким свертком и направилась к ним:
- А вот и мы! Хочешь подержать? – еще издали предложила она Виен.
- Не сегодня! – Заулыбалась ей Виен. – Чмокнуть хочу. Можно?
- Спрашивает! – Лера развернула дочурку и та раскрыла беззубый рот, забегала глазенами, разглядывая всех. Виен наклонилась, поцеловала ее в носик – кнопку. И опять не вытащила руки из кармана, говоря:
- Подросла то как! Приедем на море, будешь там расти, как грибочек, после дождика! А сейчас, простите, мне надо уйти.
- И давно с Виен такое? – Спросила Лера, глядя как Ви идет в дом, быстрым шагом, причем все еще держа руки в карманах.
- Сама не пойму, что это с ней, меня не обняла, девчонкам даже не помахала, кнопку и ту не потискала. Руки спрятала…
- Может она заболела? – перебил девчонок Евгений. – По крайне мере, мне так показалось. Не против, если я поговорю с ней?
- Ага!– Развернулась к нему Ния и подмигнула Лере. – Рискни. Она тебе все и выложит! Жека, Жека! У нее же только один доктор на всем белом свете и тот Дэн. Он единственный, кому она доверяет свои тайны, ну и тело с душой.
- И все же, я рискну! – Он смело вошел в дом и застал Виен с Жном в холле первого этажа. Она сидела, лицо было печальным, покусывала губу и слегка окачивалась, а муж нежно гладил ее по плечу. Как только они услышали шаги, Виен сразу спрятала руки, напряженно выпрямив спину. – Простите пожалуйста, - начал Женя. - Я здесь чужой, но может, скажите, что у Вас болит?
- Болит? – Переспросили оба. Виен выдавила улыбку, а Жан внимательно глянул на парня и склонил к ней голову.
 – Тебе показалось! – твердо добавила Вилена.
- Еще раз прошу простить! – Евгений кивнул головой и собрался уходить.
- Ви! – Обратился к ней Жан. – Пожалуйста. Дэн может задержаться.
- ХОРОШО! Только пойдемте в его кабинет. – И направилась наверх первой. – Вот! – Протянула она к парню руки. Они еще больше отекли, еще синей стали ногти. Евгений очень осторожно взял их и осмотрел со всех сторон:
- Странно! Выглядят так, словно перетянуты тугим жгутом. И давно такое?
- С ночи. Ладно, Женя, не морочь себе голову, Дэн придет, придумает.
- Да мне Валерия так и сказала, собственно Ния, тоже подтвердила. Можно я попробую одну вещь?
- Пробуй! – Сказала она снисходительно. Парень осмотрелся и умчался. Вернулся со своим портфелем, сделал компресс – пахнущий травами, а синие запястья промазал мазью. Минуты через три спросил:
- Не легче? – Виен глянула на него, затем опустила голову к рукам, прислушалась, и на лице появилось облегчение.
-А ведь легче! Правда, мне намного лучше стало, ушло жжение. Спасибо! Признаюсь, не ожидала.
- Я заметил. Вы же не умеете лгать.
- Разве? А вообще не задумывалась. Спасибо тебе, большое! И, слава Богу, что он тебя послал нам в помощь Дэну.
- Что, Виен, ставишь знак качества?! – Засмеялся Жан.
- Ну, как бы так, только этот мальчик в нем вряд ли нуждается. Его нам сам Господь послал.
- Скорее Гиппократ, я ему клялся.
- Даже так! Не думала, юноша, что вы столь взрослы! А вот и наш профессор! Дэн, у тебя достойная смена.
- Что тут у вас стряслось? – Дэн растеряно смотрел на бинтованные руки Ви, причем она вовсю была счастлива, застенчиво склоненную голову подопечного и отца, явно сбросившего тревоги.
- Это не ко мне, это к ним, я только сделал, что мог. Прошу простить, хочу поболтать с девчонками. – откланялся Женя.
- Спасибо! – Пожал Жан ему руку и закрыл за ним дверь.
- Колитесь! – Дэн подошел ближе и, прикрыв глаза, принюхался, кивая себе. – А-то я приехал, а дочь кричит, что я тебе очень нужен.
