Проклятое озеро

Четвертая часть.


Поздним, осенним вечером, сидя в полутемной комнате, перед экраном старенького телевизора, Аксиния  думала о своем. Пол года назад, она похоронила своего, не то квартиранта, не то - гражданского мужа Сашу. И хотя он более 20 лет ничего, кроме хлопот ей не  приносил, старая женщина до сих пор тосковала по безногому инвалиду. Одна! Снова совершенно одна.  Муж  Петруша оставил её,  совсем молодой.  Последняя открытка от детей приходила года два назад. Не зря с древних времен идет пословица "Ребенок, это гость в твоем доме. Вырастил, выучил и отпусти на волю." 

Но как же так?  Мальчишки её никогда не были обижены. А что внимания уделяла недостаточно, так ведь работала, как ломовая лошадь. На пенсию за погибшего мужа, и одного-то нельзя было прокормить. А тут их двое.  Одеть, обуть, накормить.  Пока Лиза не сбежала, проще было.  Не столько её мизерная пенсия, сколько помощь по дому, позволяли Аксинии кроме основной работы, еще и дворником по вечерам прирабатывать.  Все ведь им отдала. От собственной жизни, фактически отказалась. А они,  пару строчек чиркнуть не желают.  Из троих внуков одну старшую Лену только и видела раза три. А мальчишки, выросшие и уже давно женившиеся ее внуки, так и не появились ни разу. Хоть Сашка был рядом. Было с кем словом переброситься, даже поругать иногда!

  Страшно одной умирать. Нет, все-таки, не стоит Лизку слушать. Уж столько лет прошло, а она все простить не может той выходки.  Пора бы уж все забыть и объединиться. Ведь ясно же, что не в себе была, когда у гробика дочери на сестру наорала, обидела зря. В два месяца
потерять двоих, самых дорогих в жизни людей - мужа и единственную доченьку - не всякий в своем уме останется от такого горя. Эх, была бы Анечка жива! Уж кажется, что слез не должно остаться, все выплакала. Так нет, берутся откуда -то.
Аксиния поднялась, чтобы взять платок, но на нее вдруг навалилась ясно осязаемая тяжесть. Стало трудно, почти невозможно дышать. С трудом, почти ползком добравшись до постели, Аксиния взмолилась:"Господи, не забирай меня сейчас. Ведь завоняю здесь, пока  соседи спохватятся. Как люди в доме жить станут? Они -то при чем? Господи, завтра же к  сестре поеду и останусь. Пусть хоть взашей гонит, не подчинюсь.  Простила, поди уж.!"

Аксиния прикрыла глаза и перед её внутренним взором тут же появилось лицо Лизы. Она смотрела на сестру с горьким укором, а с черного платка её, почему-то, текла вода. Аксиния почувствовала леденящий сердце холод.  Но тяжесть, давившая на грудь и мешающая дышать - прошла. По какому-то внутреннему наитию, Аксиния поднявшись с постели, вышла  на лестницу и направилась к  почтовому ящику. Ключ был давно потерян. Крышку ящика придерживал кусок алюминиевой проволоки.  Аксиния с трудом раскрутила проволоку и двумя пальцами, едва всунутыми в узкое отверстие, выудила  явно несвежий, мятый конверт.  Она давно забыла почерк сестры. Обратного адреса на конверте не было, но Аксиния ни на минуту не усомнилась в том, что письмо это - от Лизы.  В комнате, насунув на нос очки, она с нетерпением надорвала конверт.

 На колени ей скользнул маленький желтоватый листок. Развернув его Аксиния прочла" Добрый тебе день, сестра Аксиня. Не просила тебя никогда ни о чем. И не попросила бы и дальше. Но видать, пора моя пришла.  За все грехи наши пора мне перед Господом на том свете отвечать. Болею я , сестра. Света не вижу от болей своих. Но я не ропщу.  Так значит надо. Раз Господь боль посылает, значит  видит страдания мои. Приезжай, Аксиня. Не смогу я  прожить без помощи и недели. Срочно приезжай. А инвалида своего с собой вези, если жив еще. Здесь домов много пустых появилось за последнее время. Ну а если хозяева найдутся, деньги какие попросят, так ты говорила, что есть у тебя. Помню мне даже предлагала получше домик купить. Вот и приезжай, купи. И меня к себе возьмешь. Видно недолго мне осталось свет коптить."