- Дэн, я не знаю, как объяснить. – Виен без промедления принялась за рассказ: - Мне приснился кошмар. Не помню ни чего, только ощущения. Ночью кисти покалывали, ну как перележишь и запястья были синими. Только они, со временем, не приходили в норму, а наоборот даже, стали отекать. А утром, вот! Женя, конечно, снял жар в них и пальцы больше не онемевшие, но я боюсь.
- Понимаю… - Дэн думал. Он снял компресс, разглядел со всех сторон и, намочив в оставшийся раствор, положил вновь. – Отец, ты ее ни чем не связывал? – Виен прыснула от смеха. Жан поднял руки:
- Сын! Ну, хоть ты, не ерунди!
- А чего вы так реагируете?
- Да я ему сразу сказала, что у вас будет такая реакция.
- А какой она должна быть? Тут же явно следы оков. Нет, ну сами посмотрите, словно руки долгое время были связаны.
- Муж, слышишь? А теперь представь, что думает паренек!
- Виен! – У Жана не было желания принимать их черный юмор.
- Успокойтесь! Ничего он не думает, у него все мысли в другом направлении. А уж то, что никому не скажет, так я вам слово даю. Ладно, родители, пора бы в дорогу, скоро полдень!
- Так я готова, только как вот с этим быть?
- Да, припухлость твоих рук видна издалека. Ну, в дороге я буду смотреть за тобой, а сейчас как-то проскользнешь. Только ты мне, если что, говори сразу.
- А ты надеялся, что промолчу?! – Краснота с пальцев спала и Виен, почувствовав себя намного лучше, хотела было бросить повязки, но решила не рисковать, одну руку убрала под легкую кофточку, неся ее наперевес, а вторую спрятала, взяв Жана под локоть, но опасения были напрасны, пока они спустились, все давно уже расселись по местам. Кивнув еще раз Евгению, она забралась на заднее сидение и удобно усевшись, прикрыла глаза. Эд стоял у своей машины и ждал, пока отъедет микроавтобус, в котором все прекрасно разместились. Внучки свесились в окна, прощаясь с Евгением.
«Усталость. Такой безысходной усталости она еще не знала. Это была полное отключение всего организма, каждая клеточка мозга, постепенно сдавалась и погружала ее во тьму. Бесконечная, однообразная пытка привела к тому, что она перестала сопротивляться, желая поскорее покончить с этим. Но вот спазм судороги скрутил стопы. Тело напряглось, изогнулось и беспомощно вернулось назад. Достать ноги, растереть не было ни какой возможности. Стон не сорвался с губ, его уже просто не было. А хрипы были никому не слышны. Промокшая веревка раздирала кожу. Она четко слышала запах крови, проверила губы, но язык не почувствовал ее вкуса, значит руки. Опять руки, почему именно они? Легкий ветерок прошел мимо, ее повернули.
 В уставшие от тьмы глаза ударил свет свечи и нанес очередную боль, теперь она не думала о руках и скрученный ногах. Теперь она морщилась, стараясь избавиться от этого назойливого, мерцающего, желтого света. Сквозь ресницы заметила силуэты и, пересилив себя, открыла глаза – серые, обесформленные, безликие люди шли к ней, выстроившись ромбом.
-Капюшоны! – успела подумать она, как сердце замерло. Блеснула сталь и…»
Виен вскрикнула, подскочила и ударилась головой. Она хватала воздух как рыба, только ни сказать, ни дышать не могла. Жан затормозил, Ев держала ее за плечи, а Дэн уже открыл дверцу машины, давая ей больше воздуха:
- Мам, что? – дрожащим голосом спросила Ев.
Виен еще не могла ничего сообразить, в голове засела одна картинка – люди в капюшонах и сталь ножа над ней. Ребенок заплакал, внучки столпились в проходе.
- Рассядьтесь! – скомандовал Жан, следуя к ней. – Сон! Виен всего лишь увидела сон!
 Дэн был рядом с ней и Жан присел на переднее место, в проеме сидений он заметил, что марлевая повязка от компресса окровавлена. Глянул на сына, тот пожал плечами. Михаил, сев на место водителя, вывел автобус с обочины и понесся дальше.
- Ничего себе! – Присвистнул Дэн и пошел за своим саквояжем. Глаза мужа придали ей сил:
- Они хотели меня убить. – шептала Виен.