  Ни подписи, ни даты в конце коротенького письма не было: "Ох, Лизонька, бедная ты моя. Мне плохо, а тебе -то, видать еще похлеще.  Конечно же приеду, завтра же объявление подам, чтобы квартиру людям добрым сдать. Нам с тобой, голуба моя, деньги на лекарство нужны будут, а на домик у меня найдутся.  Куда, на кого мне их тратить было?  Уж лет двадцать, как треть пенсии откладываю.  Люди добрые перед этой  сатанинской "перестройкой" надоумили заграничные бумажки купить. Спасибо им, не то осталась бы я при разбитом корыте.  Многие остались ни с чем. А мне вот, повезло"-  Аксиния взяла со стола конверт, с намерением вложить туда  письмо. И тут её взгляд упал на почтовый штемпель. Аксиния к старости сохранила не только здоровые зубы, но и неплохое зрение.  Еще и очки помогли.  На штемпеле конверта явно проглядывалась дата отправки "июль 1993 г." - "Как , июль? Сейчас же октябрь?"- Холодный пот  покрыл все тело старой женщины.

На  мгновенно ослабевших ногах, она с трудом доползла до постели и рухнула в неё без сил. Аксиния отказывалась что-либо понимать.  Её трясло, как в лихорадке, голову разламывала боль. Еле пережив ночь, Аксиния, первой же электричкой выехала в  Степное, где и застала картину, к которой, в глубине души, была уже готова: Кучки людей на берегу, милицейский УАЗ,  лодка со стражами порядка, прочесывающими воды озера.   Спрятавшись за стволом  старой, полузасохшей березы, Аксиния до конца наблюдала за потугами властей,  тщетно пытавшихся разыскать тело ее сестры.  Она не плакала. Все происходящее казалось ей очень жутким продолжением сна, начавшегося еще с того страшного дня, когда отец принес на руках в свой дом  четырнадцатилетнюю,  Лизу без сознания и в окровавленном голубеньком платьице.

И все, что происходило с Аксинией дальше, на протяжении  следующих пяти лет, до самой смерти Тимофея Гуляева, было не реальным, выходящим за обычное восприятие любой, даже очень сложной и тяжелой жизни  человека.  Аксинии не потребовалось много времени, чтобы сдать свою квартиру и перебраться в Степное. Она облюбовала не большой, но сравнительно новый и ухоженный домик, совсем не далеко от бывшего домишки ее сестры  и через дорогу  от усадьбы Гуляевых.     Ключ от дома нашелся сразу же, едва Аксиния отворила калитку пустующего дома. Старушку окликнула из своей ограды Галина Алексеевна.  Она поинтересовалась, что той нужно и узнав о намерении Аксинии поселиться в этом домике,  вызвалась позвонить хозяевам. Те совсем недавно перебрались в Каинск и просили за сельский домик совсем немного.

  Сделка продавца и покупателя прошла быстро. И уже спустя пару недель, Аксиния стала законной владелицей теплого деревенского домика, в котором сохранилось все, что ей необходимо было из мебели.  Не имея возможности посещать могилу сестры, Аксиния, стараясь не очень бросаться в глаза соседям, частенько приходила к озеру.  Она делала вид, что гуляет вдоль берега. В любое время года, если позволяла погода, старушка, прохаживаясь вдоль "Проклятого" озера, тихонько,  "беседовала" с несчастной утопленницей. :"Прости меня, Лизонька, мученица ты моя. Прости, если сможешь.  Не дай уйти за тобой, непрощенной. Не виновата я, что не досмотрела письма. Некому мне писать.  Дети мои и живьем мертвые. Не нужна я никому. Но ты мне так нужна, сестричка моя маленькая.  Ну почему не дала найти себя? Или на этом свете мучилась ты мало?  Зачем тебе еще и там мучиться?"


Быстро прошла зима. Последние годы в жизни Аксинии, вообще казались днями, настолько быстро  они пролетали.   Лето выдалось жарким, дождей выпадало совсем мало. Аксиния по прежнему, скрывала от людей свое родство с утопленницей, видимо от того, что в душе  жгучим пламенем горел не проходящий стыд за то, что  не сумела быть рядом с больной страдалицей, когда была той  нужна, как никогда в жизни.  В  одну из теплых июльских ночей, она долго сидела у распахнутого настежь окна, выходящего на озеро.  Яркая, полная луна хорошо освещала всю его поверхность, гладкую, как  зеркало. Мысли о Лизе, последнее время, почти не покидали Аксинию.