- Кто они? – Спросил он тихо, чтобы не пугать девочек.
- Не знаю! Люди в плащах, таких серых, плотных плащах - накидках. Один поднял руку с ножом, и я проснулась. – ее лихорадило, зубы стучали. – Жан, я боюсь. Прости, но я так не могу. Я теряю понятие, где реальность, а где сон. Ты же видишь сам! – Она подняла руки, запястья не только были сини, но еще и местами без кожи. – Мне так больно. – призналась она честно и не сдерживала слез.
Жан пролез к окну, присел и обнял ее.
- Сейчас реальность! Успокаивайся. Дэн даст тебе капельки.
- Нет! – Прошептала она, сдерживая крик. – Я больше не хочу спать! Ну, почем ты не хочешь меня услышать?!
- Я слышу и вижу. Родная, мы должны успокоится, убрать эмоции, чтобы понять происходящее! Дэн, что с руками?
- Если бы только руки. – Опять застонала Виен. – Ноги, мои ноги! – Дэн отставил приготовленные мази и настойки, приподнял одну брючину. Брови поползли вверх, и Жан склонился вперед. Дэн тем временем оголил и вторую ступню Виен. Ступни были настолько скрюченные, словно их побила подагрой и артритом, а большие пальцы тянуло внутрь. Дэн уколол ей в центр каждой стопы и судорога отпустила.
- Куда мы всовываемся? Кто-нибудь из вас мне может сказать? Я же ничего не делала, даже не знаю, как задремала и без своей подушки…. Жан, Дэн, что происходит?
- Я постараюсь снять твою боль и залечить раны. Но что творится, прости – не знаю. Это к отцу.
- Дорогая! Я буду думать. А сейчас, извини, отвечу на звонок Эда. Да!
«Что у вас стряслось?»
- Поменялись с Михаилом.
«Отец, я же вижу, что у вас не все хорошо.»
- Успокойтесь! Виен приснился кошмар, принес воды. Остановимся – поговорим!
Дэн тем временем обильно смазал ее раны мазью сделанной собственноручно из трав которые сам собирал:
- Посиди пока так, должно помочь.
- Посижу, куда мне деваться.
 К ней подсела Ев, без лишних слов или причитаний, сказала:
- Странно! Я ничего не вижу. Давно с тобой такое?
- С сегодняшней ночи. Меня будто затягивает, в другой мир. Кошмар. Я и сейчас больше чувствую ту атмосферу, чем эту. Дочь! Те запахи сырости, плесени, спертый, затхлый воздух и один единственный звук – как стекает вода по отсыревшим стенам. Понимаешь? Ни тепла людей, что здесь, ни их разнообразных ароматов, ничего нет! Только тьма и все, что за ней! И эта боль, тупая и однообразная…
- Мам, может тебе отдаться сну полностью, понять, что это. Откуда он веет, чего нам всем ждать?
- О нет! Даже не подумаю! – Вот только кто-то другой, ВЫСШИЙ, думал иначе. Мозг Виен отключался, закрывались глаза и она, изо всех сил боролась с этим. – Я ужасно боюсь!
- Мам, но не Крюгер же с той стороны!
- Кто? – удивилась Ви и на миг пришла в сознание, отбросив набегающую волну небытия чуть назад. - Ну, ты и вспомнила! Нет, не он, эти в капюшонах!
-Тогда давай, напрягись, вспоминай всякую мелочь, будем с тобой вдвоем разбираться.
Виен зевнула, потрясла головой, широко раскрывая глаза:
- Ночной я вообще не помню, только страх, боль и…, запахи! Да, те же самые запахи. Второй раз отключилась - добавились свечи. А сейчас… Я думаю – это подвал. Темень и глаз выкалывать не надо, по стенам стекает вода и скапливается на полу. Плесень, да она повсюду и ее так много, что покрывает все, даже скамью на которой я лежу. Я ее все еще чувствую, всем телом, она словно вселилась в меня! А почему я подумала, что это скамья? Не важно, возможно просто камень, я на нем лежу. Связана…. Ев! Я связана. Руки вдоль тела, к чему-то привязаны, я не могу им и пошевелить. А ноги, ноги скованы не так сильно как мои руки, и между собой. Да, это точно, я могу их согнуть в коленях….