 Внимание старушки привлекло что-то непонятное, происходящее на воде. Что-то совсем необъяснимое.   Над водой, почти у самого берега, не нарушив безмятежной глади поверхности, появился явно человеческий силуэт: "Неужели кто купаться полез в "Проклятое" озеро!  Да еще среди ночи. Люди из него даже воду для скота не берут. Поди пьяный какой. Но отчего даже ряби на воде нет?  И тут Аксиния поняла. Фигура, сотканная из темной непроглядной массы тумана или чего-то другого, плывет, не касаясь воды.

 Аксиния почувствовала, как на голове, в полном смысле, зашевелились волосы. Трясущейся рукой, она нашарила в кармане фартука очки.   Неправдоподобно огромная луна хорошо освещала  странную и страшную, но такую знакомую фигуру.  Сомнений не было! То, что неумолимо приближалось к ее окнам, было её сестрой Лизой.  Аксиния понимала, полную невозможность того, что она видела. Этого не могло быть ни в коем случае. ЭТО противоречило всем известным законам физики, химии и вообще всей природы.

 В молодости Аксиния получила лишь начальное образование, но жизнь преподавала такие уроки, которых пе  преподнес бы ей ни один институт.  Аксиния верила в вещие сны, в существование НЛО, но к призракам относилась скептически.  Решив, что все это сон, Аксиния, что было сил ущипнула себя за нос. Но видение не только не исчезло. Оно стало ближе, яснее.  Почему-то, полностью прошел страх.  Приближение призрака сестры, Аксиния ждала почти с нетерпением.  Лиза была уж у самого окна. Нет, это не было тенью! Перед ней стояла самая настоящая, живая Лиза.

Её тусклые, но вполне  осмысленные глаза смотрели на сестру без враждебности.  Наоборот, в них была непривычная для  Аксинии кротость и даже нежность. Только от нее, почему-то, веяло сыростью и холодом, а с одежды обильно текла вода. - "Тяжко мне, Аксиня. Холодно.  Спасибо, что ты приехала. Поздно, но я знаю, не виновата ты. Не терзайся.  Простила я и тебя, и бабушку нашу, и батюшку нашего. Все они на том свете, все страдают безмерно. Но вижу я их только издалека. Подойти не могу, корни держат."  Аксиния попыталась спросить, что стало с обидчиками Лизы, как они ТАМ? Но Лиза, словно услышав мысли сестры, прошелестела тихо, как легкий ветерок.-" Все ответили перед Господом. Один повесился в том же году, второй  по пьяни замерз  через пару лет. У третьего всю семью немцы под корень извели. Сам он ноги потерял, спился было. Ты его Аксиньюшка  от  смерти  спасла. Бог тебе воздаст за доброту твою. Я их всех простила."

 Из горла Аксинии  вырвался хриплый вопль. А когда она пришла в себя, за окном ни кого не было. Аксиния выбежала на улицу и,  не помня себя, бросилась к озеру. Войдя едва ли не по колено в холодные воды, Аксиния  прорыдала "За что, Лизонька?  Почему ты мне сразу не сказала, кто он такой. Я бы его своими руками удавила, мразь?" Она затаила дыхание, дожидаясь ответа и услышала не слухом, сердцем: " Я его простила. И всех  простила, иначе, Господь меня не простит за грех самоубийства. Да и не знала я кто он. Только здесь и открыл мне глаза  ангел небесный"
 
Обратный путь до дому полностью выпал из сознания старушки.  Она проснулась утром в своей постели. Солнце ярко сияло в небе, под окнами смеялись  играя,  чьи-то внуки.  "Господи, приснится же такое! " Аксиния поднялась с постели, удивляясь тому, что спит одетой.  Коснувшись ногами прохладного пола, она глазами поискала свои шерстяные носки, которые не снимала даже на ночь. Старческая кровь уже не грела.  Носки нашлись почему-то в сенях.  Подняв их, Аксиния  дернулась всем телом.   Вчера на ней были чистые, сухие носочки. А сейчас она держала в руках мокрые, облепленные грязью, тяжелые носки. Те же самые, в этом не было никакого сомнения.  Мозг Аксинии  взорвался  жгучей вспышкой -"Так это все было!!!!. Ничего мне не приснилось! Сестра и вправду здесь была! Господи, спаси и помилуй. Меня и ее грешницу. Как же так, зачем из могилы вставать? Против Господнего завета пошла! Но почему?" 