- Так вот откуда у тебя синяки!
- А ты думала, Жан разгулялся?!
- Мам, а что если ты сразу в двух параллелях. Ученые же давно доказали это.
- Что нам ученые, мы это и сами знаем, проходили не раз.
- Вот видишь! Сама уже анализируешь.
- Анализирую…, смешно звучит.
- Мам! А если твоему двойнику нужна помощь?
- Дочь, дорогая, не начинай, ты уже поплатилась разговорами о двойниках, заточением в картине. Или забыла? Я не хочу повторить твой опыт, с эффектами 7д. Это все так реально! Но мне то, что ждать дальше? – Виен заглянула в глаза младшей дочери и повернулась с вопросом к мужу, тот внимательно слушая ее, крутил в руках телефон, собираясь звонить Ольге. Виен отрицательно махнула головой и продолжила. – Мне остается пережить казнь.
- Милая! – Он взял ее за руку и осторожно гладил.
 Ев вспылила:
- Мам! Вот что за паника?! Зачем все утрировать?
- А нож? Вы же не видели его блеска, а я видела! Он висел надо мной.
- Мам! Почему ты не думаешь, что могли прийти спасти тебя, перерезать то, чем ты связана.
- Веревкой! Мокрой, лохматой, колючей. Она так сдавливает мои руки, что если я чуть ими пошевелю, разрывает кожу.
- Вот! Прими другую версию и думай, что тебя должны освободить!
- И что ты этим хочешь сказать?
- Только то, что я бы досмотрела сон до конца!
- Ой, какие же мы все смелые! – Виен отвернулась. – Спасибо, дочь, только ты могла посоветовать такое. Увидеть свой конец! Нет, я к этому еще не готова. Как-то, знаешь ли, только жить начала.
- Кто не дает? Живи муль, только что ты теперь делать будешь, спать перестанешь? А поможет? Ты глянь на себя. Я лично не вижу разницы. Даже мазь Дэна не помогает.
- Да вижу я! – Виен уставилась вперед, смотрела на трассу, а в голове ужасно шумело и все время тянуло назад. Она сопротивлялась, пыталась бороться с зазывающим ее сном и с болью одновременно, но ничего не получалось. Веки постоянно смыкались, да еще дорога укачивала. – Так и быть, я, пожалуй, рискну. Только сиди здесь и если меня там убьют, скажите всем, что я вас очень любила.
- Вот дурындочка! – Ев обняла мать. – Кто же тебе позволит-то? Мы тебя реанимируем.
- Сделаете ходящей мумией, или зомби? Вот Ольга обрадуется!
- И чего ты ее вспомнила?
- Да я еще вечером, смотрела на подарок, думала о ней. Вот, взяла с собой, чтобы не обидеть. Смотрю, никто кроме Нии не надел.
- Да, я тоже заметила. Лично я как-то не решилась. Одевай. Не думаю, что она подарила со злостью. Скорее решила нас защитить. Знать бы от чего. Одевай!
- Думаешь? Ну, помоги тогда, достань, он в моей сумочке и надень, моими руками можно только сваи забивать.
 Ев открыла и достала золотой крестик, обрамленный камнями. В центре были слова, на латыни, но никто так и не удосужился их прочитать. И имя.
- Не спутаешь, именной! Ты читала? – Спросила Ев.
- Нет, глянула мельком. Вроде просьба о защите. Я же не владею, а Жан не захотел его даже в руки взять.
- Ну вот, сама говоришь – о защите! Сомневается тут мне.
- Предрассудки! Ев, кто-кто, а вы же знаете, как я к этому отношусь. Кто бы, что не говорил, для меня все равно крестик будет атрибутом веры. Господь в нас, а мы в нем, все остальное не существенно.
- Знаю, разделяю. Но ты попробуй.
- Куда я денусь. – Жан ушел вперед, нечто серьезное обсуждал с Михаилом. Виен повернулась к своему окну. Солнце садилось, покрывая поля оранжево-лиловым цветом. – Будет ветрено! – Проговорила она тихо, но Ев услышала:
- Вижу. Вон и ребенок никак не успокоится. Скажу Дэну, пусть сменит Михаила, только тот может Леркину дочь убаюкать. Я сразу вернусь!