 Это "почему"  измучило Аксинию до того, что она выдержав пару дней, снова отправилась на потемках к озеру. И снова, как маятник, она бродила по берегу, задавая молчаливой воде один и тот же вопрос:"Зачем ты приходила, Лизонька? Чтобы сказать, что простила меня. Но лучше бы я не знала о Сашке. Как теперь помирать?  Ты их всех простила, но я не прощу. Не прощу, Лизонька, кровиночка моя родненькая. " Визиты Аксинии к озеру превратились в своеобразный, ежедневный ритуал.  Люди давно уж обратили внимание на странности старушки. Галина, с которой Аксиния крепко подружилась с первых дней их знакомства, как -то спросила странную соседку, зачем та  так часто ходит к озеру, да еще и ночью. "А чего мне бояться-то? Я уж старая.  Мне у воды хорошо. А проклятия озерного я не боюсь. Хожу, чтоб здоровье поправить, после таких прогулок, я засыпаю хорошо".

 Лиза у дома сестры вновь появилась в октябре.  Ровно в годовщину своей гибели.   Снова в небе светила яркая луна. На землю ложился первый, легкий снежок.  И в этот раз, дождавшись темноты, Аксиния собралась было спуститься к озеру, когда увидела подплывающую к своей ограде знакомую фигуру.  Попирая все законы человеческой психики, Аксиния с радостью шагнула навстречу сестре. Сейчас, стоя рядом, она могла еще лучше, чем в прошлый раз рассмотреть фонтом Лизы.  Лицо сестры было очень бледным, оно слегка светилось под луной. Глаза, как и прежде, смотрели хоть и грустно, но  по доброму.  На ногах её не было обуви, только чулки. Со всей одежды текла самая настоящая вода, оставляя на земле мелкие лужицы, а вот следов от ног не было

 -"Здравствуй  сестрица - прошелестел тихий голос призрака - Не боишься меня? Правильно делаешь. Я тебе ничего не причиню плохого. Зачем, спрашиваешь, явилась я тебе в прошлый раз?  Так затем и явилась, чтобы душу и совесть твою успокоить. Не ходи и не тревожь меня Аксинюшка, мне и так тяжко под корнями. "  _ "Под какими корнями?" хотела закричать Аксиния, но сестра подняв руку, не дала ей произнести ни слова. "Придет время, укажу, под какими.  Прости Аксинюшка всех, отпусти с миром. Им всем очень плохо там. Не нам дано судить. Души у них мертвы и они никогда не сумеют сами пред нами покаяться. Только   на Страшном Суде. Я затем и прихожу, чтобы тебя оградить от греха мщения и гордыни. Покорись судьбе, Аксинюшка. Прости всех, прости всех, прости всех.  Не зови меня больше,  когда надо, сама приду." 

 Лизавета попятилась от Аксинии, поплыла задом, не касаясь земли. В этот момент уши Аксинии заложил душераздирающий вопль. Лизавета мгновенно растворилась в воздухе, успев на прощание прошептать -"Не досмотрела я.  Новый грех на душу взяла. Человека напугала. Не ищи меня больше сестра"


Прервав свою длинную, почти неправдоподобную исповедь, Аксиния взглянула на сжавшихся в комочек Галину с дочерью. Они вцепившись друг в дружку, почти не дыша слушали рассказ Аксинии.  "Ну а дальше ты, Галя знаешь."   За окном разливался летний розовый рассвет. Громко орали петухи, но  находящиеся в оцепенении женщины, казалось, ничего не замечали. С трудом откашлявшись, Галина Алексеевна, осипшим от волнения и долгого молчания голосом, пробормотала -"А я не очень тебе, тетка Аксиния тогда  поверила. Хоть ты и уверяла меня, что это мне все приблазнилось. Знаешь, что я подумала, когда вас рядом увидела? Решила, что это за тобой смерть приходила. Ты так меня настойчиво уверяла, что ничего не было, что я решила, что ты ее сама не видела." - "Да объясните мне, что тут происходит!" - умоляюще прошептала Светлана.
 -"Да все же ясно, Светочка. Я это тогда орала, увидев в десяти метрах от себя мертвую бабушку Лизу. Думала, что кончусь сейчас. Слава Богу, Аксиния отходила, уверила, что приблазнилось мне все с устатку. Я тогда козу ходила проведать. Окотиться она должна была." - "Нет, это невообразимо! Хоть режьте меня, такого не бывает. Массовый психоз какой-то"- Света вдруг осеклась, вспомнив влажные следы человеческих  ног там, на летней кухне, после похорон отца.  "Так ты видела её еще, тетка Аксиния?" - подала голос Галина.  "А как же. Дальше слушать станете или спать пойдем?"  -" Нет, нет рассказывай, сна ни в одном глазу" откликнулась хозяйка дома.