- Да иди уже! Вот мне эти девчонки, не успели родиться, а уже крутят мужиками!
- Так все в тебя.
- Ой, да ладно! Я ангелочек.
- Конечно, никто не спорит! – Ев пошла вперед.
Славки пели, Агния засунула в ушки наушники – говорила, или слушала музыку, было не понятно. Мэйсон, друг внучек и парень Мирославы, время от времени появлялся в окне и опять уносился вперед, на своем железном коне.
- И чего поехал на байке? – Думала Виен. – Места всем хватает. Возможно так ему проще, так он независим ни от нас, ни от обстоятельств. Может, наконец, проведает родителей…
Деревья мелькали, но ее глаза не следовали за ними. Она смотрела на облака, сгущающиеся на горизонте. Ярко красный раскаленный диск солнца пробивал их, жестоко пронизывая лучами. Ни птиц, бороздивших небосвод, ни ветерка, гуляющего по просторам. Все замерло. Только день не хотел отдавать свои позиции ночи. В глазах потемнело, затем вспыхнул яркий свет, сменился на кроваво-красный, и снова померк, не оставляя и мельчайшей точки. Боль возвращалась, а с ней и потусторонние шумы. Опять противно падала вода, блюмкая об лужицу. Блюм, блюм, блюм – издавала каждая капля. Вода скатилась куда-то вниз и принялась вновь наполнять собой впадину. Появился шепот, где-то справа и шорох одежд. Вот она уже начала различать силуэты. Сколько их? Трое, пятеро? Один стоит совсем рядом. Она чувствует его всем телом, слышит его раздражительность и тепло. Да, от него отходит тепло. Значит он живой. Сдвинула глаза, просто взяла и сдвинула в другое место, что бы хоть как-то изменить свое положение. Их-то не свяжешь, глаза! Дверь. За их спинами дверь! Чему обрадовалась? Разве могло быть иначе? Они же как-то пришли сюда. Уловила тончайшую полоску вверху и вцепилась в нее глазами. Измеряла, от начала до конца и обратно. Свет! Значит, там свобода! Свет был надеждой и помощью. Он, пробиваясь сквозь маленькую щелочку, старался показать ей мучителей. Ничего существенного она не разглядела, но и то, что она видела капюшонников, было уже нечто! Рассмотрев все, что смогла, прислушалась – наречие странное. Она не слышала ни разу такого говора. « Ах, нет - Латынь! Молятся, скорее всего – молятся. Размер слов соответствует. Если так, то почему не на греческом, или старорусском? Ученные мужи… .И чего это я решила, что мужчины все?» Двое приблизились, подняли ее, держали с двух сторон, она даже не чувствовала под ногами опору. Вспышка боли понесла иголки во все уголки. Закружилась голова, она это ощущала, не видя ничего, но глаза закрыла и непроизвольно глотала, стараясь в промежутке дышать ртом, что бы лишний раз не вдыхать запахи. Как только нормализовалось в ее голове, открыла глаза. Тут же блеснула над ней сталь. Виен опять зажмурила глаза и напряглась, сдерживая панику и желание закричать. Они ее держали, а значит, она из сна не выскочила, значит - пойдет дальше. Главное – она пока еще жива! Сердце выдавало ее страх и Виен казалось, что его «бой» слышат даже те, кто стоит отдаленно. Нож рассек путы, и тут она не выдержала, застонала от новой, не изученной ею боли! Кровь хлынула в конечности, вырываясь из ранок, неся за собой скопившейся «металл». Тошнило. Не ожидала - ей освободили ноги.
- Что ж за варвары такие?! – Крикнула она в сердцах, как ей показалось во всю мощь голоса. Но никто из них не среагировал. Даже наоборот, ее отпустили и Виен, словно куль, свалилась на пол. Мокрый, скользкий, грязный. Камень скамьи проехал по спине, или она по нему – было не важно, только она теперь знала точно, сколько у нее позвоночников.
- Встань! – раздалась команда басом. Она промолчала, сидела и терла ноги непослушными руками.
- На колени ее! – Раздалось несколько голосов. – На колени!