Слух о том, что Галина видела мертвую бабку горбунью, мигом разлетелся по поселку. Несмотря на убеждения Аксинии, Галина не очень той поверила и рассказала обо всем мужу.  Тимофей только весело посмеялся над страхами жены, но за игрой в домино с парой соседских мужиков, в виде шутки, поведал им  эту историю.  В умирающем поселке,   где людям, в общем -то, нечем было занять свой досуг, эта история, обрастая все новыми подробностями, облетела  все дворы. Едва ли не каждый второй уверял соседа, что он сам лично видел горбунью, выходящую на берег, чтобы в лунную ночь пожевать камышей на берегу. Мало кто всерьез поверил всему, что приходилось слышать о "проделках" утопленницы, но после наступления темноты, особенно в летние лунные ночи, на улицу, без особой надобности, люди старались не высовываться.

 Больше всех  преуспевала в сплетнях  баба Настя, как звали соседку Аксинии. Её дом стоял рядом с усадьбой Аксинии, напротив полуразвалившейся избенки утопленницы. Баба Настя уверяла, что лично сама, не раз видела выходящую из воды горбунью. Будто та, рыча по звериному, пробиралась в свой дом и  зажигала в нем свечи. И будто бы, к ней слетались ведьмы на метлах со всех концов света.

 Однажды, престарелый супруг Насти, дед Семен, не выдержав очередной вспышки сплетен  своей скандальной жены, в полнолуние вышел в огород, где его к утру обнаружили мертвым, с перекошенным инсультом лицом. В  поселке поднялась настоящая паника. Несколько семей  уехали из Степного, бросив свои дома. После похорон деда, Аксиния  едва не ползком, чтобы никто из односельчан ее не увидел, пришла к озеру.   Стояла глубокая, безлунная ночь. Присев на корточки, Аксиния в пол голоса принялась умолять сестру, чтобы она больше не губила ни кого.- "Как же так, Лизонька. Ты же мне сама говорила, что простила даже Сашку с его дружками. За что ты деда Семена извела.  За сплетни его бабки?  Так дед- то неплохой был.  Это она, скандалистка и сплетница. Лизонька, голубушка, прошу тебя, прости ты всех, не тронь людей из поселка, не пугай"

.
Вдоволь наплакавшись, Аксиния отправилась домой.  В эту же ночь она увидела яркий, очень запоминающийся сон : Лиза, совсем еще девочка, стояла на зеленом лугу,  среди цветущих ромашек. На ней было голубенькое платьице и ромашковый венок поверх густых рыжеватых локонов.  Она смотрела на Аксинию обиженными, полными слез глазами и детским голоском громко кричала, капризно надувая губки: " Не я это, не я. Собака там черная.  Она его напугала, меня там не было. Он мне сам сказал, что собака."  И хотя, Лиза не называла никаких имен, Аксиния поняла, что  сестра говорила ей о Семене, старике, умершем от инсульта. Видимо, в глубине души, старик все же верил сплетням о горбунье. От-того так и напугался, когда из зарослей бурьяна на него неожиданно накинулся его же собственный  черный, крупный пес.  Видимо, увидев присевшего у грядок хозяина, решил что тот играет с ним. Аксиния уже стала привыкать к тому, что не увидит больше на этом свете сестру, пусть и призрачную.  Но та появилась вновь.  Произошло это за месяц до смерти Тимофея, ее сына. Анисия, как обычно в теплые дни, сидела перед открытым окном.  Чем старше она становилась, тем меньше спала. Жаль было отдавать последние годы жизни сну. Да и сам сон не очень-то её жаловал.  Над озером снова вставала огромная, ни чем незапятнанная луна.  "Как там моя  Лизонька?  Появится ли еще."   Она увидела её сразу же, едва голова Лизы показалась над  блестящей под светом луны, водой.  Первым порывом Аксинии, было встать, чтобы бежать навстречу сестре. Но ноги отказались подчиниться. Так и сидела Аксиния, не сводя глаз   с приближающейся Лизы.