- Перед кем это?! – Не сдержалась Виен. Находившийся рядом с ней дернул ее за плечо, пытаясь заставить слушаться, но Виен сбросила его руку, приложила все свои силы, чтобы держась двумя руками, сесть на скамью. – Не вам меня ставить на колени.
- Смерть ей, смерть! - Кричали все и Виен, различая их ясней, поднял голову:
- Кто это говорит? Тени, мыши, безликие существа, или крысы, прячущиеся по углам? Боитесь показаться свету, боитесь открыть свое лицо, а туда же – судят! Слизняки! Вы мелкие, серые слизняки! Трусы. Толпой напасть на женщину, связать…. Только знайте, и к вам придет Божья кара!
 Тот, что был рядом, опять потянулся к ней и взял за ворот, Виен рванулась, открывая свое тело. Тонкая нить света упала на ее шею и разорвала мрак. «Капюшонники» закрыли лицо руками и, попятились назад. На нее навалился гул, заполняя собой все пространство…
Сквозь ресницы пробивался тусклый свет, гул становился понятней – это гудел мотор машины. Она открыла глаза, Ев сидела рядом.
- Проснулась! Живая…. Муличка, а ты боялась.
- И долго я спала?
- Минут двадцать, может меньше. Что там?
- Там? – Виен задумалась. – Странно… Я думала, ну там, во сне, что меня держат фанаты веры, а сейчас сомневаюсь.
- И чего так? Что произошло?
- Собственно я не поняла ничего! Разрезали веревки, требовали стать на колени и вдруг – сбежали.
- Что, вот так просто взяли и сбежали?
- Нет, от света. Появился откуда-то яркий луч и все, они скрылись. Ев, дорогая, можно я соберу мысли, а потом мы все обсудим?
- Да без проблем. – Ев пересела, Виен осмотрелась и отвернулась к окну. Солнце совсем село, природа засыпала и Виен поняла – свой сон на сегодня она посмотрела. Это разозлило – ехать всю ночь, что ж она будет делать? Машинально начала расчесывать руки, снимая с них бинты. Жан вернулся и смотрел на нее, не отвлекая вопросами. Сбросив повязки, она заметила мужа:
-Давно стоишь? Чего не садишься?
- Ты-то как?
- Жива! Мы где?
- Еще долго. Может, хочешь размять ноги?
- Было бы не плохо, да и воздухом подышать.
- Сделаем, только степь кругом, ни кафе, ни магазина.
- Не важно. Если есть минут пять, я бы просто постояла на улочке. – Он кивнул, позвонил Эду и подошел к Дэну:
- Сделаем небольшую остановку.
Виен первой поднялась, прошла к двери, теребя крестик и думая: «А ведь ты не просто так нам их преподнесла, всевидящая «О», только что ж ты так не разговорчива. Могла бы намекнуть, не чужие….»
- Ты о чем бубнишь? – Возник за ее спиной Дэн и, не дожидаясь ответа, взял руку. – Как конечности?
- Меня развязали.
- То есть? – Просидев за рулем весь час ее пребывания в мираже, Дэн был не в курсе последних событий и прежде чем подойти к жене, решил исполнить долг Айболита.
- Я опять провалилась в сон и вот – свободна!
- Поделишься? – Он заметил, что новых ранок нет, но и старые, еще не начинали затягиваться. Немного ушел отек, но Виен все время чесала руки. Дэн, шутя, ударил по рукам, и она подняла к нему голову и все свое внимание.
- Давай я обдумаю и тогда соберу пресс конференцию.
- Грубовато, но ясно. Мы тебя достали.
- Не в этом дело. Я сама не поняла, а ты уже третий, кто спросил. Семья большая, столько повторяться?
- Я надеялся, что на особом счету.
- Так и есть, единственный и неповторимый, мой доктор! Не заживают?
- Заставим. – Он пошел за мазью. Девчонки облепили Мэйсона, ворковали с ним, а Мира поглядывала на родителей, но стеснялась подойти. Виен держалась за мужа и, заметив взгляды внучки, предложила:
- Дорогой! Погрузите вы эту двухколесную колымагу, а то Мира порывается ехать с ним.
- Сейчас сделаем! А ты не хочешь к Эду в машину?
- Со своего нагретого местечка? Нет! Отправь младших, пусть друг – друга развлекают, вы с Михаилом справитесь.
(фото из интернета)